***
Через пару дней на его имя действительно пришло письмо. Дальний родственник с Туманного Альбиона приглашал на приём по случаю представления наследника. Оно было написано по-испански, сухим, канцелярским языком, но Алессандро понимал: этому может быть множество причин, и желание нанести оскорбление в этот список не входит. Поэтому он написал пространный ответ, где сначала поздравил лорда с обретением наследника, а потом выразил горячее желание присоединиться к празднеству. Девятого января он надорвал письмо-портал и в мгновение ока перенёсся в Англию, на аппарационную площадку перед воротами старинного мэнора.***
После оглашения Алессандро Принс вошёл в холл и обомлел: на ступеньках его встречало всё семейство Принц. Справа и слева от лорда стояли его дочь, хозяйка вечера, и наследник — виновник торжества. Все трое — высокие черноглазые брюнеты с римским профилем. А ступенькой ниже — пара подростков лет четырнадцати: хрупкая девушка с глазами цвета стали и невероятный юноша… Волосы, пусть и короткие, вились, создавая на макушке «художественный беспорядок»; тонкий прямой нос и чётко очерченные брови вразлёт… Если бы не ярко-зелёные глазищи, гранд бы решил, что сошёл с ума: мальчик был невероятно похож на Катарину! Весь приём он то и дело поглядывал на молодую пару, силясь понять: кто они и откуда. Конечно, это не осталось незамеченным: очень скоро к нему подошёл хозяин мэнора. — Дон Алессандро, Вас, я вижу, заинтересовал наш Гарольд и его спутница. Я готов ответить на любые вопросы. Задержитесь после приёма: мне нужно показать Вам несколько воспоминаний, после которых многое прояснится. Сейчас могу сказать одно: мальчик — мой родной внук, и в обиду я его не дам. Надеюсь, мы друг друга поняли. Гостю оставалось лишь кивнуть.***
Когда местная аристократия покинула мэнор, Октавиус пригласил Алессандро в свой кабинет. Он достал из шкафа омут памяти и сгрузил туда несколько серебряных нитей, не предложив, однако, к просмотру. На вопросительный взгляд же ответил, что они посмотрят их вместе, но чуть позже. Алессандро согласился. Тем временем хозяин мэнора начал свой рассказ: — Меня зовут Октавиус Принц. Так уж повелось — в нашем роду всем детям давалось лишь одно имя. Женился я довольно поздно — около тридцати, поэтому единственная дочь была для меня и моей супруги всем. Несмотря на это, девочка росла замкнутой и неулыбчивой. В одиннадцать лет она, как положено, пошла в Хогвартс и окончательно прекратила с нами общаться: первым и последним её письмом было сообщение, что она поступила на Слизерин. А после выпускного она просто не вернулась домой. Мы искали её целый год, пока не выяснили, что она сбежала к магглам, где и вышла замуж… Моя любимая супруга заболела и буквально за месяц угасла. Я, в расстроенных чувствах, обвиняя дочь в смерти Элладоры, отрезал её от рода, а когда та пришла просить за сына — отказал, сочтя это пустой тратой денег. Но в начале этого лета мне пришло письмо… Октавиус подробно описал, в каком состоянии прибыли к нему дети. Не стал скрывать, как воспитывался Гарри до тринадцати лет и какие способности открылись у него после того, как он очнулся в мэноре. Дон Алессандро был в восторге — такой необычный дар надо развивать, но как? Что предложить этому неогранённому алмазу, чтобы хоть как-то заинтересовать? В конце своей речи лорд Принц признался: — Боюсь, если Гарольд нас покинет, мы снова отдалимся друг от друга… А теперь давайте посмотрим воспоминания, — и на счёт «три» они опустили головы в думосбор. Алессандро Принс увидел сорокалетнего мужчину на больничной койке. Он с ужасом понял, что этот неприятный с виду субъект и есть сын Катарины и отец Гарольда — его племянник. История этого человека поразила гранда в самое сердце: если бы он поехал за сестрой сразу после принятия рода под свою руку, то без сомнения успел, и всё было бы по-другому! Но, как уже не раз было в его жизни, не случилось… Зато есть Гарри — пусть и не прямой его потомок, но, в отсутствии собственных детей, вполне реальный наследник. «Только вот как сообщить ему об этом? И захочет ли он уезжать из любящей его семьи в чужую страну со стариком, которого видит впервые? К тому же здесь у него невеста… Хочешь не хочешь, надо поговорить с парнем. Но это, очевидно, уже завтра». Закончив свои безрадостные размышления, дон Алессандро попрощался с лордом Принцем и отправился в отведённые ему покои.***
А в это же время ребята собрались в уютной, хотя и темноватой гостиной наследника. Северус, призвав личного домовика, заказал ему чай с пирожными и открыл импровизированное собрание. — Такое впечатление, что сегодня дедушка устроил смотрины: не только меня представил как наследника и будущего лорда Принц, но и вас тоже — и как пару, и вообще. Видели, как на вас тот старик странный пялился? Будто привидение увидел… — Да, — согласилась Эммелина. — На меня он смотрел поскольку-постольку — я ведь всё время рядом с Гарри была, а вот за ним… Казалось, что каждый его шаг отслеживал и оценивал! Ребята обратили взор на Гарольда. Тот почесал маковку, пригладил волосы, вздохнул и сказал: — Как только я его увидел, знаете, кого он мне напомнил? Дона Кихота. Тоже высокий сухощавый старик с печальными глазами. Похоже, я напомнил ему о ком-то близком, кого он потерял очень давно… — Но ты же не уедешь с ним, правда? — непонятно отчего встрепенулась Эммелина, и Гарри успокаивающе взял её за руку. — Конечно же нет, Эмми. Во-первых, у меня ещё два с половиной курса Хогвартса — глупо, отучившись всего полгода, срываться с места, где только-только нашёл свою нишу. Во-вторых, он — испанский гранд, а я ни их традиций, ни даже языка не знаю… Ай! За что?! — Это Эммелина стукнула его кулачком по руке. — Я не сказал про тебя, потому что не сомневаюсь: где бы я ни оказался, ты будешь рядом. Нас связала Магия, помнишь? И, к тому же: я… тебя… люблю!.. — Последние слова Гарри прошептал своей невесте на ухо. — Кхм-кхм! — привлёк к себе внимание Северус. — Я всё понимаю, но у нас проблема: что делать будем, если сеньор Принс решит увезти Гарри? Они с дедом сразу после приёма в кабинете заперлись. — Не знаю — почему, но я лорду Октавиусу верю. Слишком он много сил вложил, чтобы я учился в Хогвартсе, чтобы так просто отпустить. Да и потом, не будет он ничего против моей воли делать — иначе просто выбрал бы предложение повыгоднее и от моего лица заключил помолвку, а не гонял Корвуса с письмом. — Согласен, — кивнул Северус. — На дедушку можно положиться. Но как узнать, что нужно этому «рыцарю печального образа»? Может, ему тоже наследник нужен? Что тогда — откажешься или поедешь? — Ну, вообще-то, самый лёгкий способ всё выяснить — просто поговорить. Ну, и намекнуть, конечно, что невеста у меня уже есть, как и школа; что из языков я знаю английский, латынь и, условно, руническое письмо, а, следовательно, к постоянному проживанию заграницей непригоден (пока). Мне кажется, он разумный волшебник и всё поймёт. — Ладно, — поднялся с места Северус. — Время позднее, пора и честь знать. Ты, Гарри, можешь проводить Эммелину до её покоев — и спать. Утро вечера мудренее, как говорит один мой знакомый.