***
За обедом Октавиус предупредил Гарольда, чтобы тот не строил планы на вечер: им предстоял поход в Гринготтс. Гарри очень не хотелось оставлять Эммелину, но дедушка заверил его, что Эйлин найдёт чем занять гостью. Эмми ободряюще сжала его руку — надо значит надо, а они посидят-посекретничают о своём о девичьем… Всё будет хорошо. Гарри вздохнул и смирился. После обеда они, одевшись в строгие костюмы и мантии, отправились в Косой переулок. Зайдя в общий зал, лорд Принц выбрал ближайшего гоблина и обратился к нему с ритуальным приветствием, а затем сказал: — Нам необходимо увидеться с мастером золота Огбертом по вопросам рода. — Прошу за мной, лорд Принц. Незнакомый гоблин спрыгнул с банкетки и направился вглубь зала. Открыв дверь в коридор, которую, казалось, никто больше не видел, он сказал: — Кабинет номер семь. Вас уже ждут, — и вернулся на своё рабочее место. За дверью с указанным номером за массивным дубовым столом сидел древний, по-другому не скажешь, гоблин. Он был небольшого даже для гоблина росточка с огромными заострёнными ушами и лысоватой седой головой. — Приветствую вас, мастер Огберт, — поздоровался Октавиус. — Около трёх лет назад в банке проходил проверку крови мой старший внук. Тогда после указания полного имени и статуса крови его брата стояла рекомендация уточнить данные при личной проверке крови. На тот момент это было невозможно, поэтому мы пришли сейчас. Вот свидетельство о проверке крови моего наследника. Огберт протянул руку и, схватив пергамент, принялся его изучать. Он вертел его, сгибал под разными углами, нюхал и даже пожевал уголок. Наконец, свидетельство было признано подлинным. На столе появились серебряная чаша и нож, чистый пергамент и странный порошок, который был похож на песок, которым присыпали чернила, чтобы они быстрее высохли. Гоблин протянул ритуальный кинжал Гарольду: — Сделайте надрез на правой ладони и нацедите треть чаши крови. Спасибо. Затем он бросил в чашу щепотку порошка и размешал свёрнутым с трубочку пергаментом сначала по, а потом против часовой стрелки. Когда кровь полностью впиталась, Огберт развернул свиток, на котором проступили каллиграфические строчки. «Полное имя: Гарольд Максимилиано Тобиас-Принц — маг, чистокровный, жив; Отец: Максимилиано Венкеслас Принс-Тобиас — сквиб (?), чистокровный, жив (?); Мать: Эйлин Принц — ведьма, чистокровная, жива; Брат (по матери): Северус Бонифас Малфой-Принц — маг, чистокровный, жив». — Как интересно, — протянул лорд Принц, только взглянув на пергамент. — Многоуважаемый Огберт, можете пояснить изменения в имени и статусе крови моего внука? А также вопросы, стоящие в строчке со сведениями о зяте? — Ну что ж, попробую. — Озадаченный гоблин почесал маковку когтистым пальцем. — Но предупреждаю — это всё из области моих догадок. — Хорошо, мастер, пусть так. — Тогда начнём с пометки «жив». Скорее всего, этот человек сейчас находится на Грани, или, как говорите вы, люди, на пороге смерти. В этом состоянии слетает всё наносное — закладки, проклятия… Отсюда и остальные изменения. Очевидно, отец вашего внука вспомнил, кто он на самом деле, но магией не владеет, поэтому «сквиб». Вопрос же стоит, поскольку неясно, природный он или стал таким в результате несчастного случая. Далее: поскольку отец вспомнил своё настоящее имя, логично, что и у сына оно изменилось, ну, и статус крови… думаю, тут всё понятно. Но для полной ясности рекомендую ввести вашего зятя в род — возможно, это что-то прояснит. — Я согласен, мастер Огберт. Что нужно делать? — Варианта, на самом деле, два. Первый — вы признаёте родственником отца вашего внука. Тогда ритуал можно провести здесь и сейчас. Минус в том, что мы не знаем точно, где сейчас объект и как он отреагирует на изменения. Второй — чуть дольше, и, возможно, потребует дополнительных вложений. Вам нужно будет разыскать отца мальчика и взять у него образец крови. Как поступим? Октавиус посмотрел на внука: что он скажет? Гарольд же, помолчав, выдал: — Я за второй вариант, но с оговорками. — Убедившись, что его слушают, он продолжил: — Отца нужно найти и убедиться, что он себе не навредит. В идеале его бы в Мунго поместить хотя бы на время. В род же вводить по моей крови, ведь, как я понимаю, Принсы родственны Принцам. Или я неправ? — Ты совершенно прав, Гарольд. Принсы — испанская ветвь Принцев, поэтому, может статься, что ты — последний из их рода. Я имею ввиду дееспособный. — Тут он вспомнил про письмо, что всё же не вернулось… — Хорошо, будь по-твоему: завтра же найму сыщика — пусть проверит ваш дом и ближайшие больницы. А ещё поговорю со Сметвиком о переводе твоего отца в Мунго. — Спасибо, дедушка. — Пока не за что, Гарри, пока не за что. Мастер Огберт, тогда на сегодня мы закончим. Деньги за ритуал спишите с моего счёта. До свидания.***
Первым делом Октавиус написал Сметвику, чтобы подготовить того к приёму весьма сложного пациента. Каково же было его удивление и, чего уж там, радость, когда из Мунго пришёл ответ, что означенный маг уже находится у них… в отделении Януса Тикки. Радость несколько поутихла — в этом отделении лежали неизлечимо больные. Но, может, принятие в род что-то изменит? И как сказать об этом Гарри? Он же такой ранимый, и отца всё ещё любит… Подождав для верности пару дней, Октавиус позвал Гарольда в кабинет, где и сообщил эту неоднозначную новость: его отец уже в Мунго (искать не надо), но шанс на выздоровление — минимален. Гарри с надеждой заглянул ему в лицо: — Но ты же не отступишься, правда? Да Октавиус был на всё готов, только бы не видеть слёз в этих глазах, так похожих на глаза любимой. — Конечно же нет, Гарри. Я ведь обещал. Прямо сейчас и поедем. Они собрались и, не сказав никому ни слова, отправились в Гринготтс, а оттуда — сразу в Мунго: узнать прогноз. Около полудня дед с внуком в сопровождении целителя Сметвика стояли у дверей палаты.