«Жизнь — череда выборов, делать которые
нужно разумом а не чувствами.»
Октавиус Принц
Когда за завтраком директор вдруг поднялся из-за стола, Гарри напрягся: неужели это случится сейчас? При всём уважении, но ему совсем не хотелось, чтобы об их помолвке узнали так. Куда предпочтительнее было бы рассказать на факультете, в домашней, так сказать, атмосфере, а там уж как пойдёт… Он тихонько сжал под столом прохладную ладошку Эмми — она тоже волновалась. Но Дамблдор заговорил о другом: он напомнил, что через полтора месяца, перед самыми каникулами, для старших курсов состоится Рождественский бал. Старшими, вещал директор, считаются курсы с четвёртого по седьмой. Также для всех желающих попрактиковаться в бальных танцах открылся факультатив. «Слава Мерлину, мне он не нужен», — подумал Гарри. — «Матушка, несмотря на протесты отца, занималась со мной не только теорией магии, но и бальными танцами». Однако, подумав, всё же решил спросить: — Эмми, хочешь пойти на этот факультатив? — На самом деле со мной раньше занималась мама, но это было давно… Я бы, наверное, повторила основные шаги. — Значит, пойдём, — ободряюще улыбнулся ей Гарри. Втайне друг от друга они радовались, что не отдавят в танце своему партнёру ноги. За разговором они благополучно пропустили следующее, напрямую касавшееся их объявление, которое сделала декан Спраут. Внезапно воцарившаяся тишина заставила ребят поднять глаза на преподавательский стол. Как только они это сделали, директор, расплывшись в (приторной или всё же приветливой?) улыбке, провозгласил: — Какое счастье видеть, что и в наши дни молодые люди не пренебрегают священными традициями. Да пребудет с вами благословение Великой! — Однако острый взгляд, брошенный на пару, подсказал Гарри, что очень скоро их (а, скорее всего, его одного) позовут «на ковёр». «Надо писать деду!» Поскольку завтрак был окончен, Гарри встал из-за стола и протянул руку Эмми ладонью вверх. Та с благодарностью вложила в неё свои пальчики, и ребята покинули Большой зал, не обращая внимания на сопровождавшие их шепотки и косые взгляды. Дойдя до гостиной, Гарри призвал перо и пергамент и принялся за послание. «Здравствуйте, дедушка! Сегодня в Большом зале профессор Спраут объявила о нашей с Эмми помолвке. Директор, конечно, произнёс пафосную речь, но, чует моё сердце, скоро мне придёт от него записка с приглашением на беседу. Если бы Вы на ней поприсутствовали, мне было бы куда спокойнее… Ваш внук, Гарольд Снейп. P.S. Ещё сегодня объявили о Рождественском бале — он пройдёт в последний день перед каникулами. Как хорошо, что я уже пригласил Эмми! Интересно, с кем пойдёт Северус?» Перечитав письмо, Гарри положил его в сумку, чтобы после уроков отправить с Хедвиг.***
А вечером в Принц-мэноре состоялся «военный совет» — именно так его окрестил Октавиус Принц. На повестке дня было два вопроса: во-первых, как попасть на беседу в кабинет директора — запугивать внука лорд Принц никому не позволит, даже Дамблдору; а во-вторых, перед Принцами встала нетривиальная задача — одеть на бал троих подростков, причём для двоих из них он первый в жизни. С ребятами всё было проще: чёрные классические брюки и рубашки (синяя для Северуса и малахитовая — Гарольду), а сверху — парадные мантии цвета ночного неба с окантовкой в тон рубашкам. На мантии Северуса будет вышит герб Принцев. Всё. А что делать с девушкой? Отец с дочерью понимали, что одевать невесту внука должны они, и тихо радовались, что Эммелина и цветом волос, и фигурой похожа на Эйлин в молодости. Осталось выбрать фасон платья. Вот тут-то и разгорелись нешуточные баталии. Единственное, в чём соглашались спорщики — цвет платья: глубокий синий, на тон светлее мантий ребят. Эйлин, вспоминая свой первый бал, хотела нарядить девочку в воздушную органзу с короткими рукавами-фонариками, завышенной талией и струящимся шлейфом. Это же так романтично! Лорд Принц на это отвечал, что бал будет в Хогвартсе, а не в мэноре: там и потолки выше, и каминов в Большом зале не предусмотрено. К тому же у «романтичного» наряда глубокое декольте — будущая свекровь уже так ненавидит невестку, что желает ей смерти от воспаления лёгких?! Ну, и со шлейфом тоже мороки полно — наступит кто-нибудь нечаянно (а, скорее всего, специально) и девочке весь праздник испортит! — Да уж, нравы и воспитание сейчас не те, что прежде, — с обидой в голосе вздохнула Эйлин. — Но не одевать же бедняжку в шерстяное закрытое платье с воротником-стойкой (чтоб не простыла) и рукавами до самых пальцев! Как она танцевать-то будет? — Ну, зачем такие крайности, дорогая, — примирительно улыбнулся лорд Принц. — Ткань должна быть плотной, но не обязательно шерстяной: шёлк или, скажем, атлас, подойдёт идеально. Лучше, если платье будет закрытым (вдруг ребятам захочется выйти прогуляться), но длина рукава пусть будет классической — до запястий. Украшений, вышивки — по минимуму, она всё-таки юная девушка. На шее у неё будет жемчужное ожерелье с камеей — портретом твоей матери. Эйлин насупилась, хотя и понимала, что отец прав: всё же бал будет зимой, притом в Шотландии… Тяжело вздохнув, она сказала: — Давай отправим девочке приглашение к нам в мэнор: закажем платья и покажем ей — пусть сама выбирает. Октавиус задержал дыхание, мысленно подсчитывая, во что выльется ему эта идея, но чего не сделаешь ради счастья дочери и внука. В конце концов, второе платье тоже можно будет надеть на какой-нибудь домашний праздник. Он кивнул и сказал: — Отличная мысль, дорогая. Я сейчас же отправлю Гарри ответ с приглашением для Эммелины.***
Ответ Октавиуса и записка от директора прибыли почти одновременно: первый — с совой по воздуху, вторую передал один из пробегавших мимо первокурсников. Оба послания полетели в сумку с книгами. Достал Гарри их оттуда, когда пришёл на историю магии и сел на своё место. Записка от Дамблдора содержала лишь пароль («лакричные палочки») и время — три часа дня. «Числа нет — значит, аудиенция назначена на сегодня. С этим понятно. Посмотрим, что придумал дед.» «Здравствуй, Гарри! Полагаю, что приглашение от директора ты уже получил, поэтому запоминай: как только окажешься в кабинете, проси пригласить своего деда (имени не называй), ибо помолвку заключил по его поручению. Адрес камина проговори про себя — сеть работает не от слов, а от магических импульсов. Без меня разговор не начинай. Теперь по поводу бала. Поскольку Эмми — твоя невеста и пара, вы должны быть одеты соответственно. Поэтому на выходных мы заберём вас троих в мэнор для примерки. Надеюсь, мы не нарушили твоих планов. Северус в курсе. Твой дед, Октавиус Принц.» Урок прошёл, как всегда, в сонном царстве — большинство студентов добирали часы сна, и лишь самые упорные скрипели перьями. Но вот, наконец, прозвонил колокол, и студенты заторопились прочь из аудитории. Столкнувшись в коридоре, Гарри и Северус помахали друг другу письмами от деда и одновременно вздохнули: никому из них не хотелось тратить на примерку все выходные. А Гарри ведь нужно ещё и Эммелину убедить… Но всё оказалось проще простого — она сама подошла к нему и спросила, что написал лорд Принц. Гарри осталось лишь озвучить предложение дедушки. Следующий вопрос ввёл его в ступор: — И что я буду должна лорду Принцу? Гарри нежно взял Эмми за руку, посмотрел в её прекрасные глаза и ответил со всей уверенностью: — Не говори глупостей. Единственное, что ты должна будешь делать — это веселиться. Ты уже часть нашей семьи, и поэтому наша обязанность — собрать тебя на твой первый бал. — Вдруг он озорно улыбнулся и заговорщически шепнул: — Матушка всю жизнь мечтала о дочке… не случилось. Так что ты — её последний шанс поиграть в куклы. Не лишай её удовольствия. Эммелина сделала испуганные глаза, а потом весело рассмеялась. Тем временем Гарри пора было идти на встречу к директору. Он махнул рукой Диего и Габриэлю, легонько чмокнул в щёку Эмми и вышел из гостиной. По пути к директорской башне подросток прокручивал в уме все возможные варианты развития беседы, желая быть во всеоружии. Кто знает, удастся ли ему вызвать деда… Назвав гаргулье пароль, Гарри через минуту уже был у кабинета Дамблдора. Стоило ему только занести руку для удара, как из-за двери раздалось приветливое: — Заходи, Гарри. Рад, что ты смог прийти. Садись, пожалуйста. Лимонную дольку? — Нет, сэр, спасибо. Много сладкого есть вредно, а я сегодня уже ел десерт. Дамблдор с удивлением воззрился на мальчишку, будто у того выросла вторая голова. — Не знал, что столь юный джентльмен способен придерживаться режима питания. Я в твоём возрасте ел всё и в любое время — и на здоровье не жаловался, но дело, конечно твоё. Так о чём я хотел с тобой поговорить?.. Ах, да: о твоей помолвке. Мальчик мой, зачем было так спешить? Тебе всего четырнадцать. Погуляй, осмотрись — зачем брать на себя такую ответственность?.. — Господин директор, — обратился Гарри к Дамблдору, — разрешите, я приглашу на нашу беседу моего дедушку? Это по его требованию было заключено наше соглашение о намерениях. — О намерениях?.. — непонимающе захлопал глазами Дамблдор. — О каких намерениях? — О намерениях вступить в брак, конечно же, — как маленькому растолковывал директору Гарри. — Разве Вы забыли, что раньше помолвка, даже магическая, называлась соглашением о намерениях? — Ну, когда это было… — попытался оправдаться Альбус. — Да, в общем-то, не так уж давно, — пожал плечами Гарри. — Лет шестьдесят назад. Странно, что Вы не помните… Ну, не признаваться же директору, что семейная жизнь его никогда не прельщала — сказывался негативный пример собственного семейства. Однако ему стало весьма интересно, а откуда такому юнцу известны все эти подробности?! Поэтому на повторную просьбу пригласить деда Дамблдор дал своё высочайшее позволение. Гарри стрелой метнулся к камину и, кинув щепоть дымолётного пороха, изо всех сил подумал: «Принц-мэнор». Когда пламя в очаге стало зелёным, он засунул в него голову и позвал: — Дедушка, я сейчас в кабинете директора Хогвартса. Не мог бы ты лично прояснить для профессора Дамблдора некоторые вопросы касаемо моей помолвки? Через минуту из камина шагнул статный волшебник: выше среднего роста, сухощавый, с чёрными волосами с едва заметной сединой на висках. Облачённый в мантию цвета безлунного неба он вызвал у Гарри вздох восхищения — дедушка будто вышел с заседания в Министерстве, а не просто встал с кресла у домашнего камина, где ждал вызова. Глаза лорда Принца грозно блестели — таким Альбус Дамблдлр не видел этого человека очень давно. — Лорд Принц?! — Удивлению директора не было предела. — Какими судьбами? Вы не предупреждали о своём визите… Гарри с дедом переглянулись: неужели он и правда не понял, но решили подыграть старику. — Из Хогвартса пришёл странный сигнал, и попечительский совет отправил меня выяснить в чём дело. А что натворил этот молодой человек? — Октавиус кивнул в сторону внука. Директор, кажется, даже вздохнул с облегчением: теперь уж они вдвоём объяснят строптивому юнцу, сколь неуместны его порывы. Беднягу ждал большой сюрприз… — А вот этот молодой человек, похоже, напрямую связан с тем сигналом, который вас так обеспокоил. Сегодня за завтраком профессор Спраут взяла слово и объявила о радостном событии — мистер Снейп заключил помолвку с мисс Вэнс. Это в его-то годы… — Мистер Снейп, объяснитесь. Когда и при каких обстоятельствах было заключено ваше соглашение? Гарри, который всё ещё стоял у камина, вытянулся в струнку и принялся докладывать. — Мы заключили соглашение на Самайн, лорд Принц, и оно полностью одобрено матерью нашей Магией. — При этих словах он поддёрнул манжет рубашки, под которым скрывался браслет. — Боюсь, я слишком эмоционально выразил свою радость по поводу нашей договорённости, и это вызвало возмущение магического фона. Гарри снова зарделся, а Октавиус усмехнулся в усы и, не удержавшись, ехидно спросил: — И как же отреагировала мисс Вэнс на проявление вашей радости? — Пригрозила, что, если такое случится ещё раз, то мой профиль приобретёт фамильные черты. Октавиус бросил на него вопросительный взгляд и, когда тот слегка почесал переносицу, разразился громким хохотом. — Серьёзная девушка! Прекрасное приобретение для вашего рода, мистер Снейп. — И, обратившись к директору, добавил: — Что ж, теперь мне всё ясно, позвольте откланяться. — Но как же так! — возмутился оскорблённый в лучших чувствах Дамблдор. — Это же неправильно! Так не должно быть! — Что же тут неправильного, директор? — ответил ему лорд Принц. — Соглашение подтверждено самой Магией. Согласен, случай необычный — последний раз такое было лет сто-сто пятьдесят назад, но это только свидетельствует о чистоте помыслов, заключивших его. Что вас так обеспокоило, директор? Ранние помолвки очень распространённое явление среди аристократов. Вы сами признали это в своей поздравительной речи. — Да, конечно, — признал Дамблдор, — но, во-первых, Гарри — не аристократ, а во-вторых — что, если все пары захотят оглашения в Большом зале? Зависть — очень тёмное чувство. Тут Гарри решил воспользоваться моментом: — Простите, директор Дамблдор, но я сам попросил сделать это объявление, дабы обезопасить Эммелину. Примерно за неделю до Самайна ей стал оказывать знаки внимания шестикурсник, Сириус Блэк, студент Гриффиндора. Поскольку она не обращала на них внимания, он попытался взять её силой. — Конечно, отойдя от шока, Эммелина объяснила Гарри, что скорее всего, Сириус хотел только поговорить, но в тот момент всё выглядело именно так: злой Блэк зажал в углу хрупкую четверокурсницу… Так что юный Снейп намеренно сгустил краски — пусть родители наконец увидят, каков их наследник на самом деле… — Теперь никто не сможет прикрыться незнанием о её статусе и любое, даже косвенное, посягательство на честь девушки будет наказано. — Директор Дамблдор! — возвысил голос лорд Принц. — Что я слышу! Я немедленно вызываю родителей мистера Блэка и, — он глянул на внука, — пожалуй, мистера Поттера: без его поддержки тут явно не обошлось. Альбус-много-имён-Дамблдор явственно почувствовал, как под ним закачалось директорское кресло. Ну вот как так! Он столько лет потратил, чтобы приблизить волшебный мир к миру магглов; взрастил уже не одно поколение с мыслью объединения двух миров… Не беда, что эти идеи безоговорочно принимались лишь на Гриффиндоре — «барсуки» ко всем относятся дружелюбно, а «вороны» заняты наукой. Представить Слизерин — оплот аристократии — рассадником зла, и всё: кампания по бескровному завоеванию мира готова! А теперь что? Если всплывёт, как его любимые гриффиндорцы развлекаются, то о своих планах придётся забыть… Хорошо ещё Северуса здесь нет… «Северус!» — вдруг вспомнил Альбус. — «Он же тоже Снейп! Если мальчишка рассказал младшему родственнику о своих «приключениях» в школе — понятно, почему он так враждебно настроен. Как же я это упустил! Плохи мои дела…» Октавиус Принц всё ещё ждал реакцию хозяина кабинета. Нет, он вполне понимал, какие мысли сейчас крутятся в голове у старого интригана, но ему нужно было официальное разрешение, чтобы пригласить означенных людей. — Директор Дамблдор, — напомнил он о своём присутствии, — вы разрешите пригласить лордов Блэка и Поттера для решения этого недоразумения? Что оставалось Альбусу? Конечно, он разрешил. После прибытия лордов с супругами в небольшом кабинете директора стало тесно, а атмосфера накалилась до предела. Дамблдору стало совсем не до шуток. Даже синие глаза его лишились озорного блеска. — Лорд Принц, директор Дамблдор, — поздоровался лорд Блэк. — Какова причина столь спешного вызова? Что-то случилось с нашими наследниками?! — Да, лорд Блэк, — ответил Октавиус, — и причём очень давно. Он кратко пересказал историю взаимоотношений двух наследников благородных родов и некоего полукровки, в конце упомянув, что сейчас наследник Блэк запятнал себя ещё и нападением на девушку, что переходит все границы. Все присутствующие, за исключением Дамблдора, были в курсе, что означенный полукровка летом принял статус наследника рода Принц… — Я надеюсь, с девушкой ничего не случилось? — задала осторожный вопрос Вальбурга. — Речь ведь о невесте наследника Принц? — У наследника рода пока нет невесты, — ответствовал Октавиус. — Пусть сначала выучится и встанет на ноги. Думаю, кольцо мастера ему в этом поможет. Однако вы правы в одном: мисс Вэнс с некоторых пор не чужая роду, поэтому прошу оградить её от излишнего внимания ваших детей. Тут вновь пришедшие заметили, что в кабинете присутствовал ребёнок — точнее, подросток. — А что здесь делает этот юноша со взором горящим? — спросил лорд Поттер, отметив яркую зелень глаз Гарри. На заинтересованный взгляд в его сторону Октавиус еле заметно кивнул и ответил: — А это — мистер Снейп, представитель пострадавшей стороны и её жених перед лицом Магии. Четыре изумлённых взгяда были ответом на это представление — дело принимало нешуточный оборот. За покушение на честь невесты Магия может и наказать! — От лица рода Блэк я приношу глубочайшие извинения за недостойное поведение моего сына, — выпрямилась в кресле леди Блэк. — Обещаю, он понесёт наказание за своё недостойное поведение. Директор Дамблдор, мы бы хотели забрать Сириуса домой на выходные. Это возможно? К просьбе присоединились и Поттеры — дети были весьма дружны, а, значит, и все планы у них общие. Надо было как можно скорее донести до наследников мысль о недопустимости подобных выходок. Дамблдор, уже не чаявший, когда всё закончится, дал разрешение, и собрание тут же завершилось. Все, не считая хозяина кабинета, были довольны: семейства Блэк и Поттер тем, что удалось договориться с потерпевшими и наказание от магии не будет висеть над ними дамокловым мечом, а Принц-Снейпы — тем, что удалось добиться справедливости и не раскрыть факта своего родства перед Дамблдором. Каким бы он ни был, но смена директора посреди года ничего хорошего не сулила.***
В субботу отец и дочь Принцы решили лично забрать детей. Октавиус отправился за наследником, а Эйлин — за Гарри и Эмми. Вдоволь наобнимавшись с сыном и познакомившись с невесткой, они перенеслись домой, где их уже ждали лорд с наследником и армия домовиков. Девушку тут же препроводили в отдельные покои, которые сперва показались ей небольшим залом. Посреди комнаты стояли три манекена, а на них — платья. Настоящие бальные платья, о каких она только в книжках читала! Единственное, что их объединяло — они все были пошиты в синей гамме (очевидно, в цветах рода Принц). Первым внимание Эммелины привлекло воздушное платье из легчайшей органзы и кружев. Цвета весенней лазури, с рукавами-фонариками и прямоугольным вырезом — оно идеально подходило для дебюта на балу. К нему бы греческую причёску — и образ готов! Эйлин с удовольствием наблюдала за девушкой — в глазах светился восторг: казалось, она вот-вот запрыгает на месте и захлопает в ладоши. Но вот она обошла манекен вокруг, и на лице отразились грусть и разочарование. — Что случилось, дочка? — Платье… оно прекрасно, правда, но… шлейф… Я не умею носить платья со шлейфом, боюсь не справиться… Чего-то подобного стоило ждать: всё же Эмми — полукровка, а, значит, многого не умеет. Это не было бы проблемой, будь у них побольше времени, но полтора месяца, из которых большую часть она проведёт в школе… Да, похоже, им нужен другой вариант. — Не расстраивайся, дитя, — улыбнулась мисс Принц. — Давай рассмотрим другие варианты. А это платье ты оденешь на какой-нибудь домашний приём. Эмми кивнула и перешла ко второму манекену. У этого платья кружевной лиф был полностью закрытым, рукава в три четверти и воротник-стойка также были из плотного синего кружева. Его покрывала идеальная копия той камеи, что подарил ей лорд Октавиус. Создавалось впечатление, что именно она и держала всю эту тончайшую красоту. От горловины до самых бёдер шла декоративная застёжка из перламутровых пуговок. Основа платья — плотный шёлк, начинаясь от груди, тяжёлыми складками ниспадала до самой земли. С этим платьем идеально будут смотреться её распущенные локоны, чуть заколотые у висков. Но чего-то образу всё же недоставало. Эммелина, вздохнув, перешла к третьему варианту. Строгое отрезного кроя платье в пол выгодно выделялась на фоне других. Во-первых, рукав закрывал руку до самой кисти, что было несомненным плюсом в холодном климате шотландских гор. Высокие манжеты, доходившие до середины локтя, не дадут рукавам испачкаться, а напуск, скрывавший их до половины, придавал благородство силуэту. Такую форму рукава магглы называют епископской. Лиф платья не обтягивал торс, что несомненно придавало свободы движениям, а грудь от самых плеч покрывало тонкое кружево, словно каплями расшитое мелким жемчугом — казалось, сама камея поделилась им с платьем. Широкий пояс-кушак и манжеты были глубокого зелёного оттенка, что очень выгодно подчёркивало тёмно-синее платье. А если убрать волосы в свободный пучок или валик, получится образ благородной дамы из высшего света — то, что надо: она хоть и дебютантка, но уже невеста, а это накладывало свой отпечаток. Эммелина в последний раз провела рукой по прохладной струящейся ткани и, кивнув своим мыслям, улыбнулась Эйлин — выбор сделан.