Полюбить тебя снова

Нат удалось поймать только спустя несколько дней, утром, когда она заявилась на базе. Торт в самом деле пришлось разделить с Лоу, Никки и Риком, поскольку своими силами Сигюн и Клинт не смогли избавиться от него. Поздравление прошло без торта, зато у них выдался увлекательный вечер в зоне отдыха, а отпраздновать они решили на выходных, сходив в какой-нибудь незамысловатый бар. — Твой подарок, — Сигюн улыбнулась. — Ожидает тебя уже больше трех дней. Наташа с улыбкой приняла маленькую синюю коробочку, развязала белую атласную ленту со скрытым предвкушением и открыла крышку. На бархатной подложке на цепочке покоилась серебряная подвеска в виде снежники. В свете ламп она переливалась и блестела, как снег в лунную ночь. Нат удивленно подняла глаза на Сигюн. — Ты говорила, что иногда скучаешь по родине. Вот и подумала, что это будет замечательный подарок, — продолжила Сигюн, и в глазах у нее заблестела лукавость. — Холодная, но хрупкая. Красивая и яркая. Как ты. Наташа искренне улыбнулась, не проронив ни слова, и заключила девушку в объятия, буквально загребла ее, маленькую и на полголовы ниже, в охапку. Сигюн от удивления не сразу обняла в ответ — Нат редко когда проявляла чувства, а уж тем более тактильность. — Цветочек, у меня слов нет. Спасибо. Сигюн просияла — все прошло успешно, подарок понравился, значит, не зря она носилась по всем ювелирным два дня кряду. — Я рада, что тебе понравилось. Не хочешь примерить? Юн помогла Нат застегнуть цепочку. Миниатюрная снежинка и вправду шла ей, разместившись на уровне яремной впадинки. Бартон, стоящий рядом, неловко убрал руки со своим подарком за спину. Последние пять минут он остро чувствовал себя лишним и прерывать эту идиллию не хотел. — Ну мой подарок рядом не стоит. — Glavnoe, vnimanie, — с улыбкой бросила Наташа на русском, и ее, как и обычно, никто не понял. Она с любопытством приняла и открыла прямоугольную плоскую коробку. Внутри лежали перчатки последней модели, черные, из добротной ткани. Пальчики Нат они обхватили в самый раз, сели просто идеально, буквально как вторая кожа. — Индивидуальный пошив. Со стрекательными вставками. — Клинт, — Нат расплылась в теплой улыбке, — ты всегда знаешь, что мне нужно. Они обнялись. Сигюн почувствовала душевный подъем и даже на секунду позабыла обо всех насущных проблемах. Но от реальности бежать бесполезно, ведь она всегда догонит тебя. После Нат ушла по какому-то вопросу к Фьюри, кажется, нужно было подробно отчитаться по последнему заданию, а Сигюн и Клинт отправились на спарринг. С недавнего времени был пересмотрен курс тренировок у агентов и их сопровождающих, и теперь с некоторой периодичностью оппоненты менялись, чтобы не привыкать к какому-то одному партнеру. С одной стороны, плюс, с другой — минус. Если с Нат, Лоу, Клинтом проблем не возникало, то вот с некоторыми не особо доброжелательными агентами было тяжело. Например, с Броком, который никогда не жалел силы и едких комментариев. Само собой Юн гораздо улучшила навыки ближнего боя и серьезные ушибы редко получала (последний был где-то год назад, когда Наташа разбила ей нос), но все равно от Рамлоу это не спасало. Сигюн и Клинт добросовестно тренировались отведенное им время. Она хоть и не нападала и не била, мастерски уклонялась и защищалась. Единственным промахом был тот факт, что она не до конца знала маневры и повадки Бартона, так что пару раз он все-таки уложил ее на лопатки, страхуя голову и смягчая на резких моментах. Да, он точно не Нат, которая силы никогда не жалела. — Последний заход, давай. Мужчина с легкостью поднял Сигюн на ноги и отошел на несколько шагов назад. Мокрые и уставшие, они тем не менее чувствовали некоторый азарт. Сигюн сдула со лба тонкую рыжую прядь. На ее выразительных ключицах, усыпанных веснушками, блестел пот, убегая под темно-зеленый обтягивающий топ. — Не отрицай, что тебе это нравится. Ты даже сдала физподготовку на высший балл, — Клинт сделал неудачный захват, из-под которого Сигюн успешно вывернулась. — Нравится, но не совсем. Просто тренировки доставляют мне удовольствие, помогают разрядиться, но вот мысль, что придется когда-то против кого-то это использовать… Договорить она не успела, поскольку Бартон наскочил на нее. Главным отличием его тактики от Наташиной было нападение в лоб, а существенным недостатком — его привычка работать издалека. Все-таки стрелок не может быть слишком хорош в рукопашном бою. Сигюн увернулась и, оказавшись за спиной, перехватила его руку, вывернув ее. Казалось, победа в этом раунде у нее в кармане. Но не тут-то было. Клинт схватил ее за запястье и мягко опрокинул через плечо. Сигюн приземлилась четко на спину. — Слабовато, цветочек. Но сегодня ты молодец. Он снова поставил ее на ноги, похлопал по плечу и отошел к сумке, потом кинул ей бутылку с водой. Оба уже порядком взмокли и устали. — Кстати… Мне нужно поговорить с тобой, — Сигюн сделала несколько крупных глотков. — Серьезно. — Цветочек вырос до кактуса? Девушка слабо улыбнулась. Посмеялась бы, если бы ситуация не была столь серьезной. Потом взяла с лавочки телефон и спортивную сумку. — Давай выберемся на обед в город, и я все расскажу. Здесь об этом лучше не говорить. Мужчина кивнул, и они разошлись по раздевалкам.

***

Они приняли решение остановиться в кафешке «У Мориса» в отдаленном от центра районе, где в любое время было небольшое количество посетителей, а среди работников — пожилая пара, по совместительству владельцы заведения. Именно здесь Сигюн встретилась с Лоу на днях. По приходе Сигюн и Клинт разместились у окна, откуда открывался вид на малолюдную улочку, укрытую кое-где снегом, где изредка проносились машины. Из посетителей еще был пожилой мужчина с газетой за стойкой и женщина с маленьким ребенком, который сопротивлялся ложке с пюре. Сюда первый раз Юн привел Лоу, когда хотел поговорить о ее способностях — в первые месяцы ее работы. После Нат обсуждала здесь с Сигюн свое прошлое. С тех пор эта кафешка стала эдаким местом обсуждения конфиденциальных вопросов, которые должны были остаться там, где их озвучили. В Щ.И.Т.е, к сожалению, уши были не только у стен, но и у потолков, дверей и даже ручек. Здесь стояли обшарпанные коричневые диванчики, которые скрипели и прогибались даже под небольшим весом, поцарапанные бежевые одноногие столы, потемневший от старости скрипучий пол… Тем не менее все выглядело достойно, было чистым и опрятным. Подоконники украшали цветы в горшках, тихо играло радио, пахло вкусной едой. В целом, эта кафешка мало чем отличалась от среднестатистических в Нью-Йорке. Сигюн заказала себе скрэмбл с помидорами, апельсиновый сок и клубничный маффин, а Клинт остановился на яичнице с беконом, картошке фри и эспрессо. Любезно передав меню пожилой женщине, которая приняла у них заказ, Сигюн переключила все внимание на мужчину. Его беззаботный вид не позволял ей начать говорить о чем-то мрачном. Она, глубоко вздохнув, решила сказать все быстро и прямо, не ходить вокруг да около, чтобы не затягивать и не причинять боль. — Я увольняюсь, Клинт. — Чего? — он поперхнулся водой, а потом уставился на нее. — А Нат в курсе? Нет? Ну да, она бы тебе уже уши оторвала за такие мысли. Бартон всегда шутил, когда переживал, и Сигюн это прекрасно понимала. Такими заявлениями направо и налево не разбрасываются, особенно люди их профиля. — Я правда собираюсь уйти из Щ.И.Т.а. — К сожалению, ты не можешь. Тебя завербовали на пять лет службы. Ты отработала всего полтора года, — напоминает мужчина. — А Фьюри никогда тебя не отпустит просто так. Более того, он сделает все, чтобы ты осталась, хочешь ты того или нет. Ты слишком ценный сотрудник. В этот момент им приносят заказ, и они замолкают до тех пор, пока тарелки с ароматной едой не оказываются перед их носами и женщина не скрывается за кассой в другом конце помещения, оставляя их снова наедине. — Но я не могу остаться, — выдыхает Сигюн. — Щ.И.Т. несомненно работает на благо общества. Или пытается. Но… ты бывал в лаборатории? Клинт неопределенно крутит рукой. Не бывал, но что-то слышал, как и любой агент. Его в этом плане можно даже считать счастливчиком. — Рядовые агенты для Щ.И.Т.а… — Сигюн подбирала слово помягче. — Пушечное мясо, — спокойно закончил за нее мужчина, и она нехотя кивнула. — На протяжении года с лишним я пытаюсь помочь безруким и безногим. Люди каждый день здесь становятся инвалидами. И недавно я узнала, что, оказывается, это еще не худшее. — Сигюн медленно отпивает сок, собираясь с мыслями. — Ты же слышал про проект «Пегас», да? Ученые работают с объектом космического происхождения — Тессерактом. Знаешь, что взаимодействие с ним вызывает мутации и что подвергнутых ее воздействию усыпляют, а родным сообщают о каком-то несчастном случае на работе? А знаешь, что мой организм никак не отреагировал на это взаимодействие? Бартон сощурился. Долго молчал, пережевывая бекон, потом с хрустом обкусывал тост, обильно смазанный маслом. В Щ.И.Т.е довольно сложно работать, если у тебя есть совесть, принципы или осознанность. Сигюн не была лишена ни того, ни другого, ни третьего. И понять ее было можно. — Люди знают на что идут, цветочек. Если тебе кажется, что в Щ.И.Т. идут по наитию, то это не так. Обычно подразумевается, что ты отдашь им все: свое тело, душу и жизнь. Но я вижу, к чему ты клонишь. Боишься стать подопытной? — Да. С момента, как пришла. Если быть честной, я согласилась на эту работу не только из перспектив и любопытства, но и из страха. Щ.И.Т. знал обо мне бог знает сколько, а я даже не замечала этого. И если уж говорить о Тессеракте, то я уверена, что будет лучше вернуть его туда, откуда он родом, пока это не принесло проблем. Ты представляешь, что будет, если он попадет не в те руки? Директор Фьюри дал мне ясно понять, что ситуация его устраивает, а я должна помалкивать и делать вид, что все в порядке. Но я не могу. Все слишком усложнилось и усложняется до сих пор. — Поэтому ты хочешь сбежать? — в голосе осуждения нет, но Сигюн чувствует, что оно очень даже уместно. Она прямо сказала, что бросает их, ее напарников и друзей. — Я не сбегаю, а ищу другой путь. Моя задача — лечить, помогать, а не калечить. Я не хочу каждый день сомневаться в том, что делаю, искать себе и другим оправдания, я хочу быть уверена, что от моих действий никто не пострадает, что мир станет лучше. И не смотри так на меня. Да, я пацифистка, и что? Да, Щ.И.Т. занимается благим делом, но цену, которую он платит… — девушка покачала головой. — Не уверена, что и я готова платить соответствующе. Если ничего изменить нельзя, то я не хочу поддерживать такую политику. — Ясно, — Бартон допил в один глоток кофе. Он нервничал, хоть и скрывал это. Многих людей за строптивость ссылали и в тюрьмы, и в отдаленные уголки планеты, если не убивали. Без хорошего плана к хэппи энду не прийти просто так. — Скажи лучше, как ты собираешься избежать обязательств. — Пока не знаю, — задумчивое выражение сменилось светлой улыбкой. — Но что-нибудь обязательно придумаю. И пожалуйста, не говори пока ничего Нат — я обязательно скажу ей, но позже. Не хочу, чтобы она лишний раз переживала. — Сигюн бросила взгляд на часы за спиной у мужчины. Обед подходил к концу. — Так, я побежала! Я отпросилась на сегодня, чтобы поехать осмотреть Лору. Вы же планируете третьего? — она достала несколько купюр и положила на стол, потом встала и надела куртку. — Вот именно что планируем, — буркнул Бартон. — С нашей работой даже детей по расписанию делать надо, какой-то ужас. — Только так, — подтвердила она. — Все, пока-пока. — Ага. Сигюн махнула на прощание рукой и вышла из кафешки. Это был последний раз, когда они виделись.

***

Пока Сигюн заскочила домой переодеться во что-то более практичное и удобное и собраться, прошло еще несколько часов и начало темнеть. Когда она сидела за рулем, слушая «Good Life», и кивала головой в такт, было уже за шесть. Наступали сумерки. В очках ее уставшие глаза казались больше и еще более утомленными. Последние события окончательно выжали из нее все соки, и только вера в будущее и громкая музыка не давали унывать. Она выдохнула и приоткрыла окно, чтобы взбодриться. Внутрь сразу же ворвались все звуки и запахи улицы: шум машин, гул, голоса людей, запах бензина и выпечки с булочной напротив, прохлада зимы. Работая в Щ.И.Т.е, Сигюн нередко выпадала из реальности. И немудрено — на реальную, обычную бытовую жизнь просто-напросто не хватало времени, когда постоянно крутишься в гуще событий, а большую часть дня проводишь в помещении. Ощущать себя живой она могла только в такие короткие моменты — когда выбиралась наружу, когда видела других, обычных людей, которые переживают из-за подорожания цен и похолодания и которые не знают, сколько ужасного происходит каждый день под их носами. Они просто живут. И Сигюн моментами немного завидовала им, их обычному образу жизни, их взгляду на мир. От этого незнания они и живут проще. Счастливее. Наконец «ниссан» съехал с трассы в пригород, где было тихо и безлюдно. Клинт постарался на славу, чтобы его семья жила в богом забытом месте, которого даже и на карте нет. Тут не то что камер не было — даже связи! Поэтому радио перестало ловить, как только Сигюн въехала на бездорожье, а навигатор оповестил, что спутниковая связь оборвалась. Пришлось ехать в тишине, вспоминая при этом детали маршрута. Да, конспирация на высшем уровне, любой параноик будет аплодировать стоя. Но девушка прекрасно понимала переживания Бартона. Пока у тебя есть люди, которых ты любишь, ты всегда будешь бояться за них, всегда будут мысли о них, даже на периферии сознания. У Сигюн практически никого не было, а те немногие, кто считался ей близким другом, постоять за себя еще как могли. В этом плане она даже считала себя счасливчиком. Вряд ли она смогла спокойно спать, зная, что человеку, которого она любит, в любой момент может угрожать опасность. Сигюн, погруженная в собственные мысли, наслаждалась тишиной пригорода и ехала неторопливо, не особо обращая внимание на окружение. Она думала о том, что скажет Нат, как. Сказать, может, и хотелось, но вот втягивать в сомнительное — нет. А Наташа, несомненно, полезет в самое пекло. Машина въехала на безлюдный мост. По обе стороны, внизу, текла какая-то речушка, в светлое время суток переливающаяся жемчужно-зеленой рябью. Сейчас же было непроглядно темно, и не точно реки не видно — даже ближайших метров пяти. Фары, конечно, что-то освещали, но это был самый необходимый минимум. На середине пути внезапно яркая вспышка света заставила Сигюн резко затормозить, но даже быстрая реакция не спасла: машину занесло с характерным громким скрежетом колес по скользкой ледяной дороге, и девушка неприятно приложилась виском о стекло. На щеке ощутилась теплая влага. Сознание замутнилось, и Сигюн, силящаяся дотянуться до телефона, чтобы вызвать помощь, почти мгновенно потеряла сознание. Машина плавно полетела с моста в небольшой каньон, где полностью погрузилась под воду с характерным бульканьем. Сигюн Хэйвен официально мертва. ㅤ