Полюбить тебя снова

— Вероятно, вы думали, что я моложе, — наконец заговорил мужчина, собирая руки в замок. Сигюн промолчала, чтобы еще больше не показывать, что она абсолютно сбита с толку. Невозмутимость и спокойствие незнакомца еще больше вгоняли в ступор. Зачем он поддерживал с ней связь так долго, зачем теперь раскрывается, зачем дает ей эту непонятную визитку?.. Она даже и не знала о чем думать. — Для начала я хотел бы извиниться, что выдавал себя за другого человека (хотя все, что я вам о себе рассказывал, было чистой правдой). Примите мои извинения. Сигюн медленно кивнула. От глаз Коулсона не осталось сокрытым, как она опасливо сжала в одной руке телефон, а другой — ручку сумки. Сколько различных реакций он уже видел за все эти года работы в Щ.И.Т.е, и не перечислить. Его и убить пытались после такого, и в дурдом сдать. Так что реакция убежать казалась ему вполне нормальной. — Не спешите убегать, мы вас очень долго искали. Я понимаю, что вы озадачены, возможно, шокированы. Уделите мне буквально десять минут вашего времени. Девушка хмуриться не перестала, но отложила телефон и была готова пойти навстречу. Все-таки она в относительной, но все же безопасности. А любопытство взыграло пуще прежнего. — Что вам от меня нужно? — Нам известно о ваших, скажем так, способностях. — О каких способностях речь? — Сигюн слабо улыбнулась. — Я всего лишь обычная медсестра. Если вы считаете мои навыки способностями, то это довольно преувеличенно. — Но ведь не каждая медсестра может ставить диагнозы увидев пациента только две секунды. — Это просто опыт, — она пожала плечами. — Вам двадцать пять. — Вы ставите под сомнение мой профессионализм? — Нисколько. Хочу только сказать, что даже врачи в возрасте могут увидеть полную картину только на операционном столе или после ряда осмотров и диагностик. Согласитесь, что ведь не совсем рядовое умение. Сигюн вздохнула. Отпираться от этого мистера, скорее всего, бесполезно. Он мягко намекнул ей, что знает достаточно, а возможно, еще больше. Что ж, это может быть плюсом. У Сигюн накопилось достаточно вопросов, о своих возможностях в том числе. — Что вам от меня нужно и вашей организации?.. Логистическая… — Называйте нас Щ.И.Т. Мы своеобразная линия защиты между обычным и более странным миром, который может ввести в замешательство. Существует огромное множество людей, подобным вам — одаренным, — и мы нуждаемся в вас. Официально Щ.И.Т. является антитеррористической организацией, что, впрочем, вас мало коснется. Что касается формальностей, то мы подпишем договор на устраивающий обе стороны срок, ваша зарплата будет в три раза выше, чем сейчас, как и должность. Полный пакет социальных услуг, ежегодная страховка, талоны на питание и многое другое. Условия гораздо выгоднее, чем те, на которых вы работаете. Звучит вроде как даже заманчиво, но уж больно странные обстоятельства, при которых ее приглашают на работу. Сигюн, проявляя разумную осторожность, решила для начала ощупать почву. — Что мне придется делать? — То же, что и обычно — лечить больных разной степени сложности, помогать другим специалистам. Ничего сверхъестественного. — Коулсон любезно улыбнулся и отпил кофе. — Я… — Сигюн вздохнула. — Не знаю, что вам сказать. Мужчина с пониманием кивнул, раздражения в этом жесте не было. — Я бы удивился, если бы ваша реакция отличалась от среднестатистической. В любом случае подумайте. Щ.И.Т. поможет вам реализовать себя в полной мере. — Коулсон встал и оставил несколько купюр рядом с опустевшей чашечкой кофе, потом постучал указательным пальцем по визитке, лежащей на столе. — Подумайте. Я свяжусь с вами в течение нескольких дней. И он ушел, оставив после себя немало вопросов и озадаченность.

***

Сигюн долгим взглядом смотрела в окно, где сменялись незнакомые пейзажи. Руки с волнением сжимали лямки черного рюкзака. Вчера вечером она подписала толстенный договор, прочитав от корки до корки все пункты, и не сказать, что она не осталась удивлена. Ее жизнь была размеренной и спокойной, как вдруг начала набирать обороты. В этот раз пришлось просто довериться чутью, что так будет лучше. В конце концов, доля любопытства сыграла свое дело. Коулсон дал ей ясно понять, что лучше одеться попроще и поудобнее, поэтому девушка выбрала голубые джинсы, белую футболку и мятную куртку. Других рекомендаций Фил ей не оставил, поэтому Сигюн не знала чего ожидать. Но несмотря на полную неизвестность, всю дорогу она чувствовала относительное спокойствие. Казалось, она прямым ходом движется к той точке, где ей положено быть. Но так это или нет, она узнает позже. За рулем и слева сидели незнакомые ей мужчины в форме. Хмурый рядом отличался от весельчака спереди, который отпускал шутки и слушал радио, что явно никак не вязалось с его образом, пистолетом в кобуре, а также белесым шрамом на лице. Но Сигюн была ему даже благодарна. Так дорога показалась ей не такой изматывающей. Перед поездкой ее осмотрели на наличие колющего, режущего и взрывоопасного и пустили салон. На базе ее встретили холодно, практически равнодушно — всем не было никакого дела до нового штатного сотрудника. Но Сигюн это мало интересовало — разинув рот она осматривалась, не веря, что эта груда металла, именуемая штабом, не тонет, так еще и летать умеет, если верить словам Мартина, водителя машины. У входа ее встретил уже знакомый ей Фил Коулсон, довольный собой и еще больше кофе, который сегодня вышел очень удачным. — Мисс Хэйвен, добро пожаловать, — мужчина коротко улыбнулся и передал Сигюн второй стакан, предполагая, что подъем в шесть утра не сделал ее бодрее. — Очень рад вас видеть. И советую вам начать привыкать, потому что большинство своего времени вы теперь будете проводить здесь, с самого утра и до вечера. А сейчас пройдемте, закончим с формальностями. Коулсон указал Сигюн рукой на вход, и перед ними поднялась дверь. И снаружи, и внутри все было строго и однообразно: серо-белые цвета, отсутствие дизайна и какого-либо экстерьера, одинаковые коридоры и двери. Впрочем, Сигюн, привыкшая к скромности, не испытывала замешательства. Коулсон погрузился в небольшой исторический экскурс, не без удовольствия рассказывая, откуда взялся Щ.И.Т., кто его основал, чем занимаются его члены. Наконец они дошли до мостика, откуда открывался вид на рабочую зону, усеянную столами и мониторами. У Сигюн глаза заблестели от восторга и масштабов, когда она увидела такое количество людей. Все они работали без исключения, как отлаженный организм. Такого она не видела даже в операционной. — В Щ.И.Т.е работает более трехсот человек, но вы будете закреплены за определенной опергруппой. Не переживайте, основное время вы будете работать в больничном отделении, как я и говорил. Травм у нас тут не оберешься. Иногда помощь нужна в лаборатории, но это тоже единичные, из ряда вон выходящие случаи. — Коулсон прижал палец к уху, где была моногарнитура. — Директор Фьюри готов принять вас, пройдемте. Сигюн поспешила за широкими шагами Коулсона, и уже через полминуты стояла на пороге кабинета, подписанном «Директор Н. Фьюри». В кабинете все было строго и холодно. Голые стены, минимум фурнитуры, отсутствие цветов. Складывалось впечатление, что со дня на день отсюда съедут. Но в Щ.И.Т.е акцент делался не на форме, а на содержании главным образом. Слева стоял монолитный стеллаж с книгами, кое-где виднелись бутылки с дорогим алкоголем, напротив окна письменный стол, массивный, дубовый, большой монитор и, наконец, обитое черным кресло, повернутое к ним спиной. — Здравствуйте, — без опаски и совершенно спокойно, чуть ли не с задором заговорила Сигюн. — Меня зовут Сигюн Хэйвен. — Девушка, умеющая ставить диагнозы по внешнему виду, — усмехнулся басистый голос. — Наслышан, отнюдь. Кресло повернулось, и теперь она могла разглядеть человека в нем: темнокожий мужчина с повязкой на левом глазу, с первыми морщинами на лбу и черными глазами. Одет в серую водолазку и строгий костюм. На лице ни улыбки, ни гримасы — холодное равнодушие. От этого внутри Сигюн все подобралось. Подобная отчужденность и образ в целом показались ей знакомыми, но не слишком, чтобы сакцентировать на этом внимание дольше нескольких секунд. — Присаживайтесь. Насколько мне известно, договор вы уже заключили. Хорошо. Вам надо подписать еще несколько бумаг. — Фьюри достал из ящика увесистую стопку и положил рядом черную фирменную ручку. Сигюн села на стул напротив и внимательно принялась листать. Фьюри собрал руки в замок у себя на животе. — Я думаю, вам уже известно, что вы не сможете покидать страну в течение срока договора, разглашать подробности вашей деятельности в стенах Щ.И.Т.а и секретную информацию и вступать в романтические отношения с пациентами. Хорошо. — Фьюри удовлетворенно кивнул — не терпел, когда сотрудники не проявляли скрупулезность там, где это было жизненно необходимо. — Для Щ.И.Т.а важно, чтобы агенты были многофункциональны. Хоть вы и не полноценный полевой агент, вам все равно предстоит пройти базовую физическую подготовку. Собственно, документы к этому относятся. Сигюн коротко кивнула. Она прекрасно понимала, что фактически ее завербовали в военную организацию. В целом, условия ее более чем устраивали: она никогда не стремилась покидать родину, болтать тоже не любила и ни с кем не сближалась — потому-то во вторую встречу с Колусоном она подписала договор, как только закончила его читать. Так что условленные пять лет она должна была отработать без особых усилий, накопить на загородный дом и уехать жить в отдаленной местности на берегу озера в какой-нибудь деревушке. Чем не хороший план? Были все же риски, что она захочет уволиться раньше срока — неустойка в размере нескольких миллионов долларов и другие, не самые приятные меры пресечения малость напрягали. Так или иначе, Сигюн проверять не собиралась. Она просто чувствовала, что это место ей подходит больше, чем больница. Она прочитала все пункты в договоре и поставила размашистую витиеватую подпись в самом низу и еще одну с обратной стороны, после отодвинула от себя бумаги и ручку. Фьюри встал. Сигюн поднялась за ним, ожидая чего-то. Мужчина сухо и коротко улыбнулся, протянув ей руку. — Добро пожаловать в Щ.И.Т. — Спасибо, — Юн улыбнулась шире положенного и в ответ пожала горячую большую руку. — Я вас не подведу. Момент прервал стук в дверь. В кабинет быстрым шагом зашла женщина. По меркам Сигюн, она была женственно-опасной и оттого вызывала восхищение. Темные каштановые волосы собраны назад в пучок, волна челки прикрывает левый висок, карие выразительные глаза, четкие черты лица. Сама она высокая, изящная, но видно, что рука у нее крепкая и сильная. — Прошу прощения, что прерываю. — Проходи, — Фьюри сел обратно в кресло, которое заскрипело под тяжестью веса. Женщина остановилась и оглядела Коулсона и стоящую рядом Сигюн вопросительно-равнодушным взглядом. — Это командир Мария Хилл, заместительница директора Фьюри и моя многоуважаемая коллега. Мария, это Сигюн Хэйвен, я рассказывал тебе о ней. С сегодняшнего дня она штатный медик. — Рада знакомству, — девушка улыбнулась. Мария холодно кивнула и обратилась уже к Нику: — Непредвиденные обстоятельства… — и подсунула ему планшет. — Можете идти. Фил, проводи мисс Хэйвен на рабочее место, — махнул мужчина, погружаясь уже в отчет. Коулсон пропустил Сигюн вперед, и они ушли. Обратно, в зону оживления, они шли в полном молчании, и только стук каблуков туфель Коулсона разлетался эхом по коридору.

***

В течение часа они побывали в медицинском отделении базы, где Сигюн познакомилась с другими врачами, работающими на смене, — доктором Гудманом и доктором Стрейтеном, а также с некоторыми медсестрами, которых она пока что не запомнила. В целом, принцип работы она поняла: ежедневно агентов отправляют на задания, после миссии, если кто-то остался жив и пострадал, их привозят обратно на базу, где врачи оказывают различной степени помощь. Сегодня она уже видела ковыляющего мужчину с вывихнутой ногой и женщину с забинтованной головой. — Ключ-карту и бейдж вам выдадут в течение получаса, а сейчас… — Коулсон оборвался на полуслове, когда на пути возникли знакомые ему агенты, бурно что-то обсуждающие и подкалывающие друг друга, если верить их мимике и жестам. Мужчина перегородил им дорогу. — А вот и ваши коллеги: Клинт Бартон, Наташа Романофф! Они полевые агенты, с ними вы будете ездить на задания — чаще для подстраховки, но иногда врач бывает действительно нужен. В команде также два хакера и еще агент. Где они, кстати? — обратился он уже к Наташе и Клинту. — Ушли. Сейчас обед, — бросила Наташа и скрестила руки на груди. Резвость и беззаботное настроение сошли на нет по понятным причинам. — Кстати, агент Романофф, Фьюри просил передать, что тренировки мисс Хэйвен теперь на тебе. Она буркнула что-то неразборчивое, но, скорее всего, это было ее любимое «замечательно», если не какое-нибудь ругательство на русском. — В общем, оставляю мисс Хэйвен в ваших руках, — Коулсон откланялся, пока Наташа не успела выместить на нем негодование, и ушел. — Добро пожаловать, — Бартон лукаво улыбнулся и похлопал Сигюн по плечу. — Спасибо. Надеюсь, мы сработаемся. Нат всего лишь хмыкнула, но вышло довольно едко. К новичкам она относилась с особой требовательностью, и неважно, что люди просто так не оказывались в Щ.И.Т.е. В этом-то и дело. И вопрос не только в обстоятельствах, но и в мотивах. И без того хватало тех, кто работал на два фронта или был предателем, потому Щ.И.Т. переживал тяжелый период. Сигюн еще предстоит доказать, что она занимает это место не просто так. А ради этого придется немало постараться. — Что, рыжик, боишься, тебя затмят? — Бартон закинул Нат руку на плечо, чувствуя напряжение напарницы, и они дружной процессией двинулись по коридору. — Еще раз так назовешь меня, и твои стрелы окажутся у тебя… — Понял! Дважды повторять не надо, — пошел на попятную Клинт, отпуская девушку и чуть отходя, зная по печальному опыту, что бьет она сильно, не жалея. Поэтому им было принято решение в срочном порядке перевести тему: — Ты откуда вообще, Юн? Фамильярное отношение Сигюн не смутило. Бартон показался ей довольно дружелюбным, в отличие от нахмуренной Наташи, хотя она была уверена, что сойдется со всеми коллегами, главное — время. — Работала медсестрой в больнице. — А у нас какими судьбами? Наташа хоть в диалоге и не собиралась участвовать, с любопытством повернула голову в сторону девушки, как и Клинт, желая услышать что-нибудь интересное, провокационное. Ведь, как уже говорилось, просто так в Щ.И.Т. никто не попадает. — Не знаю, принято ли о таком рассказывать, но я могу определить, чем болен человек, осмотрев его. Даже не то чтобы болен, а что с ним не так, какие у него физиологические отклонения от нормы. На моей памяти я еще ни разу не ошибалась. Эта особенность у меня сколько себя помню… — Интересно-интересно… Щас попробуем. Романофф, давай-ка! Бартон сдвинул ее в центр, к Сигюн, и девушки столкнулись озадаченными взглядами. Наташа разрешения не давала, но у Юн это получалось практически случайно, хватало минимальной концентрации, и она знала все подводные камни здоровья человека напротив. Сначала Сигюн долго смотрела ей в лицо, а потом ее глаза неосознанно расширились от удивления. И Нат это тоже увидела. Выражение ее лица осталось неизменным, но в глазах промелькнула какая-то острая боль, невыносимое сожаление и даже стыд. Сигюн не знала, куда себя деть — она не должна этого знать, это что-то слишком личное. А Романофф ведь не больше, чем ей самой… И вряд ли от хорошей жизни с ней такое произошло. — Ну что, док? Каков диагноз? Сигюн улыбнулась и постаралась сделать непринужденное выражение лица, хотя ладошки у нее все же вспотели. Она мигом засунула руки в карманы. — Все в порядке. Хотя я бы советовала уменьшить нагрузки на позвоночник. — Скука, — разочарованно отозвался Бартон, еще не знающий, на что Наташа согласилась по глупости молодости. — Ладно, еще увидимся. В этот же момент они остановились у какой-то двери. Сигюн разглядела табличку: «Тренировочный зал». К счастью, они вот-вот должны были разминуться. Напоследок, прежде чем скрыться вслед за Клинтом, Наташа с благодарностью коротко кивнула Сигюн и исчезла за дверью. ㅤ