Первая травма Бланка.

      Липкая алая жидкость быстро окрасила белоснежную шерсть монстра. Колючий куст больно разодрал кожу, оставив за собой неглубокую, но длинную царапину почти на всё предплечье. Мамунт зашипел, сжав зубы, и зажмурился. Поднявшись с травы, он поспешил отойти от куста. Он потерял бдительность, упал в какую-то гадость и теперь истекал кровью. Ужасно, а главное — стыдно. Всем ведь одинаково часто говорили не носиться слишком далеко от места, где больше монстров.       Благо, сегодня Бланк мог не беспокоиться о том, что ему не смогут вовремя помочь. Это был один из многих дней, когда Небожители спускались со Стархэнджа на землю и проводили время с земными монстрами. Среди них, конечно же, был и Ледник. Пока он сидел в окружении братьев-Мамунтов и что-то рассказывал им, Бланк, стыдливо покрываясь румянцем, тихонько подошёл ближе. Ледник увидел его и, сначала обрадовавшись, тут же ужаснулся. — Бланк, что случилось? — он подскочил с земли и поспешил к Мамунту, начав осматривать его на предмет других повреждений. — Я там… В общем ну… В колючки упал. — В колючки?! И как же тебя угораздило, чудо моё! — хотя Небожитель Холода и пытался казаться более строгим, но его мягкий голос просто никак не желал приобретать стальные нотки. Он звучал крайне обеспокоено, — сильно больно? — Угу. — И чего ты вообще такой тихий всегда? Это же опасно! Надо было сразу сюда прийти и сразу попросить помощи, а ты стоишь, как засватанный… — Стыдно… — Чего стыдно? Стыдно будет, если у тебя лапа отвалится! — уже подоспел Людвиг с весьма дельным замечанием. — Н-нет, не правда, не отвалится! — глаза Бланка расширились от испуга и заблестели от слез. — Людвиг, не пугай его. Видишь же, итак настрадался. Так… Пойдём-ка со мной, дружочек. Подлечим лапку, а завтра вернешься. Хорошо? — спокойно улыбаясь, Ледник похлопал Бланка по плечу. Тот только кивнул и шмыгнул носом, — ну не плачь, ты же знаешь, какой у нас этот… Пианист шутник знатный. Всё с тобой будет в полном порядке.       Мамунт снова кивнул. Ледник с лёгкостью подхватил его на руки и понёс к порталу. Кто-то из Небожителей пошёл с ними, а кто-то остался. Только оказавшись на Стархэндже, они направились на отдельную платформу, на которой находился небольшой деревянный домик. Это был по совместительству переговорный пункт, медпункт, гостевой дом и комната для раздумий глубоких и не очень. Одним словом — универсальная постройка. Внутри стоял стол, два стула, небольшая кровать и ящичек со всякими безделушками. Усадив Бланка на край кровати, Ледник достал из-под стола баночку с какой-то травой. Даже через плотную ткань, намотанную сверху, чувствовался острый, пьянящий запах, от которого внутри становилось тепло и щипало нос. В домик вошли Черебарабан, Гальвана и Атмоз. Пока ударник доставал из ящика какие-то нитки, тряпочки и битники, Воздушный Небожитель стал аккуратно промывать рану Бланка свежей водой, которую принёс с собой. Щипало и жгло очень сильно, но Мамунт терпел, сжав зубы и почти не дыша.       Дальше настало время самой болезненной части. Налив на небольшую тряпочку немного этой странной травяной настойки, Ледник бережно взял лапу Мамунта и стал понемногу проходить мокрой частью ткани по ранке. Тут уж вовсе стало плохо. Предвидя, что приятного будет мало и что от монстра, которому эта жижа попала на открытую рану, можно ожидать чего угодно, Гальвана присел рядом и взял Бланка за вторую руку, схватившись покрепче.       Было очень трудно, но Мамунт старался изо всех сил, чтобы не завопить и не пнуть никого посильнее. Черебарабан посчитал, что это как раз лучшее время, чтобы прочитать нотацию. — Ну как же так, Бланк? Сколько же раз говорили: далеко от основной кучки не отходить! А если бы не было вообще никого рядом? — Да-да! — Гальвана подключился к воспитательной лекции, — ты же знаешь, что такое до добра не доведет. Это тебе еще повезло, что обычная колючка. А если бы это было что-то опасное? Какой-нибудь ядовитый плющ? Растительный мир тут очень разнообразен и никто не знает, какая гадость где прячется! — Извините, я больше не буду! — голос Мамунта звучал пискляво и очень жалостливо.       К концу процедуры вся шерсть под глазами намокла от слёз и его всего трясло, а особенно — пальцы. Это было настоящее испытание для совсем молодого монстра, который не знал прежде, что такое обработка травмы. Но самое трудное уже было позади. Ему перемотали лапу чистым бинтом, вытерли с глаз оставшиеся слезы, дали умыться и уложили под теплое одеяло. — Давай поспи. Уже все-таки вечер, а ты за сегодня мог устать, — утешающе поглаживая Бланка по голове, Ледник сидел рядом, у его кровати, — мы не будем тебе сильно мешать, если поговорим тут немного? — Нет конечно. Спасибо большое… Спокойной ночи. — Сладких снов.       Отвернувшись к стенке, Бланк закрыл глаза, но уснуть не мог. Вместо этого он затих и стал слушать, о чём же там будут говорить Небожители. В домик кто-то вошёл. — Ну что, какие у кого есть предложения? — Людвиг встал возле двери и приготовился выслушивать своих коллег, чтобы по их просьбам откорректировать песню. — Я думаю, что стоит немного сократить длину моей партии, — Атмоз робко подал голос. — Это еще что за новости? — Люд, сам посуди. Моя самая длинная. Остальным почти не остается времени. — Нет уж, извини, но укорачивать я ничего не буду. Я лучше для других напишу продолжение. — Может и так… Просто я подумал, что немного сократить мою будет гораздо проще для тебя. Это все-таки просто убрать часть, а то — писать новое. — Не волнуйся так за меня. Мне это совсем не трудно. К слову… У меня есть одна просьба для Гальваны. Извини за мою прямоту, но тебе стоит петь немного потише. Ты перекрываешь остальных, особенно Атмоза. У него ведь тоже есть вокальная часть. — Я не могу петь тише! Только когда я пою в полную силу, у меня получается полностью попадать в ноты! Но… Ладно, я очень постараюсь. — Отлично. Это всё? — остальные согласно закивали. — Тогда я удаляюсь. — Я тоже пойду. Не буду мешать, — Черебарабан и Людвиг удалились. — Подождите, я с вами!       Гальвана вышел следом. В домике остались только Атмоз и Ледник. Небожитель Холода всё ещё сидел на полу у кровати, одним глазом поглядывая на Бланка. Атмоз подошёл ближе и положил руку ему на плечо. — Пойдём? Уже поздно. — Минут через пять пойдём. — Беспокоишься о нём? — Конечно. — Сколько смотрю на тебя — всегда поражаюсь. Как ты всегда такой спокойный? Тихий, даже умиротворенный. — Я думаю, что нет смысла злиться. Тем более мне. Я не хочу лишний раз пугать кого-то, орать, ругаться. Гораздо проще с самого начала получить чье-то доверие, чем восстанавливать его после нанесения вреда. — Да я не об этом… Ну, не совсем об этом. Ты ведь спокоен всегда. По поводу, без повода, в повседневной жизни… Ты совсем не волнуешься? Не испытываешь страха, недовольства? — Само собой испытываю. Я ведь обычное существо, как и ты. Просто, может, я этого не показываю. — Значит, к любой новости ты отнесешься спокойно? — Да вполне. — Тогда знаешь, я скажу… Я скажу что… — рука Атмоза задрожала, как и его голос, — мне недавно снился один сон. Он меня очень насторожил. Я конечно подозреваю, что это бред и не хочу лишний раз говорить об этом кому-то, чтобы мутить воду, но ты… Я доверяю тебе больше всех, — Ледник улыбнулся. — Правда? То есть, ты хочешь рассказать его мне? — Да. Только прошу, давай все-таки выйдем. — Хорошо.       Небожители ушли. Бланк уже не слышал, что они там говорили последние минут пять — сон все-таки одолел его. Ночь прошла странно и беспокойно — скорее даже в хорошем смысле. Мамунт успел увидеть за эту ночь даже больше, чем увидел бы днём.       Утром он проснулся поздно и проснувшись, почувствовал, что лапа неприятно чешется. Ледник успокоил его, сказав, что это хороший знак и что рана скоро заживёт.       Он отвёл его обратно на Континент и по дороге, проходя его растительную часть, Бланк заметил недалеко клумбочку. Вернее даже, просто кустик больших, красных цветов. — Смотри, какие красивые! — Бланк на секунду остановился, а потом подошел к кустику. Он вернулся уже с четырьмя цветками. Три из них он сложил в небольшой букетик и дал Леднику, а один оставил себе. — Спасибо тебе. Такая прелесть!       Дойдя до Воздушной части Континента, Ледник обнял Бланка на прощание и ушел обратно на Стархэндж. Мамунт же пошёл во Дворец, зашел в свою комнату и достал с полки большую книгу со сказками и между обложкой и первой страницей положил цветок. Так он должен был засохнуть и сохраниться надолго.