Calmedtale

Последние несколько дней Фриск провела в лаборатории. Но, впрочем, обстоятельства этого были более чем ясны — Альфис не будет лишним приглядывать за ней. Правда, почему он решил забрать ее из больницы, чуть ли не сразу после того, как врачи наложили на нее повязку… Не совсем ясно. Наверное, не особо доверяет им… Она упавший человек, как никак, и мало ли, что с ней могут сделать, если об этом узнают… Впрочем, Фриск это особо не волновало. Какая разница, где она будет находиться в течении ближайших полутора, а, может, и двух месяцев? Ясное дело — со сломанной ключицей, и невозможностью нормально поднимать руку (благо, хоть не рабочую) девочка далеко зайти не сможет. Но, кроме этого, смущала ее одна деталь… Отсутствие других ученых в лаборатории. Как-то это слишком странно — здание в четыре этажа, с большим количеством блоков и кабинетов для абсолютно разных целей, а из работников здесь только Альфис. Из-за этого здание казалось очень пустым, но, судя по всему, никого, кроме нее, это не напрягало. Ну не могли же все остальные просто взять, и исчезнуть! Момент непонятной рефлексии прервал стук упавшей на пол папки, которая выскользнула у нее из рук. С недавнего времени Фриск часто читала научные отчеты, которых было более чем много. Не помешает вернуть ее на место; все равно она прочитала одну и ту же страницу по несколько раз, и ничего не поняла. За приоткрытой дверью слышались голоса. Один принадлежал ученому, а второй кому-то неизвестному. Попадаться на глаза кому-то, кроме Альфис, девочке не хотелось, ибо был риск поднятия неловких или неприятных вопросов. Сколько эти двое еще просидят, Фриск не знала, но, с другой стороны, нужный стеллаж совсем рядом с дверью, и она, затаив дыхание, сделала пару шагов, стараясь как можно тише положить папку на место. Но, к несчастью, незамеченной она не осталась: — Ох, привет! — поздоровался высокий кареглазый юноша, сидевший за одним из столов, что был расположен ближе к грифельной доске, возле которой стоял ученый. Который, кажется, не обратил особого внимания на ее появление. Или, по крайней мере, сделал вид. — Фред, не отвлекайся, пожалуйста. — тут же осадил он, глянув на того поверх очков. — Но мы ведь уже закончили, разве нет? Фриск, пускай и видела его впервые, но у нее все же возникло предположение, что он является учеником Альфис, или кем-то в этом роде. Смотрелись эти оба довольно забавно за счет контраста — один хмурый, а второй беспечный, уже отдыхающий, не смотря на лежавшие перед ним тетради с книгами. Быстро положив папку на стеллаж, девочка шмыгнула обратно за дверь, прижавшись к стене. Конечно, она могла просто уйти, но смысл-то в этом, если ей все равно хотелось после поговорить с ученым. Некоторое время оба молчали, пока Альфис не заговорил спустя пару минут: — Итак, Фред… Список занятий, которые тебе желательно выполнить к следующим выходным, я составил. Мне его дополнить? — Нет, спасибо. У вас и так много дел в последнее время, еще и потом проверять мои записи… Меттатон ведь еще на починке? — Не только он. — с легкой усмешкой ответил он. — Кажется, об этом знает уже все Подземелье… Впрочем, не так важно. У нас обоих еще есть дела, так что до следующих выходных. Послышались тихие шаги, и девочка быстро отступила от дверного проема. И как раз вовремя — юноша вышел, запустив руку в волосы, с крайне облегченным видом. — Доктор Альфис сейчас не занят? — тихо спросила она, глядя на человека снизу вверх. И чего это все такие высокие, надоело, так и до развития комплексов не далеко… — Нет. По крайней мере, сейчас. Зная его, он может в любой момент нагрузить себя делами. — Это бывает не так часто, начнем с этого. — неожиданно послышался голос ученого, и через пару секунд он показался в дверном проеме. Причем его выражение лица Фриск немного удивило — чем-то хитрое, но и одновременно спокойное. Такое больше подошло бы Блу, но никак не ему. Глаза Фреда забегали, как будто он не знал, как отреагировать. Девочка же только молча наблюдала за ситуацией, решив просто не вмешиваться, мало ли. — Впрочем, — тон Альфис немного смягчился. — ничего страшного в этом нет. Однако, задерживаться тебе здесь незачем. Потому что не факт, что потом я не задам тебе снова учить описание дуба. — Ну нет… — голос юноши походил толи на стон, толи на смех. — Какой еще… — Шутки преподавателя над учеником, не обращай внимания. — с тихим смешком пояснил ученый, прикрыв рот ладонью. — Ладно, Фред, до скорого. Тот только рассмеялся, и, на прощание помахав Фриск рукой, удалился. Странно, почему это он ведет себя так, как будто уже давно знаком с ней? Ее это немного даже настораживало — не мог ли тот же Меттатон невзначай рассказать о ней? — Ты ведь хотела поговорить? — спустя время сказал Альфис, прервав неловкое молчание. Девочка кивнула — не нужно было думать, как он пришел к этому, не задавая вопросов; она очень редко сама выходила из палаты по той простой причине, что у нее попросту не было никакого желания вставать с кровати. А потому, если Фриск и заходила в один из кабинетов, это означало только две вещи — либо она возвращает прочитанные книги с отчетами, либо хочет что-то узнать. — Если можно. — ответила она. Может, ей только казалось, но сейчас ученый выглядел странно подавленным. Это его обучение других так изматывает? Однако, он только пожал плечами, пропуская девочку в кабинет. — Это насчет Меттатона, да? — ученый невесело улыбнулся, открывая небольшую книгу, похожую на фотоальбом. Фриск чуть вздернула брови; и как это Альфис угадал, интересно? — Да. Просто… Мне до сих пор не дает покоя его поведение до шоу и во время него… Это была правда. Девочка так и не могла до конца понять одну вещь — робот подстроил все это? И если да, то зачем? — У тебя есть основания для этого. — спокойным тоном сказал ученый, после чего нахмурился, начав вертеть между пальцев небольшой прибор довольно странного вида. — Я и сам был бы не против узнать, почему он внезапно и без ведома решил устроить весь этот балаган… — То есть Меттатон вам ничего не рассказывал? — перебила Фриск, подняв брови. Серьезно? Тогда все становится еще интереснее — раз уж робот ни слова не сказал Альфис о своих планах, то не рассчитывал ли на то, что бы убить ее? Ученый ничего на это не сказал, только отвел взгляд, и заговорил только спустя несколько минут. Причем было видно, что сейчас он предпочел бы сменить тему, или вовсе закончить и без того короткий разговор: — Нет, ни разу. Только упомянул, что не будет появляться в лаборатории так же часто. Впрочем, мы оба и без того сильно заняты… Девочка не могла не заметить, как Альфис резко стал еще более хмурым, чем до этого. Развивать все в таком же ключе ей не хотелось, и она мягко сказала, стараясь не давить на больное: — А сейчас с ним все хорошо? — Ну, это с какой стороны посмотреть. Потому что по его словам он чувствует себя несколько подавленным, а о физическом состоянии даже речи идти не может. — ученый окинул ее неоднозначным взглядом. — Учитывая, что, как по мне, лучше будет полностью его пересобрать. Хотя бы ради того, что бы впредь не происходило подобных… инцидентов. Фриск тихо хмыкнула, поправляя повязку. Действительно, вряд ли кто-то обрадуется, если во время неудачного падения робота человек (или Монстр… У них с Ханстерами вообще есть кости?..) что-нибудь себе сломает. Однако… — Ты хотела поговорить с ним? — Да, все так. Просто… я не хочу беспокоить его без повода, а то как-то это… неправильно. К ее большому удивлению Альфис чуть улыбнулся: — Конечно. Мне кажется, это было бы даже к лучшему — он часто говорил о тебе. К тому же, — он невесело усмехнулся. — Метта будет рад, если ты его послушаешь. Только ему не забудь об этом сказать, а то он что-то совсем упал духом… — Хорошо, доктор Альфис! — Фриск на прощание помахала ему рукой, и быстрым шагом покинула кабинет. Как-то… приятно понимать, что он старается заботиться о нем. Наверное, что бы не чувствовать себя таким одиноким… навряд ли лаборатория в остальные дни выглядит более оживленной… Девочка взбежала на второй этаж, туда, где обычно работал ученый. Что было странно, в этот раз в кабинете не было тихо — за дверью слышались тихие разговоры. И вот сколько раз это еще произойдет за сегодня? Сейчас Фриск уже подслушивать не стала. Попросту не хотелось, мало ли, Меттатон на это обозлится. Однако, звуки музыки — почему-то подозрительно знакомые — вынудили ее навострить уши. И где это она могла услышать их раньше? Голосов девочка расслышать не смогла, скорее всего, собеседники переговаривались шепотом. А вот это уже странно. С Меттатоном ассоциировался громкий голос, сочившийся высокомерием, но ни как ни чем-то тихим. Интересно, в чем это дело? Фриск просидела так еще с полчаса, если не больше. В какой-то момент она уже чуть ли не начала клевать носом, и уже не помнила, что ее «разбудило». Что-то тихое, кажется?.. — Хей? Сначала девочке вообще показалось, что это просто ветер залетел в приоткрытую форточку, прошуршав листьями растений. Однако, она не сразу увидела перед собой почти прозрачное существо, похожее на призрака. Небольшими ручками он придерживал медицинскую маску у рта — ушей то у него не было. Даже на таких дресс-код распространяется… Повисло неловкое молчание, продолжавшееся до тех пор, пока привидение не исчезло с тихим вздохом. Так и не поняв, что это было, Фриск поднялась с места, и, постучавшись, вошла в комнату. Меттатон сидел, закинув ногу на ногу, и читал какую-то кипу бумаг, лежавшую у него на коленях. На ее появление, он, казалось не обратил особого внимания; или, по крайней мере, сделал вид. Однако, настроена она была решительно, и уходить не собиралась. — Тебе что-то нужно? — спросил робот прохладным голосом. Но Фриск все же заметила, как на его лице промелькнула легкая улыбка. Кажется, он ждал этого разговора… — Для начала повернись, я не хочу с твоей спиной разговаривать. — попросила девочка, опершись рукой на край стола. Взгляд ее мелькнул по бумагам, и Меттатон, заметив это, недовольно ответил, поворачивая к ней лицо: — Гитарное соло, — может быть, он хотел сказать что-то еще, но Фриск перебила: — Итак, зачем ты вообще все это затеял? Ты просто хотел забрать Душу, или… Робот презрительно фыркнул; сразу стало понятно, что вопрос ему не понравился. И, судя по выражению лица, он думал, стоит ли отвечать, и говорить ли правду. — Дело обстояло немного иначе. — напряженно ответил он, пряча при этом взгляд. Понятно, значит, что то скрывает… — И, сомневаюсь… — Выкладывай, как есть. — Фриск решила действовать более напористо, нежели обычно. Было ясно — так она попросту ничего не узнает, а сохранять… холодные отношения с кем-либо не хотелось. На удивление, отвечать Меттатон не торопился. Казалось, он вообще подыскивает повод закончить даже не начавшийся разговор. Но, может, сверлящий взгляд девочки, или что-то еще, подтолкнули его к тому, что бы продолжить: — По-хорошему, ты здесь вообще занимаешь чуть ли не самую последнюю роль. — медленно начал он. — Ты нужна была, что бы просто привлечь ко всему происходящему больше внимания. Упавший Человек, как никак… Но, что касается Души, то, что ж, это не в моих интересах. Одна все равно не сможет заменить несколько необходимых, так в чем смысл? — Погоди, что? — Да и тем более, — Меттатон явно ее не услышал, продолжив монолог. В его голосе неожиданно появилась нотка грусти: — если бы я попытался тебя убить, от меня бы отвернулись окончательно. После этих слов повисло молчание, которое продолжалось до тех пор, пока Фриск не подошла чуть ближе, положив ладонь ему на наплечник: — Отвернулись? Но ведь на тебя ведь обращают внимание… — Не так много, как до этого. — судя по горечи в голосе, эта тема была для Меттатона очень болезненной. Девочка тут же вспомнила, с каким взглядом робот смотрел на рейтинги в конце того шоу, и у нее кольнуло в груди. — Видишь ли, если бы я не прибег бы к таким мерам, то мог бы считать законченной свою карьеру. Рейтинги и так упали, а у меня нет желания покидать эту сферу. Никакого. Фриск не стала ничего говорить, только присела на стол рядом. Она понятия не имела, сколько может длиться карьера шоумена, но то, как именно он говорил обо всем этом… — А тебе самому это нравится вообще? Ну, то, что ты делал недавно, когда я пришла? — спустя время спросила девочка, все так же глядя куда-то в сторону. На ее удивление, в ответ последовало длительное молчание. Что такого сложного может быть в этом вопросе?.. — Нет. Фриск с удивлением посмотрела на Меттатона. Она ожидала подобного ответа, но не думала, что он действительно может прозвучать. Для нее это звучало очень странно — если тебе не нравится какое-то дело, зачем тратить на него силы? Вряд ли ей будет под силу действительно это понять — ни разу ведь не сталкивалась с этим. Но хотя бы просто попытаться, что бы поддержать… Фриск не знала, сколько длилось молчание, но в итоге его прервал глубокий вздох Меттатона. Девочке показалось, что от этого звука у нее упало сердце, и она не смогла удержаться от того, что бы его обнять. Робот невесело усмехнулся: — Спасибо. — А внимание фанатов тебе очень важно? Ты сможешь продержаться без них, если будешь снимать, ну… что-то более серьезное, например? — Хороший вопрос. Если им действительно нравится мое творчество в принципе, то это возможно, пускай и в первое время, очевидно, возникнет скандал — еще бы, такая резкая смена подачи… Не знаю, стоит ли рисковать. Я очень долго вынашивал идею детектива, но… — Делай! — Что, прости? — Делай, говорю! — выпалила Фриск. Меттатон недоверчиво вскинул бровь, и этот жест вынудил ее продолжить: — Ну, смотри. Если тебе не нравится то, что ты снимаешь, то, наверное, стоит плавно начать подводить к тому, что собираешься делать дальше; даже простой слух пустить. А потом уже начинать написание сценария, подготовку, и вот это вот все. Робот молчал, но недоверие в его взгляде сменилось заинтересованностью — уже хороший знак. Вскоре он ответил: — Признаю, была такая мысль. Шаг рискованный, конечно, но… — Значит, решаем так. — перебила Фриск. Сейчас ей было немного все равно на этику, в ней проснулся безумный вдохновитель, готовый хоть горы свернуть. — Поскольку рук у тебя пока что нет, ты можешь диктовать мне какие-то наброски; я все равно большую часть времени свободна. Потом, что еще… — Давай я для начала подумаю над тем, как не сделать переход от комедии к более серьезным жанрам слишком… резким. — осторожно прервал Меттатон, чуть наклонившись; наверное, хотел похлопать ее по плечу, и только после вспомнил, что этих самых рук у него нет. — Но, так и быть, я приму твою помощь. — Хорошо! — кивнула Фриск, быстро обняла его, и выбежала из комнаты. После разговора у нее остались какие-то смешанные чувства: гордость, радость, и непонятная грусть. Тяжело ведь роботу пришлось, если его так недооценивают… Но если он, даже с ее помощью, намерен все это решать, то это уже очень хороший знак. Девочка резко остановилась, чуть было не врезавшись в стену. Она глубоко вздохнула, стараясь успокоиться. Только сейчас поняла, что не отдает себе отчета в том, куда именно бежит. Хм… Если подумать, то может ли она рассказать об их разговоре Альфис? Он ведь заботится о Меттатоне, пускай и не показывает этого. Уточнять же детали не обязательно, правда ведь? В классе его не было, и это немного, но вызвало у Фриск непонятную тревогу. Она ни разу не была в кабинете Альфис, да и не отвлечет она его от работы? Хотя, во всей лаборатории так тихо, а когда ученый чем-то занят, либо играет музыка, либо что-то гремит. Постучавшись в дверь, девочка напряглась, когда по ту сторону не донеслось ни звука. Странно, обычно он не покидает стены лаборатории… Осторожно проскользнув в кабинет, Фриск увидела довольно… странную картину: ученый сидел за столом с закрытыми глазами, как будто спал, но в его виде сквозило напряжение, да и дыхание было неспокойным. Как-то это… неправильно. На столе перед ним лежала фотоальбом вместе с тем прибором, который она видела ранее. Будить Альфис девочка не решилась, только подошла ближе, невольно скользнув взглядом по фотографиям. Они невольно напомнили ей те, которые она видела у Папируса и Санса. Но эти как-то плавно двигались, как будто это были не карточки, а маленькие мониторами. Однако, ее внимание привлекла одно единственное фото. На нем был изображен сам ученый, только в гораздо более юном возрасте. Выглядел он чем-то взволнованным, даже растерянным: на это намекал отведенный взгляд, и чуть размытые руки, вероятно, дрожавшие на момент съемки. Но самым странным было не это — на карточке было довольно много пустого место, как будто оно осталось для кого-то еще. Кого-то, кто просто не пришел… Или исчез? Альфис неожиданно вздрогнул, резко открыв глаза, заставив Фриск тихо вскрикнуть. Заметив ее перед собой, он поднял брови: — Вы уже поговорили? — Да, все хорошо решилось, но… что с вами только что было? — обеспокоенно спросила девочка, отведя взгляд от фотографии. — Хм? Не произошло ничего такого. И, — может, мне просто кажется — но тебя… заинтересовал этот альбом. — неуверенно предположил он, взяв в руку что-то, похожее на пинцет, начав вертеть его в пальцах. — В этом есть доля правды… — ответила та, чуть отведя глаза, чувствуя непонятный стыд, пускай ее и не обвиняли. — Это одно из ваших изобретений, или что-то вроде того? — Ты права. Я сделал их… лет пятнадцать назад, наверное? Что бы получить возможность… переместиться в них, и более четко анализировать собственные действия и поступки во избежание ошибок. Да и разгрузить мозг и расслабиться… Это немного, но… помогает. Правда, я не ожидал, что мой… наставник оценит эту идею. И с того момента они много у кого есть. Включая короля… — А как они делаются? — Фриск пододвинула к столу стул, сев на него. — Есть какой-то особый фотоаппарат, или что-то вроде того? На ее удивление, Альфис покраснел, отведя взгляд. Так странно… Он ведь ученый, доктор наук (ну, если судить по тому, как он представился), неужели не привык рассказывать другим о своих изобретениях? — Нет, он вообще здесь не причем. То, что ты видишь… — Альфис провел пинцетом по страницам. От прикосновения прибора карточки тускло засветились. — это даже не фотографии. Это, скорее… память в буквальном смысле. Они выглядят так, что бы казаться более простыми и привлекающими. Не каждому понравится концепция того, что бы буквально вытаскивать из собственной головы воспоминания, а так все выглядит не так сложно, и более понятно. Да и… Человек, почему ты так на меня смотришь? Так и было: Фриск смотрела на ученого чуть ли не с восхищением. Это нужно же было додуматься — взять что-то эфемерное, нематериальное, и сделать из него что-то такое, что его можно будет увидеть не только в собственной голове, еще и перемещаться в них! Это прямо-таки гениально! — Это очень здорово! — ее голос походил больше на возглас, в глазах ярко сверкало удивление, смешанное с восторгом. — А кто то еще может там побывать? А как они переносятся в альбом? А как… Судя по внешнему виду, поведение Фриск Альфис немного пугало. Он несколько минут сидел в явном напряжении, но вскоре взял себя в руки, и, глубоко вздохнув, начал объяснять: — Да, кто-то другой может побывать в этих воспоминаниях. В сопровождении их владельца, или нет, уже не так важно. Достаточно просто взять ключ, навести на нужную карточку, здесь все довольно просто. Но их сложнее перевести в альбом — нужно просто несколько минут сосредоточенно думать о том, что тебе нужно, не отвлекаясь ни на какие мысли. Иначе выйдет… нечто смешанное, и пребывать в таком будет довольно некомфортно. У тебя еще есть вопросы? У Фриск сложилось ощущение, что Альфис сказал это только потому, что уже не мог побороть возникшую неловкость. Все же, стоит уходить, как только она все узнает, дав ему немного отдохнуть. — Небольшой. Ну, смотрите, воспоминания можно перенести в альбом, так? А они… остаются в голове после такого, или тут же забываются? — Частично. Ты помнишь их, но все становится гораздо более блеклым. Ты перестаешь придавать им особое значение, они кажутся менее значимыми… но не забываются. Мало ли, это будет важно… Ученый чуть улыбнулся, приложив пинцет к виску, и закрыв глаза, тяжело вздохнув. Фриск затаила дыхание, не смея прерывать, вдруг что-то может произойти… После нескольких минут будто звенящей тишины, Альфис отвел прибор от головы. На мгновение девочке показалось, что он вытащил из волос мелкую, белую бусинку, но это оказалось не так: шарик неярко светился, то и дело меняясь в размерах и чуть трясясь, как будто хотел вырваться. Ученый поднес пинцет к странице, и в ее углу появилась фотография, на которой были изображены они оба, сидевшие так же, как и сейчас. — Вот так. — Альфис тихо вздохнул, откинувшись на спинку стула. — В этом нет ничего опасного, разве что… — он сглотнул, глянув на часы — стоит держать его вдали от чужих глаз… Кстати, как прошел разговор с Меттатоном? Фриск немного даже порадовалась перемене темы. Ее эмоции немного утихли, хотя она знала, что ненадолго — ей так хотелось рассказать все это! Когда она начала монолог, не могла не заметить, как Альфис медленно начал меняться в лице. Сначала он выглядел едва-едва удивленно (еще бы, столько времени проводить с Меттатоном, наверняка, уже привык к его поведению), но после смягчился, и в глазах, скрытыми за очками, мелкало сопереживание: — Я подозревал, что все так и есть. — он невесело улыбнулся, потирая переносицу. — Очевидно, не мог он просто так начать вести себя так… Тихо. — Тихо? — переспросила Фриск, чуть чуть даже усмехнувшись. Тишина и Меттатон, интересное сочетание. Возможное, но с очень малой вероятностью, как она думала. — Да. Он редко когда ведет себя шумно, находясь в лаборатории. Когда его навещает брат, — думаю, ты могла видеть того призрака — все ясно, но в остальном… Жаль его, на самом деле. Ты молодец, что предложила ему даже небольшую помощь, и… Некоторое время они молчали, и Фриск почудилось, что в комнате стало теплее. Только потом девочка поняла, что волосы ученого светились ярче. То есть это буквально огонь?.. — И я благодарен тебе за это. — неожиданно поблагодарил Альфис. — Так и ему, и всем остальным немного легче… Спасибо, я ничего больше не могу сказать. Фриск улыбнулась. У нее было такое чувство, как будто внутри нее кто то гладит невидимого котика, а он в ответ начинает довольно мурчать. — Это приятно! Что ж, я тогда пойду, а то, наверное, замучала вас своей болтовней… — Второй этаж, вторая дверь слева по коридору. — Что-что? — Это проход в библиотеку. — пояснил ученый, поднимаясь из-за стола. А в ответ на ее поднятые брови чуть усмехнулся: — Я в курсе о том, что ты любишь читать. А мое собрание сочинений довольно… Кхм, обширное, включая разные жанры. И да, можешь считать это небольшой минутой хвастовства. А мне нужно будет завершить дела на нижних этажах… Последние слова Альфис Фриск уже не слышала, быстро взбираясь по лестнице. Она чувствовала, как в ней растет удовлетворение. Хороший сегодня вышел день — и Меттатону помогла, и немного нового узнала. Жаль только то, что так может пройти еще несколько недель, а может, и месяц… А сейчас уже почти середина августа… Сентябрь уже совсем скоро…