Calmedtale

— Ну… — Фриск посмотрела вдаль — туда, где виднелись огоньки, наверное, небольшой деревеньки. У нее не было сомнений, что она будет в безопасности рядом с Блу, но, с другой стороны, небольшой страх того, что на пути им встретятся какие-то обрывы, присутствовал. Нет, даже не сколько этого, мало ли Джон решит перелететь через них, расшибется ведь… — ты знаешь, что там такое? Вопрос был довольно глупый — разумеется, что он знал, да и даже по глазам было понятно — ему хочется рассказать обо всем этом. Просто хотелось прервать весьма неловкое молчание, и не важно, каким способом. — Разумеется. — «Ну, конечно…» — В той стороне находится небольшой городок, и нам не помешает заглянуть туда. — Почему? — Сейчас почти девять утра, и, как я могу утверждать, с самого подъема у тебя маковой росинки во рту не было. — Блу широко улыбнулся, при этом сощурившись. Он был абсолютно прав — после слов Джона в животе Фриск появилась неприятная тяжесть. До этого девочка не вспоминала о голоде, попросту не до того. Но сейчас потребность в еде дала о себе знать, и не успела девочка что-то сказать, как Джон спрыгнул с ветки, взяв ее за руку: — Пойдем, можем успеть еще. — Успеть? — Мало ли, ты в обморок упадешь. Нет, я в курсе, что это работает не так, но перестраховаться стоит. — юноша пожал плечами, а она только кивнула. Спорить попросту не хотелось, да и Фриск сомневалась, что это вообще нужно. Шли они молча, казалось, что заводить разговор никто из них не желает по тем или иным причинам. Девочка не знала, о чем вообще думает Джон, в буквальном смысле ведя ее за собой — в буквальном смысле, за руку. Наверное, боится, что она может как-то упасть, или снова убежать не туда — пускай уже и знал о том человеке, даже предложив помощь, перестраховаться было бы не лишним. Но, может, у него на уме что-то другое, абсолютно непохожее на то, что представляет Фриск? По правде говоря, девочка не знала, как вообще реагировать на всю эту ситуацию. Да, в ней не было абсолютно ничего странного или плохого, но у нее был немного другой взгляд на это. В самом том факте, что она идет за руку с кем то. Ни то, что бы подобного никогда не происходило, наоборот — чуть ли не каждый раз, когда она со Скоттом сбегала из дома, они крепко держали чужую ладонь, что бы не потеряться. Но это был, скорее, жест поддержки, даже некоторой защиты, а вот в случае с Джоном… Фриск сомневалась, какая из ее мыслей более правильная — та, что Блу не хочет, что бы с ней что-то случилось, потому что воспринимает как неплохого человека, или та, что он попросту не хочет, что бы его уволили в случае смерти девочки. Правильный ответ, пожалуй, был известен только самому Джону, но задавать этот вопрос было попросту неэтично, мол «а почему ты так ко мне относишься?» А как она сама его воспринимает, если так подумать? Уж явно не как к Андайн — с напряжением и даже страхом. Не как к Флауи — к помощнику, пускай и странному, ненадежному. Как-то более… непонятно. Фриск никак не могла отделаться от мысли, что Блу обращается к ней как-то иначе, нежели другие. Но вот что значит это «особенно», она сама не знала. Непринужденно, может быть? Как будто не видит в ней Упавшего Человека вовсе — скорее, как свою старую знакомую, даже подругу. Но, что касается самой девочки, в голову без конца лезли воспоминания. В основном, не очень приятные — как и почти все, что касалось семьи, и старшего брата в частности. Ну вот никак девочка не могла не думать о том, что Джон очень сильно напоминает ей Джеймса, а касалось это чуть ли не всего — и внешности, и характера, и даже имени, пускай, да, это было притянуто за уши. Различалось только поведение — Блу был каким-то более добрым, даже беспечным, что у Фриск вызывало некий десонанс; ну не могла она представить брата, совершающего что-то хорошее. Девочка прикусила губу. Сейчас внутри появилось мерзкое чувство — тишина, воцарившаяся между ними, и ни разу не прерывающаяся вот уже несколько минут, начала напрягать. Как завести разговор, она не знала, что бы это не казалось простой попыткой сгладить возникшую неловкость (которую, впрочем, она сама могла себе выдумать). — Кстати, у меня есть к тебе не большая просьба. — сказал Джон. Кажется, задумчивый вид спутницы особо его не напрягал, даже наоборот — выглядел он довольно беспечно. Но вот выражение некого подозрения в глазах, мелькнувшее на долю секунды, выражало ровно обратное. — Не ешь белый виноград. Эта просьба была странной. Даже очень странной. В этом Лесу виноград что, запретный плод в буквальном смысле слова? Обычная ягода, что в ней такого? — Ты права. Но в Подземелье его растет очень мало — потому он так ценится. И это, кстати, единственный плод, который нельзя просто взять, и сорвать. — пояснил Блу, при этом улыбаясь. — Подожди, как это «сорвать»? — именно в этот момент Фриск увидела большой лист, и скрывшуюся за ней гроздь, но притрагиваться к ней не стала — мало ли. — То есть это никак не запрещено — бери и ешь? — Ну да. — Джон пожал плечами, мол, ничего не обычного. — Это касается вообще всех областей королевства — ни заборов, ни пафоса, ничего такого. Если жители безоговорочно доверяют друг другу, то смысл от этого? Некоторые специально сажают деревья, что бы остальные могли подойти, и немного перекусить. Девочка посмотрела вдаль, мысленно подтвердив слова юноши — было много домов, и ни единого ограждения. Ее это даже удивило. Фриск проводила жизнь то в закрытой, частной школе, территорию которой покидать не разрешалось, то в доме, о котором даже говорить было нечего: что не шаг — закрытая дверь. «Не Лес, а сплошное разрушение привычной картины мира» — подумала девочка, несильно сжав руку Блу. По факту, она в другом, даже чужом для себя месте уже давно, и все равно удивляется. Но, может, те частички дома, что она взяла с собой, никак не хотят ее отпускать? — Если хочешь, можем ко мне зайти. — предложил Джон, когда они оба вышли на мощеную булыжником дорожку. — Как раз на еще одну четверть закроешь гештальт. — Какой? У меня его нет. — Побывать в домах всех членов Совета. — юноша блеснул глазами. — Санс с Альфис уже были, Андайн косвенно, вот и моя очередь настала. — Второго и третьей не было. — на губах Фриск появилась легкая улыбка. — Дом Ундины ты видела издалека, а Альфис на рабочем месте уже поселился. — Джон состроил довольно странное выражение лица, похожее одновременно на недовольство, смешанное с задумчивостью. «Ундина…» Фриск сейчас пришлось приложить усилия, что бы не засмеяться. Наверное, Блу и Андайн были друзьями, и могли давать друг другу прозвища, но звучало оно одновременно просто, забавно, даже, в какой-то степени хитро — просто прочитать имя, но сделать это неправильно. Не смотря на довольно раннее время, на улицах уже было людно. Дети играли, бегая друг за другом, взрослые шли куда-то по своим делам — одни утыкались в бумаги и документы, другие чуть ли не спали на ходу. Но девочка заметила, как почти все, на кого они натыкались, так или иначе приветствовали Джона — здоровались, махали руками. А на нее саму никакого внимания; будто все было таким, как и должно было быть. — Блу… — тихо начала Фриск, немного боясь, что их могут услышать. — Почему на меня не обращают внимания? Я не нарцисс, но это очень странно — ну, все происходящее с Меттатоном, и так далее. — Они просто привыкли к этому. — юноша, в отличие от нее, не пытался шептать, что немного напрягало. Но, наверное, это в порядке вещей. — Некоторые жители Хотленда отдыхают в Лесу — от работы, учебы, всякого такого. И, когда сюда стали наведываться работники Меттатона, рассказавшие о нем, такое перестало восприниматься, как что-то эдакое. Потому что многие выглядят как ты сейчас — неудивительно, он часто бывает с ними привередливым или строгим. — А то, что я Человек? Упавший? У них ведь не очень хорошая репутация, как я знаю… Фриск неосознанно прижалась к Блу плечом, будто ища в нем защиты, будто все то, что сейчас ее окружало, было неимоверно опасным, и было нужно как-то успокоиться. — Если бы ты что-то натворила, заработав дурную репутацию, то об этом знали бы уже все. — в этот раз тон Блу был на удивление серьезен, и становилось ясно — лучше тему не развивать. У девочки до сих пор был вопрос — что такого вообще сделали прошлые люди, если к ним так относятся? Возможно, конфликтовали с королем, раз уж та же Андайн так реагирует на все это; она ведь Глава гвардии… Фриск огляделась, стараясь отвлечься от своих мыслей. Она не знала, как их охарактеризовать — что-то запутанное, не больше. Но атмосфера помогала немного привести голову в порядок. Все вокруг было таким… свежим? Солнечным, неимоверно приятным. Вот именно таким, каким и должен быть Лес ранним утром — с тихим пением птиц, легким ветерком, шевелящим листву, солнечными зайчиками, играющими на древесных стволах и изумрудно-зеленой траве… Сразу такое чувство комфорта, даже какого-то уединения с природой, не смотря на оживленные улицы. Девочка не заметила, как они дошли. Большую часть времени она просто любовалась открывшейся природой, и немного даже радовалась тем моментам, когда Блу останавливался, что бы поговорить с кем-то. Очнулась она только тогда, когда что-то ударило ее в лоб. Этим «чем-то» оказалось яблоко, которого попросту не было видно за листьями. Фриск хотелось было сорвать его, но, даже не смотря на то, что подобное здесь, было, кажется, вполне обычным, брать фрукт девочка не решилась — не от какого-то подозрения, просто кому-то они могут быть нужнее. — Siamo venuti! — сказал Джон, похлопывая ее по плечу. Фриск, абсолютно не поняв этих слов, глянула на юношу, чуть подняв брови, только потом осознав, что они остановились. Должно быть, уже на месте… Блу тихо кашлянул, прикрыв рот кулаком: — Извини, пожалуйста. Старая привычка мешать языки. В любом случае, пойдем, незачем на пороге стоять. Юноша быстро открыл дверь, прошмыгнув в дом — другого слова девочка не могла подобрать. И, не прошло нескольких секунд, послышался звон тарелок. Она еще даже войти не успела, а ей уже на стол накрывают! Закрыв за собой дверь, ощущая себя не очень комфортно. Было попросту непривычно, что кто-то приглашает в свой дом, не проявляя никакого негатива. «Ну, в этот раз хоть не лишилась сознания» — Фриск усмехнулась про себя, вспомнив, благодаря каким обстоятельствам оказалась в доме Папируса и Санса. Девочка, на самом деле, была даже немного удивлена — да, Джона она знала недолго (то есть очень недолго), но таких знаний уже хватало, что бы предположить, как может быть обставлен его дом. Она ожидала увидеть полнейший беспорядок, и Фриск невольно поразилась тому, что почти все вещи были разложены по местам, пусть и не особо аккуратно — как будто их бросили с нескольких метров. Порядок был, скорее, формальностью — соблюдать нужно, но нет смысла уделять этому слишком много внимания. То тут, то там, лежат разные книги, ключи, карандаши, рисунки, клочки бумаги… — Сделать тебе чай? — предложил Блу, как только девочка вошла в кухню. По чистоте и аккуратности этой комнаты становилось очевидно — большую часть времени Джон проводит здесь. — Что бы немного скрасить ожидание. Кстати, хочешь чего-нибудь конкретного? — Да мне особо не важно, — Фриск пожала плечами, присаживаясь на краешек стула. Ей в самом деле было все равно — она и так была чуть ли не полностью уверена в том, что юноша ее не отравит. — просто делай, что хочешь. Блу только хмыкнул, поставив чайник на плиту. Через несколько минут к запаху дерева добавились какие-то травы, похожие на чабрец. Девочка не выдержала, тихо усмехнувшись, вспомнив, чем прикрывалась раньше, убегая из дома. Да и кинжал она носит по той же причине, пусть и косвенно… — Тебе нужна помощь? — спросила Фриск, принимая чашку из рук Джона. Было немного неприятно от того, что кто-то работает, пока она сидит, ничего не делая. Не в предсмертном состоянии ведь. — Если хочешь. — ответил Блу, завязывая волосы в хвост. — Если нет, можешь немного поспать. — На столе? — девочка не смогла сдержать тихий смешок, едва не подавившись чаем. — Мы встретились, когда я спал на ветке. Вниз головой. Вопросы? — юноша усмехнулся. Фриск подошла к плите, открыв висевший над ней шкафчик. Сразу на нее повеяло ароматом специй, названий большинства которых она даже не знала. От этого даже немного голова закружилась. И что вообще можно приготовить с таким многообразием приправ? — Тише, тише. — Джон взял с полки перечницу. — Можешь просто рядом со мной стоять, а я уже скажу, что нужно. — И как это может помочь? — Посмотришь на процесс приготовления всяких вкусностей. — просто ответил он. — Лишним уж точно не будет. Кстати, можешь свободно болтать. Извини, но не очень комфортно стоять в тишине. От этого как-то неловко… Фриск, пускай и понимала, почему Блу так говорит, но найти подходящую тему для разговора не могла придумать. Может, это и было надумано, девочке казалось, что отвлекать кого-то во время готовки не стоит — мало ли, появится лишний риск обжечься или порезаться. Впрочем, если Джон сам просит, то, должно быть, привык к такому… — А что ты делаешь? — спросила она, глядя на то, как Блу кладет на сковородку порезанный треугольниками хлеб, напевая под нос невнятный мотивчик. Эти слова были произнесены с той только целью, что бы прервать тишину, начав хоть какую-то, даже самую бессмысленную беседу. — Панини. — по слогам произнес он, разбивая яйца, которые тут же аппетитно зашкворчали. — Причем здесь музыка? — Фриск понимала, что вопрос звучал ну очень глупо. Понятно, что это название блюда, но она никак не могла избавиться от ассоциаций со знаменитым скрипачом. — Причем здесь каннибализм? — парировал Джон, при этом усмехнувшись. После этого он пояснил: — Панини — это сендвич, а Паганини — это музыкант. Но каламбур забавный вышел, тут больше и не скажешь. — А почему нельзя назвать сендвич «сендвичем»? — девочка решила, раз уж диалог свернул куда-то не туда, то можно продолжить гнуть эту линию и дальше. — По той же причине, по которой пасту в некоторых странах называют «макаронами». Другое восприятие, культура, сам язык… Как я заметил, такое не распространяется только на чай. Наверное, это какой-то святой напиток. Юноша пожал плечами, ловко переворачивая хлеб, делая сковородкой небольшое круговое движение. Фриск попыталась стучать пальцами по столешнице, в такт тому мотивчику, который Блу напевал себе под нос. Вышло это тихо, даже плохо, но, на удивление, Джон подыграл, начав присвистывать. Такая непонятная музыкальная пауза продлилась еще несколько минут, ровно до того момента, пока девочка не началась смеяться — эта ситуация была попросту абсурдной, отчего немного даже милой, какой-то нелепой. — Признаем, забавно вышло. — Блу тихо рассмеялся, убирая посуду в раковину, и выставив кулак перед собой. Девочка понятия не имела, как он это сделал, но буквально в воздухе появилась лиана, обвившаяся вокруг ручки на форточке, и, стоило только ему отвести руку назад, окно медленно открылось. Какая интересная магия… — Ладно, присаживайся, осталось еще чуть-чуть. Фриск сделала, как и было прошено, краем уха услышав непонятный писк. Да даже не писк, а, скорее тихую трель, но вот откуда она доносилась, было непонятно. — Хей! — воскликнула девочка, поняв, что на ее голову что-то опустилось. Хотелось было прогнать существо движением ладони, но через пару секунд ей на плечо спрыгнула маленькая птичка. Перья ее были ярко-зелеными, напоминая даже не перья, а, скорее, листья. Она глянула на Фриск черными глазками-бусинками, щелкнув клювом, и расправив крылья. Делать что-то девочка не решилась; кажется, клевать ее не собираются. — Привет! — Блу вновь улыбнулся, ставя на стол тарелки. Увидев его, птичка тихо запищала, перелетев юноше на ладонь. — Не ожидал, что ты прилетишь так рано. Джон отщипнул небольшой кусочек салата, и, увидев это, птичка тут же взяла его в клюв. — Ты ее знаешь? — спросила Фриск, немного даже побаиваясь. Да, к ней явно не относились враждебно, но создавалось ощущение, что местных маленьких обитателей лучше не трогать. По крайней мере, по своей воле, пока зверята сами не позволят этого сделать. — Почти. Произошла довольно забавная история, на самом деле. — Блу сел напротив нее, посадив птичку на стол, которая тут же радостно принялась клевать овощи. — Я вернулся домой, и слышу, как в шкафу чуть-то шуршит. А эта птичка, как оказалось, по случайности ко мне залетела, а на нее в одном из шкафов шляпа упала, вот она и не могла выбраться. У нее еще и крылышко было немного покоцано… Ну, я ее вылечил, откормил, выпустил — не нужны пока проблемы с заботой о таких маленьких существах. Но она ко мне стала залетать периодически, как сейчас. Птичка довольно запищала, махая крылышками, прыгая со столешницы на тарелку, и обратно. Выглядела она страшно довольной, вскоре залетав под потолком, при этом что-то треща, будто бы даже напевая. Фриск улыбнулась. Так здорово, что Блу просто не выбросил ее на улицу, хотя ничего не мешало так сделать… — Можешь ее не бояться. — сказал Джон, глядя на то, как девочка следит за птичкой. — Они абсолютно безвредны, и в любом случае предпочтут отлететь, даже если на них кто-то нападет. Но, на самом деле, вряд ли их заметят — из-за оперения Мейплы очень хорошо скрываются с окружением. — Мейплы? — спросила Фриск, когда птичка села ей на плечо, несильно клюнув в щеку. — Больше на феникса похоже. Только зеленого. — Что-то в этом есть. — ответил Блу, как только птичка быстро вылетела в окно. — Ладно, хватит болтать, а то остынет. Долго Джон ждать не стал, и девочка, поняв, что разговаривать сейчас будет бесполезно, да и неэтично, так что молча кивнула, приступив к завтраку. И, может, дело было в ее восприятии, или еще чем-то, но Фриск казалось, что вкус еды был каким-то… не таким, как обычно. Толи более ярким, толи более насыщенным, но отличие явно было. И вот не ясно — это у нее что-то не так со вкусом, или Блу просто хорошо готовит. Но ведь это крайне простое блюдо, как его можно сделать более вкусным, или наоборот, испортить? Джон, допив чай, положил подол плаща себе на колени, начав что-то на нем рассматривать. Фриск не понимала, зачем он вообще это делает, и каким образом разбирает надписи. Оставалось только гадать — это другой, неизвестный ей язык, или у Блу просто неразборчивый почерк. — Тридцатое июля… — пробормотал он, глядя, кажется, на какую-то дату. Девочка вытянула шею, стараясь увидеть те четыре цифры, но юноша это все же заметил: — Дата следующего собрания совета. Запомнить бы еще, где именно она написана… Просто мне очень не повезло с памятью на подобные вещи, и если мы договоримся встретиться… Ну, скажем, в субботу третьего числа… — Ты придешь в ту же субботу, но через год? — продолжила за него девочка, понимая, к чему все идет. — Нет, через два. — ухмыльнувшись, сказал Блу, ставя на стол пустую чашку. — Ну так, у тебя есть какие-то желания, касаемо сегодняшнего дня? Ну, разумеется, кроме того, что бы шататься по Лесу до ночи? Фриск отвела взгляд, прикусив губу. Планов на этот день она не строила, скорее, для нее выходные были просто днями, которые нужно переждать, что бы продвинуться дальше. Не сказать, что ей было полностью все равно, просто занятие не имело слишком уж большого значения. — Ну, а чем ты обычно занимаешься в такое время? Я могу тебе помочь. — Обычно я сплю. А что? Девять утра, суббота, чем еще заниматься? Я тоже отдохнуть хочу. — Блу чуть прикрыл рот кулаком, отчего его слова прозвучали тихо, даже невнятно, но Фриск все равно рассмеялась. Может, ей просто казалось, но Джон, сказав эту фразу, будто пытался сделать тот же голос, что у Санса. Да и сами слова походили на скелета, с его привычкой проснуться, и полежать в постели еще пару часов. — Ладно, можешь помочь мне разобрать книги. Давно пора было этим заняться… «Что верно, то верно» — подумала девочка, бросив взгляд в дверной проем, а точнее, на книжный стеллаж, стоявший в гостиной. Довольно забавно осознавать, что в Подземелье так много тех, кто любит читать. Не то, что бы на Поверхности таких не было совсем, но видеть шкафы и стеллажи в доме почти у каждого… по своему приятно. Первое время Фриск просто стояла, глядя на имена неизвестных авторов, которые в свете лучей, бивших из окна, переливались серебром и золотом. Таковых было очень много, пускай девочка все же смогла увидеть тех же Толкина, Роулинг, или классику разных времен и стран — Италии, России, Франции… На некоторых книгах, кстати, автор или соавтор не указывался вообще. Уже не удивительно, но пролистав некоторые из сочинений, девочка обнаружила за толстыми корками, в основном, научную литературу — от магии до физики с историей, различные словари. Чего-чего, но такого от Блу вряд ли можно было ожидать. — Да, у меня весьма специфичные вкусы. — будто прочитав ее мысли, сказал Джон, все это время смотревший на нее, стоя в стороне. — И это еще не много, ибо большая часть по всему дому то тут, то там раскидана. Ладно, неважно, сейчас это нужно разобрать, протереть, и привести в порядок. Главное кровать не сломать… — Какую кровать? — Фриск недоуменно вздернула брови, ставя «Божественную комедию» обратно на полку. — Ты книги на пол кладешь, и прям на них спишь, что ли? — Нет. Отойди. — Блу усмехнулся, открывая нижнюю дверцу шкафа. На удивление, никаких полок там не оказалось, а вот раскладная кровать с одеялом и подушкой — да. Выглядело это довольно необычно, но девочка признала — такая вещь для книголюбов явно имеет место быть. — Если книга будет скучной, можно просто… — юноша закинул руки за голову, буквально упав на матрас, закрыв глаза. — уснуть, и все… — Один вопрос. — Хм? — У тебя дома есть обычная кровать? — Фриск не смогла сдержать смешок. Забавно просто будет утром услышать вопрос: «как ты отдохнул?», и ответить «ну, я же спал в шкафу», или нечто наподобие. — Есть, но на ней лежит куча пледов и одеял. Какой ужас. — Блу потянулся, в то время как девочка сжала его запястье: — Хей, не засыпай! Мы так делом никогда не займемся, вставай! — Ok, piccolo, uomo persistente. — пробормотал Джон, складывая кровать, задвигая ее на место. — Хотя, сюда так же можно положить неприятеля, привязать к книгам ниточки, и когда он уснет, повалить на него это все. А учитывая, сколько они весят, то тут и убить можно. — Книжная дева. — звучала фраза как-то уж слишком жестоко, но Фриск, невесть почему, захотелось немного переиначить небезызвестное средневековое орудие. — Что-то в этом есть. — Блу смотрел то на нее, то на шкаф, через несколько минут потянувшись к верхним полкам. — Важная заметка — нам нужно разобрать не книги, а пыль. На атомы, или на что-то еще, что бы она просто так тут не лежала. Фриск прикрыла рот ладонью, стараясь не рассмеяться. Происходящее почему-то казалось ей будничным, ничем непримечательным, но каким-то… приятным, чуть ли не семейным. Девочка не помнила, что бы проводила время в такой обстановке, просто спокойно что-то делая с братьями. А тут… «Хоть бы не зачитаться» — промелькнуло в голове девочки, пока она протирала пыль на полках влажной тряпочкой, стоя при этом на той самой кровати, что бы дотянуться. Книг у Блу действительно было очень много, и соблазн открыть одну из них с каждым мелькнувшим перед глазами переплетом все возрастал. Но его все же охлаждала мысль о том, что не стоит без разрешения брать чужое. Фриск поднялась на носки, что бы достать рукой до самой верхушки шкафа, в этот момент ощущая себя какой-то балериной. Балансировать так было довольно тяжело, и, наклонившись, она наверняка упала, если Блу не взял бы ее за плечи: — Тихо! — сказал он, и опуская девочку, так, что она снова встала на ступни. — Упадешь еще, сломаешься! Сопротивляться Фриск не стала, прекрасно понимая, что это более чем бесполезно — мало того, что начнет спор из ничего, еще и себе может что-то повредить. — Подожди, это я заберу. — неожиданно сказал Джон, забирая из рук девочки лист бумаги, сложенный вчетверо. Развернув его, и быстро пробежав по тексту глазами, юноша, поджав губы, покачал головой. — Что я только что посмотрел?.. — А что там такое? — Фриск постаралась было посмотреть на записи, но Джон попросту скомкал бумажку, сунув ее себе в карман. При этом выражение на его лице выражало нечто среднее между стыдом и отвращением. — Покажи, ну пожалуйста! — Я этот бред даже пересказывать боюсь. — ответил он, не открывая глаз. — Тебе — так тем более. — Ну почему? — Представь себе такую ситуацию — когда хирургу отказала девушка, которую он любил, он решил сделать из нее чучело, напевая в процессе песенку. Мне продолжать, или этого хватит? — Не надо. Больше походит на завязку сюжета для какого-то ужастика. — Ну да. Однако это текст одной из очень старых песен Меттатона. Живи теперь с этим. — Блу цокнул языком, а Фриск слезла с кровати, понимая, что работа закончена. Может, и не стоило так сильно вдумываться в эти слова, но девочка просто надеялась, что не окажется на месте той девушки, о которой якобы пелось в песне. Джон еще раз протер пыль, отчего послышался тихий скрип. Она же сама в это время глянула в окно, в котором покачивались деревья. На улице поднялся легкий ветер, и иногда можно было среди колышащейся листвы разглядеть крохотных птичек, рассекающих то тут, то там. Мейплы, на удивление, хорошо скрывались среди растений, отчего картина вырисовывалась чуть ли не сказочная — как будто в Лесу было не лето, а осень, из-за чего листья уже начали опадать, будучи еще зелеными. Красиво… — Я могу выйти на улицу? — спросила Фриск, положив руки на подоконник, и наблюдая за тем, как по дорожкам бегают дети. Не то, что бы ей хотелось поиграть с ними, просто… Спокойно, в одиночестве посидеть под каким-то деревом, ни о чем не думая. — Certo, is sole. Но, перед этим… — Блу снял шляпу, и, немного пошарившись в ней, достал круглые часы на цепочке. — Возьми. Думаю, тебе понадобится ориентир, что бы вернуться в нужное время. — А ты? — спросила девочка, глядя на циферблат. — А я уберу весь этот бардак в остальных комнатах. А поскольку барахла там много, ты можешь испугаться. Вдаваться в детали Фриск не стала, только тихо фыркнув, и после быстро выскочив на улицу. Ей уже было понятно — вряд ли Блу даст ей пройти в те комнаты. Это ведь его дом, он вполне имеет право… На улице стало чуть теплее, даже свежее. В воздухе витал запах каких-то фруктов и ягод, отчего он напоминал какой-то чай или пирожное. Сюда добавлялся еще и запах цветов, пыльцы, еще чего-то свежего… — Ну наконец-то! — приятную атмосферу прервал недовольный, даже возмущенный голос. Фриск сначала не поняла, кто вообще говорит, и только немногим после заметила, что на земле виднеется что-то желтое. Оказалось, это был Флауи, который буквально лежал лицом на дорожке, будто случайно упав. Впрочем, его лицо, выражавшее явное раздражение, уверяло об обратном, словно цветок бился головой об землю. — Я думал, ты никогда уже не выйдешь! — А почему бы тебе попросту не пробраться в дом, и поговорить там? — спросила девочка, прислонившись к дереву. — Да потому что этот чертов кусок дерева меня найдет! — Флауи поднялся, всплеснув листьями, как руками. — Да и не факт, что отсюда он нас не увидит из того же окна. Пойдем лучше подальше. Задавать вопросов Фриск не стала — цветок своим выражением лица уже говорил о том, что подобного терпеть не станет, а поэтому просто отошла от дорожки в чащу на несколько футов, с любопытством глядя на растение. Какой-то он очень недовольный… Кажется, с Блу у него не очень хорошие отношения. — За что ты его так не любишь? — спросила она, сев на землю. — Джон обычный парень, что в нем такого? — Он информатор, вот что. — огрызнулся Флауи. — И уже мельком замечал меня несколько раз. А то, как он уже возится с тобой, уже дает понять, что в нашем общении как таковом сможет найти подвох. — Ладно, предлагаю лишний раз не спорить. — быстро сказал не спорить. — Ну так что, не передумал еще, что бы помогать мне? — Ты что, ревнуешь? — Флауи скептически вздернул бровь. — Нет, но сейчас ты выполняешь свою часть договора. Девочка хорошо помнила тот разговор, но даже сейчас все это казалось ей очень странным. Информация взамен на обычное времяпрепровождение… До сих пор звучит подозрительно. Не хочет ли Флауи ее обмануть, или просто втереться в доверие ради своих корыстных целей? Некоторое время они оба молчали; слышались только шаги проходивших мимо жителей, и различные звуки окружения. Фриск знала, что ей было бы не лишним начать разговор, задав один единственный вопрос, но никак не могла понять, как вообще все это преподнести, что бы не начать какую-то ссору или конфликт. Пока девочка размышляла, Флауи сделал что-то очень странное — выражение его лица смягчилось, он протянул один листок, как бы взяв Фриск за руку, глядя куда-то перед собой. Ей в этот момент вообще показалось, что она сидит рядом с кем-то другим, но не с уже знакомым цветком. С его обычной грубостью и саркастичностью меньше всего можно было ожидать подобного, более чем спокойного поведения. — С тобой что-то не так? — тихо спросила девочка, не ожидая ни то, что бы прямого, а любого ответа. Вряд ли Флауи счел бы нужным отвечать на такие мелочи. — Понятия не имею. — на удивление, в голосе цветка не было какого-то раздражения, или недовольства. Он, скорее, был пустым, апатичным, ничего не выражающим. — Так уже давно… Повисло молчание. Фриск хотелось было спросить, что именно Флауи имеет ввиду, но где-то внутри сознания закралась мысль, что посвящать ее в детали не собираются. И навряд ли получится выбить ответ… Цветок, казалось, не слышит и не видит абсолютно ничего, что происходит вокруг — просто смотрел прямо перед собой, будто подремывая с открытыми глазами. Выглядел он так умиротворенно, даже непривычно. Сейчас он действительно походил на растение, которое ничем не отличается от прочих — просто растет, и никого не трогает, не обращая ни на что внимания. — Ты помнишь… Тот день? — неожиданно спросил Флауи, по прежнему глядя в пустоту перед собой. Фриск не нашлась, что ответить, более того, к нее даже не было никаких предположений, что именно цветок имеет ввиду, и поэтому ничего странного в своем растерянном состоянии не находила. Хотелось было спросить, но собеседник, не дождавшись ответа, выпустил ее руку, начав проводить листиком по земле, вырисовывая на ней витиеватые узоры. — То, как они тогда отреагировали?.. Мы ведь оба знали, что изначально ничего не получится… Фриск не нашлась, что ответить. Ей было не впервой видеть, как кто-то разговаривать больше с самим собой, а не с ней, но каждый раз становилось очень неуютно от этого. Будто собеседник потерялся в своем мире, не желая выбираться из него, с одним только намерением — ненадолго сбежать от реальности, что бы никто толком и не видел тебя, глядя больше на пустое место. — Но, как думаешь, это имело смысл? — Флауи все так же смотрел перед собой. Девочка просто молчала, даже не зная, стоит ли вообще открывать рот. Спрашивать не хотелось — все равно ответа не последует, а пытаться вытащить цветок из этого состояния… попросту рискованно, как с лунатиками. Очередная пауза. От такого молчания Фриск начала чувствовать странную неловкость. Сама по себе затея времяпрепровождения именно с Флауи была сомнительной, но на что она не расчитывала, так это на нечто подобное. Ей казалось, что он будет вести себя так же, как и обычно — грубо и саркастично. Но сейчас даже спрашивать о том, какие тайны он успел узнать, было страшно. Мало ли… Пускай девочка и не очень хорошо к нему относилась, у нее нет стремления сделать кому-то плохо, включая его. Атмосфера тихого, спокойного леса понемногу начала клонить в сладкую дремоту. Вокруг почти ничего не происходило, но будто и принималось, как должное — изредко проходившие люди и монстры явно не находили в происходящем ничего такого; один из таких даже накрыл ее небольшим одеялом, после чего спокойно продолжил путь. Это даже можно назвать милым… Только почему никто не обращает на Флауи внимания? Не каждый ведь день можно увидеть цветок, который мало того, что имеет лицо, так еще и разговаривает. Или для жителей Подземелья это уже привычно? Фриск не знала, сколько времени просидела под этим деревом — может час, может и больше. Но проснулась она от очень странного ощущения, как будто что-то слегка трясет ее за плечо. Не было абсолютно никакого желания открывать глаза, и видеть перед собой того, кто пытается разбудить. — Миледи!.. — вслед за действиями последовал голос, казавшимся знакомым, но звучал он как-то странно, приглушенно, будто кто-то пытался позвать ее, будучи в густом тумане. — Что ж, раз уж так… Кто-то поднял Фриск с земли, и, кажется, положил ее себе на плечо. Только в этот момент девочка с трудом разлепила глаза, но не увидела перед собой ничего, кроме темноты. Она что, проспала в Лесу так долго? — Тише, тише, не переживай. — неизвестный похлопал ее по плечу, стараясь успокоить. — Сейчас придем домой, и ложись в постель, хорошо? Ты устала, как я вижу. — Кто… кто ты? — тихо промямлила девочка, убирая волосы с лица. — Уже успела забыть меня за пару часов, да? — в голосе послышалась усмешка, показавшаяся странно знакомой. — Я Блу, если тебе нужно напомнить. Но ничего страшного. Завтра утром, как отдохнешь, расскажи, пожалуйста, что это был за цветок, хорошо? Фриск только кивнула. Она сама не знала, что из происходящего сегодня могло так ее разморить, ведь этот не был так наполнен событиями, как прошлые. Все было таким… спокойным, что ли? Может, именно из-за этого организму непривычно, или на нее подействовала похожая атмосфера, в которой она провела немалую часть своей жизни? Возможно… все возможно… Девочка не помнила, как они дошли. Всю дорогу она не открывала глаз, пребывая в очень странном состоянии полудремы, когда мозг уже спит, а тело никак не может последовать за ним, отчего чувствуется какая-то невозможность нормально управлять им. — Buona note, Frisk… — это были последние слова, которые она услышала, перед тем, как обнять что-то мягкое, и провалиться в сон.