Новый наставник
25 августа 2023 г. в 23:43
Селена не могла дождаться утра. Она уже точно знала, чем займется и чему будет теперь посвящать все свое основное время, – магии. Локи так или иначе подтолкнул её действовать, и ей больше всего хотелось добиться собственного успеха не просто в одиночку, а именно без его вмешательства. Язвительно благодаря его за маленький вклад в её осознание, Селена, однако, не собиралась доставлять ему никакого удовольствия, не собиралась ударять в грязь лицом и в дальнейшем просто жаждала доказать ему, что способна на самостоятельные шаги.
Конечно, она понимала, сейчас её навыки словно песчинка в безмерной пустыне, а за последнее время ей казалось, что она утратила и самую малость своих способностей, и теперь ей придется учиться заново. Возможно, причиной тому служил её страх навредить окружающим, как это уже бывало прежде. Наверное, в данный момент не было бы лишним обратиться к Её Величеству, спросить о таком необходимом наставнике, которого, кстати говоря, Фригга обещала, но Селене показался этот вариант совсем невежливым, будто царица ей чем-то обязана, поэтому самовольная ведьма непременно решила начать свои уроки, не ставя никого в известность. В конце концов, не такая уж она и бездарная, чтобы не справиться с собственной магией.
Раннее утро постучалось в её покои, озарив золотые стены. В приподнятом и бодром расположении духа Селена спрыгнула с постели и начала сборы. Потом, подкрепившись завтраком, который ей принесла одна из дворцовых служанок, она захватила с собой пару книг, что Фригга передала ей ещё до того, как её признали полноправной гражданкой Асгарда, и отправилась на поиски уютного и тихого местечка, где никто бы не смог ей помешать.
Ведьма понимала, что придется попотеть с выбором подходящего места, которое скроет её от чужих глаз, в котором она сможет сосредоточиться, помедитировать, полностью отдаться телом и духом только колдовству. Одного лишь боялась Селена: столкнуться на пути из дворца с Локи. Ей бы очень не хотелось вновь видеть его укоризненный взгляд, будто она совершила непростительную подлость, а он не в силах простить её. Ей бы не хотелось опять увидеть насмешку на его губах, самодовольную и желчную. Он смеется над её самоуверенностью, над её самостоятельностью, над её напускной стойкостью, а она обязана вытерпеть любой укол с его стороны, поднять голову и гордо пройти мимо, делая вид, что не заметила его и вовсе. Она обойдется и без его неоценимой помощи, которую он не предложил, а скорее из жалости бросил к её ногам, как кость бросают хозяева дворовому псу.
К счастью, неприятной встречи не состоялось; Селене даже показалась, что она вообще осталась незамеченной ни в коридорах, ни на выходе. Она вышла через задний ход, прямиком в цветущие и покоряющие своей несравненной красотой сады.
Асгард уже не спал. Улицы постепенно оживали, в городе стояла суета и привычный шум. Селена слышала неподалеку детский смех, слышала, как в трактирах приглушенно пели песни и играла тихая живая музыка. Женские заурядные беседы где-то в глубине тесных улиц напоминали собою щебетание птиц. Строители и архитекторы, каменщики корпели над своими незаконченными творениями превосходных башен, статуй, арок, зданий и мостов. Рынок был переполнен народом, и Селена шла в толпе, изредка заостряя свое внимание на различных безделушках, которые продавались в палатах, разложенных на покрытых атласными скатертями скамьях. Навстречу ведьме бежали дети, занятые своими забавами и играми, но ни они, ни взрослые не замечали её – уж слишком она сливалась с массой людей, почти неотделимая от них, но в то же время для кого-то резко отличающаяся.
Девушка улыбалась, наслаждаясь одиночной прогулкой. Она была вольна пойти куда угодно, и наконец внимание её привлекло небольшое, но симпатичное строение с купольной крышей, к которому путь пролегал через каштановую аллею. Людей вокруг почти не было, разве что два-три человека, но и они не обратили внимания на то, как юная особа поднялась по широкой парадной лестнице и вошла в старый маленький театр, давно уже не действующий и скорее предназначенный для редких посещений актеров, которые, возможно, черпают на его пустующей вот уже много веков сцене вдохновение. Взамен этого маленького театра были возведены несколько крупных и стояли они, в отличии от этого, не на отшибе, у воды, а в центре, перед Вальяскьялвом.
И все же, несмотря на то что здесь уже не выступали актеры и не раздавались аплодисменты зрителей, театр изнутри выглядел потрясающе: разумеется, здесь золотые стены и колонны, стоящие по обе стороны от трибунов, плотно прилегающих друг к другу широких скамей; полутемная сцена с лестницей, декорация Радужного моста, занавес из шелка, огромные окна-арки, через которые сюда в данный момент бил солнечный свет. Крыша также была местами застеклена, поэтому день частично разрезал мрак забытого зала. Вокруг царила тишина; Селена была точно изолированной от внешнего мира и не слышала ни единого его звука.
Атмосфера располагала к её заветному занятию, которое она запланировала. Девушка сильно сомневалась, что сюда может нагрянуть неожиданный гость – ведь это только для неё здесь все в новинку.
Пройдя вглубь помещения, спустившись с лесенки между трибунами, Селена взошла на сцену, огляделась вокруг и улыбнулась, представляя себя актрисой высшего класса, которую одаривает аплодисментами публика. Может, наверное, показаться, что это тщеславие, жажда возвыситься над остальными, стать знаменитой, но на самом деле, под этой маленькой мечтой скрывается ни что иное как желание быть признанной и принятой обществом.
Иллюзия, которую смоделировало её воображение, подстегнула деву немедленно взяться за дело. Ведь ничего нельзя добиться одними лишь мечтами и представлениями, необходимо что-то предпринимать.
Стянув свою сумочку с плеча, Селена достала оттуда книгу и металлический сосуд с крышкой, отвернув которую, она поставила его на пол, перед собой. В нем была обычная вода, и она служила неким материалом для работы. Дело в том, что Селена не знала, с чего лучше всего начать свой урок и решила, что важнее всего научиться управлять материями. У неё уже был небольшой опыт в этом деле, но не было уверенности, что он даст свои плоды сейчас. В связи с последними событиями у неё все валится из рук, а магия, как неукротимый зверь, огрызается и не слушается. Эмоции настолько крепко переплетены с её энергией, что просто становятся одним целым и обращаются не в её пользу. Она понятия не имеет, как отделить их друг от друга и взять над ними контроль.
Здесь по-прежнему стояла тишина, и в ней невозможно было не уловить посторонний звук, который долетел до слуха ведьмы и заставил её вздрогнуть. Она прислушалась и присмотрелась, но никого больше не услышала и не увидела. Видимо, подумалось ей, это просто нервы…
Её сердце билось о грудную клетку, кровь шумела в голове, дыхание перехватывало порой, стоило лишь задуматься о возможных последствиях. Селена не представляла, что у неё должно получиться из всего этого, она хотела каким-то образом попытаться воздействовать на воду; присев возле сосуда, сделав парочку вздохов, девушка осторожно вытянула руку и почувствовала скольжение невероятной энергии. Под своими пальцами она ощутила плотность воздуха, его тяжесть и давление; вода в сосуде как будто закипела, а на самой емкости образовались трещины, она затряслась и через несколько секунд с оглушающим звоном разлетелась на части в разные стороны.
Это была лишь малая часть её силы, которая вызвала разрушительный эффект. Ведьма попросту раскрошила металлический сосуд, словно он был яичной скорлупой. Селена с ужасом осознала, что было бы, направь она свою мощь на человека. Впрочем, через это она уже проходила…
Приподнявшись с пола, она осмотрелась вокруг.
На глазах ведьмы застывали слезы, когда она пролистывала свое прошлое и настоящее страницу за страницей, и оттого все опаснее становилось находиться в помещении – здесь загрохотали и зашевелились скамьи, послышался треск стекла, внезапный ветер подхватил занавес и закружил его в безумном танце.
Селену охватила неистовая паника. Абсолютное бессилие громко хохотало где-то внутри. В руках слабость и боль, ноги подкашиваются и грозятся уронить свою хозяйку на пол. Она наблюдает, как тихое и уютное местечко погрязает в беспорядке, как уродуются стены, как ломаются скамьи, как доски и щепки летят со сцены. Селена понимала, что ей уже никуда не деться отсюда, что она не в состоянии это остановить.
«Но ты снова показала себя немощной и ни к чему не приспособленной девчонкой…» – слова Локи врезались в голову и были настолько четкими, будто он стоял рядом и говорил ей это снова и снова. Они как злое заклинание кусали её, пока наконец не дне чаши не осталась последняя капля.
Магия, которую сдерживать больше не было сил, наконец вырвалась наружу. Душераздирающий крик от отчаяния заполнил собою пространство, ведьма схватилась за голову, силясь выгнать из головы голос младшего принца. Все её тело словно испустило мощную энергетическую волну, которая смела трибуны, а когда добралась до окон, то все, как одно, разлетелись на тысячи мелких осколков вместе с застекленной крышей.
Ноги девушки подогнулись, и она рухнула на сцену, словно взволнованная вниманием публики неуверенная в себе актриса. Как будто все силы разом оставили её. Это было что-то вроде кратковременного обморока, и нескольких минут вполне хватило, чтобы её сознание вернулось к ней. Но лучше бы оно больше не возвращалось никогда. Увиденное повергло девушку в ужас. Но не столько напугали разбитые стекла, поломанные скамьи и треснувшие стены, сколько лежащий на полу мальчик, мучающийся от боли и задыхающийся от рыданий.
– Боги, только не это!.. – пролепетала ведьма, немедленно метнувшись к пострадавшему. Только подойдя близко, она увидела, что острая стекляшка размером с ладонь взрослого мужчины впилась в его живот, а мелкие осколки порезали левую ногу, пальцы на руках, а ещё успели оставить свой след на щеке несчастного. Девушка села рядом с ним, но боялась к нему даже прикоснуться, чтобы снова не навредить. Дрожащие руки опустились на его вздымающуюся грудь. – Малыш…
– Стой, отойди от него, – неожиданно раздавшийся голос был равен внезапно вылитому на неё сверху ушату холодной воды. Селена вздрогнула и отдернула ладони, испачканные кровью, от мальчишки. Локи подбежал к исколотому и изрезанному ребенку. Ведьма закрыла рот рукой, бегая взглядом по содрогающемуся телу, возле которого опустился принц. Как они оба оказались здесь – ей оставалось только догадываться, хотя, впрочем, в данную минуту эти вопросы не являлись столь важными.
– Я не хотела, не хотела, не хотела… – повторяла она, как в горячке, прижимая к губам трясущиеся руки. – Как это получилось?.. Откуда он здесь взялся? Почему сейчас? Локи, что… что ты делаешь? – всхлипывала она то и дело, задавая свои неуклюжие вопросы, которые принц благополучно игнорировал. Колдун что-то шептал над мальчиком, положив ладонь на его лоб. Он не обращал внимания на Селену, а потом, когда хотел было повернуться к ней и что-то сказать, его намерение было нарушено ворвавшейся в театр кавалерией, состоящей из трех стражей во главе с Сиф.
– Что тут произошло?! – новоявленная воительница держала наготове свой меч, её примеру следовали и прибежавшие на ярый грохот солдаты. Объяснить случившееся действительно было сложно. Старый театр как будто грозился вот-вот рухнуть, теперь он был похож на заброшенный сарай; мальчик кашлял и стонал от боли, истекая кровью, возле него стоял на коленях Локи, а в нескольких сантиметрах – заплаканная ведьма, на которую Сиф в первую очередь и обратила свое внимание и теперь прожигала её яростным взглядом.
– Это ты? Ты все устроила? – указав мечом в сторону Селены, она едва ли не скалилась, как дикая кошка, будто собиралась прямо сейчас проткнуть её насквозь. – Как ты посмела напасть на беззащитного ребенка?! Я подозревала… Стража, взять ведьму, и немедленно к Одину!
– Сиф! Тебе не кажется, что сейчас куда важнее состояние ребенка? – вмешался Локи, остановив шагнувших к Селене стражников. – Отнесите его к лекарям, а девчонку к отцу я доставлю сам.
Асы замешкались, сперва поглядев на молчаливую и разъяренную Сиф.
– Выполняйте! – прикрикнул принц, и те не имели права ослушаться. Тем временем маг схватил безвольную ведьму за запястье и дернул на себя, подняв с колен.
– Ты можешь идти, Сиф, я же сказал, что отведу её во дворец сам.
– Только под моим присмотром, – отозвалась озлобленная брюнетка. Открывшаяся картина только усилила неприязнь Сиф к девчонке, которая строила из себя безобидную мышку, а на деле являлась истинным подобием разрушительного смерча. Сиф смерила их обоих строгим взглядом, а после осмотрела помещение, заприметив на сцене сумочку, книгу и остатки металлического сосуда. Собрав все эти улики, она быстро направилась вслед за Локи и Селеной, сжимая рукоять своего меча, и вскоре догнала их.
– Люди напуганы, и тебе не поздоровится, если Всеотец не поверит в твои оправдания, – гневно шепнула воительница сквозь зубы, шепнула так, что её слова непременно были услышаны Селеной. Объятая страхом девушка, быстро стерла слезы, мысленно прощаясь с Асгардом, жители которого в данный момент наградили её своим острым вниманием, и шепот за спиной больше напоминал шипение змей. Никто толком не понял, что именно произошло, но не составило огромного труда догадаться, что во внезапном разрушении старого театра была замешана ведьма, новоявленная асинья. А уж зрелище искалеченного ребенка и вовсе заставило людей едва не брызгать слюной, словно злых, изголодавшихся волков, избравших жертвой юную Селену. Теперь те, кто считал идею её принятия безумной, надеялись, что Один избавит Асгард от её присутствия.
Дорога до тронного зала казалась ей самой длинной на свете. Чувствуя, как принц крепко сжимает её руку, она успокаивалась лишь немного, ибо в этой грубой хватке ощущала защиту и поддержку, хотя не была уверена, что Локи после её отказа от помощи, скажет что-нибудь в её пользу. «Тогда зачем он вообще вызвался в этом участвовать?», – думала Селена. Непредсказуемость его поступков и неожиданных появлений начала по-настоящему пугать её. Даже сейчас, приближаясь к трону Одина, она продолжала думать о Локи, и только о Локи, чья хватка вдруг ослабла, и ей почудилось, что она сейчас же без сил упадет. Он отпустил её руку, а слегка покрасневший след на коже запястья остался, как и слабо жжение. Принц отошел в сторону, а Селена как будто осталась один на один с разгневанным царем, который обводил её суровым взглядом единственного глаза и сжимал в руке свой Гунгнир так, что костяшки пальцев побелели, наверное, силясь просто раздавить мощнейшее копье во Вселенной.
Девушка не решалась поднять на него глаза, продолжала беззвучно ронять слезы, впиваться в кожу ухоженными ноготками, нарочито причиняя себе физическую боль, чтобы снизить хоть на градус свое неудержимое волнение.
– Ваше Величество, эта чертовка совершила нападение на юного Аскеля, – немедленно подала голос Сиф, отдав четкий поклон царю. Тот вновь взглянул на молчаливую ведьму, и у Селены возникло ощущение, что она сдавлена между двумя стенами и нет никакой возможности вздохнуть.
– Где сейчас мальчик? – поинтересовался Один.
– У лекарей. Этот всплеск энергии – её рук дело. Старый театр разрушен, один пострадавший. Ведьма наконец открыла свое истинное лицо, – не умолкала асинья, едва сдерживаясь, чтобы не подвести острие меча к спине Селены. Сейчас она напомнила колдунье свою вечную угнетательницу Ингрид, точно так же жаждущую заполучить хоть один удобный момент, чтобы наконец выпустить в неё весь запас своих заправленных ядом стрел.
– Проверить там все, – приказал Всеотец. Его поведение, как и ответы, были медлительными, он явно задумывался над каждым услышанным словом.
– Уже, – Сиф бросила на пол сшитую сумку с книгами и осколками кувшина. – Это её вещи, которые валялись на сцене.
– Что ты готовила?! – вдруг загремел густой бас Одина, сотрясший стены огромного зала. – Какое проклятие?! Отвечай мне!
– Нет, я… – вырвалось из груди Селены. Хриплый голосок зазвучал жалостливо, словно скулеж побитого щенка. – Ваше Величество, клянусь, я не хотела никакого проклятия, я только…
– Отец, это не она виновата, это я, – вперед вдруг выступил Локи, держа руки за спиной. Приподняв голову, он смело взирал на отца. На его бледном лице не дрогнул ни один мускул, а глаза выражали искренние сожаление.
– Ты? – воззрился на него Один с недоумением.
– Ужасная глупость, несчастный случай, – покачал головой раздосадованный колдун, – мы упражнялись в магии, я помогал Селене, зная, что у неё есть некоторые сложности и что она не в ладах со своей силой. Короче говоря, мы отправились в пустующий театр, где, по обыкновению, никого не должно было быть. Видимо, Аскель проследил за нами или же прогуливался там один – не знаю… Магия немного вышла из-под контроля, и… Я не уследил. Прости, отец, это моя вина, и только моя… Мне очень жаль.
Селену словно что-то из вне заставляло молчать, словно что-то невидимое, но невероятно могучее поставило на её губы печать. Она смотрела на принца с легким ошеломлением, не веря ни своим глазам, ни своим ушам. Она была не просто поражена его благородным поступком, она была им растоптана, разорвана на кусочки, на молекулы. Локи же оставался в своем поведении беспристрастным. Он покорно ждал отцовского приговора, а тот был озадачен и сбит с толку не менее всех остальных, присутствующих в зале. И надо ли говорить, что Локи чувствовал себя героем сегодняшнего инцидента? Причем не тем мелким пакостником-злодеем, из-за которого все становится вверх дном, а неоспоримым и благородным победителем, который исправил неприятную ситуацию и в очередной раз спас этой никудышной жизнь.
Тотчас же на помощь этому «самоотверженному» юноше пришла Эйра. Она осчастливила царя новостью о том, что с юным Аскелем все в полном порядке и угрозы его жизни больше нет.
– Это прекрасно, – улыбнулся младший Одинсон, пожимая теплые руки лекарши, – я обязательно навещу нашего пострадавшего. Надо же было такому случиться…
В зале повисло неуютное молчание. Сиф стреляла глазами в сторону ведьмы, а та не поднимала опущенной головы. Один все ещё не решался высказаться ни в чью пользу. И только Локи с деланной веселостью поглядывал на собравшихся, осторожно обращаясь к верховному богу:
– Отец, с твоего позволения я и Селена откланяемся.
Царь Асгарда недоверчиво нахмурился, растерянный из-за слишком странной, на вид правдоподобной и хорошо завершившейся истории. Он был уверен, что развязка близка, что ведьма наконец выдала себя, доказала, что она ничуть не лучше своих предков, своей матери, но на деле все вновь оказалось иначе, и хрупкая девица в ситцевом платье ускользала от его пристального взора, идя рука об руку с младшим сыном.
Они вдвоем покинули зал, где воздух для Селены был настолько раскален, что она и сама готовилась вот-вот вспыхнуть и учинить Асгарду новые разрушения. В коридоре её обдало свежей прохладой, и, глянув сквозь арки окон, она увидела, что небеса потускнели, укутывая мириады звезд в свои пуховые облака.
Локи обогнал её и собирался так и продолжать следовать своей дорогой, невзирая на то, в какую сторону свернет ведьма. Но девушка остановилась, глядя в спину быстро удаляющегося прочь принца.
– Зачем ты это сделал? – её тонкий голос заставил его замереть. Локи медленно повернулся к ней, сдвинув брови, посмотрел с таким удивлением, как будто она – ожившая статуя, заговорившая внезапно и первые свои слова адресовавшая ему. – Ты не обязан был брать вину на себя. – Селена смотрела в его глаза в надежде увидеть в них наконец одну единственную истину, но снова столкнулась с завесой пустой иронии и холодности, не выражающей ничего.
– Лучше бы спасибо сказала, или тебя этому в приюте не учили? – грубый тон асгардца вмиг вернул Селене твердость и поднял с колен бессильное самообладание. Она выпрямилась, сжала полноватые губки в плотную линию, вцепилась нервно в подол платья.
– Спасибо, – резко ответила она без тени чувств, а потом тут же вызывающе добавила: – Но я бы сама справилась.
Тишина вокруг словно усилилась. Стены, окна, подрагивающие огоньки в масленых лампах и факелах, собранные пышные шторы, массивные колонны, тянущиеся к небу, – все они свидетели их тайной беседы, но, к счастью, безмолвные.
– Неужели? – Локи направился к девушке, укорачивая с каждым новым шагом расстояние между ними, отчего ведьма была готова отступить, но заставила себя не двигаться. – Я стоял рядом и слышал, как ты невнятно мямлила, собирая по крупицам свое оправдание. Это ты называешь «справилась»? И что бы ты сказала, если бы я не заступился?
– Правду, – притопнула ножкой она, явно осмелевшая, находясь теперь далеко от опасности быть арестованной и упеченной в подземелье благодаря стараниям того, кому бы она меньше всего хотела быть обязанной. – Я ни на кого не нападала. Я не колдовала, то есть я… я никому не хотела причинять зла.
– Опять ты свое «не хотела», «не думала». Ты другие слова вообще знаешь? Ты считаешь, что тебе бы поверили?
– Тебе же поверили.
– Видишь ли, – ухмыльнулся Локи, вальяжно переминаясь с ноги на ногу, – есть небольшая разница между тобой и мной, если ты не заметила. Я – сын Одина. Ты – ведьма с плохой родословной. Я родился и рос здесь – стало быть, в мою ложь поверят быстрее и совершенно точно, нежели в твою. Несмотря на решение Совета, на твои уцелевшие после Вечного Пламени пальчики, ты – все ещё потенциальный враг. Несмотря на все уверения и обещания моего недалекого брата, глупого романтика, Асгард – не твой дом. Вот и все отличие, вот и вся истина, которую ты так хотела услышать. Счастливо оставаться. – Локи развернулся, чтобы уйти, безжалостно оставить девушку в пустом коридоре наедине с горькостью сказанных им слов. Она, с трудом подавляя рвущиеся рыдания, наконец созналась:
– Я не знаю, как это контролировать!..
Принц взглянул на неё, услышав в голосе звенящие слезы.
– Эта сила разрывает меня на части изнутри. Она просто… управляет мной. Она настолько велика, что мне порой кажется, что я её пленница, и она все решает. Я очень испугалась… Я не могла остановить происходящее, и мои эмоции захлестнули меня. С каждым новым днем я осознаю, что становлюсь каким-то чудовищем! Я не хочу, чтобы из-за меня кто-то страдал! Не хочу…
Асгардец снова двинулся к ней, на этот раз подходя вплотную. Ему безумно хотелось назвать её жалкой и скудной, выплюнуть эти эпитеты прямо в её в лицо, но разум как будто существовал отдельно: он кричал что-то, а тело и душа не слушали его, игнорировали и диктовали какие-то свои, совершенно чуждые для Локи действия и эмоции. Он остановился, глядя на заплаканную ведьму, которая не обращала внимания на бегущие по щекам слезы, стараясь убедить и себя, и его в том, что их просто нет. Она понимала, что окончательно открывается перед ним, что дальше показывать из себя неприступную, самостоятельную личность она уже не сможет, не сможет отвергнуть его помощи, не сможет сделать собственного шага, который он бы не назвал глупым.
– Извини меня… – вдруг сказала она, опуская взгляд, смотря в начищенный до блеска полумесяц на его грудном доспехе. – Прости за мое поведение. Спасибо, Локи, правда… – всхлипнув, ведьма зажмурилась на мгновение, словно приходя в себя после неожиданного и болезненного удара. – Я не заслужила твоей жертвы, пусть она для тебя и была пустячной. Я пойду…
Она сделала шаг в сторону, но он осторожно поймал её за руку и перекрыл путь. Длинные, тонкие пальцы бога зарылись в её каштановых густых волосах, и от этого прикосновения мурашки побежали по телу ведьмы вереницами. К лицу прилила краска, и она уткнула взгляд в пол, боясь посмотреть на Локи, в свою очередь чувствуя, как его взгляд блуждает по её лицу, обводя каждую его черточку. Так близко он ещё не был. Секунды бежали, и она ждала, что будет дальше, ждала чего угодно, но не этого… Колдун заставил её припасть к его груди, до которой она только и доставала благодаря своему невеликому росту, который не шел в сравнение с ростом юного бога, и Селена в каком-то внезапном порыве позволила себе уцепиться за его одежду, схватить пальцами ткань костюма и вновь доверчиво расплакаться, понимая, что терять уже нечего, понимая, что он единственный в этот момент, кто остается рядом. Страх перед ним уступил место страху без него.
Локи гладил её по голове, чуть касаясь макушки своим подбородком, чувствуя, как дрожит она в его объятиях и плачет, плачет.
– Успокойся, – скользкий шепот, в котором едва уловимо его собственное удовольствие, – все обошлось, Селена… Так и будешь отказываться от моей помощи?
Девушка подняла на принца заплаканные глаза.
– Ты же, – всхлипнула она, – не предлагаешь её дважды.
– Для тебя я сделаю исключение, так и быть.
– Спасибо. Спасибо тебе, Локи. Я буду выполнять все, что ты скажешь, буду слушаться тебя во всем.
– Вот и славно, давно бы так, – проговорил принц, и фраза, сорвавшись с его губ, потянула за собой лукавую и даже пугающую улыбку.
***
Под пристальным взором черной ночи Селена тихонько покинула свои покои, накидывая на голову капюшон темной накидки. Напоминая собою привидение и чувствуя себя соответственно, она шла по пустынным коридорам, стараясь не издавать звуков. Она терпеть не могла скрываться, потому что жила так все свое детство – двигалась тенью в приютском замке, лишь бы хозяйка не узнала, что она выходит по ночам к морю. Она прошла пустые длинные коридоры, где мягко кружил ветер, залетевший сквозь приоткрытые окна, а затем вышла к узкой винтовой лестнице, что служила для потайного выхода и скрывалась в закутке, за занавесью и пальмами. Девушка спустилась в самый низ и вышла на улицу через маленькую дверь, с задней части дворца. Она выбежала, словно воровка, и слилась с властвующей ночью, даже не увидела Локи, который все это время стоял возле переливающегося фонтана. – Сколько можно ждать? – подал голос принц, вызвав у Селены испуганный вздох. Она ужасно боялась, что кто-то увидит её, крадущуюся в погруженных в сонную тишину коридорах. – Зачем вообще было устраивать эти шпионские игры? – возмутилась она, скидывая капюшон с головы с облегчением. – Почему наши занятия должны проходить ночью? Локи подошел к ней, заботливо убирая выбившиеся локоны волос с её лица и возвращая капюшон на свое место. – Потому что только ночью ты сможешь почувствовать себя по-настоящему свободной и раскованной, – бархатный голос бога воздействовал на неё, как гипноз, как успокоительное. Она становилась увереннее, покорнее, доверчивее. Она слушала его, затаив дыхание, она запоминала легкую хрипотцу в этом голосе, и это сводило с ума, горячило кровь и холодило сердце одновременно. Завораживающий взгляд изумрудных глаз приковывал её к месту, и она не смела двигаться, пока он находился рядом, пока проявлял свою вроде бы ненавязчивую, но настойчивую заботу. В какой-то момент он убирает руки и больше не касается её, делает шаг назад и манит её за собой. Они выходят на небольшую площадку за дворцом, где стоит одинокий вороной конь, пощипывая мелкую траву. – Погоди, – Селена приостанавливается, с удивлением разглядывая жеребца, – мы что, куда-то едем? – Как ты догадалась? – посмеивается Локи. Ему нравится, как она мечется между желанием остаться здесь и умчаться с ним. Она все ещё не доверяет ему до конца, все ещё ждет подвоха. – А куда? – Хватит задавать вопросы. Долго будешь стоять? У нас не так много времени. – Локи, ты можешь объяснить, что происходит? – она неохотно подошла к нему. – Кто-то сегодня пообещал слушаться и выполнять все, что приказано. – Он предложил ей руку, но она отвергла его помощь и направилась к коню. – Да, я помню, но на лошадь я взберусь сама. От волнения подкашивались ноги, а ладони замерзли. Его конь был под стать своему хозяину: он вскинул голову, недовольно зафырчал, когда девушка приблизилась к нему и положила руки на седло. Она скосилась на Локи, поставив ногу на стремя, но вспрыгнуть на спину животного с первого раза не смогла. Ей никак не хватало сил подтянуться. Такое ощущение, что чем самостоятельней она пытается себя показать, тем больше она кажется ему неуклюжей, несмышленой и смешной. Тем не менее Локи стоит в стороне, наблюдая за её нелепыми попытками забраться на спину лошади, чье недовольство растет с каждой секундой. Жеребец не привык к таким неумелым наездникам. В какой-то момент Локи не выдерживает её бесконечно повторяющихся прыжков и, резко подхватывая её на руки, сажает на спину животного. – Давай ты покажешь мне этот фокус как-нибудь в другой раз, – говорит он, моментально устраиваясь в седле позади ведьмы. Он обхватывает её за талию, прижимая к себе, и девушка опускает взгляд на его руку, а затем скованно косится на парня. От тесного соприкосновения их тел на неё накатывает жар. Такого она точно не испытывала, когда ехала в седле с Тором. Она хватается за его руку, чувствуя теплую кожу, подмечая, что в этот раз она действительно теплая, а не ледяная, как обычно, и линии между плотно сжатыми длинными пальцами. – Держись лучше за поводья, – посоветовал он ей, и она нехотя отпустила его руку, вцепилась за натянутые ремни. Локи погнал жеребца прочь от Валаскьяльва. Они достаточно быстро оставили город за спиной и теперь полным ходом двигались к могучему горному хребту, где серебрились под яркими лучами томной луны воздвигнутые прославленным асом палаты Глитнира. Но их путь сегодня лежал не к замку Форсети. Вскоре Локи повернул влево, и тропа начала извиваться, уводя ночных странников в сторону покрытых мраком лесов. Селена гораздо увереннее держалась в седле, чем в прошлый раз, и дело было не только в том, что Локи крепко обнимал её, но и в том, что на неё в один миг нахлынула сила восставшей из неоткуда надежды, вдохновения, энергии. Она точно чувствовала, что готова к трудностям, что готова стать кем-то большим, чем просто безродная ведьма, которую разглядывают под микроскопом на наличие дурных замыслов, каких она за всю свою жизнь никогда не держала в голове. Но стоит ли то и дело оправдываться перед толпой, если можно один раз доказать? А к этому необходимо было приложить множество усилий, в чем ей и согласился помочь Локи. Селене было невдомек, что у асгардского бога во всем и всегда есть свои интересы. Хребет Белой горы уже скрылся за туманом, и бесконечные леса обступили со всех сторон. Таинственные и дремучие, они тянулись далеко и умудрились достать до гор, укрыв их на половину, будто теплым темным одеялом. Резвый жеребец, до этого скачущий галопом по равнинам, спустился с холма, сбавил скорость и перешел на рысь. Ведьма подняла глаза к звездам, чьи мириады рассыпались по небесам, украшая покров ночного платья. У девушки закружилась голова от их несчетного количества. Но настоящее зрелище ждало впереди. – Локи, ты мне скажешь наконец, куда мы направляемся? – Имей терпение, ведьмочка. – Мне просто немного не по себе… – Селену пробрала мелкая дрожь, когда жеребец остановился возле леса, и вокруг наступила душная тишина, с которой сливались трели ночных сверчков. – Что это за место? – вполголоса спросила девушка, спрыгивая с коня на землю с помощью Локи, который слегка поддержал её. Здесь не было никого, кроме них двоих. – Мы пока ещё не на месте, – отозвался принц, поправляя рукава своего костюма. – Но мы уже близко. – Бог похлопал своего жеребца по крупу и даже не счел нужным привязать его. – Отсюда даже города не видно. Мы так далеко уехали… Может, вернемся? Одинсон взглянул на неё с нескрываемой иронией. Какая же она боязливая! Его должно было это злить и раздражать, а он только умиляется её по-детски испуганным глазам, её трепетно дрожащему голосочку. Однако никак нельзя было давать слабину, поэтому с напускной строгостью он ответил: – Прекрати уже ныть, Селена! Мы здесь находимся ради тебя. А если ты мне не доверяешь, то сказала бы сразу, и я не стал бы тогда тратить на тебя свое время. Или, – он вдруг резко повернулся к ней, – скажи прямо сейчас. Ещё не поздно. Скажи, и мы вернемся назад сию же минуту. – Локи внимательно посмотрел в её виноватые глаза, которые она поспешила опустить. – Нет, смотри на меня, – произнес принц и, коснувшись её подбородка, заставил ведьму посмотреть ему в лицо. – Ну так что, мы возвращаемся? Видимо, Локи не был в курсе, что мыслить рационально невозможно, когда он глядит столь проницательно, будто выискивает среди строк поэмы ту, что ему особенно понравилась. Мир за гранью его необыкновенных бездонных глаз тускнеет и просто стирается, превращаясь в какую-то гамму неразборчивых теней и лишенную кислорода пустоту. И этому злодейскому очарованию Селена обязана противостоять, чтобы не дать чародею погубить себя, на что он, как выяснилось, вполне может быть способен. Он все ещё держит её за подбородок, и Селена набирается смелости, чтобы отвести его руку от своего лица. – Я доверяю тебе, Локи, – тихонько говорит она, но убедительностью её слова и не пахнут. – Просто… Я ещё не забыла, как ты хотел меня убить. – Если бы я хотел тебя убить, девочка, я бы убил, и меня бы ничто не остановило. – Откуда мне знать, что ты не хочешь этого прямо сейчас? – Тебе придется поверить мне на слово. Итак, я спрашиваю в последний раз: мы возвращаемся или нет? Селена бросила взволнованный взгляд на лес, на территорию которого, по всей видимости, им обоим предстояло попасть, и покачала головой. – Нет, я пойду туда, куда ты скажешь. Наконец-то удовлетворительный ответ. Локи благосклонно улыбнулся и взял ведьму за руку. – Не беспокойся. Ничего с тобой не случится, пока я рядом. – Спорный вопрос… – пробубнила она, понимая, что с этого самого момента во всем, что бы с ней ни произошло дальше, винить надобно будет только себя. Их путь пролегал через густой и потаенный лес, где властвовали только тьма и глубокая тишина. Дремлющие деревья стояли неподвижно, и любая живность, которая только могла прятаться на их могучих ветвях, уважительно молчала. Вот только неугомонные ночные насекомые, притаившиеся в траве, продолжали петь свои колыбельные, выяснять отношения и просто жить той жизнью, какую остальные проживают, пока светит солнце. Селена следовала за Локи по пятам, а он, чтобы прогнать кромешную темень, породил маленький огонек с помощью магии и удерживал его на своей тонкой расправленной ладони. На минуту ведьма представила, что будет с ней, если колдун вдруг решит ради забавы и смеха, как он любит, бросить её здесь одну. Она же сойдет с ума от ужаса. И ей кажется странным собственный страх, ведь ранее, в Ванахейме, она чуть ли не каждый день ходила через лес к морю. В какой-то степени, она такая же, как те жуки и кузнечики, что сидят в траве, – ночное существо. Но речь идет о совершенно незнакомых местах, где вряд ли поможет даже накопившийся в ориентире опыт. Но ведьме не хотелось думать, чем может закончиться их поход. В конце концов ас действительно тут ради неё. Только вот одного она не могла уразуметь: почему они приехали именно сюда, в эти жуткие и непроглядные края? Огромные, извилистые деревья росли достаточно тесно, и ветви их местами сплетались над головой и заслоняли собою небо; наверху как будто качались пустые колыбели, а свисающие вниз кудрявые цветы напоминали погремушки, какие вешают для маленького ребенка над кроваткой. Пышная листва украшала размашистые верхушки громадных деревьев, но иногда попадались и абсолютно голые и кривые растения, похожие на костлявые руки, словно стремящиеся ухватить любого заблудшего в этом странном лесу. Земля под ногами был покрыта мягким мхом, из которого выглядывали пушистые цветы, в распустившихся лепестках которых жужжали несколько светлячков, и оттого цветы эти казались фонариками в ночи; мшистый ковер, цветущий на огромных камнях, тотчас исчез, и из земли начали вырастать крупные темно-зеленые листья папоротника, под которым ютились боязливые сверчки. Вскоре Локи вывел девушку на сухую тропу, что вилась между деревьями, чьи корни, торча из-под земли низкими дугами, сплетались между собой. Тропинка, однако, была выложена осколками камней, словно мозаика, и создавалось впечатление, будто она потрескалась и вот-вот расколется от маленького, неосторожного шага. А со всех сторон необъятные деревья стояли без движения и иногда лишь грозно и шумно вздыхали в крепком сне; между ними неузнаваемые и почти неразличимые во тьме возвышались потайные пещеры, чьи каменные стены поросли жимолостью с бурыми мелкими ягодами. Селена, определенно, опасалась неизведанных пещер и гигантских растений, и поэтому порой засматривалась наверх, пытаясь проследить, где же заканчиваются их верхушки, но над головой видела только сплетение тонких ветвей, усеянных листвой, а под ними кружили мерцающие ночные бабочки. И всякий раз, когда ведьма увлекалась необычным, волшебным зрелищем, Локи приходилось дергать её за руку, и тогда Селена охала, едва не падая. – Дай же мне посмотреть! – требовала она, словно ребенок. – Нам не до этого, – отрезал маг и упорно продолжал вести девушку за собой. Все больше это напоминало Селене какую-то ловушку, в которую она угодила по собственной воле. У неё есть все основания бояться быть брошенной в этих незнакомых зарослях. Локи утащил её в непролазную чащу, откуда она ни за что в жизни не выберется. – Нам ещё долго идти? – тревожно спрашивает она, внезапно спотыкаясь о камень, через который Локи благополучно перешагнул. – Ай! Асгардец оборачивается и закатывает глаза. – Ты бы лучше под ноги глядела, Селена. Больно? – Нет, я в порядке, – отмахнулась она, осознавая, что когда-нибудь её неуклюжесть сыграет с ней злую шутку. Ещё злее, чем может быть шутка Локи. Их путь продолжился. – Слушай, а мы не заблудились? – не унималась подопечная. – Нет, и не заблудимся! Я в детстве часто сбегал сюда, – он лукаво улыбается и внезапно останавливается, убирает огонь и прикладывает палец ко рту. – Слышишь? Шум воды. – Да, – неуверенно кивает Селена. Ей с трудом удается сосредоточиться на шуме, который едва можно отличить от симфонии талантливых цикад и спокойного шепота листвы. – Мы уже совсем близко. Идем. Они прошли ещё несколько метров и добрались до моста, который пролегал через глубокие обрывы и широкие щели, откуда поднимались высокие сизые деревья. Мост не выглядел как самая надежная тропа в мире: хлипкий и узкий, с крутыми спусками и подъемами, однако над ним колыхались странного подобия фонарики, с виду похожие на колокольчики. Они висели в воздухе и от легкого порыва ветерка, помимо блеклого света, издавали приятный и тихий звон. – Что за чудо? – дивилась ведьма. – Магия, – обернувшись, сказал Локи. – Мы уже на месте. Страшновато было идти по этому мостику, но обратной дороги, явно, не было. Все ещё держа принца за руку, Селена ступила на хрупкую поверхность подвесной тропинки. Стараясь не смотреть вниз, она не сводила глаз со спины своего проводника и очень сильно боялась оступиться. Густая тьма уже давно рассеялась, и теперь лес объяло голубое туманное сияние. – Локи, что это? – Ты разве ничего не чувствуешь? – усмехнулся он. Она и впрямь чувствовала, но пока даже сама не понимала, что именно. Это странное ощущение, когда внутри словно кровь начинает кипеть. Как будто каждая клеточка её тела и даже все внутренности невольно отзываются на любые внешние явления. Она чувствует под пальцами воздух, а этот умиротворенный голубой свет подобен лучам солнца, и он, попадая на кожу, серебрит её и греет, греет. Здесь насыщенно пахнет травами, душистыми ягодами и старинным деревом, а ещё она отчетливо ощущает запах свежего ручья. Здесь точно должна обитать жизнь, но Селена не видит ни одной живой души. Мост привел их к крутому обрыву, который почти невозможно заметить в полной темноте. Земля резко заканчивалась, на самом краю отовсюду выступали гладкие и скользкие камни. Оступиться и упасть с высокого холма ничего не стоило, потому Локи крепко удержал Селену за руку. Та, увидев обвал, шмыгнула к своему спутнику и встала, прижавшись к плечу. – Прости, забыл предупредить, что здесь не безопасно. Ты, главное, не смотри вниз. – И куда нам дальше? – Надеюсь, ты умеешь летать, – смешливый шепот раздался над её ухом, и Селена расширила глаза, вылупив их на принца. – Надеюсь, ты шутишь… – Разумеется, пташка моя. Здесь все предусмотрено. – Колдун на время отпустил её руку и подошел к краю, приказав Селене оставаться на месте. Сам он сел на полусогнутых и начал что-то приглушенно говорить. Ведьма за его спиной пыталась расслышать слова, но не разобрала ни одного, а через пару мгновений на её глазах родилось очередное чудо – мощеная лестница будто повисла в воздухе и приглашала молчаливо своих гостей спуститься вниз и миновать страшный обрыв. Локи кивнул деве, и та шагнула следом за ним. Он продолжал зарабатывать себе очки тем, что пока ещё ни разу не подверг её здоровье или жизнь риску. В рамках этого ночного путешествия, естественно. Ведьма даже успела успокоиться, привыкнуть к его шельмоватым штучкам, к тому, что он такой знаток всех местных тайн и секретов. Как только они благополучно спустились в самый низ, взору юной колдуньи открылся жутковатый вид заброшенной хижины. Безнадзорный домик с покатой крышей, в два этажа, с отворенными дверьми. А рядом костры, словно потушенные несколько минут назад, ещё тлеющие, погибшие сады и забытые вещи из обихода вроде кухонной утвари. Деревья здесь сухие и ломкие, а вместо листвы их укрывает заснувшее воронье. Селена и не заметила их, пока одна из птиц не гаркнула в отчетливой тишине и не пробудила остальных своих сородичей. Они быстро покинули облюбованные для отдыха ветки и ринулись куда-то вглубь леса. Но далеко, очевидно, не улетели, так как их перекличка время от времени пронзала тишину. Дом стоял почти у самого края очередного отвеса, а рядом небольшое дерево, накренившееся вправо. Несколько окон на обоих этажах, деревянные ставни, расписанные рунами рамы. Ветхий, но уверенно стоящий на земле. Никакого привычного забора, никакого сверкающего золота. Фасад зарос вьющимися зелеными растениями. Из источника света, пожалуй, одни лишь светлячки, роем кружащие в воздухе. Локи и Селена вышли на ровную дорогу и медленно направились к призрачной хижине. – Ну как? – Локи повернулся к зачарованной ведьме, а она как будто не сразу его расслышала. – Нравится? – Что это за место? – полушепотом спросила она, с заметной скорбью рассматривая окрестности. – Обитель Карниллы и Хейд. Девушка, сдвинув темные бровки, недоуменно взглянула на Локи. – Две сестры-ведуньи из клана Монелис обретались тут, в этом священном лесу. Но то, каким было это место, теперь существует только на страницах исторических и магических книг. – Почему они ушли отсюда? – Они не ушли. Разве ты не знаешь подлинной истории? Карнилла отдала свою жизнь ради того, чтобы уничтожить Гулльвейг, но её жертва оказалась напрасной. Ну а Хейд сгубила сама себя ещё раньше, родив на свет неугодного ребенка. Того самого Вестара. О нем-то ты слышала? – О нем – слышала. – После его рождения между Хейд и ковеном возникли разногласия. Сестры сразу же окрестили его как несущим тьму. И ведуньи ни на минуту не сомневались в черном знамении. Он-то в итоге и разрушил их прочную связь. Вначале Вестар убил мать, хоть и не своими руками, а затем точно так же через посредников отправил к Хель и остальных. В детстве эту легенду нам рассказывала мать, и она оканчивала её на словах: «Одолеть Вестара может только его прямой наследник». А я каждую ночь ждал, когда она наконец продолжит эту сказку. – А мне рассказывали другие сказки, – грустно улыбнулась Селена, – про то, как меня сожгут на костре, про то, как ядовитые змеи искусают меня в подземелье Асгарда. – М-да… Твоему детству прямо-таки не позавидуешь… – поежился младший принц. – Ну, мне тоже порой было несладко. У нас с отцом отношения никогда не ладились. – Почему? – Думаю, я просто вырос не таким, как он хотел. Их путь продолжался. Они спускались все ниже, обходя покинутое жилище, не решаясь переступить его порога. Там внизу, куда их вел ровный спуск, шумела вода и разливался манящий нежно-васильковый свет. Там виднелась площадка под полуразрушенным куполом, уныло покачивающимся от легкого дуновения ветра. Очередная широкая лестница встретила путников и наконец вывела к чистому источнику. Был ли он творением самой волшебной силы природы, или же иные магические вмешательства вдохнули в него жизнь – загадка. Круглый бассейн, выложенный из крупных гладких камней, а вода туда стекала прямо по ступенчатому спуску и напоминала собою искусственный водопад. Под прозрачной водой, однако, не видно дна, но это, вероятно, из-за того, что мистическая глубина подобна бездне. Когда Локи и Селена подошли ближе, ведьма наконец поняла, откуда исходил этот магический свет. Виной тому служили цветы, пышными клумбами растущие возле источника. – Это редкие виды горящих клематисов. Ночью они голубые, а днем переливаются золотистым, и солнечный свет, которого здесь так не хватает, приносят именно они. – Пояснив это, Локи указал местечко рядом с источником. – Рунное озеро. На каждом из этих камней скрыты руны, разгадать которые ещё не удавалось никому. – Даже тебе? – осторожно усевшись на один из камней, спросила ведьма. – Это иная магия. Она подвластна только тем, кто жил здесь веками. Я много дурного слышал о ведьмах, но то, что они глупы, не слышал никогда. Нельзя сказать, чтобы слова Локи заставили Селену возгордиться своим родом, тем не менее, ей польстил отзыв действительно талантливого мага. Он всегда знает, о чем говорит. Девушка все норовила коснуться прозрачной воды, по которой проворно бежала мелкая рябь. Локи стоял рядом и пытался ловить мысли ведьмы, плавно переходящие из грустных в восторженные. Ей нравилось это место, но, пропитанное скорбью и одиночеством, приводило её в отчаяние. Локи понимал, что ей необходимо дать время, чтобы свыкнуться с обстановкой. Она обретет здесь особый покой, ведь этот лес мог бы быть её домом… Но вот что он не мог понять до сих пор: её мать не входила в клан Монелис, но имела волка-хранителя, каким обладают только его представительницы; следовательно, Ирия имела прямое отношение к одной из сестер, а из этого исходило, что и Селена гораздо теснее связана с сестрами, чем можно было представить. Связь, которую она наверняка ощущает, никогда не будет уничтожена. Богам сделать это не под силу. Кстати, о силе… Локи выпрямился и снова заговорил серьезным тоном: – Твоя магия окрепла, Селена, вместе с тобой. И метод с рисованием, надо отдать должное, хоть и был весьма неплох, но больше не эффективен. Норны дают колдунам и колдуньям ровно столько сил, сколько они способны вынести. Но если силы не контролировать, то они могут стать большой проблемой не только для их носителя, но и для окружающих. Ты, я думаю, и сама это поняла. – Я это и раньше понимала. Все дело в моих эмоциях. Я так часто вспоминаю… – О чем? – юноша сел в метре от неё. – О прошлом… Пытаюсь его анализировать, найти виноватых, или оправдать кого-то. И делаю это с таким рвением, как будто в состоянии его изменить. – Ты пробуждаешь страх, разочарование, недоверие, смутное беспокойство, и магия тогда выступает своеобразным щитом, чтобы тем самым защитить тебя от опасности. – Наверное, так… – Селена лениво очерчивала бугристые контуры камня. – Это можно исправить? Локи кивнул на мягкую траву. – Садись, там тебе будет удобней, – велел он, и ведьма послушалась. – Ты когда-нибудь медитировала раньше? – Конечно. – Замечательно. Тогда делай все как обычно. – Что, прямо здесь? – опешила она. – Именно здесь. Иначе зачем мы так долго сюда шли? – Но мне нужна для этого полная тишина. – А кому тут шуметь, милая? – Ну… Здесь ты, и… – Я могу уйти, если хочешь, – ухмыльнулся хитрец, наблюдая, как вспыхнул в её глазах испуг. – Нет! Просто я вряд ли смогу сосредоточиться, понимаешь? – Не волнуйся. Ты меня и не заметишь. Слушай песнь воды, постарайся различить в ней собственное имя. Поверь, этот источник хранит куда больше тайн, чем звезды. Селена не стала больше спорить. Она приняла удобную позу и закрыла глаза. Несколько минут она наслаждалась музыкой ночного леса и шаловливым журчанием озера, но спустя это ничтожно малое время где-то над ней раздался бархатистый баритон Локи. Он влился в её сознание и стал неотъемлемой частью прочих утешающих звучаний. – Тебя терзают ужасные воспоминания: страшное время, когда ты жила в Ётунхейме, предательство близких, лишения и нелюбовь окружающих, даже твое пребывание в Асгарде – все это стресс. Ведь ты думала, что тебя казнят. Любое напоминание о минувших кошмарах воспламеняет в тебе необузданную энергию. Ты должна отпустить прошлое, пережив его заново. Заменить страх на равнодушие и хладнокровие, стереть значение для тех, кто вычеркнул тебя из своей жизни. Ты обязана сосредоточиться на том, что имеешь теперь, на той награде, с какой ты осталась. Эта награда – магия. Магия – часть тебя. Магия – это ты. И для тебя не может быть ничего важнее будущего. Все страхи станут лишь пережитками, и, если со временем появятся новые, ты уже будешь знать, как с ними справиться. – Локи медленно обходил девушку вокруг, внушая ей каждое свое слово, и его голос блуждал над ней, ласкал и учащал сердцебиение. Она сидела с закрытыми глазами и внимала всему, что он говорит. Но пока что ничего не ощущала. – Ты готова, ведьма? – наконец голос застыл где-то слева. – Готова, – ответила она, не представляя, к чему вообще нужно готовиться. Асгардец не предупредил её о том, что будет происходить с ней в ближайшие минуты. Локи, сделав шаг к затаившейся ведьме, опустил свою ладонь на её лоб, и сознание девушки вмиг унеслось назад, в прошлое, сорвав с её полноватых губ тихий всхлип. Под действием чар Локи она полностью потеряла контроль над разумом и свою связь с настоящим. Рой воспоминаний налетел на неё из неоткуда, сперва достаточно потрепав в безумном круговороте бешено проносящихся событий от детства до юношества: вот с обманным добродушием на неё глядит бессовестный Ньёрд, решающий чужие судьбы для своей выгоды; прелестная Фрейя в маске самой заботы, учившая рисованию и контролю, заранее готовя свою названную подругу к встрече с неизбежными трудностями; искренняя няня, опекавшая её с пеленок; черствая и сварливая Ингрид, презирающая все, что было связано с нею; жестокий Лафей, однако единственный, кто не скрывал своих недобрых замыслов, но точно также ослепляющий пустой надеждой. Наконец эта длинная цепь, тянущаяся из прошлого, привела её к настоящему, которое было воплощено в образе импульсивного и несносного Локи, что опутывает её со всех сторон своей липкой сетью, не преследуя целей, не ища выгоды, но упорно стараясь затащить её в некую безымянную игру, где она, полностью связанная, начинает задыхаться, и он в итоге из милосердия слегка ослабляет свои путы. Непрерывная связь начала действовать. Каждый уголочек тела Селены будто был проткнут острыми иглами, оно словно все целиком вибрировало, и кончики пальцев слегка жгло, словно она держала их над огнем. Девушка чувствовала себя спичкой, что вспыхнула от маленькой искорки при коротком прорыве ветра. Она не могла контролировать то, что исходило от неё. Она не могла ощущать вокруг себя мир, она осталась со своей энергией один на один. Однако её магия создавала огромное и неоспоримое влияние: бурный ветер беспощадно клонил к земле деревья и разрывал их листву в клочья, и ломал их хрупкие ветки; вода в Рунном озере, вначале тревожно бурлившая, теперь закружилась страшными волнами и воронкой, поднимаясь вверх стремительно вращающимся столбом; огонь словно возродился из-под земли и снова зажег давно погасшие костры, постепенно перескакивая на до и деревья, пока вскоре не объял почти всю Обитель. Локи находился среди всего этого хаоса и неотрывно глядел на кричащую и плачущую ведьму, неспособную очнуться. Он все ещё держал её разум под контролем. – Нет!.. Нет!.. – вырывалось из её груди. Мучительно было на мгновения испытать ту раннее испытанную боль, что не давала ей покоя. Лица сменяли друг друга быстро, и она не успевала за ними, голоса искажались, летали над ней, напоминая крики злобных птиц. Лед пронзал её, а потом солнце залечивало рану. Добрая улыбка Фрейи превратилась в злодейский оскал, а затем стала похожа на холодную усмешку Лафея. – Хватит! – воскликнула Селена, полностью лишенная воли. – Останови это! Локи терпеливо продолжает буквально разбивать на части страдающую девушку. – Ты должна вырвать это из своего сердца, – твердит он в ответ, и его голос отчетливо слышится сквозь разразившуюся стихию. Где-то в небесах раздался гром и сверкнула яркая молния, ударив точно в землю. Следом за этим ударом повалилось первое дремучее дерево и раздался оглушающий скрип его огромного ствола. Земля под ногами затряслась. Раскаленный воздух, пышущий агрессивно жаром на них обоих, почти не позволял дышать; ветер, разъяренно метающий свои невидимые стрелы, поднял в вихрь и закружил в своем танце сдавшийся огонь. Кажется, что еще чуть-чуть, и они оба просто погибнут в этом страшном урагане. Но вот Селена замирает и резко сжимает свои ладони в кулаки, тогда сила ветра медленно начинает спадать. Огонь не гаснет, но заметно утихает и постепенно оседает на землю. Вода из озера успокаивается, возвращаясь в свои теплые глубины, а приятные ночные небеса снова окрашиваются в былой полуночно-синий оттенок. Ведьма сквозь зубы издает протяжный стон, и в этот момент её тело испускает мощный импульс. Локи отбрасывает на несколько метров, и маг оказывается на лестнице. В одно мгновение все прекращается, и лес секунду за секундой вновь погружается в привычную тишину. Единственным источником света снова остаются лишь клематисы, а звука – журчащая вода озера. Селена лежит на спине, пытаясь восстановить дыхание. Голова идет кругом, и черное небо над ней будто вращается вразнобой, звезды танцуют на нем хороводы, смешиваясь в одну кучу. Ведьма прикрывает глаза, жадно хватая ртом воздух, вцепляясь пальцами в прохладную траву, ноготками впиваясь в твердую землю. Она боится даже предположить, какой урон нанесла Обители, а главное – Локи! Тихие шаги привлекли её внимание, над собой она увидела принца, черные волосы которого слегка растрепал ветер, а лицо выражало одобрение и даже гордость. Никаких повреждений он, кажется, не получил, ни одной царапины на прекрасном лице. Он нагнулся к ведьме, протягивая ей руку, за которую она слабо удержалась. Принц помог её встать на ноги, с довольной полуулыбкой рассмотрел её изнуренное лицо, из спутанных волос выдернул застрявшую травинку. – Как ты? – спросил он. Рассеянно обведя глазами младшего Одинсона, девушка немного качнулась в его сторону, но обрела опору в виде его цепких и сильных рук. – Что ты со мной сделал? – она уставилась на него невидящим взглядом. Перед глазами все ещё плясали оттенки прошлого, то вспыхивая, то затухая, словно неприрученный огонь. – Заставил тебя пройти по старому кругу. В твоей жизни не так уж и много действительно радостных моментов. Как и в моей… – Локи хотел отпустить её и отстраниться, но она вцепилась в рукав его костюма крепче, словно в страхе потерять с ним связь. – Внутри какая-то пустота, – в голосе ведьмы послышалась сухая горесть, – я такого раньше не испытывала… Будто все, что наполняло меня и даже порой по утрам заставляло встать и начать новый день, просто иссякло. А теперь… мне даже не за что ухватиться… Юноша спрятал улыбку, а затем накрыл ладонью руку девушки. – Я рядом, – прошелестел над ухом его бархатный голос. – Ухватись за меня. Взглянув на Локи, Селена почему-то испугалась его близости, будто только сейчас осознала, что они почти что касались друг друга, она отпрянула немного назад, оправилась и робко улыбнулась в то время, как он пристально наблюдал за ней, изучал её пылающее личико, заостряя невольно внимание на полноватых губах, которые она нервно покусывала. Какие они, должно быть, сладкие! Ему безумно захотелось попробовать их на вкус, и сдержать себя стоило немалых усилий. Устоять перед манящим к себе цветком почти невозможно. Так и тянет сорвать его, унести с собой, поставить в вазу с водой и в одиночку наслаждаться тем, как он медленно вянет, теряя свою первоначальную красоту, которая привлекла его убийцу. Несмотря на вред, который он собирается нанести, Локи не желает отступать от своих намерений. Но пока ещё рано, слишком рано… – Так что произошло со мной? – Ведьма встала вполоборота и снова осмотрелась. Удивительно, но внешний вид Обители почти не изменился. – Ты могла бы стать для этого мира настоящей катастрофой, – без доли шутки заявил Локи, действительно потрясенный её мощью. Он подозревал, что она очень сильна, но не думал, что настолько. – Но ты сумела предотвратить беду без чьей-либо помощи. Пожалуй, не будь эта Обитель заколдованной, ты бы её просто уничтожила. Теперь ты понимаешь, почему я выбрал именно это место? В любом другом ты бы погубила бесчисленное множество народа. – Я подавила свою магию? – с недоверием спросила Селена. – Да. Ты обуздала свою энергию, и это очень важный шаг для тебя. Дальше будет гораздо легче. – А дальше?.. – она хотела узнать, что ещё он припас для неё, но маг не дал ей договорить: – Мы вернемся сюда завтра, – твердо сказал он, бросая взгляд на печальную полную луну, что становилась все бледнее, как будто тонула в бездне матово-синих небес. – Рассвет близко, и нам пора домой. – Как скажешь, – посмотрев на безмолвные деревья, отозвалась Селена с грустью. Лес расступался перед ней, будто занавес на большой сцене, открывая вид на бескрайние равнины и дымные горы, над которыми повисло пурпурное небо, предвещая скорое пробуждение солнца. Локи повернулся и направился к лестнице. Селена неохотно последовала за ним, все ещё ощущая слабость в ногах и руках и ненавязчивую ломоту во всем теле. Напоследок она ещё раз окинула взглядом Рунное озеро и улыбнулась уголками губ. Это место по истине когда-то было райским, и кто бы мог подумать, что она могла родиться здесь, могла избежать всей «прелести» жизни изгоя, могла гулять на раздолье тех необозримых полей, что раскинулись за пределами леса, могла жить в той уютной хижине вместе с матерью, могла спокойно изучать магию без страха быть пойманной и заподозренной в злых кознях. Она все думала, мечтала, представляла. Ей было важно иметь хотя бы приблизительный образ своей мамы, но она, как ни старалась, не могла вообразить её себе. Однако теперь ведьма точно знала, что мысли о ней не встревожат её, а отныне будут лишь порукой. Она больше не хочет задавливать себя прошлым, в котором нет ничего, кроме страданий. Гораздо важнее, что у неё есть теперь. А теперь у неё есть Локи. Вот только она пока не могла сказать, награда ли он или же проклятие. Ни одна из чаш весов не перевешивала другую. Он столь же добр к ней, сколько опасен для неё. Она это чувствовала. А ещё она чувствовала, что магия связывает их все крепче. Кажется, лес они покинули достаточно быстро. Верный жеребец мирно пасся на лугу, неподалеку. Хотя Селена подумала, что животное попросту заснуло, склонив к земле голову. Локи приблизился к коню и легонько потрепал его за гриву. Тот недовольно фыркнул, встрепенулся и быстро поднял сонную голову. – Бедный, – жалостливо пропела Селена, погладив жеребца по загривку, – прости, мы тебя разбудили. Локи был приятно удивлен, когда его абсолютно неручной конь, знающий исключительно своего хозяина, так спокойно отнесся к близости и ласке незнакомой ему девушки. – Он тут не единственный, кто хочет спать, верно? – подмигнул принц Асгарда и усадил ведьму в седло. Устроившись сзади, он ухватился за поводья и все так же надежно и крепко обнял Селену за талию. Та, спрятав лицо в капюшоне своей накидки, осторожно прильнула к груди юноши и расслабилась. Жеребец поскакал рысью в сторону столицы, и ведьма не заметила, как уснула. Локи не разбудил, когда они вернулись. Пришлось прибегнуть к магическим уловкам, чтобы перенести уставшую ведьму в её покои. Странным показалось Локи то, что он прямо сейчас волен делать с ней все, что вздумается, но у него просто не поднимается рука. Эта славная девочка доверчиво прижимается к нему и преспокойно спит, но при этом совершенно не уверенная в том, что с ней ничего плохого не произойдет. И маг возвращает её в покои, укладывает на постель и больше не дотрагивается до неё, наблюдая издалека за её мирным и безмятежным сном. Помнится, когда он так наблюдал за ней в последний раз, на её губах не дрожала улыбка. А сейчас, томно вздыхая, она улыбается. Нет, тьма не путает его, он это точно видит. – Локи… – слетает с её губ, и она, нежась в мягкой постели, переворачивается на бок, недовольно мыча. Асгардец замирает всем телом, прислушиваясь, не шепчет ли она что-то ещё. Но она молчит. Нет, он её так не оставит. Не подобает спать в этой неудобной одежде. Локи садится на постель и очень аккуратно начинает развязывать сандалии девушки, снимая их с её изящных и гладких ног. Затем, проводя над девушкой ладонью, он меняет её накидку и платье на ночную длинную сорочку, и только после этого укрывает спящую ведьму пледом. Убедившись, что она в полном порядке, юноша испаряется. Сон и вправду одурманил. В нем происходило что-то невероятное, приятное и захватывающее. Селена видела себя в объятиях Локи, и теплее, чем в его руках, она не чувствовала себя нигде. Ветер в щепки разносит все вокруг них, а они словно защищены чем-то, словно огорожены невидимой, прозрачной стеной. Только вдвоем. Она чувствует мягкое касание горячей ладони на своей коже, поднимает на него взор и сталкивается с надменным взглядом изумрудных глаз, с испепеляющим все вокруг безумием, от которого ей самой не укрыться. – Селена, – зовет он, но ответить ему у неё не получается. Она не может пошевелить губами, будто те онемели, замерзли. Она прекрасно помнит, как сложно говорить, когда твое тело скованно льдом. В конце концов, голос его отдаляется и начинает звучать так далеко, словно его обладатель сделал сто шагов назад. – Селена, проснись! Девушка распахивает глаза и резко приподнимает голову, кое-как различая склонившуюся над собой Фриггу. Царица беспокойно смотрит в её лицо, щупает лоб и щеки. – Что с тобой, душа моя? Ты не заболела? – Нет-нет… – качает головой ведьма, морщась от поселившегося в покоях солнечного света. – Ты проспала завтрак. Время обеда близится, а ты все ещё в постели. Что с тобой? – продолжала допрашивать Фригга, проявляя максимум заботы и столько же строгости. Здоровье юной красавицы было точно в безопасности, чего вряд ли можно сказать о рассудке, который порождал для неё столь тревожные сны. – Прошу прощения, Ваше Величество, этого больше не повторится, – Селена не хотела объяснять подробности, ей почему-то показалось, что богиня либо все знает, либо догадывается, но сознаться честно в их с Локи ночных приключениях, сказать о них прямо она не решалась. – Приведи себя в порядок, девочка, я бы хотела, чтобы сегодня за обедом ты присоединилась ко мне, – ласково отослала её женщина, и ведьма была рада расстаться с ней на время, ибо чувствовала, как её тщательно рассматривают, как пытаются найти подвох в её поведении и внешнем виде. Она никогда не спала так долго прежде. Это вызвало подозрения. Только в ванной, после долгих водных процедур разум девушки освежился, и она осознала, что не имеет права ничего скрывать от доброй царицы, к которой прониклась дочерней любовью с первых дней знакомства. Их взаимное доверие уже давно оправдало себя, и подрывать его она не могла, не хотела. С намерением немедленно разъяснить причину долгого сна Селена покинула ванную комнату, укутанная в мягкий ванильного цвета халат, но не успела она начать, как Фригга спросила более настойчиво: – Чем ты занималась ночью? Ведьма немного растерялась от тревожного любопытства в голосе женщины. – Только не говори мне, что ты читала допоздна, я в это не поверю. Селена потупила взгляд. Возникло отвратительное чувство, когда никакой вины на тебе не лежит, но ты, отнюдь, все равно чувствуешь себя виноватой. Словно кто-то поиздевался над тобой, подставил, а твоя ошибка лишь в том, что ты оказалась слишком наивной. – Я была с Вашим сыном… – призналась девушка, и от собственных слов почему-то стало неловко. – С Тором? – Фригга попыталась заглянуть в лицо ведьмы, но та его отворачивала. – Нет… С Локи. – Что ж, все понятно, – отозвалась богиня, пряча улыбку. – Ваше Величество, только не подумайте ничего дурного. Мы просто… Он помогал мне с магией, я его попросила об этом. Мы вместе ездили в Обитель Карниллы. Там будут проходить наши с ним занятия. Вот… – Прошу тебя, успокойся. Я и в мыслях не держала ничего из ряда вон выходящего. После вчерашнего инцидента он все-таки решил взять над тобой шефство. Это похвально. – Скорее вынужден был. Я имела неосторожность расплакаться при нем, и он меня пожалел, вот и все… Заметив грусть на лице ведьмы, Фригга приблизилась к ней и обняла за плечи. – Ему понятны твои чувства. Я знала, что вы сможете найти общий язык. Поверь, лучшего наставника тебе не сыскать. – Так это Вы его попросили приглядывать за мной? – Не буду скрывать. Когда я попросила, он отказался. Видимо, что-то заставило его изменить свое решение. Вот и думай теперь, что это могло быть! Однако Селена не собиралась ничего выяснять. Она уже ждала, когда он снова придет к ней, снова скомандует, что ей делать и куда идти. С ним порой хоть и бывает сложно, но именно рядом с ним она чувствует себя уверенней и сильнее. – Что ж, переодевайся и спускайся в садовую беседку, я буду тебя ждать. Девушка улыбнулась, стараясь унять неровный стук сердца. Она была взволнована тем, что ожидала от царицы предостережений, подобно тем, какие высказывал Тор в отношении Локи. Она не хотела больше ни в чем сомневаться, она боялась этого. Боялась, что построила иллюзию, в которую сама же поверила. Локи все ещё, несмотря на его помощь, поддержку, оставался неоднозначной личностью, загадочной и скрытной. Но это и манило её к нему с каждым разом все больше. Её интересовала глубоко засевшая печаль его бездонных глаз, волновала вечная хмурость его настроения, изменчивость его непредсказуемого поведения. Сердце порой сжималось, будто в стальных тисках, когда он стоял слишком близко, когда она чувствовала его дыхание на своей коже, запрещая себе мечтать о большем. Слишком быстро забылась натравленная змея, слишком быстро забылись все брошенные грубости в её сторону, рассчитанные специально на то, чтобы задеть и без того страдающую душу. Она искренне верила, что его внутренняя холодность и надменность нечто напускное, просто маска, которая заставляет остальных сторониться и избегать его. Ведь он и её заставляет поверить в эту маску. Но теперь, после вчерашней ночи, она смогла удостовериться, что он способен совершать и благородные поступки. И она постарается сделать все от неё зависящее, чтобы они научились доверять друг другу до конца.