За сценой

Прекрасный летний день. Хотя, скорее даже утро. Солнце, будто только проснувшись, лениво встаёт из-за горизонта. Оно одаряет своими расветными лучами верхние этажи многоэтажек, отражается в окнах и забирается в квартиры зевак, что перед сном забыли закрыть жалюзи. В воздухе лёгкая духота, пришедшая от лёгкого ночного, переменятся с порывами прохладного ветерка. Погода бросается из крайности в крайность — то неописуемая жара, от которой хотелось убежать в ближайшее помещение с кондиционером, то прохладный июньский ветер завывает меж высоченных домов. Под таким ветром хотелось стоять и стоять. Чувствовать, как он блуждает по телу, забирается под одежду, путается в волосах. В связке с утренним солнцем, да влажностью, которой всё ещё веяло от дождевых туч, что скрылись у горизонта, комкаясь и превращаясь в неясную, тёмную массу, этот ветер дарил прекрасное чувство лёгкости и, будто, свободы. Когда, всё проблемы, волновавшие тебя до этого момента — сущие пустяки, на которых не стоит даже внимания своего задерживать. В такие моменты, хотелось просто стоять в каком-нибудь полу, или на высокой крыше, смотреть на солнце, или убегающие вдаль тучи, и наслаждаться моментом. А солнце то, всё слепило в глаза, отражаясь в лужах на асфальте. В них же виднелись и кучевые облака, и безупречно-голубое утреннее небо, и, как-то, по особому родные верхушки небоскрёбов. Как будто в этих маленьких островках воды был некий новый, доселе неизвестный человечеству, маленький мирок. Мир, в котором были все мы, все наши привычные вещи, вроде солнца, неба или дождя. Но при этом, в котором всё было по другому. Всё было… Проще, что ли? Как будто все проблемы там, если вообще существовали, были такими мелочными и жалкими. Будто мы сами, на фоне этих проблем, были большими и сильными. Признайте, всем всегда хочется, чтобы всё и в нашем мире было так же просто, как в мутных отражениях луж. Есть четыре перспективы: верх и низ, лево и право, и есть мы. Как бы было хорошо. Может, в том мире таким как мы даже не нужно было бы вставать в такую рань, дабы успеть на вездесущую работу. Да-да, как бы странно это ни было, и в такой безмятежный момент находились люди, что торопились куда-то, торопя других. И зачем им только это надо? А ответ, на самом деле, прост — всем нужно на что-то кушать, где-то житья во что-то одеваться. А для всего этого нужны были деньги, а для этого нужно было ходить на работу. Вот и сейчас, в окнах домов проглядывались редкие, мыльные силуэты людей. Они копошились, суетились, торопились куда-то, точно муравьи. Ещё реже по тёмным дорогам можно было заметить мчащиеся автомобили. Разных раскрасок и форм, быстро двигающиеся, они создавали такую какофонию, точно телевизионные помехи. Смотря на это было не сложно догадаться, где кто и что делает. Вон, женщина стряпает на кухне, попутно поглядывая за маленьким шалопаем-ребёнком. Вон, мужчина нервно осматривал квартиру в поисках ключей, с одной единственной мыслью в голове «Ну не мог же я их потерять!» А вон, маленький мальчик, что проснулся необычно рано для себя, и пялился в окно, наблюдая за пролетающим мимо стаями птиц. Казалось бы, лишь размытые силуэты за грязными стёклами современных окон, а если приглядеться — столько всего интересного узнается! Тот же фокус не обошёл и машины, хоть тех и было в несколько раз меньше. Вот, полицейская машина, в которой, уже немолодой, полноватый патрулент, зевая думал о том, как побыстрее попасть домой. Вон в той синей Ладе мужчина, едва не засыпая на ходу, мыслями уже был в кровати, после тяжёлой ночной смены. А вот в этой белой Тойоте сидела весьма бодрая на вид девушка, видно собралась ехать в дальний путь, может к родителям или парню. Ближе к краю города можно заметить фуру, пожилой водитель которой радостно напевал какую-то песню по радио. А вот уже в центре городка виднелся ранний автобус, наполненный лишь сонным водителем, да единичными пассажирами, вроде миловидной старушки, что сидела в конце транспорта вместе с большими сумками, да молодого парня, слушающего музыку в больших наушниках. А вот, мимо того автобуса, проезжает резвая, чёрная машина. Нижняя часть слегка грязная, от недавних дождей, на переднем стекле маленькая трещина, замотанная скотчем, от которой владелец машины уже второй месяц обещает съездить в ремонт, а окна нараспашку. Оно и не удивительно — кто будет включать кондиционер, когда можно насладиться таким свежим, прохладным, утренним ветерком? Кто, кто, но уж точно не Джон опасный. Кем и являлся хозяин машины. Всегдашние очки с толстыми линзами покоились на носу, слегка покачиваясь в такт движений головой. Писатель резво кивал под музыку, попутно подпевая слова на ломанном английском. — О, сон оф, степфазер. О, сон оф, айм со сори — пусть со стороны и казалось, что парень придумал какой-то новый язык, в его голове он звучал чуть ли не как оперный певец. Ещё пару секунд караоке прервались тихим скрипом из динамика, что означал переключение песни. Сколько Джон не обещал сам себе починить этот чёртов проигрыватель, что б перестал пищать направо и налево, всё никак руки не доходят. Быть может, сейчас, лучше чем ехать неясно куда в такую рань, он бы лучше занялся этим нелёгким делом? Или хотя бы в ремонт отвёз свою ласточку. Да и в принципе, ему бы не помешало заскочить к своим друзьям в автосалоне. Да, стоит определённо запомнить это. У любого зрителя мог возникнуть, вполне резонный, вопрос: мол, а куда это наш искатель приключений отправляется в такую рань? А ответ на вопрос этот — довольно банален и прост, по крайней мере для самого Джона точно. Дело всё в том, что до самой глубокой ночи нерадивый писатель работал над своим последним романом! Которой, к слову, по скромному мнению опасного, получался чуть ли не самой наилучшей книгой на всей, чёртовой планете! Пусть никто из его знакомых пока что и не видел даже её наработок, как было с предыдущими книгами, очкастый уверен, что она всем очень понравится. Но так вот. Писал он значит свой шедевр, очень долго писал, устал и свалился спать в часу, наверно, третьем. Думал отдохнёт, наконец, да не тут та было! Ведь живущая с ним ранняя пташка, под кодовым именем — «Дейл» абсолютно не умеет вести себя тихо! Проснулся, загремел посудой, включил телевизор, да ещё и окно распахнул, позволяя утренним лучам солнца добраться прямиком до мирно спящего писателя! Вот, уже вроде, не один год вместе живут, а всё никак друг к другу привыкнуть не могут. Что Брикс, до сих пор вспоминая свои будни одичалой жизни на маяке, отказывается воспринимать факт нахождения в доме посторонних, что Джон, привыкший к своему, явно нездоровому, но идеальному для него самого режиму — никто не хотел идти на уступки. Из-за чего произошла, довольно детская в своей концепции, но до жути серьёзная в исполнении, драка подушками, и ссора. И оба этих события окончательно выбили из очкастого всю сонливость. В итоге Джон не выдержал и, с гордо поднятой головой, ретировался с поля недавней битвы, заявляя, что поедет к Линчу. Ну а Дейлу только и оставалось, что начать прибирать, оставшийся после перепалки бардак, ведь, что что, а беспорядок старик ой как не любил. Собственно, к старому приятелю Джон прямо сейчас и направляется. Кровь, кипевшая после шуточной потасовки с сожителем, уже успела остыть и писатель даже начинал подумывать о глупости своей идеи. Однако его гордость, как обычно, велела засунуть эти мысли куда поглубже. Устроит Егору «рота подъём», будет знать как отказывать ему в катке, другой в онлайн стрелялки, или танчики. Последний раз, когда Джон звонил приятелю, тот несвязным голосом бормотал, что-то про портал, энциклопедию и изучению, писатель так и не смог разобрать половины слов, то ли от того, что у Линча опять где-то оборвались какие-то провода, из-за чего связь барахлила, то ли от того, что журналист разговор вал с ним на громкой из другой комнаты. Первый вариант казался более вероятным, учитывая, что такие случаи в месте, где проживает блогер — не редкость. Джон до сих пор помнит, как недавно друг жаловался ему, где-то полчаса точно, что из-за поломки связи, он не смог вызвать доставку и ему пришлось ехать за едой в город, офигеть трагедия! Писатель надеется, что Линч не решил снова, забыв о нём, отправиться на какое-нибудь опасное дело, как было буквально этой зимой. Ну, или, возможно Егор опять закрылся в подвале, изучая какие-нибудь мистические артефакты с чердака, или пытаясь разобраться с порталом. Или может журналиста похитила одна богатая псина, по имени Лэмптон. После того, что случилось во время приключения с Пиковой Дамой, Джон уже никогда не мог отрицать подобную возможность. Бро… Что-то уже совсем бредовые мысли в его голову лезут! Писатель тряхнул головой. Он даже не заметил, как выехал за город. Постепенно, высотные дома сменились частным сектором, а вскоре и тот вовсе пропал, оставляя Джона между пушистыми стенами лесополос. Эх, это так расслабляет, спокойно ехать и наблюдать за мирно просыпающейся природой. Или, это уже успокоительное, выпитое перед отъездом, сказывается на нём? Опасному это сейчас не особо важно, в отличие от прекрасных зелёных пейзажей за окном. Машин вокруг практически не было, так что он мог не волноваться и спокойно наслаждаться видами. Кто-то, мол, скажет: «Лес как лес, и чего ты в нашел?» — так бы сказал его батя — да вот только Джон — писатель, творческой души человек! Подобные моменты он подмечает куда острее, чем простой обыватель. Такие моменты приносят радость и вдохновения, какой никакой душевный покой. Даже для вспыльчивого нрава очкарика такие части жизни были на вес золота. Ведь, кто знает, сколько ещё он сможет любоваться подобным? А с его работой уж тем более. Вернее, с его второй работой — помогать Линчу в мистических расследованиях. Иногда он чувствовал себя детективом, которому на каждом задании смерть дышит в спину. От части, это была правда, конечно… В последнее время, когда его мысли приходят вот в такие вот завороты, он начинает в панике размышлять о всех ситуациях, когда он чуть не умер, разбирать, как бы он мог умереть прямо сейчас, с трёхкратным эхом в голове вспоминать слова мистера Болтона. Но, кажется, волшебная таблетка и правда делала своё дело, ведь все подобные мысли он сумел пресечь в один миг, даже до их появления. Это определённо прогресс. Надо будет ещё разок поблагодарить Женька за такую услугу. Очнулся от своих мыслей Джон только от сомнительных хрипов и писков, доносившийся из магнитофона. Всё, полегла его система с концами. Грустно, грустно. Теперь уже от ремонта писатель не отвертится. Однако, стоит сказать поломке спасибо, ведь, только опасный выключил звук на приборе и он перестал издавать скрипы, на дороге вырос знакомый поворот на бездорожье, что извилистой тропой вёл в глубь леса. Резкий поворот, привычные чертыхания на, очень неподходяще, растущий дуб, и вот он, покачиваясь и подпрыгивая на кочках, едет к месту назначения. Иногда Джон задавался вопросом: зачем только Линч поселился в такой глуши?! Мог бы и по оживлённее местечко выбрать, того гляди и приезжать к нему было бы проще, и со связью проблем не возникало. Однако, довольно быстро он вспоминал, что так-то конкретно этот дом Егор не выбирал. Он, как и участок, и подвал с машиной времени, достались ему в наследство от мистера Болтона. А он, как не сложно догадаться, вёл жизнь этакого, учёного-затворника. Этот же образ жизни, вместе с домом, дядя как будто передавал и своему наследнику. Хотя, для Джона всегда это казалось странным. Насколько он знает, в ситуации семейства Линч, при отсутствии завещания, наследство должно было передаться отцу Егора, или матери, смотря по какой линии он ему дядя, как двоюродному брату, или сестре. Однако, передалось именно журналисту. Значит завещание было. Значит Болтон специально, с конкретной целью, отдал своему двоюродному племяннику дом с чёртовой машиной времени в подвале, и кучей, предположительно мистических, артефактов на чердаке. Может, путешественник во времени, что-то знал? Хотя, глупый вопрос. Естественно он что-то знал! Он же чёртов путешественник во времени! Так, стоп. Джон опять уходит в какие-то дебри. Лучше бы подумал о отвратительной дороге, которой Линч уже какой месяц обещает заняться. Стоит напомнить ему об этом. К слову, а вот и его дом показался за очередным поворотом! Красивый, не особо большой, но уютный и со своим участком. Да, совершенно не похож на то, куда писатель приехал впервые, поздравлять друга с новосельем. И всё-таки, хорошо журналист с ним постарался. Что-то похожее Джон хотели и себе в будущем. И так, выйдя из машины на свежий воздух писатель направился к воротам, попутно размышляя, как разбудит приятеля, выдернув того из постели. А, что? Если Джон не может спать — спать не будет никто! Отперев ворота опасный быстро загоняет машину на участок, попутно пиликая своим любимым гудком, как бы намекая, что сладкий сон друга скоро прервётся. Наконец, когда машину заглушили, а ворота заперли, писатель смог полноценно осмотреться. Всё тот же, привычный дворик. Ничто не поменялось. Вон, примятая и жухлая трава, на месте где Джон припарковался, вот небольшое место для костра с тремя стульями рядом, где они, всей компанией недавно жарили шашлык. А вон, лежащая у крыльца куча коробок, в которых разобранными лежали новые ворота с нормальным замком, которые Егор пытается поставить уже месяц, но всё никак. То сам не сможет, из-за срочных дел, то рабочие заняты, то погода не сложится. Как будто сама вселенная против затеи блогера. А Джон тем временем, посвистывая уже направлялся к двери. Остатки сонливости, если те и были, смел с его лица прохладный, свежий ветерок. — Хей, Линч! Вставай страна! Такая погода на улице, а ты спишь! — в пустоту кричал писатель, заранее зная, что приятель его не слышит, и дёргая за ручку. На удивление — открыто! — Это с каких ты пор на ночь дверь не запираешь? — продолжает прикрикивать очкарик, проходя в дом. Вроде всё как обычно. Обычный коридор, ведущий в несколько разных комнат. В конце дверь в подвал, прям у лестницы на чердак. Проходя мимо кухни, ванной и гостиной, попутно заглядывая внутрь, Джон удивляется, какой же у журналиста срачельник. Повсюду какие-то безделушки, коробки, книги. В каких-то местах пыль уже стояла добрым слоем в пару сантиметров, кое где валялась одежда или бумажки. Да, даже очкарик, до того, как к нему поселился любящий чистоту сосед, не позволял себе такого захламления. На кухне в раковине он заметил ещё и пару тарелок впридачу. Хот, тут и у самого писателя нет никаких аргументов, ведь у него Расула застаивалась и в больших количествах. Всё-таки ни он, не Дейл это дело недолюбливают. И вот, момент истины. — Рота подъём! — выкрикивает Джон фразу из запоминающегося прикола, врываясь в комнату. Но, там на удивление пусто. — Чего? Спальня была абсолютно пуста. Незастланная постель напоминала больше комковатое месиво из простынёй и одеял. Окно плотно зашторено. На столе ещё больше кавардак в виде смеси тарелок, каких-то бумажек, книг и прочих безделушек, единственными различимыми вещами в котором были клавиатура и два монитора. Небольшой шкаф, стоящий рядом, так же был в плачевном состоянии, а на стене, кажется, появилось ещё больше различных газетных вырезок и заметок, которые Егор так любит туда крепить. Причём записки там были совершенно различного содержания, начиная от давнего напоминания, что Лили попросила забрать Лукаса из школы, заканчивая газетной статьёй о таинственных исчезновениях людей ближе к Уральским горам ю, да пометкой, что в этом может быть замешана фиолетовая земля. Разносторонний, однако, человек этот журналист. Однако, ко всему этому срачу Джон уже давно привык. Его больше интересовало: а где сейчас его друг, и почему он в такую рань не спит? Неужели и правда случилось чего, как в тот раз с дримерами? — Линч! Ты чего, в прятки сыграть решил! Если что, то можешь уже выходить, блин! — словно в стену кричал Джон на весь дом. Знает же, что ответа не услышит. Однако, со своими выводами писатель явно поторопился. Ведь со стороны подвала послышался глухой стук, будто что-то большое упало на пол. «Ах вот он где» — думает опасный, направляясь к запретной двери. Та оказалась не заперта, что были очевидно, ведь после того, как Джон узнал о портале, Егору больше нечего в том сыром месте скрывать. Открыв дверь нараспашку очкарик лишь убеждается в своих мыслях, что приятель опять засел с изучением портала, ведь свет горел. — Линч! Ты там, что ли? — в ответ какой-то неразборчивый звук. Ну точно там. Парень вздохнул, уже представляя тяжкое путешествие по крутой лестнице вниз. Как же неохота! Но, как можно было понять по звукам, самостоятельно владелец дома из своей «берлоги» уже ни за что не выберется. Придётся вытаскивать. Спускаясь вниз Джон кричит, что-то вроде того, что в следующий раз он заставит Егора подниматься к нему, а не наоборот. И вот, лестница позади. Теперь писателю только и остаётся плутать меж этих запутанных деревянных стен. И зачем только нужны эти стены? Реально как лабиринт какой-то. Без них этот подвал определённо выглядел бы внушительнее. Линч говорил предположение, что дядя поставил их для того, чтобы «спрятать» портал. Типо, особо любопытные заглянут один раз, поймут, что ничего нет и уйдут, даже не решившись проверять всё помещение, а то мало ли, насколько далеко тянутся эти запутанные дороги. И вот, первый поворот, второй, а тем временем хозяин дома, по всей видимости только проснувшись, не мог понять, что происходит. — Джон? Ты чего тут делаешь? — перебиваясь на зевок спрашивает Линч, когда Джон появляется в комнате. Всё как обычно. Исключая, ещё больший бардак, конечно же. По полу раскиданы листки с кучей текста, книги в старых обложках, какие-то коробки, шкафы так же завалены различным барахлом. На столе стоит ноутбук, энциклопедия, камера, да всё те же книги и документы. И откуда только Линч их достаёт? Принтер у него вроде ещё весной сломался. - У меня к тебе такой же вопрос. Ты сколько тут уже сидишь, вампир-недоучка? - вопрошает писатель, замечая потрёпанный вид друга, что в тусклом свете подвала и правда напоминал нечисть, с которой они так упорно боролись. Кожа у Линча, в целом, всегда была бледная. Под глазами жуткие мешки, сами глаза красные, лицо опухшее, а на щеке различим след из небольших квадратиков. Видимо, журналист мирно посапывал прямиком на клавиатуре ноутбука, от чего та отпечаталась на лице. Выглядело это конечно, уморительно, если бы в голову не приходил резонный вопрос: а какого чёрта он вообще спит здесь? Причём спит явно не слишком долго. Однако, ответ приходил сам собой. Что ещё, ненасытный на ответы, журналист, мог делать в своей "мини-лаборатории" по изучению различных аномальных штук, типо машины, мать её, времени? Да и не первый раз на памяти очкастого происходило такое, что ему приходится силой заставлять Егора оторваться от работы, даже не для отдыха, а для таких банальностей как еда или сон, чёрт возьми! Любой бы на его месте давно забил на это, мол, его жизнь, пусть как хочет, так её и губит. Но, тут есть два нюанса. Первый: этот, не заботящийся о своём здоровье придурок, - его лучший друг. Второй: если с ним что-то случится, Лили проста аннигилирует Джона на месте, а потом забьётся в личных самобичиваниях. Ни одного ни другого писатель категорически не хочет допускать. Да и самый первый пункт роль играет не малую. Так что, приходится иногда ему быть для Линча "мамочкой", что, нерадивого сыночка, и накормит, и спать уложит. - Какой вампир? Джон, ты о чём? Сколько времени вообще? - продолжает сыпать вопросами хозяин дома, поднимаясь со стула и подтягиваясь. Смотря на то, как он неловко шатается при подъёме, опасный явно мог сказать, что не спал парень больше положенного. - Да ты в зеркало посмотри, вот и поймёшь, чё за вампир. Ты сколько вообще в этом подвале сидишь? У тебя синяки больше обычного. - игнорируя все вопросы Джон идёт в наступление. - Приятель, да я тут... Заработался немного. Вот, щас, ещё статью надо дописать, а то и правда, что-то засиделся. - Линч зевает и перескакивает с темы на тему. Если раньше ещё могли быть сомнения, то сейчас они просто испарились. - Ты сколько спал за эти два дня вообще? - заранее зная ответ спрашивает Джон, попутно обходя помещение кругом, задерживая взгляд на вратах. - Да я... Не помню... Мне ещё - очередной зевок прерывает его. - Да, что ж такое. Ещё закончить работу надо. Да. Джон смотрит на него в недоумении. Егор издевается над ним, или что? - Какая работа, блин?! Ты на себя хоть посмотри! - возражает писатель, кивая на друга. - А ну ка, марш в кровать! - Джон, ты чё, у меня ж.... - договорить парню не дали. - А ну живо на верх, и что б как я поднялся ты уже спал! - приказным тоном перебивает его Джон. - Приятель, да что ты.... И опять журналиста прерывают, только теперь не словами, а наглым тычком в бок. Егор смотрит недоумевая. Уставший, невыспавшийся мозг отказывается нормально функционировать. Глаза слипаются, а идея Джона с кроватью и сном уже не кажется такой уж и глупой. В итоге, через ещё пару тычков раздаётся сердитое "Ладно, ладно!". И писатель наблюдает, как его друг, бурча, что-то неразборчивое под нос, скрывается за поворотом. Через некоторое время заскрипели ступеньки и опасный нетерпеливо выдохнул. Ещё раз беглым взглядом осматривает подвал. Портал никак не изменился, всё та же блестящая, железная махина с непонятными символами. Пульт управления тоже. В шкафах ничего интересного, кроме рамки со старой семейной фотографии - и откуда Линч её только откопал? На столе, как и говорилось, лишь энциклопедия, камера да ноутбук. Книга была открыта на странице с рисунками жутких летающих тварей, напоминающих летучих мышей. Рядом валялись маленькие листочки с пометками и записями. По кривому подчеркну было не трудно узнать, кто их автор. Джон взял в руки камеру. Та была практически разряжена, а на ней находилось одно, длинное видео, явно снятое совсем недавно. Быстро промотав запись очкарик берёт камеру с собой, дабы поставить на зарядку - на видео был статичный кадр портала и закадровый голос Линча, разговаривающего то ли сам с собой, то ли с камерой. Ноутбук уже давно ушёл в спящий режим. Открыв его Джон увидел лишь кучу открытых вкладок браузера. Лень взяла верх над любопытством, так что писатель лишь отключил гаджет окончательно, закрывая его. - Остальное сам уберёт как проснётся. - "Если уберёт" - пронеслось в мыслях. И вот, скорый, но такой ненавистный путь обратно. Снова эти завороты, гнилые, кое где сломанные доски паркета, длиннющая и крутая лестница в основную часть дома, и тяжёлая металлическая дверь с кучей замков. Выйдя на "свежий воздух" писатель закрыл подвал на один из замков, ключ от которого торчал из скважины. Не смотря на то, что опасный уже узнал о портале, хозяин дома всё равно настоял на том, чтобы подвал держался закрытым. - Линч, я надеюсь ты уже спишь, либо у тебя очень веская причина, чтобы не делать это. - уже тише говорит парень, всё-таки надеясь, что приятель одумался и пошёл в свою комнату. Долго гадать не пришлось. Только завернув в спальню, взгляд наткнулся на лежащее на кровати тело. По всей видимости, журналист не спал уже столько, что только он лёг на кровать - сразу провалился в объятия Морфея. Выдыхая Джон подошёл к постели, накрывая Линча одеялом, которым тот, в полусонном состоянии, умудрился закутать лишь свои ноги. - Эх, вот чтобы ты без меня делал. - Полушепотом говорит опасный, стараясь не разбудить спящего. - Срач твой убирать не буду, сам сделаешь как проснёшься. И так, выйдя из комнаты парень замер. Мда... Пришёл, чтобы разбудить, а в итоге уложил спать. Он, конечно, мистер постоянность. Хотя, он ведь не виноват, что Егор такой придурок, отказывается заботиться о себе сам. - Ну, а такие поступки достойны награды. - говорит писатель, направляясь к кухне. Ну а что? Егор спит, а Джон уже здесь. Что ему остаётся делать, как не взять какой вкусняшки из холодильника и включить рандомный фильм на телеке? Доходя до места назначения в несколько больших шагов очкарик открывает заветное место сласти - холодильник. Прохода в Нарнию, там конечно, нет. За то есть целая куча готовой еды! Тут тебе и колбаса на бутерброды, и какая-то каша, и странного вида салат, чего тут только нет. Всё-таки, спасибо тому, кто придумал доставку. Иначе бы, зная темперамент друга, пришлось бы следить ещё и за тем, поел ли он хоть, что-нибудь. Хотя, даже сейчас, по правде, иногда такие случаи происходят. Не долго выбирая, Джон остановился на тарелке уже готовых бутербродов с колбасой и салатом, да налил себе воды из под крана. Сам писатель никогда не понимал, как его друг может её пить, ведь лично он всегда покупал воду для питья в бутылках. Однако, других вариантов сейчас не было. В одной руке с тарелкой, в другой с стаканом воды очкарик прошествовал к дивану в гостиной. Сев, наконец, на мягкое покрытие он поставил тарелку на колени, а воду на подлокотник, да потянулся к, лежащему рядом, пульту. Полистав пару телеканалов он наткнулся на, только начавшуюся, какую-то часть пиратов Карибского моря. Вот это - то что надо! Однако, что следовало ожидать, уже через какие-то двадцать минут фильма Джон вырубился с полупустой тарелкой на коленях. Это было ожидаемо, учитывая, что он сам спал от силы часа три.