Глава 1. Хогвартс-Экспресс
13 апреля 2023 г. в 20:29
The seeds of greatness are planted in darkness, Watered by suffering, Tended by desperation, And bloom steel flowers of victory.
1 сентября 1890 года, без пяти минут 11 часов утра, у платформы 9 ¾ вокзала Кингс Кросс Хогвартс-экспресс готовился к отправлению. Красный паровоз выдыхал клубы дыма, и черный столб вливался в тяжелые серые облака. На перроне творилась привычная ежегодная суета: слезы, прощания, напутствия, поиски забытых вещей и сбежавших питомцев. А внутри вагонов счастливчики, те, кто уже разделался с этим всем, рассаживались по купе. В одно из таких купе, в самом хвосте поезда, заглянула девушка. На вид лет пятнадцать, черты приезжей из дальней Азии, чёрное каре, прямоугольные очки. Её одежда не выдавала ни особого достатка, ни бедности — обычный аккуратный школьный наряд: белая блуза, чёрная юбка, серые чулки. — К вам можно? — спросила девушка у молодого человека, сидевшего в уголке. Темноволосый юноша кивнул. Она затащила в купе огромный кожаный чемодан, попыталась поднять, чтобы засунуть на верхнюю полку — не вышло. Выдохнула, утерла лоб. — Вы… поможете? — робко спросила юношу. — Пожалуйста. Мешает в проходе. — Попробую, — он поднялся. И только тогда новенькая поняла: юноша слеп. Высокий, бледный, с острыми скулами, а в глазах вместо радужек - светлые голубые пятна. — Ох, вы… Простите, не заметила. Я из другого купе попрошу кого-нибудь. — Не нужно. Все в порядке, я справлюсь. Он вытащил из кармана волшебную палочку, её кончик бледно светился зеленоватым. Юноша поднял палочку выше, освещая новенькую и её чемодан. Похоже, что палочка помогала ему «прощупывать» всё вокруг — он подхватил чемодан за ручку, словно видел идеально. Багаж встал на полку. — Спасибо вам огромное за помощь! Я И Лин. — А моё имя Омнис. Прошу прощения, а вы не ошиблись поездом? Я вас не узнаю. Разве Хогвартс-экспресс не возит только студентов? — Всё правильно, я студентка. Моя семья недавно переехала в Англию. Профессора из Хогвартса летом меня проверили, подучили немного и решили зачислить сразу на пятый курс. — Интересно с вами вышло. Я и сам с пятого. — Получается, будем вместе? — Если на Слизерин поступите — будем. — Тогда вряд ли, — огорчилась Лин. — Слизерин ведь только для «чистокровных». То есть, в моей семье все волшебники, но мы же приезжие. Не уверена, что мне будут рады. — Почему нет? За каждого не возьмусь говорить, но я буду рад. — Не все здесь, как вы, — Лин улыбнулась. Зубы у нее были слегка кривоватые, потому улыбалась она одними губами. — Я не хочу никому докучать. Мощный гудок паровоза сотряс поезд. А еще через секунду по вагонам волной прошёл стук — первый поворот колес. Хогвартс-Экспресс тронулся с места. Лин приникла к окну, наблюдая, как вокзал и серые пригороды Лондона проносятся мимо. Омнис же, сжимая палочку, не сводил слепых глаз с двери. — Кого-то ждете? — Двоих друзей. Не могли же они опоздать на поезд. Хотя, зная их, я и этому сильно не удивлюсь… Едва он договорил, дверь отъехала. Заглянула девочка в чёрном платье с белым воротничком, с двумя косичками и ровной чёлкой, за ней — парень постарше в рубашке с подвернутыми рукавами. У обоих шоколадные волосы, точки веснушек на носу и щеках, упрямые подбородки, словно слепленные по одной форме. — Хэ-эй, Омнис, вот ты где! — воскликнул парень. — Чего в самый хвост-то забрался? Пока тебя искал, чуть в драку с Уизли не влез! Девочка пихнула его в бок: — Год ещё не начался, а ты уже нарываешься. — Это он нарывался! — Да ну тебя, братец, — она подлетела к Омнису, крепко-крепко его обняла. — Омнис, я очень скучала! Ты как? — Бывало и хуже, Анн. Я в порядке. Тоже скучал. — Она все уши мне прожужжала, — парень плюхнулся на сиденье. — «Что с Омнисом, почему не пишет, он там живой вообще?» А я говорю — он сам о себе позаботится, голова на плечах же есть. Но, по-честному, уже сам хотел за тобой лететь. Что, сильно они тебя донима… Омнис мотнул головой в сторону Лин. — О, привет! — поздоровался парень. — Ты кто? — Новая студентка, И Лин. Я из Китая переехала. Меня зачислили на ваш курс. — Приятно. Себастиан Сэллоу. А эта маленькая девочка — моя сестра, она с третьего. — Я маленькая, зато ты раньше меня состаришься и умрешь! Привет, — Анн протянула Лин руку. — Не обращай на Себастиана внимания. Строит из себя старшего братика, но мозгов у него, как у лунтелёнка. Как у тебя дела, Лин? Как настроение? — Если честно, немного волнуюсь. Я раньше никогда не была в магической школе. — Неужели? Но как же ты училась магии? — В Китае мы занимаемся дома — учителя приходят по расписанию, потом устраивают экзамены. Школы нет. Была, но тридцать лет назад её разрушили во время восстания. Тогда много учеников и учителей погибло — восстановить не смогли. А новую школу всё обещают и обещают, но до сих пор не построили. — Не повезло тебе. Я бы, наверное, умерла со скуки без Хогвартса! Ты не волнуйся, у нас в школе классно. Скажите, парни? Омнис сдержанно кивнул, а Себастиан воскликнул: — О, да! Этим летом я прямо дождаться не мог, когда уже поезд. Подальше от дядюшки и его очень ценных советов. — Да-а, — вздохнула Анн. — Дядюшка Соломон — это, конечно... — Он, наверное, переживает за вашу учёбу, — предположила Лин. — Старшие всегда переживают. Тем более, в этом году у нас СОВ. Себастиан закатил глаза: — Год ещё даже не начался, а уже про экзамены! Давайте лучше о приятном. Слышали, у нас новенькая профессорша Гербологии? Надеюсь, с ней будет проще, чем с дряхлым вонючкой Крейтом. Чтоб он ещё раз назначил мне в наказание дойку бубонтюберов… — Кому-кому, а точно не тебе ныть про суровость наказания, — нахмурился Омнис. — Я тогда еле упросил директора Блэка, чтобы бубонтюберами дело и обошлось. До сих пор не пойму — чем ты думал, когда заколдовывал метлу Пруэтта? Он же чуть не погиб! — А ты помнишь, как Пруэтт повел себя? Как последняя тварь! — Согласен. Но мы должны быть выше этого. Только из-за тебя Слизерин проиграл состязание факультетов. Пятьдесят баллов — рекордный штраф прошлого года. — Ой-ой, наш староста-отличник опять нудит! По мне, оно того стоило. Недоумок-грифф получил по заслугам. Как он в свою метелку вцеплялся, я чуть не помер от смеха! Я ни о чём не жалею. За окном закрапал мелкий дождик, застучал по стеклу. Пригороды остались далеко позади. Красный поезд нырнул в океан холмов, в самое изумрудное сердце Англии. Лин вытащила учебник Чар. Она видела, что смущает троих ребят — о чём-то они хотели поговорить, чтобы она не слышала. Анн бросала на Омниса странные взгляды. Лин бы и рада дать им уединиться, да только куда здесь денешься? Было бы место на верхних полках, она бы притворилась спящей или по-настоящему задремала под шум дождя. Но полки были заняты багажом. Потому она просто углубилась в чтение о Чарах Изменения Цвета. В дверь постучала дама с тележкой, полной волшебных сладостей. Все оживились. — Четыре шоколадные лягушки, — Себастиан вытащил из кармана серебряные сикли. — Омнис, тебе, как обычно, тыквенное печенье? — Два. — Возьми лимонад, — влезла Анн, — и ещё мне драже Берти Боттс! — Вот что ты нашла в этой гадости? — Это не гадость, а веселье! Я сюрпризы люблю, а ты, братец, скучный. — Анн обернулась к Лин: — Что будешь? До ужина в школе ещё далеко, давай, перекуси с нами! — В моей семье, м-м, не очень часто покупали английские сладости. Посоветуете, что взять? Омнис указал на стопку тыквенной выпечки на лотке: — Печенье бери, как я. Не ошибешься. Лин послушалась. Оказалось, печенье и правда вкусное, сладкое. Только сложно было есть аккуратно, крошки так и летели, особенно когда поезд покачивало на рельсах. Они ещё доедали, когда в купе заглянула черноволосая круглолицая девочка. На вид помладше Себастиана и Омниса, скорее, как Анн. — Привет, Сэллоу, привет, Гонт! Анн, идём к нам? Там новая крыса Берты — такая смешная! Берта её научила прыгать через веревочку. — Нет, спасибо. Я пока с братом. — Ты с братом была всё лето, а мы соскучились. Ну, идем! Анн помотала головой. — Как хочешь, — девочка надулась, отвернулась и ушла, не закрыв за собой. Себастиан задвинул дверь: — А чего ты не хочешь к подружкам-малявкам, Анн? Мы бы пока обсудили вопросы взрослых. — Что, вырезки из журнала «Горячее Волшебство-90»? Себастиан, не хочу я к ним! Эта Руквуд — скучная. — Руквуд? — тихонько переспросила Лин. — Её фамилия? — Да, — удивилась Анн. — А что? — Ничего. Раньше слышала где-то. — Это запросто, у неё большая семья. Лин, а у тебя есть братья или сёстры? — Была. Старшая сестра. Она… осталась на родине. — Получается, здесь никто не один в семье. Ну вот! А я хотела спросить, как живётся, когда тебя не донимают. — Омнис тоже не один? — полюбопытствовала Лин. Что-то дрогнуло на лице Омниса — возможно, дернулась щека. — У меня брат и две сестры. Я самый младший. — Младший? Здорово. Младших любят сильнее, им больше всего внимания. — О, да, внимания от семьи у меня в избытке, — как-то мрачно проговорил Омнис. Анн поднялась: — Так, мне после лимонада нужно в туалет. Лин, пойдём со мной? — Я, вроде, не хочу пока… — Идём! — Анн схватила Лин за руку и буквально выволокла из купе. Едва они отошли, шикнула прямо ей в ухо: — Не-говори-с-Омнисом о его семье! Никогда! — Что? Почему? — Он же Гонт! Ты что, не знаешь Гонтов? Ай, конечно! — Анн хлопнула себя по лбу. — Откуда тебе о них знать, если ты переехала? Гонты — больная семейка. Они потомки Салазара Слизерина — уж про него-то ты точно в курсе. Они помешаны на чистоте своей крови, хуже Лестрейнджей, даже хуже Блэков! Корвус Гонт, папаша Омниса, настоящий тиран. Он живет на северном острове, в огромном старом поместье с двумя жёнами сразу. И методы воспитания у него… особые. Я не буду больше болтать, Омнис расскажет сам, если захочет. Но про семейные дела ты с ним поаккуратней. — Поняла. Спасибо, Анн. А глаза у Омниса… — Он расскажет сам, если захочет, — повторила Анн с нажимом. — Пока, так скажем… это у него наследственное. Всё, идем скорей! Мне правда нужно в туалет. Вскоре они вернулись в купе. Холмы за окном становились больше, из них вырастали гранитные серые скалы. Хогвартс-экспресс мчал по железным путям высоко над землёй, над кучерявыми лесами, над озёрами, отражавшими серое небо. Постепенно небо темнело. Омнис тихо задремал в уголке, даже во сне он сжимал в пальцах палочку. Себастиан и Анн полушёпотом разговаривали о чём-то, наклоняясь друг другу к уху. Лин не слушала. Она читала, хотя и её чуть клонило в сон. Стемнело окончательно. Лин все-таки задремала — сама не заметила, как. И вдруг — железный грохот, визг, скрежет! Толчок, кувырок! Дребезжание подпрыгнувших чемоданов! Дружный вопль Анн, Себастиана и Омниса. Лин тоже закричала. В лицо ей прилетел хлёсткий удар, от которого аж зубы захрустели. Падение остановилось, всё замерло. В купе — полная темнота. — Lumos, — голос Себастиана. — Что… Что за чёрт? Анн! Ты не ушиблась? — Лин! — охнула Анн. — Ох, Мерлин! У тебя всё лицо в крови! Лин прислонила ладони к лицу, отняла — мокрое. Очки от удара разбились, пара мелких осколков впилась в лицо, но каким-то чудом глаза уцелели. Шарик Люмоса на палочке Себастиана освещал купе… вверх ногами? Они лежали на потолке, который стал полом. Растрёпанная Анн, за ней — Себастиан, в углу растянулся Омнис. За спинами у них из выбитого окна доносились брызги дождя с ледяным ветром. — Я… в порядке, — выдавила Лин, и, схватившись за полку, поднялась на ноги. — Просто царапины. Что стряслось? — Авария?.. — Себастиан помог Анн подняться. — Палочка! — выдохнул Омнис. — Где она? Я… ничего не вижу! Он приподнялся на локтях и слепо пошарил перед собой. Выглядел Гонт совершенно беспомощным, беспомощнее больного котенка, и в этом зрелище было что-то невыносимое. — Успокойся, — Анн коснулась его плеча, отчего он вздрогнул. — сейчас мы её поищем. — Lumos! — Лин тоже подняла палочку. Света стало побольше, но палочки Омниса не было видно нигде. — А если её призвать Манящими Чарами? — Бесполезно, я сам наложил защиту от Accio. Не хотел, чтобы кто-то вырвал из рук. Только бы она не сломалась… Вторую такую мне не достать — глаз василиска незаменим, их в мире почти не осталось… — Омнис говорил сбивчиво. — Если с ней что-то случится… это конец. За стенками, в соседних купе, послышалась возня и голоса. Себастиан дернул створку купе — заклинило, не поддавалось. — Проклятие! Может, выбьем её к чертям? — он занес палочку, она зажглась синим. — Bombar… — Стой! — крикнула Анн. — «Бомбарда» твоя — вагон разнесёт! Думать же надо хоть иногда! — Думать? А делать что? Интересно, где носит взрослых — тех самых, что нас охраняют. Смешно же! Выходишь после отбоя из спальни — надсмотрщик тут как тут. Случилось что-то серьезное — тишь да гладь. Красота! Лин подала голос: — Мы можем вылезти наружу через окно. Оглядеться. — Давайте! — поддержала Анн. — Это лучше, чем сидеть на месте. — Вы уйдете, а я здесь один останусь? Без палочки? Великолепно, просто чудесно. — Мы далеко отходить не будем, — пообещал Себастиан. — Десять шагов туда и обратно. — И палочку твою тоже поищем! — добавила Анн. — Вдруг она улетела наружу? Они вынули из чемоданов мантии, накинули и выбрались из вагона под ледяной дождь. Красная гусеница Хогвартс-экспресса сияла огнями футах в двухста впереди на холме. Их же вагон лихо съехал с холма по откосу, кувыркнулся и застрял брюхом кверху. — Ну дела, — пробормотал Себастиан, обходя вагон. Его ботинки утопали в раскисшей земле. — Да мы удачливые черти, раз не разбились! Как же он на ходу отцепился? — Погляди на крепления, — Лин подняла палочку выше, освещая переднюю стенку вагона. — Будто ножом отрезали. Металлические стержни толщиной в ногу, соединявшие один вагон с другим, были разрезаны безупречно гладко. Срезы засверкали в свете Люмоса ярко, как старинные зеркала из полированого металла. — Оплавлено, — Себастиан понизил голос до полушепота. — Такое вытворит только очень сильный волшебник. Эта чертовщина мне нравится меньше и меньше. И по-прежнему ничего не понятно… Мантия от холода и ветра помогала слабо. Поэтому Лин, промёрзшая до костей, предложила: — Тогда давайте вернемся к Омнису. Подождём всё же старших. Они зашагали обратно к отцепленному вагону. Лин не могла дождаться, когда заберётся под крышу — пальцы еле шевелились, чулки по колено измазались грязью. Но вдруг Анн метнулась куда-то в сторону с кличем: — Там палочка Омниса! Я её вижу! — Где?.. — Себастиан бросился следом. — Куда ты? Стой! — Она скатилась в низину! Светится, бедная! Я её подберу. Она выбежала из освещённой Люмосом полосы и нырнула в сумерки, её голос растворился в шуме дождя. Себастиан пустился вдогонку за Анн, Лин — за ними обоими. Но грязь, налипшая на ботинки Себастиана, скользнула по мокрой траве, и он растянулся плашмя на спине. Лин наклонилась и подала ему руку: — Ты ничего не сломал? — Где Анн?! — восклинул Себастиан вместо ответа. — Анн!.. А ну вернись! Я тебя прибью! Фигурка Анн смутно темнела сквозь дождь — ниже по склону холма, шагах в тридцати от Себастиана и Лин. Она махнула им — «живая, всё хорошо!» — и наклонилась, шаря в траве. Томительная секунда, другая, и Анн поднялась в полный рост. В её победно вскинутой руке сверкнула зеленоватым палочка Гонта. И в этот момент прямо за хрупкой фигуркой вырос другой силуэт. Он аппарировал, или же просто вышел из тени — в такой ливень, в сумерки, не рассмотришь. Могучий, высокий и широкий, он казался ещё шире из-за черного тяжелого плаща. Над плотным воротом белел овал маски, полностью скрывшей лицо. Анн стояла к нему спиной и не видела, но его увидела Лин — и Себастиан тоже. — АНН! — он закричал, срывая горло, и пустился по склону вниз за сестрой. Тьму пронзил фиолетовый свет. И грянул голос — страшный голос, искажённый маской. — PUERI VIDENDI ET NON AUDIENDI! — АНН! НЕТ! Из палочки Себастиана вырвался сноп огня — он даже не произнес заклятия. Сноп ударил туда, где секунду назад стоял неизвестный. Но он уже растворился в ночи, растворился так же стремительно и бесшумно, как появился. Исчез без следа. Анн осталась лежать с бессильно раскинутыми руками в холодной мокрой траве. Вот ведь нелепость, думала Лин уже спустя долгое время. Она очень ждала это первое сентября, день её поступления в Хогвартс. Казалось, будто распределение — невероятно важный момент, она его запомнит, именно он обозначит ей путь на ближайшие три года. А важным оказалось совсем другое. Себастиан с сестрой на руках. Омнис, не проронивший ни слова, лишь сжимающий свою глупую палочку. Анн, бледная, как призрак, с синяками под глазами и такими же синими губами. «Мне больно», хрипела она еле слышно. «Всё будет хорошо. Тебя спасут», повторял Себастиан. «Тогда почему ты плачешь? Дурак. Не смей». И — тяжёлый, болезненный кашель девочки. Чуть менее важны — другие люди и события. Бригада с носилками из святого Мунго. Авроры, строгие и грозные в своих форменных синих мантиях. Они опросили каждого, кто ехал в злосчастном вагоне, даже бедных первокурсников из соседнего купе, которые всё это время просидели взаперти. А Омниса и Лин прямо с места аварии аппарировали в Отдел по Борьбе с Магической Преступностью. Их допрашивали до глубокой ночи, вместе и по отдельности, до мельчайших подробностей. Те же и сами пытались выяснить, что стряслось. В Отделе им сказали только, что на Анн кто-то наслал опасное проклятие, и Себастиан уехал в Мунго с ней. А что до несчастного Распределения… К оглашению общих списков Лин, разумеется, не успела. Ввиду особых обстоятельств профессор Уизли вынесла для нее Шляпу отдельно. К этому часу Лин так устала, что было почти всё равно. Она осознала: вот он — тот самый момент — лишь когда ветхая Шляпа уже коснулась её головы. Старческий голос шепнул прямо в ухо: «Гм… Учёба, учёба. Рэвенкло хорошо подойдет. Вижу, у тебя выдался трудный день, и он — лишь один из многих. В Рэвенкло ты быстро забудешь печали. Жизнь продолжится, как прежде. Настанет мир и покой. — Мама и папа хотели бы этого. Им по описанию понравился Рэвенкло… и Хаффлпафф. — А чего хочешь ты? — Я… не знаю. Я очень устала. Я читала, ты мудрая Шляпа. Посоветуй мне что-нибудь. — Скажи, чего точно не хочешь. — Я не хочу… — Лин задумалась, и горечь кольнула в сердце. — Я не хочу, чтобы всё продолжалось, как прежде. Это… невыносимо. Я устала! Устала, ты слышишь?! — О-о, вот теперь я вижу… другое. Спящее. Ты хочешь всё изменить. Я знаю, где тебе помогут это сделать…» И Шляпа выкрикнула: — Слизерин.