Зефирный замок

Сжав ложку в руке, я подняла взгляд. Может, я слишком заморачиваюсь? Наверное, у него просто хорошо развитая наблюдательность. Хотя не думаю, что обычно люди придают значение подобным мелочам. Но если спрошу и окажется, что это действительно бросается в глаза, буду выглядеть глупо. Лучше промолчу. Я положила ложку каши в рот. — Не слишком остыла? Я помотала головой. Меня парализовывала неловкость всей этой ситуации. Я не привыкла, чтобы кто-то проявлял ко мне столько внимания, и чувствовала дискомфорт, но наравне с этим дискомфортом было и какое-то приятное чувство. Словно тепло изнутри. Я разрешила себе съесть ровно две ложки — столько, сколько и предложил Лель. На самом деле, я бы съела еще, так как каша оказалась очень вкусной, а желудок требовал еды, но мое упрямство голодать было сильнее. — Спасибо за заботу, — сказала я, откладывая ложку. Лель забрал у меня поднос. — Приятно видеть, что ты можешь спокойно поблагодарить, — ответил он, и уголки его губ дернулись. — А вот ты не можешь спокойно принять благодарность, – не удержалась я. ____________________ На следующий день я проснулась в довольно сносном состоянии, хотя обычно я так быстро от болезней не поправляюсь. Видимо, вовремя принятые лекарства делали свое дело. Сосед также оставил мне подробные инструкции о том, какие таблетки я должна принимать и когда. Он даже заставил меня выставить на телефоне будильники, чтобы они напоминали о приеме лекарств. Это так странно — даже члены семьи не заморачиваются так сильно. Это самая обычная простуда, она и сама пройдет, стоит лишь полежать в постели пару дней. Но я не могла соврать себе, что мне не была приятна забота. И все же меня тяготило чувство, что я теперь в долгу перед ним. И я совершенно не представляла, как могла бы вернуть этот “долг”. У человека с такой машиной и одеждой, которая выглядит дорого, наверняка уже все есть, а если чего-то и не хватает — то уж я точно не в силах это дать. Я обняла подушку руками, зажмурив глаза, и тут наткнулась на что-то маленькое и жесткое. О, это же конфета, которую я спрятала вчера от Леля. Словно по волшебству, мои брови разошлись с переносицы, и напряжение спало. Поднявшись с кровати, я пошла к мусорному ведру, намереваясь выбросить леденец в ведро, поскольку не хотелось оставлять дома ничего потенциально “опасного”. У меня было правило держать дома минимум еды, иначе я обязательно захочу ее съесть. Но я так и не смогла разжать пальцы, чтобы избавиться от этой конфеты. Все же такую заботу я редко получала, и казалось неправильным выбросить ее доказательство. Вздохнув, я положила конфету в ящик письменного стола. Выброшу когда-нибудь потом, когда мне станет все равно. Звонок в дверь. Внутри меня что-то сжалось. Я что, уже начала ждать, что он придет? Я похлопала себя по щекам, ругая за глупость. Ведь даже не факт, что это он. — С добрым утром! — но это все же был он. Приветствие раздалось даже раньше, чем я полностью открыла дверь и увидела его. Меня словно обдало фонтаном энергичности от этого человека. Бодрый голос, одежда в ярких цветах, а небрежные светлые кудри были чуть влажными, словно он только что пришел с улицы, где шел легкий дождь. — Привет. — Голос все еще сиплый, но выглядишь не так плохо. И опять босиком, ай-я-яй, — сказал он и прошел в квартиру мимо меня, словно это стало уже в порядке вещей. — Я принес фруктов. К тебе сегодня придет кто-нибудь? Я закрыла дверь и растерянно пошла следом за ним, не понимая толком, что происходит и как так получилось, что он чувствует себя настолько свободно в моей квартире. — Нет. А почему должен? — Ну, ты же заболела, наверное кто-то придет поухаживать за тобой, — ответил он, словно это в порядке вещей. — Эм, нет. — А твои близкие вообще в курсе, что ты тут с температурой лежишь и кашляешь на весь дом? Я нахмурилась. Что за допрос такой? — Зачем им знать? Через пару дней все пройдет. На меня устремился прямой взгляд карих глаз. — Но если бы ты им сказала, то они бы позаботились о тебе. — Не то чтобы что-то изменилось бы, если бы они узнали. Ну, скажут мне “поправляйся”, и все, — я начинала злиться. — А ты пробовала им сказать? Я открыла рот, но потом закрыла. Нет, не пробовала. Но я не верю, что кто-то приедет ко мне, привезет лекарств, еду и все такое. У нас в семье так не заведено. Ведь так же? Да и не то чтобы я как-то заслужила подобное отношение. Я и сама держусь очень отстраненно и не мчусь ни к кому, стоит кому-то из семьи заболеть, так с какой стати им заботиться обо мне? Заботу надо заслужить. Аргх, этот парень опять задает неприятные вопросы. Я хмуро закусила губу, не желая продолжать тему. Лель неспешно вымыл под краном персик и протянул мне. Я зацепилась взглядом за его руки. Красивые. И он носит столько колец… Конечно, с такими руками грех не носить кольца. — Должен быть сладким, мне пообещали, — кажется, он подумал, что я колеблюсь, потому что сомневаюсь, что будет вкусно. — Спасибо, — я вежливо ответила, принимая фрукт, и мои глаза автоматически метнулись в сторону кухонных весов, которые всегда стояли на видном месте. Но могу ли я взвесить персик прямо перед Лелем? Я не хотела вызывать у него новые вопросы и объяснять, почему я это делаю. Но и не взвешивать тоже не хотелось. — Секунду, я забыл принести градусник, — услышала я, и парень вышел из кухни. Раздался звук открывающейся входной двери — кажется, он пошел в свою квартиру. Как вовремя. Я закусила губу, злясь на саму себя, что не могу отказаться от своей привычки, но все же взвесила персик, а потом несколько раз повторила про себя количество граммов, чтобы позже внести в дневник питания по подсчету калорий. Я чувствовала себя преступником, который делает что-то аморальное, и торопилась выполнить все до прихода соседа. – Вот, – Лель уже вернулся. Я быстро отвернулась от весов и взяла градусник, который он мне протягивал. Экран весов за моей спиной все еще светился, отображая 169 граммов.