Зефирный замок

— Привет, — сказал сосед, оглядывая меня с головы до ног. Я съежилась, гадая, насколько ужасно я выгляжу в его глазах. — Привет, — мой голос прозвучал хрипло и едва слышно. Поскорее стала открывать дверь. Краем глаза я увидела, что он задержался на пару мгновений, словно хотел что-то сказать, но в итоге начал спускаться по лестнице. И хорошо. Зайдя в квартиру, я прямо с порога стала снимать мокрые вещи и бросать их на пол. Сейчас у меня нет настроения быть аккуратной. Натянув сухую футболку, я быстро насыпала корм для Сии и Пакета, погладила обоих, а потом забралась в постель вместе с ноутбуком, и начала лихорадочно записывать идеи для книги. Время шло, и я почувствовала, что меня знобит. Горло тоже запершило. Захотелось кашлять. Я постаралась сдерживаться, чтобы не раздражать горло, но получалось так себе. Значит, все-таки заболела. Продолжать работать над книгой уже было сложно, поэтому я отложила ноутбук, откинулась на подушки, натянула одеяло повыше и свернулась в клубок. Если посплю, то станет лучше. Сия, которая спала у меня в ногах, недовольно покопошилась и снова улеглась, когда поняла, что я больше не буду шевелиться. ____________________ Мне удалось уснуть на какое-то время, но позже я снова проснулась. Состояние ухудшилось — глухой кашель усилился, и, несмотря на одеяло и теплую Сию, которая сопела на мне, было очень холодно. Но сил встать и сделать себе грелку тоже не было. Я лежала и прокручивала в голове мысли о книге и о том, что количество читателей в последнее время уменьшалось, а тем более — немногих платных подписчиков, которые были. Невеселые мысли совершенно не помогали моему физическому состоянию. Тут раздался звонок в дверь. Я напряглась. Нет, не пойду открывать, у меня нет сил встречать сейчас кого бы то ни было, да я и не ждала никого. Снова мелодичный перезвон. Не буду открывать. Звонок в дверь еще раз, теперь раздражающе протяжный, словно человек облокотился рукой на кнопку. Черт, ну кому так сильно нужно до меня добраться? Я поднялась, натянула домашние штаны и босиком пошла открывать. — Привет еще раз. Это шутка? Что он тут опять делает? — Эй, ты так сильно кашляешь, что слышно даже в моей квартире через стенку. — Мне извиниться за это? Лель усмехнулся. — Я принес лекарства. — ? — Я могу войти? Тут что-то нечисто. Люди не проявляют так много интереса к посторонним, даже если они соседи. Может, у этого парня какие-то скрытые мотивы? Я приложила руку к горящему лбу. — Зачем это тебе? — Что? — Зачем ты все это делаешь? Мы просто живем в соседних квартирах. Зачем ты заморочился и купил лекарства для чужого человека, с которым тебя ничего не связывает? Ты даже не знаешь, как меня зовут. Тебе так сильно мешает мой кашель и ты боишься, что не сможешь спокойно поспать ночью? Лель смотрел на меня, не отвечая. Я ждала, но тут меня снова сотряс очередной приступ кашля, который я закрыла обеими руками, отвернувшись. Теперь он все же открыл рот. — Мы можем заняться выяснением этого позже? Ты явно плохо себя чувствуешь, а еще стоишь босиком на холодном полу. Я предлагаю помощь, — он потряс пакетом, подняв его повыше. — Можешь поверить в благие намерения других людей хотя бы ненадолго? В голове было мутно, и я решила плюнуть на все и просто плыть по течению. — Проходи. Я отступила назад, пропуская парня в дом. С точки зрения мер безопасности пускать постороннего в дом глупо, но сейчас я не хочу думать об этом. Кажется, мое безразличие к жизни достигло точки, где мне уже ничего не страшно. Тут я заметила, что на полу валяется мокрая одежда, которую я разбросала, вернувшись с прогулки. Смутившись, я принялась поднимать вещи. — Кажется, планировка наших квартир зеркальная, — сказал Лель, оглядываясь в коридоре, и видимо не придавая значения беспорядку. — Иди ложись, я подготовлю лекарства и все принесу. Я беспомощно посмотрела вслед удаляющейся спине, но возражать не стала. Может, у него какой-то пунктик на то, чтобы помогать людям? Может, это его способ чувствовать себя ценным и полезным? Или он думает, что такие поступки помогают его образу знаменитости и это просто лицемерие во имя репутации? Ну что ж, тогда он помогает неправильному человеку, потому что от меня его репутации не будет никакой пользы, ведь я живу отшельнической жизнью. Я забралась под одеяло. Ноги действительно замерзли, пока я стояла на голом полу, и я поджала их под себя, стараясь согреться. С кухни раздавался шум чайника, стук посуды и звон микроволновки. Было странно слышать подобное в моей квартире, ведь я привыкла к тишине в доме, пока жила одна несколько лет. Это создавало иллюзию, словно у меня есть какой-то близкий человек, готовый проявить заботу. Я хмыкнула. Вот почему я не люблю такие ситуации. Они заставляют испытывать ложные надежды и ждать от жизни больше, чем то, на что я действительно могу рассчитывать. Прикрыв тяжелые веки, я постаралась отогнать негативные мысли, в очередной раз заполнившие голову. ____________________ — Эй, — услышала я низкий голос. Это “эй” прозвучало очень мягко. Мои глаза резко распахнулись. Неужели я уснула, пока ждала, когда он придет с кухни? Ох. Лель наклонился к подносу на прикроватной тумбочке и протянул мне чашку. — Для начала выпей лекарство, — почему его голос звучит так тихо и осторожно? Ведь он был таким громким и шумным… Я взяла чашку и пригубила. Привкус был лимонный и слишком насыщенный, так что я не смогла сдержаться и поморщилась. — Пей до конца, — приказал он, наблюдая за мной. Я отвернулась в сторону и заставила себя допить все, что было в чашке, зажмурившись. — Теперь протяни ладонь, — сказал он. — А у тебя талант командовать, — ответила я сипло, но послушалась. Мне на руку упало несколько таблеток, а следом за ними леденец. — Ты спутал конфету с таблеткой? — Они горькие, – улыбнулся Лель. – Мне няня всегда давала конфету, чтобы я выпил все лекарства. Няня? Интересно. Значит, он из богатой семьи, а не просто разбогател на стримах? Вручив мне еще одну чашку с теплой водой, он проследил, чтобы я все выпила. — Я увидел на кухне грелку, поэтому на всякий случай наполнил ее горячей водой, — он протянул мне ее с вопросительным взглядом. Я ухватилась за грелку, как за спасательный круг. Я часто пользуюсь ей, потому что после приступов булимии меня сильно знобит. И даже хотя сейчас мне стало теплее от того, что я выпила много горячего, грелка все равно была очень кстати. — Еще я принес тебе кашу… Ты наверняка не ела, так что было бы неплохо перекусить, — продолжал сосед, неожиданно заделавшийся в сиделки. — Будешь? Я застыла, глядя на тарелку. Снова он предлагает мне еду. Конфету, которую он мне дал раньше, я незаметно сунула под подушку, пока он не смотрел — я была не в состоянии положить себе в рот чистый сахар просто так. С одной стороны, я действительно почти ничего не ела сегодня, и в желудке был дискомфорт, с другой — я по привычке радовалась любой возможности не есть как можно дольше. Для моего искаженного восприятия болезнь была скорее хорошей возможностью похудеть, чем какой-то проблемой. Даже лекарства вызывали у меня досаду, потому что я автоматически пыталась прикинуть, сколько же калорий было в том напитке от простуды, ведь он был таким сладким… Тут я заметила, что Лель все это время молча смотрит на меня, пока я думаю, закусив губу. — Как насчет съесть только пару ложек? Необязательно есть все. Просто ты сейчас приняла лекарства, и думаю, желудку будет лучше, если ты дашь ему хотя бы немного нормальной еды. Я кивнула, не найдя в себе сил спорить. Возможно, так действительно будет правильно. У меня на коленях оказался поднос с пиалой каши, а в мою левую руку вручили ложку. Откуда он знает, что я левша?