Разбойницу — на трон!

Тем временем шёл третий день уже ненавистного Тальоре обучения «искусству жить по-королевски», как едко повторял её новый учитель. Девушка, например, обучалась танцам, отдавливая ноги Уильяму при каждом удобном случае. Хотя, признаться, она делала это специально. Казалось, на нём живого и не отдавленного её ногами места не осталось. Но тот молчал, назло принцессе. И с каждым разом выбирал всё более пышные и тяжёлые платья. Эта негласная борьба с каждым днём — да что там, часом! — становилась всё напряжённее. Казалось, между ними могут искры летать. Но Тальора признала в нём достойного противника. Эльфийка начинала яростно шипеть каждый раз, когда ей в покои приносили наряд и говорили пройти на занятия. Она уже ожидала, что от такой своей реакции скоро покроется чешуей и будет есть мышей. Зато будет куда незаметнее и таки сможет уползти отсюда. Впрочем, надо же ещё Араэля вызволить, а для него такие метаморфозы вряд ли посильны, беситься он не очень-то умеет. Размышляя над всем этим, девушка надела сегодняшний ненавистный наряд, вышла из покоев и по привычному маршруту направилась к комнате занятий, по дороге приветствуя всех проходящих мимо служителей. — Почти без опозданий, — поприветствовал он её. «А не язвить ты не умеешь, гад. Полминуты же!» — Так как тему самоуважения вы знаете и без меня в излишестве… Сегодня у нас обещанный дополнительный урок. «Ну правильно, давай сразу с козырей, вредитель», — в мыслях продолжала ругаться эльфийка. — Вы рады? — Он широко и дерзко улыбнулся и поклонился. Тальора сделала то же самое и таким же тоном ответила: — Разумеется, Учильям, — она ещё с утра придумала такое коверканье имени. Тот решил не обращать внимания. — Сегодня вы будете радовать меня своим обществом не несколько часов, а дважды несколько. Здорово, правда? Её не волновала нелогичность фразы. Слишком она уже устала от платья на ней. А в нем ей провести ещё полдня. Может, его таки прирезать? Нет, лучше угрожать, заставляя провести её к выходу тайными ходами. Должны же они быть. А учитель Тальоры, насколько ей было известно, здесь давно, так что уж точно должен бы их знать. — Приступим? Она кивнула, стараясь выразить взглядом как можно больше желчи. Но мило улыбалась — чтобы придраться было не к чему. А про глаза можно и сказать: «Извините, что-то попало», «Плохо спалось, глазки королевские побаливают от пробуждения» и тому подобное. За словом в карман наша девушка не полезет. Разве что за клинком. — А что сначала? — Ещё раз повторяю, моя непонятливая королевская особа, — учтиво язвить на памяти воровки никому так хорошо не удавалось, как ему. — У нас сегодня обещанный мной ещё в самом начале урок обращения со старшими. Так что мы будем прививать вам правила этикета. — Да как ты мне дорог, — невольно пробубнила Тальора себе под нос. Впрочем, он это услышал — Вам через день идти к королеве, Тальора, надо же привести вас в человеческий вид, — отчеканил тот, размахивая… указкой? Откуда у него в руках вообще указка? И зачем? Он что, избивать её будет за неверные действия, приобщаясь к простолюдинской культуре? — Я лучше на люстре вот этой повешусь, — промычала принцесса, смотря на потолок. — Смотрите, какая она красивая, большая. Гармоничная прямо. А для красоты на ней ещё и висюлька дохлая будет. Здорово же… — Давайте без шуток, начнём, — отрезал Уильям и, развернувшись к ней спиной, направился к своему столу. Видимо, за какими-то книгами, как обычно. — Да знали бы вы, что в этом только доля шутки, — тихо сказала она, больше для себя. Учитель на этот раз копался в вещах дольше обычного. А девушка стояла на месте, всё так же смотря на люстру. Она размышляла о том, что ей предстоит сейчас, завтра, через день, при встрече с королевой. Да всю жизнь… Слушаться стоящих выше, быть кроткой и воспитанной. Ни капли веселья. Постоянный контроль, ведь кто полностью доверится воровке? Да даже сам принц, кажется, не доверится. Особенно после инцидента с учебными боями. Она против своей воли находится в новом, чуждом ей обществе, где совсем другие правила, где все куда сложнее. Зачем? Непонятно. Но видимо, обратно, к товарищам, с которыми можно после «трудового» грабительского дня встретиться в таверне и хорошенько повеселиться, выпить, она уже не вернётся. Неизвестно даже, сможет ли она так же общаться с Араэлем, как раньше. Да жив ли он вообще? Что они с ним сделали? Никто не хотел говорить. Не верится, что не знают. Не могут не знать! Её оставило всё, что было раньше. И этому уже явно не вернуться назад. Если бы только можно было вернуть тот день — совсем недавний, кстати, — когда она решила пойти на эту чёртову вылазку. Ну и на что она надеялась? Что они вдвоём справятся? Чем она думала, предполагая, что принц будет без охраны? Хотя всё и так складывалось слишком подозрительно, будто бы их намеренно ожидали. Слишком слаженной и быстрой, прямо запланированной, была реакция на её появление. Странно это. Либо уже сама себя, что говорится, накручивает, и королевская стража столь тренирована и готова ко всему. Но ведь она решила, что она самая умная! И ладно бы, если она подвела только себя — она же втянула в это своего самого близкого друга. Это куда сложнее простить себе. Она повела себя, как чёртов инфантильный ребёнок, а Араэль, стремясь, как обычно, защитить её, попал в темницу. Наверное. Кто знает, может, всё и хуже. И назад пути тут нет. Сквозь окна сияло солнце — был на удивление ясный день. Люстра, о которой говорила Тальора и которую она всё ещё оглядывала грустными глазами, состояла из множества хрустальных подвесок. В них невыразимо красиво играл солнечный свет, переливаясь всеми цветами радуги и бросая повсюду блики. От легкого ветра, идущего из распахнутого окна (а Уильям любил свежий воздух), эти подвески чуть покачивались из стороны в сторону. Это создавало картину повсеместного мелкого движения по всей большой тяжёлой люстре. Прямо как когда Тальора смотрела на город, свесившись из окна на одеяле, — такой большой и красивый, и куча крошечных людей, которых беспокоит что-то, которые чем-то заняты и находятся в постоянном передвижении и занятости. Тальора всё смотрела, просто наблюдая за этим. Она впервые там серьёзно задумалась над тем, что она наделала. До этого у неё как-то не находилось на то времени, да и мыслей. А сейчас она начала перебирать в голове происходившее и происходящее, и впервые ей стало как-то грустно. Даже при виде такой красивой и солнечной картины. Очень грустно и тоскливо. Действительно хотелось убиться, чтобы избавиться от такой жизни, в которой ты не будешь собой. Было в этом что-то завораживающее. В этом блеске подвесок. Наверное, так же сейчас блестели её слёзы. Она и не заметила, когда они выступили на глазах, но она даже не старалась смахивать их. Как и вообще как-то шевелиться. Больше всего сейчас хотелось упасть на пол, на колени, и разрыдаться, крича и обвиняя себя во всём, чём только можно. Но она была в каком-то трансе, просто стоя и уставившись недвижимым взглядом на эту самую люстру, так напомнившую ей город. Или даже весь мир, если подумать. И думалось ей, что стоит только чуточку пошевелиться, как этот транс развеется, и она впадёт в истерику. — Принцесса? — услышала она голос Уильяма. Настороженный. Он вообще не любил говорить, не оценив ситуацию. Поэтому он уже явно успел заметить её состояние, которое изменилось от привычно насмешливого до понурого, даже убитого. — Да? — ответила эльфийка дрожащим голосом, который выдавал готовность разреветься. В этот момент она напоминала маленького ребёнка. Не капризностью, а будто невинным видом, дитё, как будто обиженное всем миром. Но она не хотела плакать, от слова совсем. Ещё и перед ним. Да как заставить эти чёртовы слёзы исчезнуть? — Всё в порядке? Она молчала. Хотелось, чтобы от неё отстали. Вообще все. — За что? — произнесла она наконец. Тихо-тихо. Он никак не ответил, но вид его выражал недоумение и даже интерес. Это девушка заметила, опустив-таки голову — слёзы покатились по щекам — и смотря на него уже краснеющими глазами. — Вот за что мне всё это? Я… — она терялась, с чего начать, и отвела взгляд в сторону окна. Может, свет ей поможет собраться с мыслями. Уильям молчал, и девушка мысленно благодарила его за это, при всей неприязни. — Это всё не моё, вы же видите. Я другая. Зачем меня мучить? Последовала ещё одна пауза. Тишину нарушало только хныканье Тальоры. Она уже не особо сдерживалась — надоело. — Это не моя воля, — просто сказал учитель. — И не чья-либо, а именно принца. — Да почему я? — взвыла она, злясь на всё и на всех. — Разве ему не положено выбирать кого-то по статусу подходящего? Не борется же он так с преступностью! — А про обычай вам не рассказали? — Мне ничего не рассказывали. Кому оно нужно, принцессе знать, кроме манер, видимо, ничего не надо! — Она саркастически захохотала. — Есть древний обычай, — на удивление спокойно, вкрадчиво продолжал учитель. Для него это показалось странным: он любил поддеть Тальору, как и она его. — Заключается он в том, что принцу полагается брать в жёны любимую девушку, кем бы она ни являлась. И истинным наследником престола может считаться исключительно ребёнок, рожденный от любимой избранницы. — Да он меня знает-то меньше месяца! С чего вдруг я стала любимой девушкой? — Об этом его спрашивала королева. Она очень недовольна этим раскладом, поверьте. Принц сказал, тяготеет к вам давно. Если не ошибаюсь, он встречал вас немало лет назад, когда вы были детьми. Вы были с отцом. Тот ещё разбойник, как я припоминаю сейчас. И тогда вы ему и понравились. Какой-то дерзостью, недетским настроем и уверенностью. Прямо влюбился. Сумасшедший молодой человек. Нашёл, в кого. Я даже не про характер, я про статус, — отметил он к небольшому удивлению девушки. Опять не поддел, да что с ним? — И вот вы встречаетесь ему вновь. Не мог же он упустить такой шанс. Девушка нахмурила брови, осмысляя сказанное. — Впрочем, — продолжил Уильям. — У меня на то другие мысли. У него уже давно напряженные отношения с матерью. Когда-то он хотел жениться на девушке из сравнительно высоких кругов. Случай благоприятнее для королевского округа, чем ваш, позвольте заметить. Она вообще была очень приятной, я даже знал её. Одна проблема — она совсем не нравилась королеве. Даже обычай её не разубедил. Так что она фактически заперла принца Эльриана в замке, не давая видеться с ней. Даже все тайные ходы. «Так они всё-таки есть», — мелькнуло в голове воровки. Она стала слушать историю дальше. — А потом… она просто пропала. Любому понятно, что это дело рук королевы Руалин. Мне думается, он хочет отомстить за это. Потому выбрал наименее подходящую кандидатуру для принцессы — вас. На этот раз он не стал спрашивать благословения матери и сразу объявил о своём выборе на всё королевство. Да-да, — кивнул он, увидев потрясённый взгляд эльфийки, — о вас уже все знают. Но только как об избраннице, без подробностей о прошлом и собственно персоне. Он не оставил ей возможности легко избавиться от вас, ведь народ невероятно рад. — Значит, я оружие личной мести, — мрачно кивнула девушка. — Такого я не предполагала. Ха. А принц хорош. Но хотя бы от матушки защитил, и на том спасибо. Она скрестила руки и задумчиво уставилась в пол. Надо будет спуститься к муженьку и потолковать об этом. — Тальора… Она сначала не поверила даже — он к ней по имени обратился? Девушка подняла глаза, всем своим видом вопрошая: «Что происходит?». Вид у Уильяма был весьма озабоченный. — Она найдёт способ. — Королева? Способ? В плане? — Принцесса немного не понимала, к чему тот клонит. — Она вас уже ненавидит всем сердцем. С самого вашего появления тут. Он смотрел на неё выжидающе, а та в упор не понимала, что до неё хотят донести. — Ну и? — Неужели непонятно, что я провожу эти занятия для вашего же блага? — Да все вы так говорите, — фыркнула она. — Тальора-а, — повторил он её имя тоном будто бы измученным. — Я… слушай, я могу тебя понять. «С каких пор на ты? С ума сойти, что происходит?» — девушка терялась в мыслях, но сомневалась, что в её положение можно войти. Её это даже раздражило. — Да уж конечно. Он устало выдохнул и, поразмыслив над чем-то, сделал пару шагов в её сторону, оказавшись совсем рядом. Девушка напряглась и невольно отклонила корпус слегка назад. Тот положил руки ей на плечи и смотрел прямо на неё. Почему-то ей стало жутко. Хотелось бежать. Ей даже плевать было на столовый нож, который она украла за завтраком и запутала в подоле на всякий случай. Да и выпутывать его полчаса. Плевать, что она и без ножа его уложит, если захочет. Просто хотелось убежать. Но она была в оцепенении. — Я могу тебе доверять? — спросил он спустя минуту-другую совсем другим голосом. Чистым и… человечным. Тальора забегала глазами по комнате в неуверенности. Как это понимать? — Да что с вами происходит? — Мне в своё время тоже были чужды порядки, которые на меня свалились, когда мне пришлось служить здесь, — говорил он, казалось, пересиливая себя. Непонимающий взгляд принцессы встретился с его глазами. — Я сам был вором, Тальора. Она отскочила назад, уставившись на него тупым и недоверчивым взглядом. — Да не верю. — Твоё дело. Я просто хочу тебе помочь. Я… не люблю вспоминать своего прошлого, но ты меня каждый раз невольно заставляешь это делать. — Но… э… как? — она обвела зал руками, жестикулировала, пытаясь хоть как-то связать мысли. — Как вы..? — Это долгая история. Может, потом, — он опять подошёл к ней. — Знаешь… Она убьёт тебя и глазом не моргнув. Если ты покажешься ей в образе, хоть немного походящем на аристократку, у тебя будут шансы. Принцесса открывала рот, пытаясь из себя что-то выдавить, но так и не получалось. — Теперь понимаешь? Так что просто кивнула. — Теперь давай уже приступим к тому, как тебе себя с ней вести.