Обязанные

Концепции «верности» и «предательства» такие жидкие, если подумать. Конечно, их смысл ясен каждому, кто хоть раз сталкивался с любым обществом, однако, критерии, по которым ты определяешься предателем или верным очерчены довольно поверхностно. Воспитание Леры взрастило в ней уверенность, что каждый человек - уникален и имеет право на свою систему ценностей и приоритетов. И, исходя из этой убежденности, ей никак не давала покоя простая мысль: то, что один человек расценит как предательство, другой может посчитать за обыденность или грубость, или что угодно другое. Тогда как ей быть? Расценивать этот поступок как что-то резко негативное, исходя из того, как все на него отреагировали, или только она? Или он? Нужны ли вообще жесткие границы во взаимоотношениях с людьми и оценкой их и собственных действий? Ее раздирали сомнения. У каждого поступка - есть причина. Очевидная или менее. Это понятно. Но предательство все же остается предательством, какие бы благие причины оно не имело в качестве оправдания, да? Осознавать это по пути в неизвестность кажется более острой необходимостью. Однако, она, кажется, все никак. Дождь глухо барабанит по крыше закрытого черного дилижанса. Девушка оперлась головой о запотевшее стекло, бросая редкие взгляды к потолку, где одиноким бледным светлячком горит блуждающий волшебный огонек. Он не справляется с тем, чтобы осветить все пространство кабины, но этого и не требуется. Если света станет больше, ей будет еще более неловко прятать свое лицо. Из всех историй, что она когда-либо прочитала сначала по наставлению тети, а затем по собственной инициативе, среди прочих она усвоила весьма однозначную мысль: предательство было той чертой, за которую нельзя переходить. Но ведь что с того, если человек сделал это? Пошел на этот шаг, возможно, ради чего-то лучшего? Ну или, по крайней мере, думал, что приведет своими действиями к лучшему. Считается ли острая необходимость уместным оправданием? Если допустить ее существование и принять во внимание все сопутствующие факторы. Есть ли вообще факторы, способные повлиять на человека, так, чтобы они толкнули того на предательство, а затем также всех тех, кого он предал, на прощение? А если приправить слезливой патетикой, сполна дополнив ситуацию драмой. Должно быть, да. Даже и безо всяких эмоциональных побочек. Все видели просто чудовище, вероломного искариота, пусть причин и не знали, но душа его мучилась, ныла, истязалась и ревела навзрыд, ощущая себя жертвой. Теперь это становится предельно понятно каждому, кто взглянул в его сторону: скелет в шкафу все это время дробил кости совести. Теперь это было видно не только лично ей, но всем. Понимания ждать не приходится. Но она и не винит никого, кроме себя. Швабрин, Эраст, Андрий, Уинстон и Джулия… Подготовка к экзамену и огромный книжный шкаф дома дали ей хорошее подспорье в виде примеров из литературы, начитанности и соответствующих аналогий, посещающих ее мысли всякий раз, когда подвернется спорная ситуация. Все, потому что литература говорила о многом, если ни обо всем. Но как это все могло помочь сейчас? Как решить эти идиотские нравственные проблемы, и где бесконечные однозначные выводы, к которым она приходила сочинение за сочинением все это время? Художественное произведение - не реальная жизнь, а лишь набор прописанных характеров, помещенных в заранее продуманный сюжет. Конечно. К тому же, проиллюстрированные ситуации не дадут универсального ответа в жизненной ситуации, пусть даже аналогичной той, что описана в книге. Искусство многократно обращалось к проблеме измены, так и не сумев ее разгадать (хотя, де-факто изменой это можно назвать с натяжкой). Значит ли, что оно никак не поможет в принятии решения? Не даст никаких, даже самых простейших подсказок? Да. Наверное, да. Решение, каким бы трудным оно ни было, нужно принимать холодной головой. Была ли его голова холодной? А ее собственная? Искусство - лжет. Оно призвано приукрасить, возвести в абсолют все, что окружает художника, писателя, поэта, и любого из них, людей творчества. Они все в каком-то смысле - лжецы. Тетя говорила ей, что искусство почти мертво. Что все сюжеты давно рассказаны, а современные творцы стараются перещеголять друг друга в высокопарном слоге, или набить свое творение пафосными псевдоинтеллектуальными смыслами, сохраняя при этом только форму чего-то ценного. Смысл против красочности, фасад, за которым скрывается говорящая пустота. Но сейчас, когда тетя сама стала частью сюжета, стоило ли по-прежнему доверять ее словам? Не нужно ли ставить под сомнения каждое из них, или опровергать все на корню? Или может безоговорочно верить, потому что ушедшим людям (людям из прошлого) почему-то принято доверять просто потому, что когда-то они бродили по земле и жили свои часто не сильно примечательные жизни. Старина воспринимается как данность. Искусство - как канон. Оно изменяется, но движется по прежней парадигме. Это не то, что ты должен закрыть глаза на порядки, принятые в жизни, мораль, в частности, но вся статика убивает живость. Левое заднее колесо, которое подрагивает на каждой кочке и заставляет ее тело трястись, этому подтверждение. Все статично динамично. Парадокс. Хлюпает под колесами вода, чавкает грязь, хрустят ветки, будто чипсы из тубы: одинаковые и химозные. По крыше барабанит ливень. Кристина сидит молча, ее глаза - одно осуждение. Девушка не хочет сталкиваться с ней взглядом, но одновременно так хочет. Вина такое неопределенное чувство. Сопряженное со стыдом и желанием срочно оправдаться или хоть что-то изменить, оно - точно бомба замедленного действия. Минуту назад Кристина ревниво сверлила взглядом нить, что была повязана на запястье девушки. Наверняка мечтала ее сорвать. И Лера вообще-то тоже хотела. Она знала, что была не достойна. Но все равно не смогла. Это та ниточка, которая связывала ее и что-то хорошее, которая их связывала. Она не могла вот так просто отказаться от нее.