Тёмное правосудие

      Гарри учил Гермиону доверять Малфою. Утверждал, что служба аврора пошла тому на пользу и он изменился. Стал совершенно другим человеком. Джинни убеждала её в том же, говорила о последних подвигах некогда Пожирателя смерти и восхищалась его способностью раскрывать самые заковыристые дела. Даже Рон — тот, кто со скрежетом зубов защищал Малфоев в суде, — отзывался о Драко вполне сносно, отмечал его заслуги перед Авроратом.       Все те люди, которые ненавидели Малфоя, презирали и в сердцах желали смерти, словно под Обливейтом, стали его ярыми защитниками. Иногда Гермионе казалось, что они все под Империусом, который искусный владыка тёмных сил освежал при каждом рукопожатии. Но за тот год, который она отработала в команде с Гарри и Малфоем, ничего подобного не заметила. Хоть и очень старалась.       Ни один предмет в школе, дело в отделе тайн или загадка Хогвартса не давались ей столь сложно, как попытки уличить Малфоя в проступках.       Порой Гермионе казалось, что она уже не искала зацепки, чтобы обвинить Драко в неверности нынешней власти, а просто упрекала его в каждом неверном шаге. Видит Мерлин, если бы они работали в паре, на его или её руках уже точно была бы кровь напарника — настолько сильно она пыталась обвинить его в предательстве, а он ненавидел её за это. Но Гарри, предугадав подобный расклад, вклинился в их команду третьим, учтиво сглаживая каждый острый угол на пути двух непримиримых врагов.       Часто так бывало, что Гарри старался поговорить с Гермионой начистоту. Выпытывал, что же её так настораживало в Малфое. Но в ответ получал лишь стандартные ответы о его прошлом и о том, что хорошая служба в Аврорате и пара позитивных отзывов не отменяли всех прегрешений.       Одно дело, когда они спасали его семью от Азкабана, — по мнению Гермионы, тюрьмы они не заслуживали, — но совершенно другое, когда бывший преступник становился на сторону правосудия и вершил его той же палочкой, которой пытал. Для неё это было настоящим надругательством над профессией аврора, и она не могла Малфою такого простить.       Это была одна из причин её недоверия к нему, которую Гермиона искренне считала самой верной, оправдываясь перед собой. Но в глубине души она понимала, что дело в другом…       — Тебе стоит отдохнуть, — произнёс Гарри и встал из-за стола, обходя его. — Это дело вымотало нас.       Гермиона, которая читала книгу, лишь улыбнулась и откинулась на спинку кресла, тяжело выдыхая.       — Как ты умудряешься ещё и текст воспринимать? — усмехнулся Поттер и подошёл ближе, всматриваясь в героев на обложке.       Гермиона тоже взглянула на неё и громко зачитала:       — «Убийство в Восточном экспрессе». Мама сказала, что это история о том, как разные люди ради общей цели способны стать подельниками, — улыбнулась она и положила книгу на стол, внимательно смотря на Гарри.       И лишь сейчас она заметила, насколько он был встревожен. Нервная улыбка, скованная поза, покрасневшее лицо и немного съехавшие очки. Это амплуа всегда предупреждало о не лучшем разговоре. А в свете её последней перепалки с Малфоем речь явно пойдёт о разногласиях в их небольшой команде.       Вечер становится не таким и хорошим…       — Мне бы книгу, как создать команду, где друг друга не хотят убить, — смеясь, произнёс Гарри.       Вот оно. Его любимый трюк. Представить новость в виде шутки, а после медленно раскручивать её до состояния «Гермиона, ты должна».       — Не хочу обсуждать Малфоя, Гарри, — твёрдо заявила она и поднялась со стула, спешно закидывая книгу в сумку. — Я очень устала, дома меня ждут кот, хорошая книга и…       — Мне предложили должность главного аврора, — на выдохе сказал Гарри и резко замолчал.       Гермиона, которая в этот момент задвигала стул, так и замерла, с неподдельным удивлением смотря на побледневшего Поттера. Его встревоженный взгляд бродил по лицу Грейнджер, словно он пытался угадать, что сейчас происходило в её голове, не надеясь на лучшее. Но вопреки его опасениям её губы расплылись в улыбке, и она швырнула сумку на стол, подходя и крепко обнимая Поттера за шею.       — Гарри! Невероятно, — радостно воскликнула она, чувствуя, как его руки опустились на её плечи. — Я так рада за тебя. Ты заслужил эту должность!       Она отстранилась, всё ещё широко улыбаясь, однако Поттер, будто не разделяя тех же эмоций, лишь многозначительно кивнул. Гермиона свела брови к переносице, по началу не понимая его волнения, а после убрала от него руки, осознавая, к чему идёт разговор.       — Я не могу уйти, зная, что вы перегрызете друг другу глотки, как только за мной закроется дверь, — наконец сказал он.       Гермиона сделала несколько шагов назад, отодвинула стул и села на него, предвкушая, что сегодняшний вечер уже не закончится так прекрасно, как она хотела бы. Гарри опёрся ладонями о стол, нависая над ним, и внимательно посмотрел ей в глаза. Настойчивый взгляд был готов прожечь дыру.       — У нас самая лучшая раскрываемость именно потому, что вы работаете в команде. Твои таланты к анализу информации и подход Малфоя…       — В прошлую пятницу он довёл подозреваемого до попытки суицида, Гарри, — напомнила ему Гермиона. — Окрести ты это хоть талантом — менее ужасным он не станет.       Поттер в ответ поник и завёл руку за затылок, нервно его потирая. Обычно в такие моменты он уходил, понимая, что не добьётся от неё диалога, но не сейчас. Гарри готовился к этому разговору, теперь Гермиона осознавала, что его просьба посидеть с ним, пока Малфой не вернётся, оказалась ловушкой. От собственного друга.       — Его методы не совсем обычны…       — Они ужасны, — уже злилась Гермиона. — У Малфоя все задатки преступника. Удивительная изобретательность. — В эту минуту Гарри ухмыльнулся. — И никакого уважения к закону. Он игнорирует правила всеми способами, которые возможны.       Она сжала пальцами переносицу и опустила взгляд. Сама мысль, что ей придётся работать с ним бок о бок, была сравнима с Сектумсемпрой по уровню изнеможения. Разовый диалог с Малфоем забирал у неё все силы, а если они останутся один на один… Видит Мерлин, Гарри займёт должность главного аврора сразу после похорон. Иначе и быть не могло. В её голову не проскальзывала даже мысль, что должно произойти, чтобы они сработались хотя бы на несколько дней.       — Такие люди нужны руке правосудия, — неожиданно строго произнёс Гарри, заставляя её взглянуть на него. — Те, кто будет искать выход, а не следовать правилам, Гермиона. Недостаточно быть храбрым и умным, чтобы поймать преступника. Порой необходимо стать им.       — Меня радует, что ты осознаешь, кто прикрывает тебя, — нервно хмыкнула она.       — И тебя, — добавил он. — Несмотря на то, что ты вечно стараешься принизить каждую его заслугу, он, не задумываясь ни на миг, закроет тебя собой, Гермиона.       На это Грейнджер ему не ответила. Болезненный укол истины заставил её поёжиться. Она знала: Гарри прав. У неё не было видимых поводов ненавидеть или не доверять Малфою. Драко в девяноста девяти процентах из ста спасёт её, если они окажутся в беде. Гермиона всё понимала, но всячески отказывалась принять.       Но была вещь, касающаяся Малфоя, которую она не хотела ни понимать, ни принимать. Это непреодолимая тяга к человеку, настолько сильному и волевому, что он способен заставить говорить правду одним взглядом. Признаться честно, на те самые допросы, что Гермиона лицемерно называла недопустимыми, она засматривалась. И не как профессионал или коллега, а как девушка, находившая в Малфое все те черты, которые желала видеть в собственном мужчине.       У неё были отношения. Самые долгие с Роном. И в них все желания исполнялись лишь наполовину. Там не существовало равных: была она, подавляющая его под своё мнение, и был он, не сопротивляющийся этому. Подобный союз отвечал её требованиям поначалу — её не ущемляли, она могла делать всё, что ей заблагорассудится, быть кем захочет и иметь вес в семье не меньше мужского.       Но со временем отсутствие заботы, безразличие к успехам, слабость и неспособность стать поддержкой сыграли роль. То, в чём Гермиона находила отраду, постепенно превратилось в то, чего ей не хватало.       Малфой не Рон. Смотря на Драко, она видела силу, уважение к знаниям, искреннюю радость за успехи друзей, умение быть опорой и заботиться о близких. В Малфое было всё, чего ей так не доставало, но недоверие к нему, страх, что в один момент его сила станет жестокостью, не отпускали. Однажды он уже предал школу, и она не была уверена, что это не повторится.       А подступиться к нему, дабы узнать лучше, не давал стыд за изначальные попытки уличить в предательстве. Поэтому она ненавидела Драко. За то, что боялась приблизиться к нему…       — Обещай подумать, — произнёс Гарри и подошёл к своему столу, накидывая пиджак. — Если ты будешь категорически против, я заменю вам напарников, но не отказывайся от Малфоя.       Не отказывайся от Малфоя…       Голос Гарри вторил в её голове, подталкивая к мысли, что тот уже согласился. Поэтому он вовремя ушёл и не возвращался так долго. С его талантами в общении с девушками он уже пятнадцать раз мог получить нужные документы в архиве, но всё ещё не вернулся.       Когда Поттер развернулся, уже собираясь уходить, Гермиона подняла на него взгляд.       — Как давно ты ему сообщил? — отстранённо спросила она.       Гарри повернулся к ней и опустил голову.       — Месяц назад, — ответил он.       Гермиона поджала губы, ощущая, как глаза защипало от слёз, уже готовых покатиться по щекам. Обида захлестнула её, заставляя сжаться в кресле, чтобы спрятаться от всего. Для неё это было предательством. Столько времени скрывать, за её спиной строить план, как лучше сообщить, и сказать после тяжелого дела, в которое она вложила душу…       — Я подумаю, Гарри, — медленно кивнула Гермиона. — Но не над Малфоем. А над тем, стоит ли мне работать под началом человека, который предпочёл Малфоя мне.       С этими словами Гермиона развернулась к стене, где всё ещё висели улики из прошедшего дела. Слёзы предательски покатились по щекам, и она прикрыла лицо ладонями, отрицательно качая головой. Когда год назад Гермиона переходила из отдела магического правопорядка, она надеялась, что в Аврорате ей станет лучше. Предыдущие коллеги никогда не видели в ней ничего выдающегося, считая не кем иным, как выскочкой. А здесь находились её друзья: Гарри, Джинни, Рон. Они были рядом с ней столько лет, и она думала, что её поддержат. Но и это оказалось ложью.       Чувство ненужности когтистой рукой сдавливало горло, заставляя всхлипывать. На мгновение она оглянулась, осознавая, что Гарри ушёл. Либо он не нашёл смысла говорить с ней, либо посчитал её выбор верным. От подобных предположений захотелось закричать, но вместо этого она услышала лишь собственные сдавленные вздохи.       Гермиона считала, что ей больше здесь не место, — Аврорат стал её очередной ошибкой, фатальнее той, что она совершила, отправившись в отдел правопорядка. Поэтому сейчас было тяжелее.       Я уйду. Определённо. Покину Аврорат, как только напишу заключение об артефакте, который изъяли у преступника.       Гермиона кивнула, словно сама ещё не до конца верила в правильность своего выбора. Развернувшись к столу, она схватила салфетку, вытирая слёзы, и, посмотрев в зеркало, потянулась к артефакту, который нужно было изучить.       Он представлял из себя небольшой круг с золотой окантовкой. При одном взгляде на него Гермиона вспоминала маховик времени, который выглядел примерно так же, за исключением того, что внутри находились песочные часы. Здесь же вместо них было миниатюрное отделение с вырванным листом пергамента. Схватив со стола пинцет, она аккуратно вытащила его, осознавая, что это не магический лист.       Книга.       Её рука потянулась к сумке, Гермиона вытащила оттуда заветное чтиво, которое ей отдала мать, и сравнила два листа между собой.       Внутри магического артефакта лежала магловская бумага, не пергамент с волшебными чернилами, а самый обыкновенный отрывок из книги любой лондонской типографии.       Картина преступления медленно вырисовывалась перед её глазами: некий маг сводил других волшебников с ума, а после подчинял Империусом уже ослабевший разум. И всё это с помощью похожего на маховик времени артефакта, внутри которого лежала магловская бумага. Та часть Гермионы, которая считала расследование законченным ещё пару часов назад, покинула её. Теперь Грейнджер понимала — она ещё ничего не знала о деле.       Дверь с грохотом открылась, и Гермиона положила артефакт в свою книгу, прикрыв страницами. Драко, ворвавшийся в их кабинет, быстрыми шагами подошёл к ней и, так же как и Гарри, опёрся руками на её стол.       — Что с тобой не так? — сквозь зубы произнёс он, смотря в её глаза.       — Сбавь тон, Малфой. Ты не на допросе, — в такт ему ответила Гермиона.       Все горести и обиды исчезли ровно в то мгновение, когда послышался его злобный голос.       — Ни один преступник не доставил нам с Поттером столько проблем, сколько твоя неугомонная натура, — ответил Малфой.       — Не беспокойся, — сказала она, ехидно улыбнувшись. — Скоро ты перестанешь тяготиться моим обществом.       Малфой выпрямился и скрестил руки на груди, склонив голову набок. Он несколько секунд рассматривал её, словно пытаясь высмотреть нечто инородное. От этого в её голове мелькнула мысль, что Драко заметил следы слёз, но она и не двинулась. Ей не хотелось давать ему лишний повод для гордости.       — Всегда считал, что самый твердолобый из вашей компании — Уизли, — ухмыльнулся он. — Но даже он смог перешагнуть свои недалёкие взгляды и принять меня. А он несколько лет не замечал твоих неразделённых чувств.       — Ты пришёл поговорить о подростковых влюблённостях, Малфой? — она вопросительно выгнула бровь.       — Всего лишь поражаюсь, что из-за меня ты готова уволиться, — прыснул Драко. — Раз ты уходишь, Грейнджер, скажи напоследок: чем я заслужил твою немилость?       Он начинал всё больше расплываться в довольной улыбке, что свидетельствовало о игривом настроении. Малфой уже явно видел Гарри, и, раз они так удачно спелись, навряд ли Поттер умолчал о результате своей беседы. От одной мысли, что они обсуждают её, у Гермионы руки зачесались вспомнить былое и ударить Малфоя ещё пару раз. Естественно, в сугубо воспитательных целях. Кто-то должен сбить с него спесь.       В ответ на вопрос она откинулась на спинку кресла и замолчала, не собираясь реагировать на попытки устроить перебранку. Но Малфой, по своей натуре человек едва ли учтивый или сострадающий, нисколько не переживал, что останется без ответа. Гермиона знала его будущую тактику. Если с ним отказывались говорить, он развязывал язык. Иногда пытками, что она сразу отбросила, порой шантажом, но это тоже не подходило, но зачастую умелой манипуляцией на чувствах и знании противника.       — Давай погадаем, — сказал Драко и убрал руки в карманы брюк. — Быть может, дело в школе? Сколько раз я повредил твоё девичье эго своими оскорблениями?       — Я не настолько мелочна, Малфой, — прищурившись, ответила она.       Хоть Гермиона и признавала, что доля правды в его словах была, от воспоминаний о «грязнокровке» она до сих пор иногда терзала себя, но он не обязан этого знать. Малфой хотя бы раз в жизни должен уйти отсюда без ответов.       — Соперничество? — он ухмыльнулся. — Я точно обходил тебя по ЗОТИ и зельям три курса подряд. Помню, ты ещё часами после не вылезала из библиотеки. Всё хотела показать, что лучше меня…       Гермиона не знала, что больше её удивило: то, насколько он медленно пробирался по её сознанию, накидывая те же причины, которые предполагала она сама, или то, что он заметил такую незначительную деталь. Тот факт, что она стала больше времени проводить за учёбой. Неужели для него это было важно? Или он специально добивался подобного, а после упивался победой?       — Я и так лучше тебя, Малфой, — она ухмыльнулась. — Мне незачем доказывать, я это знаю.       Драко многозначительно кивнул, а после обошёл её стол, протягивая ладонь к волосам Гермионы. На мгновение она ощутила, как его пальцы едва касаются кожи головы, и отстранилась, крепче сжав в руке книгу с артефактом.       — Что ты делаешь? — прошипела она, смотря в его глаза. — Или решил, что я твоим волосам завидую?       Малфой не ответил, лишь присел перед ней, внимательно рассматривая. В одну секунду она даже использовала окклюменцию, беспокоясь, что он пытается забраться в её голову. Но он этого не сделал, напротив, его взор, что сначала был гневным, после хитрым, начал отдавать некой нежностью с оттенком заботы.        Сердце стало биться чаще. Она видела этот взгляд — именно так он смотрел на каждую девицу, которую собирался затащить в постель.       — А может, дело в чувствах, а, Грейнджер? — медленно произнёс Драко. — Уизлетта говорила, что у тебя давно никого нет…       — Я даже знать не хочу, почему Джинни обсуждает с тобой мою личную жизнь, — выругалась она ему в лицо. — Но ты ошибаешься. Всё, что я испытываю к тебе, — желание сжать твою шею и…       — Интересуешься БДСМ? — он ухмыльнулся, вопросительно выгнув бровь.       Гермиона закатила глаза и отвернулась от него, не собираясь слушать продолжение бреда, что он нёс. К её удивлению, сознательный ум и хладнокровие покинули Малфоя именно в тот момент, когда Гермионе они были чертовски нужны.       — Моя маленькая Грейнджер, — его голос стал на тон тише, отчего мурашки пробежали по её спине, заставляя дрожать.       — Выбирай выражения, Малфой. Я аврор, а не твоя очередная шлюха, — злобно произнесла она.       — Разумеется.       Драко поднялся на ноги и обошёл её стул, вставая за спиной. Его пальцы скользнули от её локтя вверх по предплечью, медленно касаясь кожи. Вторая рука легла на шею Гермионы, аккуратно постукивая по выступающей венке. Грейнджер почувствовала тепло, которое тонкой струей прошлось по телу, бросая её в жар.       — К тебе нужен особенный подход, — шептал он, сдавливая её плечи.       Боль от его грубых прикосновений в мгновение сменилась негой наслаждения, заставляющей трепетать сердце. Малфой сжимал её кожу, массируя каждый участок уставшего тела, а после нежно поглаживал, словно опуская в желанные грёзы. Она никогда не позволяла ему быть настолько близко, прикасаться к себе. А сейчас это становилось самой ужасной ошибкой — его руки убеждали её забыться.       — Если бы я знал, что тебе нужно моё внимание подобного рода, Грейнджер, — он прижался губами к её уху, опаляя кожу горячим дыханием, — мы бы с тобой стали лучшими напарниками уже очень давно.       Он оставил короткий поцелуй в области её шеи, окончательно отрывая Гермиону от реальности. Она прикрыла веки, отдаваясь приятному чувству, и расслабила руку, ощущая, как артефакт скользит вниз по страницам. Ровно за секунду до его падения Гермиона крепко сжала книгу и резко открыла глаза, подскакивая с кресла и оглядываясь на Малфоя.       — Больше никогда не смей так делать, — сквозь зубы произнесла она, видя довольную ухмылку.       — Понравилось? — он сделал шаг ближе, заставляя её вжаться в собственный стол. — Грейнджер, если всё твоё поведение обусловлено желанием — эту проблему я решу за несколько приятных минут.       Его рука коснулась её бедра, с силой сжимая, на что Гермиона замахнулась на него, намереваясь ударить, но Драко перехватил запястье, стиснув его. Он резко потянул её на себя, прижимая к груди.       — Я повторю свой вопрос последний раз, Грейнджер, — потребовал он. — Что с тобой не так?       Малфой смотрел так, будто бы ему действительно был важен её ответ и физически необходимо знать, что с ней происходит. Этот взгляд, ноющее от его грубых прикосновений тело, рука, сжимающая запястье, дыхание, опаляющее лицо. Будучи настолько близко, он сводил её с ума.       — Ты, — яростно ответила она, сдаваясь. — Я не могу принять, что ты стал хорошим, потому что тогда у меня не останется поводов отвергать чувства.       Гермиона тяжело дышала, смотря в его ошарашенные глаза.       — Мне легче считать тебя злом, — последнее её слово прозвучало эхом в собственной голове.       Она боялась его ответа. Но вдруг ощутила, что мир вокруг начал исчезать. Малфой, тоже заметивший это, крепче прижал её к себе, и Гермиона опустила голову на его грудь, прикрыв веки. Реальность закружилась вокруг них, и в следующую минуту они почувствовали мороз, пробирающий кожу, и услышали гудок поезда.       Когда она открыла глаза и отпрянула от Малфоя, то спешно осмотрелась. Это был не то чтобы не Аврорат, даже не магическая Британия, да и навряд ли этот мир вообще обладал волшебством. Люди в нарядах времен двадцатых сновали из стороны в сторону, проводники кричали направления, а пассажиры уже заходили в поезда.       — Мистер и миссис Малфой, — голос заставил обоих оглянуться, около входа в поезд стоял неизвестный мужчина, который улыбался им. — Экспресс «Стамбул — Кале» отбывает через несколько минут, ждём только вас…