Раскрась мои серые будни

Алексея действительно не стали долго мариновать в стенах больницы. Но даже за это время Солнышко всё же смогла с ним встретиться: окна палаты выходили на центральный вход. Разумеется, это не было любимым приключением Жарницкого, но присутствие Марии приятно раскрасило время. Когда его выписали, девушка пришла вместе с Ваней, Лэсли и собакой. — Что же ты так? — обнял брата младший. — Ничего смертельного. А о моём солнышке позаботились… — Лёша присел, чтобы погладить собаку. — Спасибо. — Берёг бы себя — мы все могли бы пойти в какое-то кафе… А так… — А что нам мешает сейчас? — Давайте пойдём, — улыбнулась Мария. — А ему наказанием будет. — Эй! — округлил глаза от ужаса Жарницкий-старший. — Не надо! Друзья рассмеялись. — Не волнуйся, это была шутка. Пойдём, — улыбнулась Мария. — Отдай мне собаку, — надул губы Лёша. — Я по ней соскучился. — А. Ой, прости, я по привычке. Солнышко, ты возвращаешься к своему хозяину. Спасибо за компанию. Передав поводок Алексею, Мария заметила, что они слегка отстали. — Красиво смотрятся вместе, да? — улыбнулась она. — Да, очень. Только слишком долго скрывают чувства… Заведение встретило гостей радушно. Найдя забронированный чуть ранее столик, Лэсли и Мария сели с одной стороны, а Иван и Алексей — с другой. Заказали они мясо с разнообразием соусов, салат и картофельное пюре. Позже добавили и сырную тарелку. — Почему ты так любишь барбекю? — спросила у Лёши Лэс. — И острые соусы… — Наверно, по той же причине, по которой вы с Ваней едите мясо с кислым соусом. Мария поморщилась. — Здесь я, пожалуй, буду на стороне Алексея. — А как ты относишься к жареному луку? — уточнила у него Лэсли. — Считаю ужасным. — Это же самое вкусное, что может быть! — Именно, — поддержал её Ваня. Солнышко смогла получить немного мяса и сыра, использовав приём «очень милые глазки». — Маш, Лёш, вы теперь похожи на супружескую пару, — неожиданно отметила Лэсли. — Да неужели, — вскинула бровь тёмноволосая. — Ага. Заботитесь друг о друге: он снимает твой плащ, ты приезжаешь к нему в больницу… Имеете общего ребёнка — Солнышко… — Это только его собака, которую я иногда забираю, нагло вмешиваясь в их семейную идиллию. Лэсли, я и не знала, что ты такая фантазёрка. — Я же сказала, что похожи, а не что вы являетесь супругами. Или, может, я чего-то не знаю о вас? Взяв её вилку, девушка наштрыкнула кусочек мяса, потом добавила жареный лук, добавила кислый соус и отправила в рот Лэс. — Мне кажется, ты на голодный желудок не совсем соображаешь. Вань, вы в поездках нормально питаетесь? — Когда как, — признался парень. Вкусная еда подарила компании хорошее настроение, а неловких вопросов больше не было. На выходе Иван помог Лэсли надеть её куртку, а Алексей снял плащ для Маши. — Спасибо, я могу сама, — тихо сказала она. — Ты же знаешь, это моё воспитание. — Знаю… — Кстати, я совсем не против, чтобы ты продолжала «нагло вмешиваться» в дела нашей семьи. И уверен, что Солнышко тоже. — Это было замечание мне от самой себя. Временами я переступаю личные границы… И это плохо. — В нашем случае, это даже хорошо. Так что не загоняйся лишний раз. Солнышко согласно лизнула её руку. — Поняла… — рассмеялась Мария. — Что думаешь по поводу следующей встречи? — Честно говоря, временами я буду уезжать из города, но не думаю, что это помешает. — Путешествуешь? — Не совсем, но близко. — У меня тоже дела за пределами города, так что придётся согласовывать даты. — Посмотри, — сказала девушка. — Куда? — уточнил Алексей. Мария взяла его за локоть и вытащила за пределы заведения вместе с собакой. Лэсли и Ваня безумно мило танцевали под мелодию уличного музыканта. Девушка достала телефон и сделала несколько снимков. — Лэсли всегда просит. Пересматривает, наверно, — объяснила она. — Ваня тоже таким страдает. Пришлёшь мне фото? — Да, без проблем. Положив в указанное место деньги, счастливая пара наконец вспомнила о друзьях. — Ой. — Ой. — Не волнуйтесь, это было красиво, поэтому не страшно, что мы подождали, — отмахнулась Мария. По возвращении Лэсли действительно попросила фотографии.

***

Совещание перенесли, но сообщили об этом в последний момент, так что люди не захотели разворачиваться на половине пути. Вопросы на работе Маше было решить совсем не сложно: полить растения, показать проделанную работу… А вот Алексею пришлось несладко. Казалось бы: обычное чёрное платье, такого же цвета пиджак, прекрасно розовая помада, туфли на совершенно небольшом каблуке. Распущенные подобно его фантазии волосы до плеч и очаровательная улыбка. Но его это сводило с ума. А этот факт его уже невыносимо злил. — Я так понимаю, сегодня придётся обойтись без ночных сообщений? — деловым тоном уточнил он. — А? — посмотрела на него девушка, вешая плащ. — Судя по твоему виду, вечером ты куда-то собираешься. — А, ты об этом. Да, так что радуйся, раз мои сообщения тебе так мешают. — Моя девушка ревновала. — Ты всегда можешь отключить звук на уведомления от меня. Так что не притворяйся. Я знаю, что тебе льстила её ревность. И что вряд ли именно из-за меня она тебя бросила. Сев за стол, Мария на некоторое время прикрыла глаза, прежде чем достать ноутбук и ввести пароль. — Может, поделишься планами? — Не то чтобы тебя это касалось, — девушка прокатилась на стуле на колёсиках к принтеру. — Просто интересно, на кого ты меня променяла. Во всех смыслах. — Спешу заверить, что по работе я ни с кем, кроме наших, не общаюсь. А моя личная жизнь тебя не касается. Нас и так слишком много в буднях друг друга. Вернувшись с листами формата а4, девушка довольно кивнула. — У тебя там миллион глав? — спросил парень, указывая пальцем на ноутбук. — Если я правильно помню, в написании и заключается основная часть моей работы. Так что могу себе позволить. И нет, не миллион. — Может, тогда вообще сама справишься? — Ты же знаешь, что я никогда не была против. Выйдя из кабинета, Мария не спешила возвращаться. «Как же сложно. Мы то предлагаем дружить, то грубим. Меня бесит то, что я к нему чувствую, а его-то что?» Собрав мысли в подобие порядка, она вернулась невыносимо довольной. — Что ж, похоже, сегодня я могу просто пить чай. — Ага. Вскоре послышались звуки работы с клавиатурой. — Порой ты просто невыносима, ты знаешь? — Лёша откинулся на спинку стула и отъехал к стоящей сзади него стене. Маша сидела боком в другом конце просторного кабинета и была вне его поля зрения из-за специальной стены-перегородки. Выходила она оттуда только к принтеру. — Ты мне это говорил, — напомнила ему девушка. — Но какая разница? Как видишь, мне это не мешает. — Угу, — безразлично пожал плечами Лёша. — Мой тебе совет: постарайся определённое время не показывать парню свою змеиную сущность. Девушка усмехнулась. — Тогда вот тебе мой совет: вместо того, чтобы тратить время на пустой разговор, подумай, что ты подаришь своей девушке на восьмое марта. Ты ведь так часто о ней вспоминаешь даже на работе… Наверное, хочешь вернуть. — Ах, так вот почему ты вдруг стала одеваться, как модница. Кому-то не хочется грустить из-за отсутствия подарка… Было слышно, как девушка со смехом отодвинула стул. — Ты забываешь, что у нас почти все — это девушки. Да и когда это я не могла купить себе подарок? — Справедливо, — согласился Лёша. — Может, хотя бы дашь почитать главу? — Открой свою почту. С темой: пункт плана. Парень закатил глаза. — О, надо же. Ровно секунду назад проверял. — Завались. И так бесишь. — А когда приходила в больницу, я не раздражал? — Прекрати. — Я думаю, нам уже необходимо поговорить. Ты ненавидишь меня без нормальной причины. — Не тебе решать, что мне к тебе испытывать. Ты грубый, как девушка в «женские дни». А я ничего не сделала. — Конечно. Просто отлыниваешь от работы ради встреч с каким-то парнем. — А ты разве нет? Чтобы вернуть свою девушку. «Почему меня так злит упоминание его девушки? Мы ведь даже не друзья». «Почему мне хочется увести её от парня, которого я ни разу не видел? Может, именно он и есть её судьба…» Масла в огонь ревности и злости на самого себя ему подлило кое-что, что не было для этого создано, но оказалось способным. — Принцесса-а, — позвал Марию женский голос, и вскоре его обладательница появилась в дверном проёме. — Там тебе привезли что-то. — А, да, спасибо, — сказала писательница. — Я сейчас. Спустя пятнадцать минут работы за компьютером она довольно опустила экран. — На три секунды, — предупредила Жарницкого. — Да-а, со временем ты не дружишь, — рассмеялся парень, когда она вернулась. Но кое-что заставило его посмотреть на неё, и он замер. В руках Марии находился небольшой бежевый плюшевый мишка с шоколадкой, привязанной ленточкой к лапкам, и открыткой. — Красивый мишка, — максимально безразлично сказал Лёша. — Ага, — улыбнулась девушка, ставя его себе на стол. Поскольку перегородка была выше её на голову и едва закрывала стол, было видно, как она размышляет, куда его поставить, находясь по ту сторону от стула. — Ох уж у тебя и парень. Не может подождать. — Зато приятно, — огрызнулась тёмноволосая. — Разумеется. — Интересно, почему ты такой бессердечный? По сравнению с тобой даже самый серьёзный персонаж какой-нибудь книги — романтик. Лёша кашлянул. — Без понятия, чем ты цепляешь парней, но ты заставляешь их сходить с ума. — Тогда радуйся, что ты вылечился.

***

Писательница не хотела ссориться, но гордость её заставляла. Точнее, объединение ревности, разбитых надежд и её. Марию раздражало желание быть рядом с Алексеем. Выводило из себя то, как сильно она хотела его поцеловать. Бесило то, что она начинала верить в его невиновность. Она злилась на саму себя… И продолжала делать вид, что с кем-то познакомилась. Он тоже злился. И поддерживал её версию о том, что его мечта — вернуть девушку. По сути, так и было, но не ту, которую сам же выдумал. Наверно, она подумала, что он просто не захотел признавать поражение в отношениях и соврал, что речь была о собаке… Видимо, так ей сказала думать гордость. Ему невероятно сильно хотелось стереть черту, чтобы о ней ничего не напоминало. А потом переступить и показать возлюбленной, что целуется всё ещё великолепно. Что он действительно достойный претендент на её светлые чувства.