Доктор Варфоломей

      

Доктор Варфоломей

Предисловие

(фанатам покемонов посвящается)

      Начать хотелось бы с того, что моя любовь к покемонам начинается и заканчивается на первом поколении. Уходит она корнями в далёкий две тысячи первый год, когда по телеку крутили первый сезон аниме (несомненно, известный вам под названием «Лига Индиго») в тёплой ностальгической озвучке студии «Пилот». Из всего обилия игр о покемонах я прошёл лишь одну, да и та – ремейк самой первой для GameBoy Advance (Pokemon FireRed, если кому-то интересно; из её перевода на русский от студии «Шедевр» я позаимствовал названия фруктов, которыми питаются покемоны). Именно поэтому местом действия данного романа является не какой-нибудь абстрактный регион, отчасти основанный на реальной местности, а самая что ни на есть привычная нам Восточная Россия. И да – её просторы населяют покемоны первого поколения, которые родом из Канто.       Я уже представляю себе, как дочитавшие до этого места преданные фанаты франшизы, Гроулита съевшие на ловле покемонов, начинают медленно кипятиться при виде такого пренебрежения к канону. В своё оправдание могу лишь сказать, что выдумывать целый новый регион с целой когортой уникальных покемонов только ради какого-то фанфика – занятие неблагодарное. И потом, реальные места таки упоминаются в играх первого поколения: Мью нашли в джунглях Гайаны (бывшая британская колония в Южной Америке), а один из учёных-предателей корпорации "Сильф" перешёл в Команду R потому, что глава корпорации отправил его в командировку в Тикси – городок на самом севере России (вероятно, отсылка к Диксону, тоже реальному местечку на северных просторах нашей страны).       Кроме того, покемоны (да и люди) – лишь персонажи в этом повествовании, создающие ему фон для развития сюжета, потому нет никакой разницы, водятся в лесах Арканайны или, скажем, Урсаринги. Поэтому, если вы принципиальный покемоновед, наизусть способный перечислить отличия региональных форм покемонов со схожим именем – не скрежещите зубами, эмаль сотрётся. А если вы о покемонах до сих пор только слышали краем уха – ничего страшного, энциклопедия покемонов вам в помощь. Впрочем, для понимания сюжета совсем необязательно знать, как выглядит сто пятьдесят один покемон из Канто. Главное в любом произведении – сюжет и проблемы, положенные в его основу. Это даже не история о покемонах, это история о милосердии.       Что же, довольно словоплётства, желаю вам всем приятного чтения!       

Часть первая

Доброта

I

      Мьюту лежал в траве ничком. Последнее, что он видел перед тем, как провалиться в забытье – неуклонно приближающийся ковёр травы с узкой полоской тропинки, окаймлённый берёзами. Он не ощутил удара от приземления, быть может, потому что успел из последних сил замедлить падение. В этом случае у него ещё есть шанс выжить...       Впрочем, даже без учёта приземления с высоты птичьего полёта шанс этот был мизерным. Всё тело покемона-телепата покрывали многочисленные следы укусов и ударов когтей, на длинном хвосте темнел ожог – когда Мьюту наконец-то пробил потолок и вылетел наружу, чей-то Чаризард на прощание дохнул ему вслед огнём во всю силу лёгких, – а на ногах, напоминающих вытянутые кошачьи лапы, два или три кислотных плевка какого-то растительного покемона здорово разъели кожу в местах попадания. Тонкие, почти человеческие руки, заканчивающиеся трёхпалыми кистями, были порезаны осколками защитного стекла инкубационной колбы, когда та поддалась воздействию психокинеза. Даже один из рогов, обтянутых серой гладкой кожей, носил след укуса – это постаралась не в меру злобная Ратикейт.       Будь Мьюту сейчас в сознании, то корчился бы от боли. Боль от всех ранений была такова, что заглушала даже телепатические способности беглого покемона. Сейчас, к счастью, его сознание было надёжно укрыто непроницаемым тёмным пологом, отрезавшим его от внешнего мира.       «Значит, таков будет мой конец?»       Что ж, подходящая гибель для «самого могущественного покемона в мире», как его между собой называли люди в белых халатах. По крайней мере, он обрёл свободу, хоть и посмертно...       «...на помощь!..»       Чей-то голос далёким эхом отозвался в угасающем сознании Мьюту. Он сделал отчаянное усилие, чтобы различить голос, доносящийся из бесконечно далёкого внешнего мира.       «...ожнее! Он и так весь... ...нен. Неси его... мне, я скоро подо...»       Люди. Неужели его нашли так скоро? Что будет дальше? Новые пытки, вечное подчинение или же его всё-таки сочтут безнадёжным и спишут, как предыдущие образцы?       Тёмный омут подсознания ослепительным лучом прорезала боль. Мьюту почувствовал, будто его тело воспарило в воздухе, при этом его руки словно зажали в тиски. Не успел он осмыслить свежеполученную информацию от собственного тела, как снова провалился в омут.       

II

      Сознание возвращалось мучительно медленно. Одно за другим подключались пять чувств: осязание донесло до мозга саднящую боль и вместе с тем странное чувство скованности, будто Мьюту засунули в тесный панцирь Метапода или маленькую колбу, наподобие той, в которую однажды поместили Пикачу; вкусовые ощущения ничего нового не принесли, кроме металлического привкуса крови и застоявшейся слюны; обоняние сообщило запах свежего воздуха, нагретого солнцем дерева, чистой ткани и разных фруктов; слух уловил трели Пиджи, попискивание Раттаты, голоса некоторых других покемонов и чьё-то мелодичное пение. Наконец Мьюту с трудом открыл глаза.       Этот дивный новый мир оказался настолько светлым, что покемон немедленно зажмурился и второй раз уже не так поспешно открывал глаза. Наконец они привыкли к свету, зрение перестало расплываться. Первым, что Мьюту увидел после возвращения в сознание, был дощатый потолок. Не особо обрадованный таким открытием, он скосил глаза направо, повернул голову – это движение немедленно отдалось болью – и увидел Мяута, поприветствовавшего его громким мяуканьем. Не успел Мьюту осознать увиденное, как покемон-кот выскользнул в приоткрытую дверь.       «Он побежал за хозяином» - пронеслась в голове неприятная мысль, отозвавшись холодом. Мьюту повернул голову налево, кляня себя за неосторожность. Нужно было сначала с помощью телепатии прозондировать окружающий его мир, но теперь было слишком поздно. Теперь он хмуро смотрел в распахнутое окно, за которым виднелось лазурно-синее небо, залитое солнечным светом. Была последняя неделя мая, теплый ветер доносил с улицы необычайно приятный запах трав и деревьев, как будто природа Восточной России, не дожидаясь наступления лета, расцветала заранее, чтобы успеть пожить до наступления осени. Мьюту также обратил внимание на то, что лежит на кровати, а его многочисленные раны покрывают бинты и повязки, источающие аромат целебных фруктов.       Скрипнула дверь, Мьюту повернул голову на звук. В комнату вошла юная девушка в лёгком летнем сарафане, сопровождаемая бесцеремонно трущимся о её босые ноги Мяутом. Её длинные волосы пшеничного цвета были заплетены в две толстые косы, голубые глаза смотрели открыто и по-детски невинно; поймав его взгляд, она улыбнулась.       - Как посмотрю, тебе уже лучше? Есть не хочешь?       Мьюту не ответил, продолжая сверлить девушку холодным взглядом лиловых глаз из-под вечно нахмуренных бровей. Нимало не смущённая (к его досаде) таким приёмом, она подошла ближе к кровати и села на стоящий рядом стул, храня на лице прежнее заботливое выражение.       - К вечеру часть повязок можно будет снять. Тебя здорово потрепали, Мьюту. Хорошо, что я решила проверить, что это за покемон упал над лесом.       «Откуда она знает моё имя?!» - встревожился Мьюту. Очевидно, беспокойство отразилось у него во взгляде, так как девушка протянула руку к прикроватной тумбочке и потянула к себе шнур, на котором повис алюминиевый жетон с выбитым именем. Неизвестно, каким чудом он уцелел во время побега. Девушка с интересом изучала имя на жетоне.       - «Мьюту», да... Странное имя, первый раз такое слышу. – она вернула жетон на тумбочку и снова обратила взгляд голубых глаз к хмурому покемону. – Ну, стало быть, будем знакомы. Я Славя. Вообще, моё полное имя – Славяна, но все меня зовут Славя, и ты тоже зови... – она запнулась, осознав, что обращается к покемону, а не к человеку, и рассмеялась.       - Извини, здесь мне редко с кем удаётся перемолвиться словечком, разве только с Варфоломеем, - она кивнула на Мяута, растянувшегося на полу в квадратике солнца. – Но он в ответ только мурлычет.       Мьюту медленно закрыл и открыл глаза. Его раздражало присутствие человека, но голос Слави по необъяснимой причине действовал умиротворяюще. Догадавшись, что покемон утомлён разговором, девушка поднялась со стула.       - Ну ладно, отдыхай. Мне нужно других покормить. Я ещё приду вечером.       Славя на прощание погладила Мьюту по голове. Не привыкший к таким жестам, он вздрогнул и пристально уставился на неё. В ответ она улыбнулась и обратилась к Мяуту:       - Варфоломей, будь так добр, присмотри за Мьюту. Если что – сразу беги за мной.       Варфоломей мяукнул в ответ и сел, подобрав под себя лапки. Славя вышла. Мьюту попытался осмыслить полученную информацию. Эта девушка либо пытается втереться к нему в доверие – затем и оставила Мяута следить за ним, - чтобы вернуть его прежним хозяевам (даже произнося это слово про себя, Мьюту скрипнул зубами – настолько оно было ему ненавистно), либо просто по-детски наивна – больше семнадцати ей сложно было дать, - в таком случае хороший сеанс телепатии уже мог бы заставить её подчиняться. И всё же, Мьюту колебался с применением психокинеза. Память о его создателях посеяла в нём недоверие к людям, но во взгляде Слави не читалось и намёка на злой умысел. Покемон решил дождаться вечернего визита девушки, чтобы с помощью телепатического разговора разрешить вопрос, стоит ли ей доверять или нет.       На подоконник взлетела Пиджи, заставив Мьюту снова вздрогнуть. Птица с интересом смотрела на перебинтованного с головы до ног покемона, тот ответил таким взглядом, что непрошенная гостья в испуге встрепенулась и упала с подоконника на землю.       «Отлично, похоже, ко мне возвращаются силы» - с удовлетворением отметил Мьюту, услышав недовольный клёкот птицы. Однако, повернув голову направо, он снова почувствовал раздражение. Мяут по кличке Варфоломей пристально, не мигая, смотрел на него, выполняя наказ Слави.       «Прекрати на меня пялиться» - направил Мьюту грозное телепатическое послание Варфоломею, на что тот принялся умываться, ни капли не тронутый холодным тоном собрата. Покемон-телепат раздражённо вздохнул и закрыл глаза, незаметно для самого себя задремав.       

III

      Мьюту снились белые халаты. Колбы и белые халаты, будто сам побег и встреча со Славей были лишь сном. Колбы и халаты, халаты и колбы. Сквозь толстое стекло отрывками доносились фразы:       - Обр... ...мер четыр... ...гиб. Распре... ...тическ... ...риал между...       Вокруг суетились белые халаты. Иногда какой-нибудь халат задерживался перед его колбой. Толстое стекло и раствор, имитирующий околоплодную жидкость, чудовищно искажали лица. Только халаты оставались неизменно белыми.       Через многочисленные трубки в формирующийся мозг поступали воспоминания о других жизнях, прожитых другими покемонами. Вот он – Нидорино, бежит от Арканайна, выпущенного человеком в чёрной кепке, чёрной одежде и белых сапогах. Он быстр, но Арканайн ещё быстрее. Он бежит, пытаясь увести людей с их ловчими покемонами от норы с детёнышами и супругой. Резко развернувшись, он делает выпад, метя ядовитым рогом в грудь преследователю. Тот уклоняется прыжком вбок и в ответ плюётся огнем. Боль ослепляет Нидорино. На его задней лапе смыкаются острые зубы. Откуда ни возьмись, налетает Спирроу – тоже принадлежащая одному из чёрных кепок – и хватает мощными когтями загривок, прижимая голову к земле, нейтрализуя рог. Откуда-то из-за деревьев раздаётся крик детёнышей Нидоран, отчаянно кричит супруга-Нидорина. Он делает последнее усилие, чтобы вырваться, прийти на помощь семье, его ослепляет вспышка – и темнота.       Снуют между колбами белые халаты. Приходят чёрные кепки и белые сапоги. В колбы загружают новых покемонов, а куда деваются старые? Новые покемоны, новые воспоминания.       Вот он – Дроузи. С лёгкостью заморочив телепатией голову Арбоку, он заставляет его кусать себя. Ядовитые клыки вонзаются в тело змеи, она сворачивается вокруг себя в плотный узел. Человек в чёрной кепке ругается, отзывает в покебол Арбока, тянется к поясу. Дроузи наводит морок на человека, тот падает, но ему на помощь приходит товарищ. Белая перчатка швыряет покебол, выпускающий Бидриллу. Дроузи пытается навести морок на неё, она оказывается быстрее и вонзает ядовитые жала в покрытое желтым мехом тело. Жгучая боль захлёстывает его, громкий хлопок, и вокруг темнота.       Снова копошатся вокруг его колбы белые халаты. Сцеживают раствор из соседней колбы. Он слышит, как изнутри о стекло бьётся его собрат. Не Нидорино, не Дроузи – ещё один Мьюту. Его уводят. Снова текут чужие воспоминания в мозг.       Вот он – Мьюту. Образец за номером пять. Вот выпускают самку Праймейпа. Обезьяна с пятачком начинает беситься, поймав на себе его изучающий взгляд. С визгом кидается она на него, ещё в прыжке делая замах. Он ведёт рукой. Праймейп отлетает в стену, тут же вскакивает и снова мчится в атаку. Он посылает волну телепатического шока, его соперница кубарем летит на пол, сворачивается клубком, начинает трястись от ужаса. Её убирают, выпускают Мака. Покемон-куча ядовитой грязи незамедлительно плюётся ядом, в ответ получает психокинетический удар такой мощи, что разлетается ошмётками по залу. Выпускают Визинга. Тот выпускает токсичный газ. Лёгкие горят от недостатка воздуха. Каким-то чудом ему удаётся развалить покемона на части, отбив психокинезом нижнее тело от общего соцветия. Включается вентиляция, всасывает газ. Воздух чист, но в лёгких яд. Он задыхается. Приглушённые голоса из комнаты наблюдения. Выпускают Мачампа. Мускулистое чудовище несётся на него во весь опор, широко расставив все четыре руки. Он не успевает среагировать, хватая воздух ртом, получает сногсшибательный двойной хук справа. Что-то ему подсказывает, что яд давно должен выйти из организма, но лёгкие по-прежнему полны газа. Какой-то врождённый дефект не даёт ему исцелиться. В глазах темнеет, свет в глазах застилает возникший из ниоткуда Мачамп. И больше ничего.       Вот он – Мьюту. Образец за номером три. Настолько слаб, что даже не может сдвинуть Катерпи силой мысли. Катерпи отзывают, выпускают Генгара. И темнота.       Вот он – Мьюту. Образец за номером девять. Исцелив раны, он отбрасывает взбешённого Тороса, как пушинку. Силой мысли впечатывает рогатую голову в стальную стену. Вырывает рога, пускает его через всю комнату в стену на чудовищной скорости. Выпускают Голема, Ивизавра, Электабазза. Он берёт под контроль Голема, расшибает Электабазза в лепёшку. Берёт под контроль Ивизавра, лианами и острыми листьями разносит каменного покемона в крошку. Поднимает Ивизавра в воздух, отрывает цветок от спины, тело головой вниз вдалбливает в пол. Противников больше нет, пытается вырвать двери, не замечает Генгара, получает паралич, не может увернуться от летящей на него бронированной двери...       Вот он – Мьюту. Образец за номером два. Настолько слаб, что умирает на руках у белых халатов сразу после извлечения.       Белые халаты полукругом встали перед его колбой, прямо перед ней человек в чёрном. Еле различимы слова:       - Боль... ...вать нельзя. На сле... ...отправ... ...в Тихогорск.       Тихогорск? Тихогорск. Тихогорск...       «Что такое «Тихогорск»?»       И темнота.       

IV

      «Тихогорск...»       Он очнулся от прикосновения к кислотному ожогу чьих-то рук. Был уже поздний вечер, окно над кроватью закрыто. Комнату освещала керосиновая лампа, стоящая на всё той же тумбочке. Когда в глазах перестало расплываться, он увидел Славю. На её лице была всё та же заботливая улыбка, но в глазах уже читалась усталость.       - Ой, прости. Я не хотела тебя разбудить, – она сняла ещё один бинт, от прохладного воздуха рубец начал саднить. – Я уже почти закончила. Твои раны заживают куда быстрее, чем я думала.       В самом деле, примерно треть повязок уже не требовали замены, левая рука полностью зажила, один кислотный ожог успешно зарубцевался. Славя закончила менять бинты и протёрла зажившие раны влажной тряпочкой, стараясь как можно нежнее очищать чувствительную кожу. Покончив с лечением, она со вздохом вытерла пот со лба и с усталой улыбкой потянулась к тумбочке.       - А теперь пора ужинать, - в её руках оказалась миска с чем-то ароматным. – Фруктовое пюре, сама делала.       Мьюту только сейчас понял, насколько голоден. Он послушно приподнял голову, чтобы Славя подложила под неё небольшую жёсткую подушечку. Последующие полчаса тишина в комнате лишь иногда прерывалась звяком ложки о его зубы. Керосиновая лампа давала очень уютный свет, отгоняя призрак недавнего кошмара, только назойливо вертелось на уме это странное слово: «Тихогорск».       Миска опустела наполовину, а Мьюту уже почувствовал себя осоловело сытым. Славя поставила миску на тумбочку, убрала подушечку из-под его головы и потянулась к лампе. Он, однако, был не настолько сонлив, чтобы не попытать удачу.       «Зачем?»       Славя вздрогнула и выпрямилась. В её голове только что прозвучал чей-то голос. Она растерянно оглядывалась по сторонам, недоумевая, где в такой маленькой комнате можно спрятаться. Её взгляд остановился на Мьюту, тот смотрел ей прямо в глаза. В голове прозвучал тот же голос:       «Зачем ты это делаешь?»       Изумлённая, Славя открыла было рот, чтобы ответить, но так и не смогла собраться с мыслями. Покемон-телепат терпеливо повторил вопрос:       - Зачем ты это делаешь?       Удивление сменилось робкой улыбкой, девушка присела обратно на стул у кровати, подбирая нужные слова. Мьюту смотрел на неё, не мигая. Наконец она ответила:       - Наверное... Наверное, потому что такова моя натура. Я с детства привыкла всем помогать, у моих родителей большое хозяйство, я у них старшая. Потом у меня появились младшие братья и сестра, - воспоминание о семье вызвало у неё тёплую улыбку, - Присматривать за ними ничуть не проще, но я люблю их всем сердцем. Они меня тоже, особенно сестрица...       Славя запнулась и отвернулась, чтобы незаметно вытереть набежавшую слезу. Мьюту про себя повторял эти смутно знакомые слова: «брат, сестра», вспоминая выводок Нидоран...       - Меня бабушка всегда учила, что покемоны – дикие ли, домашние – считай, наши братья меньшие. Помню, однажды к нам на двор прямо забрёл Фарфетч с перешибленным крылом. Отец хотел его сразу в суп отправить, а я его тяну за рукав и плачу: «Папа, не надо! Я его выхожу, он совсем домашний будет!» И ведь выходила! – Славя широко улыбнулась, глаза её светились. – А он потом жену привёл...       «Муж, жена. Нидорино и Нидорина»       - ...долго потом ещё Фарфетчи водились. Лет пять, наверное.       - То есть, ты специально приручила дикого покемона, чтобы потом он приносил тебе пользу?       Славя потеряла дар речи. Вопрос был задан холодным телепатическим голосом и поставлен как утверждение. Не помогло и то, что лиловые глаза вечно хмурого Мьюту сверлили её, не моргая. Славя обиделась.       - Вовсе нет! Это не единственный случай, когда я помогла дикому покемону! Однажды я вылечила Нидори... – Славя осеклась, в её глазах на мгновение мелькнул страх, как если бы она хранила страшный секрет. Мьюту слегка прищурился, пока девушка подбирала слова, нервно теребя подол сарафана и отводя глаза. – Ни- Ни- Нидоран! Да! Де- Мальчика-Нидоран!       На её лице появилась смущенная улыбка и лёгкий румянец, словно она говорила неправду. Мьюту холодно отвечал:       - Ты меня не убедила. Я видел, как люди в чёрных одеждах поймали семью Нидоран – и родителей, и детёнышей – и сдали их белым халатам. Я видел, как стравливают напуганных покемонов, чтобы те дрались, пока один из них не свалится, полуживой. Я всё это видел своими глазами. И ты пытаешься меня убедить, что помогаешь мне бескорыстно?       Этот вопрос смутил Славю. Она грустно спросила, глядя ему в глаза:       - Но чего ради я бы захотела обладать тобой? Я помогаю всем покемонам; помогаю, потому что мне приятно творить добро. Что такого в тебе есть, чтобы кто-то стал удерживать тебя против воли?       «Звание самого сильного покемона в мире»       На этот раз отвёл глаза Мьюту. Он не мог понять эту девушку. Слишком наивная, будто не знает, что существуют люди вроде чёрных кепок и белых халатов.       «А если в самом деле?..»       Он ещё раз пристально посмотрел в её грустные голубые глаза. Нет. Не врёт. Ей действительно всё равно, кому помогать, сильнейшему ли телепату или обыкновенному Мяуту. И всё же ему не давало покоя то выражение ужаса, промелькнувшее на миг в её глазах.       - Я не сомневаюсь, что у тебя есть причины мне не доверять, – донеслись до его сознания слова. – Я допускаю, что до меня ты встречал только людей корыстных, вероломных, злых. Я не дура, я прекрасно понимаю, что таких людей хватает с избытком. Именно потому я и хочу помогать покемонам. У всех должно быть место в этом мире; убежище, где они могли бы переждать тяжёлое время. Я не прошу тебя довериться мне, я лишь хочу стать тебе другом.       Мьюту пристально смотрел в её глаза.       - Так что, будем друзьями?       Он смотрел в её чистые голубые глаза. Он пытался найти хоть намёк на ложь, хоть что-то, чтобы сказать «нет». И в то же время чей-то голос умолял его сказать «да». Мьюту прикрыл глаза и глубоко вздохнул. Потом открыл глаза. Девушка не сдвинулась ни на сантиметр, напряжённо ожидая его ответа.       - Так и быть. Будем друзьями.       Славя просияла. Мьюту устало откинулся на подушку, сверля потолок пустым взглядом.       - Клянусь, Мьюту. Я буду тебе другом, даже если буду единственным среди всех людей твоим другом.       Мьюту не ответил. Славя погасила керосиновую лампу и пожелала ему спокойной ночи. Сон, как назло, не шёл. Покемон пытался снова и снова найти объяснение такому необычному поведению девушки. Что она скрывает? Почему она так рвётся помогать покемонам? Неужели она пытается загладить старую вину? Перед кем? Фарфетчем, что ли? От этих вопросов у нелюдимого телепата голова пошла кругом. Он закрыл глаза, призывая сон, но тщетно.       По гладкому дощатому полу простучали чьи-то лапки. Мьюту резко открыл глаза, но до того, как он успел что-либо предпринять, к нему на кровать запрыгнул Варфоломей, едва не наступив на перебинтованную правую руку.       «Убирайся, Мяут. Мне не нужна твоя компания. Я просто хочу спать»       Варфоломей вытоптал ямку под боком у опешившего от такой наглости Мьюту, свернулся калачиком и замурчал.       «Убирайся, или без всяких крыльев взлетишь выше крон деревьев!»       Варфоломей и ухом не повёл, довольно мурча. Раздражённое выражение лица Мьюту постепенно изгладилось. Поборов желание спихнуть на пол непрошеного соседа, он сам вскоре заснул крепким сном без сновидений, убаюканный мурчанием Мяута.       

V

      Прошло несколько дней, наступил июнь. Повязок на теле Мьюту становилось всё меньше, он уже мог сидеть на постели, держась за подоконник, но долго сохранять такое положение он не мог. В окно виднелся небольшой участок земли, на котором лежала лопата, пара крепких деревянных шестов и молоток. Покемон, как не пытался, не мог найти объяснение этой композиции, но почему-то она навевала мрачные ассоциации. У него закружилась голова, и он тяжело опустился на подушку.       «Нашёл время валяться!» - подумал он со злобой, - «Давай, поднимайся! Ты не можешь валяться здесь вечно!»       Напрягая все мускулы в своём теле, он с трудом сел и свесил ноги с постели, попытался встать… От резкой боли в отдавленном хвосте Мьюту вновь рухнул на постель, ударившись затылком об оконную раму.       «Спокойно, не то будешь лежать ещё неделю»       Решил сменить тактику: отпихиваясь локтями от стены, сполз на пол; держась одной рукой за спинку кровати, а другой упёршись в постель, начал осторожно вставать на ноги, убедившись, что на этот раз длинный хвост не угрожает его чувству собственного достоинства. Последнее, космическое усилие – и Мьюту наконец-то встал с постели.       Голова кружилась так, что тяжело было даже оценить расстояние до двери; отвыкшие от поддержания тела ноги дрожали; тяжёлый пурпурный хвост, похожий на кенгуровый, тянул назад. Отчаянно борясь со слабостью, Мьюту сделал несколько неуклюжих шагов и врезался в дверной косяк. Тело возмущённо требовало его оставить дальнейшие попытки навредить себе. Игнорируя инстинкт самосохранения, он толкнул дверь – она не поддалась. Мьюту попытался отпереть дверь снова, как вдруг память услужливо ему подсказала, что дверь открывается внутрь. Преодолев эту преграду, он оказался в летней кухне.       На столе по центру стояла большая ваза с фруктами, не целебными, которыми питаются покемоны, обычными фруктами – яблоками, парой апельсинов, россыпью черешни. На плите пыхтела кастрюлька с кашей. Славя, видимо, была на улице. Мьюту сделал ещё несколько шагов – каждый новый немного увереннее – и вышел из домика. Внешний мир, не стеснённый стенами и потолком, обрушился на него бурным потоком: хотя было ещё утро, ярко светившее солнце заставило его зажмуриться; щебет птиц казался оглушительной какофонией; лишённая какого-либо меха или шерсти изрубцованная кожа испытывала очень противоречивые ощущения под жаркими лучами солнца и игривым прохладным ветерком. Мьюту из ступора вывел знакомый голос:       - Физкульт-привет!       Покемон открыл слезящиеся глаза и оглянулся на звук. Так и есть – Славя, занимается гимнастикой. Волосы по-прежнему заплетены в две косы, вместо сарафана – чёрные спортивные шорты и маечка, покрытое лёгким загаром лицо блестит от испарины. Закончив упражнение, она подошла к Мьюту. Её лицо приняло озабоченное выражение, когда она заметила дрожь в ногах.       - Может, не стоило спешить? Мог бы меня подождать, я всё равно уже заканчивала зарядку…       - Я почти в порядке, Славя. И потом… мне надоело постоянно лежать в постели. – он хотел сказать «я не могу во всём зависеть от тебя», но что-то его заставило изменить последнюю фразу.       Прежнее невинно-доброе выражение лица в ответ.       - Ладно, просто не перенапрягайся, а то весь мой уход уйдёт насмарку. Мне нужно переодеться, подходи пока на кухню.       - …Хорошо. Сейчас подойду.       Славя скрылась в домике, Мьюту внимательно осматривал окрестности. За домиком был небольшой вольер на шесть мест, часть клетушек пустовала, их обитатели резвились на свободе. Чуть прихрамывающий Джолтеон гонялся за Варфоломеем, возбуждённо тявкая в пылу охотничьего азарта; пара Пиджи деловито расклёвывала ахрум-фрукт, причём одна птица недобро скосилась на хмурого покемона, памятуя их первую встречу; маленькая Раттата лакомилась блукин-фруктом, пока не оробела под холодным изучающим взглядом телепата; в одной клетушке дремал похожий на броненосца Сендшру. Вокруг поляны, на которой стоял домик, росли березы, липы, вязы; на самом краю поляны, возвышаясь над соседними деревьями, рос старый дуб. Над кронами деревьев на западе виднелась закруглённая, источённая ветрами и временем горная вершина. Крики птиц отдавались эхом с востока, возможно, там было озеро, в просвет между деревьями виднелось только широкое зелёное поле. Мьюту попытался сконцентрироваться, чтобы подняться в воздух, но психокинетических сил пока не хватало не то, что на левитацию, но и на простой телекинез.       - Заходи, пожалуйста! Уже пора завтракать.       С глубоким вздохом он пошёл обратно в домик, неловко переступая длинными ногами, по-кошачьи опираясь на двупалый мысок стопы. Полумрак кухни вынудил его усиленно моргать, привыкая к уровню света. Славя уже сидела за столом – спортивная форма сменилась прежним сарафаном, - перед ней стояла тарелка каши, а по ту стороны вазы с фруктами – тарелка с несколькими фруктами для покемонов: ашург-фрукт, пара перкис-фруктов, яколоб-фрукт.       - Если захочешь добавки, можешь заглянуть в кладовку, - она указала ложкой на неприметную дверь – Я ещё не так много знаю о покемонах, покемоны-телепаты здесь не водятся, так что не стесняйся.       - Этого хватит.       Мьюту сел за стол, неловко подвернув хвост («И зачем только создатели дали мне этот проклятый хвост!»), попытался притянуть к себе перкис-фрукт телекинезом. Спелый фрукт даже не шелохнулся, дразня покемона своим наливным боком. Славя с любопытством смотрела на него.       - Что ты пытаешься сделать?       - Я… Неважно, я просто ещё не готов. – он хмуро взял фрукт обеими руками, вгрызаясь в сочную плоть острыми зубами.       - Я заметила, твои раны заживают намного быстрее, чем у остальных покемонов. Это тоже часть твоих способностей?       Телепат повременил с ответом, разжёвывая кусочек яколоб-фрукта.       - Это даже не способность. Мои силы ещё не вернулись ко мне в полной мере, иначе я бы в один миг исцелился.       - А что ещё ты умеешь делать? – увидев подозрительный взгляд лиловых глаз, Славя поспешно добавила:       - Конечно, можешь не отвечать, если не хочешь, это твоё дело. – и опустила взгляд в тарелку, ускоренно заработав ложкой. Подумав, Мьюту решил выложить всё начистоту.       - Психокинез позволяет мне летать, но на это требуется много энергии. Пока что я не могу даже притянуть к себе этот фрукт, - он с раздражением сдавил ещё нетронутый ашург-фрукт. Славя задумчиво посмотрела на него, облизывая ложку.       - А если попробовать вот это? – она выставила перед собой ложку, придерживая указательным и большим пальцами. Мьюту вздрогнул и отшатнулся, чуть не упав с табурета       - Ты чего? – удивилась Славя, опуская ложку.       - Больше так не делай. Ты напомнила мне покемона, который… - (Вот он – Кадабра. Тщетно пытается психокинезом сбить или хотя бы дезориентировать Баттерфри, осыпающую его сонной пыльцой) – Которого поймали люди в чёрных кепках и белых сапогах.       Славя замерла с кружкой чая на полпути в воздухе.       - Ну-ка повтори, какие люди?       - Чёрные кепки, белые сапоги. И белые перчатки. – на этот раз у неё на лице ясно читалась тревога.       - Значит, тебя поймали бандиты из Команды R?       Это название ему ни о чём не говорило.       - Я не понимаю, о ком идёт речь.       Славя поставила полную кружку чая на стол. Её лицо снова приняло серьёзное и озабоченное выражение.       - Белые перчатки и сапоги – своего рода форма для них. Об этих мерзавцах говорят всё чаще. Хорошо, хоть в моём городе о них ещё не слышно, но здесь… - она нахмурилась. Заинтригованный, Мьюту спросил:       - Кто они такие?       Голубые глаза сверкнули гневом.       - Конченые подонки. Они считают диких покемонов живым товаром, ловят их скопом, а от слабых – избавляются на месте. Я молюсь каждый вечер, чтобы они не нашли мой маленький санаторий.       - «Маленький санаторий»?       Славя с радостью сменила тему.       - Так я его называю. Сюда приходят только дикие покемоны, которым нужно зализать раны. Кто-то приходит сам, кого-то приносит Варфоломей. – услышав своё имя, Мяут с требовательным мурчанием засеменил в кухню. Славя взяла его на руки и почесала за ухом, к ней вернулось доброе расположение духа. Сузив глаза, телепат спросил:       - А этот Мяут – пойман тобой?       - Вовсе нет! Он со мной уже давно, лет пять, а может и шесть. Я его ещё котёнком нашла. – она с нежной улыбкой прижала к себе довольного Варфоломея, Мьюту же продолжал попытки поймать её на слове:       - Если они все дикие, то почему остаются с тобой?       - Они здесь остаются ровно столько, сколько им нужно для восстановления, а потом возвращаются на волю. – Славя наконец-то поняла, куда клонит недоверчивый покемон, и добавила, - Я никогда не ловила покемонов. Не могу себе представить кого-либо из них, кто променял бы вольный простор на тесный покебол. Так что со мной постоянно только Варфоломей, и ещё иногда прилетает Пиджеотто – между прочим, именно она помогла мне принести тебя сюда.       Мьюту скосил глаза на правое плечо, на котором осталась отметина от когтей хищной птицы, после чего решил спросить напрямую:       - А я – я могу уйти после выздоровления?       - Разумеется! Ты же мой друг, а друзей я не заставляю оставаться против их воли.       И снова эта искренняя, детская улыбка. Мьюту отвёл от неё взгляд и принялся за оставшийся фрукт, размышляя. Покончив с чаем, Славя стала нарезать в миску Варфоломея кусочки отварной говядины, дополняя их кусочками черенш-фрукта.       - Что такое «Тихогорск»?       Славя удивлённо подняла брови, Мьюту внезапно осознал, что по рассеянности протелепатировал этот вопрос.       - Тихогорск? Это городок к северо-западу отсюда. У меня там тётя живёт, я её проведываю всякий раз, как бываю в городе.       Покемон со рвением утопающего схватился за возможность сменить тему разговора.       - Хочешь сказать, ты здесь не живёшь постоянно?       - Нет, конечно же нет! – рассмеялась Славя. – Я здесь живу только летом, а уже в августе еду домой, к родителям. Я сама не местная, с севера. Даже этот домик мне тётя помогла найти. Я, конечно, с детства люблю ходить в лес, но здесь всё совсем по-другому…       - А какой лес на севере?       - Просторный. Много мха, иной раз будто по ковру идёшь. Осинки даже в безветренный день рябят листьями. Сосны до самого неба, а уж как смолой приятно пахнет… - Лицо Слави приняло мечтательное выражение. На минуту она снова оказалась там, на родном Севере. Мьюту пристально смотрел на её лицо с затуманенными голубыми глазами, как внезапно будто кто-то ему сжал сердце мягкой когтистой лапой. Он явственно ощутил своё одиночество в этом мире. У неё есть дом родной, хоть и далёкий, большая любящая семья; даже здесь она не одинока: с ней неразлучно верный Мяут, в Тихогорске тётя – судя по всему, добрая, раз помогла девушке найти подходящий домик для её «маленького санатория». А у него?..       Славя поставила тарелки в мойку, от звука соприкосновения стекла и жести, Мьюту отвлёкся от грустных размышлений.       - Ну ладно, - сказала она с прежней жизнерадостностью в голосе. – Нечего унывать. Впереди ещё всё лето, а в августе у нас ещё тепло. Раз уж ты теперь на ногах, может, прогуляешься? Заодно разомнёшься после долгой лёжки.       - Пожалуй… - холодно произнёс покемон-телепат, выходя на улицу.       

VI

      Оказавшись на просторе, Мьюту отправился в ближайшую чащу, призвав Варфоломея. Нужно было найти укромное место, в котором можно будет восстановить свои психокинетические способности, а Мяут Слави, несомненно, знал местные леса намного лучше буквально с неба свалившегося телепата.       …Примерно после часа блужданий, во время которых Варфоломею несколько раз пришлось выпускать когти, чтобы защитить небоеспособного товарища, покемоны вышли к лесному ручью. После тщательного анализа Мьюту остался удовлетворён находкой. Крошечная каменистая полянка была с трёх сторон окружена кустарником, через который нельзя было пройти бесшумно, с неба её можно было заметить с трудом, не говоря уже о том, чтобы кого-то на ней рассмотреть. По берегам ручья росло несколько фруктовых кустарников, на которых уже виднелись пригодные в пищу фрукты. А самое главное – здесь была целая россыпь камней, от камушков наподобие тех, что можно найти на железнодорожной насыпи, до массивных валунов. Лучше места для оттачивания психокинеза нельзя было и придумать.       - Можешь возвращаться, - обратился он к Варфоломею, блаженно нюхающему чистый лесной воздух и шевелящему пучками вибрисс. Мяут на прощание по-дружески боднул ногу телепата и скрылся в зарослях кустарника. Мьюту незамедлительно приступил к тренировке, памятуя совет Слави начинать с малого, он выбрал камушек помельче и попытался притянуть к себе. Камушек затрепетал, но с места не сдвинулся. Покемон упрямо повторил операцию, пытаясь сдвинуть неподатливую мелочь. Тщетно.       «Быть может, мне не хватает сосредоточенности?»       Мьюту замер на месте и закрыл глаза, собирая все доступные крохи своей силы воедино. Сконцентрировавшись, он мысленно поманил к себе камушек. Тот сорвался с места и полетел к нему, но телепату не удалось его удержать, и камень с плеском упал на дно ручья. У Мьюту опять закружилась голова, он опёрся на валун и сполз на землю. Похоже ему предстоит долгая работа…       Солнце уже почти зашло за край горизонта, когда Славя, проверявшая заживающую после глубокого укуса лапку Джолтеона, увидела возвращающегося из леса хмурого покемона. Тот, заметив бегущую к нему девушку, замедлил ход. Его насторожила тревога на её лице.       - Мьюту! – крикнула она ещё издалека. – Где ты был? Сначала Варфоломей куда-то запропастился, я уж думала, что с тобой что-то случилось, и он пошёл тебя искать!..       Славя запыхалась от стремительного бега. Мьюту остановился и дал ей подойти ближе. Она не сводила с него заботливо-тревожного взгляда, вместо ответа телепат протянул руку и силой мысли выманил из кармана сарафанчика ножницы. Славя так и застыла на месте, завороженным взглядом проводя уплывающий по воздуху предмет. Мьюту развернул кисть руки ладонью кверху и позволил ножницам опуститься в руку.       - Так вот где ты был… - прошептала Славя. К его удивлению, у неё на глазах показались слёзы. – Мьюту, я понимаю, для тебя очень важно вновь обрести свои силы. Но, прошу тебя, предупреждай меня, когда уходишь!       Покемон смутился от такого проявления чувств.       - Почему ты плачешь?       - Я волновалась за тебя. – она вытерла глаза рукой. – Хорошо, что ты взял с собой Варфоломея, не то пришлось бы тебе накладывать новые повязки. Кстати, пора бы их тебе поменять. Пошли домой. Ах, да, - она забрала у него ножницы и вернула в карман сарафана, после чего улыбнулась. – Это единственная пара, их нельзя терять. Я без них, как без рук.       Совершенно сбитый с толку Мьюту шагал за Славей, пытаясь осмыслить поведение девушки и такую резкую смену настроения. Не успели высохнуть слёзы, как она уже улыбается – почему?       «Я волновалась за тебя»       Непонятно почему, но от этих слов ему стало тепло на душе.       Дома выяснилось, что почти все раны, забинтованные утром, уже зажили, остался только кислотный ожог на ноге. Славя с удивлением осматривала серую кожу покемона.       - Да у тебя даже шрамы заживают! – воскликнула она, осмотрев его правую руку. – Как тебе это удаётся?       Мьюту промолчал.       В последующие дни он упорно продолжал развивать в себе задушенные болезнью способности, начиная с телекинеза. Сначала по отдельности поднимал маленькие камушки, потом стал поднимать их россыпью и по одному их швырять, как из рогатки. Ближе к вечеру камушки стали лететь всё быстрее и точнее, после чего их сменили большие по размеру собратья. Наткнувшись на разбуженную шумом и оттого раздражительную Спирроу, он привлёк её внимание метким попаданием маленького камушка в клюв. Когда взбешённая птица понеслась на него с криками, Мьюту подпустил её поближе, после чего камнем размером с два кулака нанёс ей сокрушительный хук под левое крыло. Спирроу стремглав умчалась в чащу леса, хватая воздух клювом и волоча вывихнутое крыло.       Славя тем временем тоже не сидела сложа руки. Те деревянные шесты, что Мьюту накануне утром увидел в окно своей комнаты, были заготовкой для высокого птичьего насеста. Пока телепат восстанавливал свои разрушительные силы, добрая девушка мастерила насест для Пиджеотто. Стук молотка отдавался в лесной чаще, привлекая внимание Мьюту, но не мешая концентрации.       Громадный валун медленно, будто с большой неохотой, выходил из объятий земли. Покемон напрягал все свои силы, вены на голове вспучились, дополнительная кровеносная трубка, соединяющая позвоночник с основанием черепа, побагровела от большого притока крови к мозгу. Увы, приподняв валун на два-три сантиметра в воздух, он не смог более выдерживать страшное напряжение и разорвал телекинетическую связь. Валун сотряс землю при падении, у Мьюту подкосились ноги, он упал.       Когда он вернулся вечером в сопровождении Варфоломея, Славя ждала его с большим авилс-фруктом в руках.       - Как успехи? – спросила она его. Вместо ответа угрюмый покемон-телепат выманил фрукт у неё из рук и вгрызся в мякоть. «Видимо, не очень» - подумала Славя, возвращаясь к плите, на которой варился ужин. Когда последний кусочек фрукта был съеден, Мьюту повернулся к Славе, напевающей что-то незатейливое.       - Лучше.       - Что? – она повернулась к нему, неловко задержав руку с ложкой над кастрюлей (она только собиралась попробовать овощной суп на соль).       - Успехи. Лучше. Не совсем, но лучше.       - А, ну, как говорила мне мама: «Повторенье – мать ученья»! Только продолжай стараться, и у тебя всё получится! – она ободряюще улыбнулась ему и повернулась к плите.       - Спасибо.       Славя едва не выронила ложку. Уж от кого-кого, а от вечно мрачного покемона она не была готова услышать это слово. Справившись с замешательством, она ответила:       - Всегда пожалуйста!       Мьюту ещё какое-то время недвижно стоял и смотрел на неё, хлопочущую у плиты. Это слово вырвалось как бы само по себе, он сам до конца не понимал его значение, само понятие благодарности было для него от рождения чем-то чуждым. И всё же, когда он бессильно опустился на постель, какое-то новое, доселе неведомое, пока до конца не осмысленное чувство грело ему душу.       На следующий день после двух часов усердных тренировок ему всё-таки удалось поднять валун в воздух на высоту двух метров, перевернуть и всадить на место. Опустившись на траву, чтобы отдохнуть, телепат поманил к себе дикий малин-фрукт, растущий неподалёку. С треском лопнул стебель, и в руку Мьюту прилетел не только наиболее спелый фрукт, но и три недоспелых плода, всё ещё связанные воедино остатком стебля. Он оторвал пригодный фрукт, выбросив стебель с недозрелыми плодами, и надкусил кисловатую мякоть. Теперь, когда телекинез был освоен, можно было приступать к следующей составляющей – гипноз.       Отличительной чертой гипноза, каковым владели клоны Мьюту, была возможность не просто усыплять чьё-либо сознание, но брать цель под контроль. Что ещё страшнее – и создатели самого первого клона из Канто это не учли, – подобному гипнозу были подвластны и покемоны, и люди…       Варфоломей лениво валялся на полуденном солнце, тихонько мурлыча и иногда потягиваясь. Его хозяйка занималась очередным нездоровым покемоном, у него самого в животе переваривался вкусный обед, а хмурый чудила снова убрёл в лес чудить – так почему бы не полениться? Внезапно его будто током подбросило, взъерошенный Мяут выгнул спину, озираясь. Покемоново чутьё подсказывало, что откуда-то грядёт опасность. Сощурившись, он перевёл глаза на небо – уж не снова ли эта крылатая бестия кружит над домиком? Варфоломей недолюбливал Пиджеотто после того случая, когда она унесла у него из-под носа свежепойманную Раттату (несмотря на категорический запрет Слави, изредка он баловался дичью, но никогда не обижал постояльцев санатория) и с издевательским клёкотом устроила пиршество на высокой ветке векового дуба. Но нет, на небе только нехотя тянулись перистые облака.       И тут он увидел его. Со вздохом Мяут побежал к серокожему товарищу, удивляясь, отчего его глаза светятся синим. И тут снова чувство опасности захлестнуло его, выгибая спину дугой и ставя дыбом шерсть. Варфоломей осознал, что этот рогатый прямоходящий чудила пытается его загипнотизировать. Расчёт Мьюту был прост: пока он сам не знает, насколько слаб его гипноз, не стоит рисковать и злить диких покемонов – тем более, что насекомые и птицы, в изобилии водящиеся в лесу, могли вновь исклевать и изжалить его до сих пор покрытую шрамами кожу. Этот Мяут успел к нему привыкнуть, взять его под контроль не должно составить труда…       Его план не оправдался – Варфоломей выпустил когти и грозно зашипел, не собираясь становиться его подопытным. Как ни напрягал свой проницательный ум телепат, ему не удавалось сломить волю упрямого покемона. Злобное урчание и шипение Мяута привлекло внимание Слави.       - Варфоломей, что с тобой? Опять испугался Пидже… - она не договорила фразы, увидев двух покемонов, играющих в гляделки на выживание. Мьюту заметил её и разорвал психическую связь с Варфоломеем, который незамедлительно спрятался за хозяйку, не переставая шипеть.       - Мьюту? Ты уже вернулся? Что это с Варфоломеем? Ты не видел, Пиджеотто не прилетала? – она засыпала его вопросами, телепат колебался. Заметив свежий порез на руке девушки, он задал встречный вопрос:       - Ты поранилась?       - Не уходи от ответа! – её голос стал строгим, - Что с Варфоломеем?       Он не смог выдержать строгого взгляда голубых глаз и потупился.       - Я… пытался его загипнотизировать.       Строгость исчезла с её лица, сменившись недоумением.       - Но зачем? Он бы и так задремал на солнышке…       - Я не пытался его усыпить. Я хотел… Я пытался… - Мьюту снова замялся, опасаясь её реакции. Увидев, как она снова сдвинула брови, всё же решился:       - Я пытался заставить его подчиниться.       Наградой за честность ему стал искренний страх в её глазах, сменившийся гневом. На него посыпался град упрёков:       - Как ты мог?! Он же твой друг! Между друзьями нет и не может быть подчинения, они равны! Ты… Ты!.. Ты хоть представляешь, как это подло? – похоже, Славя рассердилась не на шутку. – Мьюту, это же хуже, чем ловля покемонов!       И снова будто кто-то сдавил ему сердце. Перед глазами промелькнули воспоминания бесчисленных покемонов, отловленных Командой R, печальная участь предыдущих клонов…       «Она права!»       Душу ему жёг стыд, доселе неведомый. Мьюту не мог заставить себя посмотреть ей в лицо, её слова не доходили до сознания. Однако дошёл очень знакомый птичий крик…       - Спирроу! – Славя всплеснула руками и взяла телепата за руку. – Слушай, мне бы очень пригодилась твоя помощь. К нам тут забежала дикая Спирроу, ей кто-то вывихнул крыло. Я пыталась вправить вывих, но она мне руку оцарапала…       «Крыло?.. Проклятие!»       - Левое? – вырвалось у него.       - Да, ле… - Славя осеклась и пристально посмотрела ему в лицо. – Постой-ка, это тоже твоя работа?       Собрав всю свою смелость в кулак, Мьюту посмотрел ей в глаза и сказал:       - Да, это моя вина.       На этот раз Славя посмотрела на него не с гневом и даже не со страхом. Отвращение – оно столь явственно читалось в её глазах, что хлестнуло не хуже лиан Ивизавра или плетей ловцов из Команды R.       - Раз это твоя вина, - начала девушка тихим голосом, - То тебе её и исправлять.       Резко развернувшись на пятках и едва не задев его длинными косами, она зашагала к вольеру. Мьюту понуро побрёл за ней, его щёки горели, и он был готов поспорить, что не из-за жаркого солнца. Увидев своего мучителя, раненая птица подняла крик и заметалась по двору, не даваясь в руки Славе.       «Живо успокойся» - послал ей внушение телепат. Тщетно, только громче заверещала. Мьюту попытался снова её загипнотизировать.       «Лежи спокойно, я не собираюсь тебя добивать»       Вконец отчаявшаяся птица перестала убегать и ринулась на Мьюту. Собрав воедино весь свой стыд, гнев и страх, он послал ей последнее, самое мощное внушение. Его глаза зловеще засветились синим. В голове несчастной Спирроу громовыми раскатами звучал телепатический голос:       «Заткнись и лежи спокойно. Сейчас у тебя вывихнуто только одно крыло, не вынуждай меня выворачивать тебе второе. Эта девушка собирается тебя вылечить, если ты ещё хоть раз её поцарапаешь – я сломаю каждую косточку в твоём теле!»       Насмерть перепуганная Спирроу вняла словам грозного покемона и обмякла на земле, часто дыша. Не сводя с неё глаз, Мьюту коротко кивнул Славе, она вмиг выправила крыло – по ушам хлестнул резкий птичий крик – и наложила шину. Посадив ослабевшую птицу в вольер, она направилась к телепату. Увидев её непривычно серьёзное лицо, он напрягся.       - Послушай, Мьюту, - снова этот тихий, угрожающий голос. – То, что ты делаешь – неправильно. Скажи честно, эта Спирроу первая на тебя напала?       - …Нет. – признался сконфуженный покемон.       - Значит, ты сам опробовал на ней свою чудовищную силу. Неужели ты хотел её убить?       Слово «чудовищную» неприятно резануло слух.       - Нет…       - Но ты знал, что я лечу всех покемонов в округе. Или ты забыл?       - Нет.       - …И всё же покалечил ни в чём не повинную птицу. Ты что, не мог на камнях силу телекинеза опробовать? Уж они-то от боли не кричат, - Славя поморщилась, закрывая порез на руке. – И не царапаются, когда им пытаешься помочь.       Мьюту не нашёлся с ответом. Теперь у него пылало всё лицо.       - А теперь ещё гипноз. И на ком решил опробовать – на собственном же друге. А дальше что – ты и меня бы попытался загипнотизировать?       Кап!       Скатившись по щеке, на землю упала слеза, блеснув на свету в полёте. Мьюту потупился.       - …Извини.       Ну вот, ещё одно незнакомое, непрошенное слово. Какую реакцию оно вызовет? Увидев приближающиеся к нему босые ноги, он отвернулся. Ему на плечо легла рука. Мьюту вздрогнул и со страхом посмотрел на Славю. У неё было грустное лицо, совсем как в тот вечер, когда она впервые кормила его пюре.       - Я прощаю тебя, потому что мы друзья. – рука слегка сжалась, появилась мягкая, материнская улыбка, в глазах блеснули слезинки. – У меня много друзей, но у тебя – почти никого. Не будем ссориться. Друзья не должны причинять друг другу боль.       Улыбнувшись напоследок примиряюще, она пошла в домик. Мьюту остался стоять неподвижно, в его душе бурным роем вились самые противоречивые чувства. Он крепко сжал то место, куда легла её рука, что-то обжигающе горячее прокатилось по щеке. Слёзы? Почему?..       Телепату понадобилось примерно полминуты, чтобы взять себя в руки. Проходя мимо Варфоломея, он послал ему телепатическое «извини». Мяут фыркнул и скрылся в доме. Мьюту вернулся на каменистую полянку в лесу. Раз гипноз освоен, можно приступать к самому сложному – левитации, сиречь, полёту. Но вместо этого он до самого вечера просидел на поляне, смотря на ручей, о чём-то размышляя.       

VII

      Левитация покемонов-телепатов – явление сложное, и до конца по сей день не изученное. Кто-то утверждает, будто это разновидность телекинеза с тем отличием, что вместо противника покемон применяет его на себе; кто-то выносит его в отдельную категорию психокинетических сил; кто-то пытается занять промежуточное положение, утверждая, будто правы и те, и другие; что это действительно самонаправленный телекинез, но активируется он иными флюидами и синапсами головного мозга…       Мьюту, к его же счастью, не знал всех этих теоретических премудростей. Как и любой покемон – телепат, призрак, просто оживший предмет – он не задумывался, откуда берутся эти силы, пользуясь ими по праву рождения. Хотя из всех покемонов, пожалуй, только он был способен на осмысленную речь (пусть и телепатическую) и по мышлению был ближе всего к человеку, он и его клоны редко пользовались абстрактным мышлением. Их прежде всего создавали как совершенных боевых покемонов, а не как промежуточное звено от покемона к человеку. Его оригинальных создателей и их заказчиков не интересовала возможность полноценного общения с покемонами.       Хотя сведения о «проекте Мьюту» в лучшем случае обрывочные, все, кому доводилось видеть его в жизни, отмечают одну постоянную черту – способность к левитации. На крепких длинных ногах этот покемон преимущественно стоял, передвигаясь левитацией в различной высоте от земли. Тот факт, что сам Мьюту в последние дни передвигался исключительно пешком, был исключением из правила. Из-за постоянной ходьбы на мысках на следующее утро он проснулся с болью в пояснице. Славя за завтраком посоветовала ему периодически отдыхать после ходьбы, опираясь на хвост. В ответ телепат лишь посмотрел на неё с кислой миной, будто ему попался незрелый цитрус-фрукт – его хвост выполнял функцию воздушного руля и в качестве опоры не годился. Тогда она предложила проводить его до поляны – не удостоив её ответом, хмурый покемон пошёл к двери. Едва он силой мысли распахнул дверь, Славя придержала его за руку.       - Мне понадобится твоя помощь вечером, так что не перенапрягайся, ладно? – добрый, невинный взгляд, подкреплённый улыбкой.       - Хорошо. – он попытался сделать шаг за дверь, девушка всё ещё крепко держала его за руку.       - И ещё, - её голос стал тихим и грустным. – Прошу, не калечь диких покемонов.       «А если они нападут первыми?»       - Хорошо. – Мьюту снова попытался выйти на улицу, Славя не ослабила хватку.       - Пообещай мне, что не станешь никому вредить! – снова серьёзно-тревожное лицо. Покемон глубоко вздохнул и ответил:       - Обещаю, сегодня я не стану применять ни телекинез, ни гипноз во вред диким покемонам.       Серьёзная мина сменилась прежней добродушно-наивной, девушка отпустила наконец-то его руку.       - Раз так – желаю успехов!       Мьюту шёл по двору, морщась от боли при каждом шаге. Во что бы то ни стало, он должен восстановить свои способности к левитации, иначе можно забыть о внушающей ужас в сердца четвероногих покемонов (и низкорослых людей) стойке. Кстати о покемонах… Пасущаяся во дворе Спирроу при виде вдвое более угрюмого нежели обычно телепата с криком удрала за угол дома, Варфоломей съёжился в пушистый ком, прижав уши и злобно урча.       «Да не собираюсь я тебя гипнотизировать, бестолочь!» - мысленно огрызнулся телепат, Мяут же неотрывно следил за ним широко раскрытыми глазами, пока серая спина с волочащимся по земле пурпурным хвостом не исчезла меж деревьев.       Когда Мьюту наконец-то добрался до места своих ежедневных упражнений, боль в пояснице сделалась нестерпимой. У него подкосились ноги, он припал к перевёрнутому валуну, медленно сползая на землю. Ещё одна неприятная деталь – на местных фруктовых кустарниках не осталось мало-мальски зрелых фруктов. Придётся обедать в лесной чаще… но это будет потом. Сначала надо подождать, пока утихнет боль, от которой серая кожа покрылась испариной.       …Лопата с хрустом вошла в землю. Славя надавила на упор, погружая её глубже, налегла на рукоятку и вспорола дёрн. Аккуратно отодвинув куски земли, пронизанные корнями травы, она принялась углублять ямку, в которой будет установлен насест. Сам плод трудов девушки лежал у стены, зорко охраняемый Варфоломеем. Порез на руке был аккуратно забинтован – к счастью, перепуганная Спирроу не так глубоко саданула её крепким когтем. Мяут потянулся, подточив когти о дощатую стену, и с мяуканьем боднул лодыжку хозяйки.       - Что, опять есть просишь, что ли? Только что же ел. – Славя погладила прожорливого любимца по голове, тот блаженно сощурился и вдруг вперил неподвижный взгляд в сторону лесной чащи.       - Не бойся его, - она всадила лопату в землю и взяла Варфоломея на руки, тот уставился на неё. – Мьюту неплохой покемон, просто ему встречались только плохие люди.       Славя с задумчивой улыбкой смотрела на край лесной чащи, где-то в глубине которой сейчас трогательный одиночка пытался вылечить себя сам одному ему известными методами. Мяут с красноречивым сомнением в глазах посмотрел ей в лицо, проследил за её взглядом и колобком скатился на землю, усердно принявшись за умывание. Вскоре тишина летнего дня была нарушена лишь шорохом копаемой земли да редким криком какого-нибудь покемона на содержании.       С громким плеском Мьюту рухнул в ручей. Осознав, что лицо его оказалось в воде, он резко дернул шеей, выбрасывая голову на влажный берег. Со злобой он хватил рукой по воде, тяжело дыша. Два часа! За два часа он добился лишь того, что, оторвавшись от земли на полметра, сумел продержаться в воздухе жалких две минуты. Ощутив под животом придавленный хвост, покемон с глухим рычанием рывком перевернулся на спину, оказавшись на берегу. Теперь всё его тело выше пояса было измазано в грязи, лишь ноги ласково обволакивал ручей.       Кое-как отмывшись от грязи (или, по крайней мере, смыв большую её часть), телепат угрюмо пошёл по течению, надеясь отыскать фруктовые кустарники. В своём удручённом состоянии он даже не заметил, что хвост его теперь не волочится по земле, но плывёт по воздуху. Вскоре ему удалось выйти на искомое – в зарослях бурьяна виднелся куст дикого авилс-фрукта, Мьюту поманил к себе всю верхушку куста, решив наесться с запасом. Но едва он отломил один фрукт, как из бурьяна с криками выскочила стая диких Спирроу. Едва завидев его долговязую фигуру, они наперебой гневно загалдели – видимо, их несчастная товарка успела им поведать о бессердечном телепате.       «Если б не моё обещание, вы бы все уже улепётывали в ужасе»       Решив показать, что он их не боится, Мьюту отвернулся от злобных птиц и невозмутимо откусил хороший кусок фрукта, отметив его приемлемую зрелость. К сожалению, своим поступком он добился прямо противоположного эффекта – Спирроу стали выскакивать из бурьяна и окружать наглеца. Драки было не избежать. Первой понеслась не самая взрослая – и, верно, оттого не самая умная – особь, расстояния хватило, чтобы хорошенько запулить ей в клюв надкушенный фрукт, нокаутировав пташку. Спирроу загалдели ещё яростнее и плотнее сжали кольцо окружения.       Только тут до телепата наконец дошло, что его хвост извивается в воздухе, это подало ему отличную идею для атаки. Следующая птица сокращала расстояние мелкими боковыми прыжками, пока не вышла на дистанцию наскока. Едва Спирроу с криком напустилась на Мьюту, он резко развернулся вокруг своей оси, тяжёлым хвостом сбив в прыжке неприятельницу. Теперь он вспомнил, как привести в действие левитацию, осталось только избавиться от дерзких птах.       Он принял стойку, угрожающе изогнув хвост. Спирроу приняли это за сигнал к атаке и всем галдящим скопом ринулись на самоуверенного чужака. Когда с десяток когтистых лап были готовы вонзиться в серую кожу, давая плацдарм для стремительных атак клювом, Мьюту взмыл в воздух. Птицы сцепились в жаркий клубок, щедро сеющий вокруг коричневые перья. Когда ошеломление от такого грандиозного фиаско поулеглось, в птичьих мозгах зазвучал холодный голос:       «Вы даже не сумели схватить меня на земле, не вздумайте тягаться со мной в воздухе! Только попробуйте – и у местных хищников сегодня будет пир!»       Завидев парящего в пяти метрах от земли покемона-телепата со зловеще светящимися глазами, птицы стали в панике разбегаться, прихватив нокаутированную товарку. С чувством злорадного удовлетворения Мьюту приземлился – тяжелее, чем хотелось бы, но всё же… Вновь обретя почву под ногами, он невозмутимо принялся объедать куст авилс-фрукта. Ему понадобятся силы, чтобы получше рассмотреть округу с высоты птичьего полёта. Таким делом нельзя заниматься на пустой желудок…       Солнце спряталось за горизонт, вышла полная луна, осветив лес холодным белым светом. Славя стояла возле ямы для насеста и смотрела в сторону лесной чащи. Варфоломей уже давно поужинал и теперь мирно спал в каком-то укромном местечке. Сегодня наконец-то отправился на вольные хлеба Джолтеон, облизав на прощание заботливые руки девушки; улетели дружной супружеской парой Пиджи. Раттата убежала ещё вчера, переждав переполох хищных птиц, рыскающих в поисках Мьюту. Оставалась только Спирроу, птица скверного нрава, которой не улыбалось сидеть в вольере и ждать выздоровления. В такие моменты Славя как никогда остро ощущала одиночество. Память без спроса подкинула ей горестное воспоминание о случае, перевернувшем её жизнь. Она снова видела себя маленькой, заплаканной девочкой, изо всех своих малых сил пытающейся успеть домой, чтобы спасти…       Девушка сжала лежащий в кармане сарафана амулет, по лицу текли слёзы – тяжёлые слёзы, растравляющие душу, выедающие дорожки на щеках, будто рисунок на морде гепарда. Славя вытерла глаза и побрела в домик. Перед входом она ахнула и отшатнулась – лунный свет отбрасывал грозную тень кого-то, стоящего на крыше. Девушка живо подняла голову и, узнав пришельца, засмеялась над своим испугом: на самом коньке крыши стоял Мьюту, неотрывно смотревший на луну.       - Славя. – позвал он, не оглядываясь на неё. – У вас, на Севере, такие же ночи?       - Нет, не совсем. У нас с конца мая и до самого августа белые ночи.       - Разве ночь может быть белой?       - Это всего лишь значит, что ночью у нас светло, почти как днём.       Молчание в ответ. Славя не решалась его окликнуть, заворожённая зрелищем нелюдимого телепата, любующегося полной луной и интересующегося белыми ночами.       Наконец Мьюту повернулся к ней, его рогатая голова вырисовывалась угрожающим силуэтом на фоне серебряного небесного светила.       - Тебе нужна была моя помощь?       - Да, насест… В погоне за прочностью я не рассчитала вес и теперь не могу его поднять…       Вместо ответа Мьюту повёл рукой. Тяжёлый, высокий насест плавно поднялся в воздух. Славя побежала к выкопанной яме и оттуда помахала телепату, тот направил вертикально парящую конструкцию к месту назначения. Девушка направила толстый шест в яму, Мьюту посильнее вдавил конец шеста в дно, для надёжности пару раз провернул и держал в таком положении, пока Славя засыпала яму землей. Уложив поверх дёрн и тщательно притоптав землю вокруг шеста, она отошла к стене домика, чтобы оценить результат своих трудов.       - Отпускай! – крикнула она Мьюту.       Насест не шелохнулся. Славя просияла от радости.       - Ты молодец! Спасибо тебе большое. Теперь спускайся, я для тебя припасла очень вкусный фрукт…       Покемон как можно плавнее поднялся в воздух, стал осторожно спускаться, но в полуметре от земли его снова подвели силы. Мьюту не удержался на ногах и растянулся на земле. Славя ланью кинулась ему на помощь.       - Боже, ты не ушибся? Давай помогу встать, хватайся за руку!       Телепат молча перенёс унизительную процедуру восстановления вертикального положения тела.       - Спасибо.       - Да не стоит… Так что, - нерешительно начала Славя. – Ты, получается, уже выздоровел?       - Вполне.       - Ожог на ноге…       - Зажил.       - И когда ты… уходишь?       От Мьюту не укрылся ни тон, которым был задан этот вопрос, ни грустное, почти жалобное выражение лица девушки. Подумав, он ответил:       - Завтра. Завтра вечером. Я не хочу, чтобы меня покинули силы на полпути в воздухе. Кроме того, эта местность мне незнакома. Не могла бы ты рассказать, что находится в округе?       - Разумеется! – с радостью воскликнула Славя, тут же смутившись. – Заходи в дом, за ужином я тебе всё и расскажу…       Он прошёл на кухню, сел за стол, уже намного элегантнее подвернув хвост. Пока девушка накрывала на стол, Мьюту почти не вслушивался в её щебетание. Он наконец-то понял, что скрывается за маской беззаботного добродушия. В этот момент, пока он задумчиво грыз спелый апельс-фрукт, в его душе зарождалось новое чувство, свойственное лишь людям – жалость.       Теперь уже для него не имело значения, что сделало Славю такой, какая она есть. Всё это время она улыбкой прикрывала боль, вдали от чужого взора её глаза были полны слёз. Заводя новых друзей, боялась их потерять. Являясь для всех опорой и поддержкой, сама лишь хотела, чтобы и у неё был хоть кто-то, кто её выслушает, позволит выплакаться, излить накипевшую на сердце боль.       «Я буду тебе другом, даже если буду единственным среди всех людей твоим другом»       Сколько раз она мечтала услышать такое хоть от одного своего друга?       «Ты же мой друг, а друзей я не заставляю оставаться против их воли»       Сколько раз она умоляла своих «друзей» откликнуться?       «Я не прошу тебя довериться мне, я лишь хочу стать тебе другом»       Потому что уже сама разучилась доверять людям.       Очевидно, что-то во взгляде выдало его мысли. Славя остановилась на полуслове и с удивлением спросила:       - Эй, ты чего слёзы льёшь?       Мьюту отвернулся, вытирая слёзы покрытой соком рукой, отчего глаза немилосердно защипало. Славя и здесь пришла на помощь – намочив полотенце чистой дождевой водой, она нежно смыла с лица покемона сок и слёзы, ласково спросила:       - Ну, чего ты?       - Хотел бы я, чтобы на свете было больше таких людей, как ты.       Эту фразу можно было трактовать, как угодно, но Славя поняла её правильно, отблагодарив Мьюту искренней улыбкой.       

VIII

      Прошла ночь, наступило ещё одно утро. Лежа на постели, серокожий покемон слышал, как Славя что-то напевала себе под нос. Что-то незатейливое, может, даже и без чёткого мотива. Что-то выдуманное на ходу. Интересно, она всегда поёт, когда у неё светло на душе? Умеет ли она петь?..       Мьюту тряхнул головой, злясь на самого себя. Глупости какие, незачем думать о таких вещах. И потом, можно будет спросить у неё позже… А в каком смысле «позже»? Через два месяца она уже вернётся домой, на свой далёкий Север. А он…       Дверь открылась со скрипом, прервав неясные размышления. Светлая голова с двумя длинными косами заглянула в комнату.       - Завтрак уже готов… Ой, я тебя разбудила?       - Нет. Я уже давно не сплю. – он продолжал сверлить взглядом дощатый потолок.       - С тобой всё в порядке? – встревожилась Славя, подходя к нему. Когда она протянула руку, чтобы потрогать его лоб, как это она делала десятки раз своим младшим братьям и сестре, то наткнулась на холодный взгляд лиловых глаз.       - Я в порядке. – тут он обратил внимание на её спортивную форму. – Почему ты не переоделась?       - Что? А, это… - у неё покрылись румянцем смуглые щеки. – Я утром ходила купаться на озеро – оно здесь недалеко – и намочила сарафан. Так ты здоров?       Вместо ответа Мьюту резко встал с постели, заставив Славю отпрянуть.       - Да. Теперь я точно здоров. – и в подтверждение своих слов проплыл по воздуху на кухню. Завтрак прошёл в молчании, Варфоломей, проходя к своей миске, демонстративно отвернулся от своего недавнего товарища. Расправившись со своей порцией фруктов, телепат выплыл через распахнутую дверь на улицу. Снова светило солнце, как в первое его утро здесь… Не было только слышно привычного галдежа покемонов в вольере, зато Спирроу с шиной на крыле с диким криком убежала в относительную безопасность вольера. Не обратив на неё внимания, Мьюту плавно поднялся в воздух. Вот мимо прошёл конёк крыши, вот кроны деревьев простираются перед ним пёстрым покровом…       - Тебе рассказать о здешних местах? – окликнула его с земли Славя. Посмотрев на неё сверху вниз, такую маленькую с высоты, телепат приземлился рядом с девушкой.       - Да, но не сейчас.       - Но как же ты поймёшь, куда тебе лететь?       - Сначала я как следует запомню панораму местности, чтобы получше себе представлять, о чём ты говоришь.       - Может, поднимешь меня с собой?       Мьюту критически осмотрел девушку.       - Нет. Даже без хвоста ты ненамного легче меня.       Славя сложила руки поверх груди.       - Скажешь тоже. – он не понял, что именно она имеет в виду, кокетливый тон прошёл мимо его проницательного разума. Заметив это, девушка спросила по существу:       - А если так? Взлетай и говори, что видишь, я тебе буду рассказывать!       - Нет. Поскольку только я могу вести телепатический диалог, тебе придётся кричать, чтобы я услышал. А звук здесь, как ты, наверное, знаешь, очень хорошо разносится. Я не хочу, чтобы кто-то ещё кроме тебя знал обо мне.       - Да, но кто это может быть? Случайный рыбак, тренер покемонов…       - …Команда R? – Мьюту смотрел ей прямо в глаза. – Я помню твои слова: «Я молюсь каждый вечер, чтобы они не нашли мой маленький санаторий». Я скорее позволю им себя поймать, чем подвергну тебя опасности.       Славя залилась краской. Дальнейшие уговоры были бесполезны. Она сумела лишь тихо спросить:       - К ужину вернёшься?       - Обязательно. – покемон вновь взмыл в воздух и двинулся в привычном направлении к роще. Пурпурный хвост мягко колебался в воздухе, выравнивая любую неровность полёта. Проводив его взглядом до крон деревьев, Славя отошла к стене домика и беспомощно опустилась на землю. Из дома вышел Варфоломей, как всегда, почуявший грусть у хозяйки на душе. С мурлыканьем он мягко потёрся о её руку, девушка крепко прижала его к груди и дала волю слезам.       Мьюту снова был на каменистой поляне, лёжа на спине, рассеянно проводил глазами облака. За эти дни он редко думал, куда пойти после выздоровления, теперь этот вопрос требовал срочного разрешения. С высоты птичьего полёта он видел маленький городок на северо-западе – видно, это и был тот самый Тихогорск, название которого он однажды услышал, сидя в колбе.       Сколько прошло времени с момента его побега из того ада? Неделя? Две? Месяц? Или, быть может, целая вечность? Только вырвавшись на волю, Мьюту осознал, насколько велик внешний мир. Оказывается, есть и другие люди кроме чёрных кепок и белых халатов, есть дикие покемоны, живущие сами по себе. Воспоминания об инкубационной колбе и бесчисленных пленниках, принесённых в жертву ради его создания, вызвали тошноту.       Пытаясь отвлечься от грустных мыслей, он закрыл глаза, воссоздавая панораму местности с высоты птичьего полёта. Итак, на северо-западе Тихогорск, западнее и чуть южнее от него гора с покатой, будто плешь старика, вершиной. На востоке озеро – наверно, туда и ходила Славя купаться – и широкие зелёные луга. На севере за холмами, сплошь поросшими лесом, большой город – его лучше обходить стороной. На юге зелёный покров леса прорывался то там, то здесь меньшими по размеру озёрами; ещё дальше на юге начинались болота, может быть, даже с ядовито-растительными покемонами…       «Вот он… Поднимает Ивизавра в воздух, отрывает цветок от спины, тело головой вниз вдалбливает в пол»       Того Ивизавра, несомненно, тоже поймали чёрные кепки. Команда R.       «Я скорее позволю им себя поймать, чем подвергну тебя опасности»       А, собственно говоря, почему? Зачем тогда было сбегать, если в итоге ты сам готов прийти к ним с повинной, лишь бы в теории они не соблазнились на «маленький санаторий»? Допустим, они сейчас придут туда, и что там найдут? Спирроу с перебитым крылом? Варфоломея?..       «Он же твой друг!»       Да, друг. После неудачного сеанса гипноза гордый Мяут, сталкиваясь наедине с рослым телепатом, шипел и выпускал когти, показывая, что готов биться за свою волю до последнего.       «Мьюту, это же хуже, чем ловля покемонов!»       «Именно поэтому мне нет места в твоём маленьком раю. Я не хочу причинять горе тем, кто был ко мне добр. Если Команда R действительно меня ищет – будет лучше, если поймают только меня одного. И потом, они на своей шкуре узнают, чего стоит звание самого сильного покемона в мире!»       Его благородные мысли были прерваны резким, до тошноты знакомым криком. Ещё до того, как поднять голову и оглянуться, Мьюту уже знал, что Спирроу пришли поквитаться за прошлый раз. На этот раз злобные птицы утроили свою численность. Неожиданно телепат с изумлением увидел прибинтованную к крылу шину у одной из них – строптивая постоялица санатория решила вырыть из земли топор войны. Клюв у неё был перепачкан красным...       «Кровь?..»       Эта неблагодарная птица пустила кровь тем, кто о ней заботился? Чья это была кровь? Варфоломея? Если Мяут пытался остановить мстительную Спирроу, она вполне могла его хорошенько клюнуть, чтобы отстал, но чтобы до крови... А если?..       «Славя?!»       Глаза вспыхнули синим светом, в воздух стали подниматься крупные камни. По мановению руки беглянка против воли прилетела в руки взбешённого Мьюту, пальцы крепко сжались на её шее. Застигнутые врасплох такими чудесами Спирроу замолчали и теперь нерешительно переминались с ноги на ногу, пока их товарка, трясясь от страха, пыталась разобрать гремевшие в мозгу слова:       «ЧЬЯ ЭТО КРОВЬ?! ЕСЛИ ТЫ, ПАДАЛЬ, ПОСМЕЛА РАЗИНУТЬ КЛЮВ НА ДЕВУШКУ, КОТОРОЙ ТЫ ОБЯЗАНА СВОЕЙ ЖИЗНЬЮ, Я РАЗОРВУ ТЕБЯ НА ЧАСТИ ПРЯМО ЗДЕСЬ! ОТВЕЧАЙ, ЧЬЯ ЭТО КРОВЬ?!»       Не получив ответа, он загипнотизировал птицу, и его взору предстала память беглянки.       Вот он – Спирроу. Маленький камушек прилетает ей в клюв, она озирается в поисках наглеца. Какой-то серокожий хмурый чудила с бинтами на теле. Ладно, сейчас их станет больше... Расправив крылья, она мчится на гордо стоящего наглеца, как вдруг сбоку ей под крыло залетает булыжник и выбивает ветер из лёгких. Боль, страшная боль. Нечем дышать, лёгкие отказываются втягивать воздух. Крыло беспомощно повисло, от него нет проку. Проводит голодную ночь в лесу. Утром нападает на сладкий запах разнеженной добычи – Раттата. Пытается напасть на неё с наскока, мешает подбитое крыло, ослепительная боль. Раттата убегает, птица преследует её до какого-то домика, дорогу ей перекрывает Мяут. На победу нет шансов, бежит обратно, её ловит девушка с длинными косами, в панике Спирроу делает выпад ногой и когтем оставляет порез на руке. Не помогло, заперли в клетке. Надо бежать. Дурацкая хлипкая дверь. Несколько ударов ногами – и дверца распахивается. Перед ней снова вырастает девушка, за ней – серокожий мучитель. Боль. Страх. Унижение. Дурацкая палка, мешает летать. Глупая девчонка, кормит фруктами. Мясо, нужно мясо. Раттата убежала. Страшный долговязый покемон живёт с девушкой. Ненавижу. Ненавижу! УБЬЮ! Серокожий улетает в лес, девушка плачет. Сейчас или никогда! Бежать, бежать, бежать! Мучитель лежит у ручья – ослаб? Удача! Скорее за товарками. По пути попалась Раттата, клюв вонзается в тело, раздаётся предсмертный писк...       Мьюту вышел из её памяти. По крайней мере, это кровь не его друзей. Беглянка бессильно обмякла в руке, остальные Спирроу с явным страхом смотрели на парящего телепата, окружённого повисшими в воздухе булыжниками. Он решил сказать им пару ласковых.       «Слушайте вы, безмозглые твари! Меня уже тошнит от ваших нападок, я не пытаюсь всех вас перебить ПОКА. Да, я вывихнул крыло этой дуре (он поднял птицу, которую держал за горло), но потом сам же спас ей жизнь. Я ничего ей больше не должен, а тем более вам. Оставьте меня в покое, или в этом году у популяции Фирроу не будет пополнения!»       Устрашённые его словами (если они, конечно, хоть что-то поняли), Спирроу исчезли в чаще леса. Смерив брезгливым взглядом беглянку, Мьюту полетел обратно в «маленький санаторий»...       Наступил вечер. Славя в последний раз рассказывала выздоровевшему покемону об окружающей местности:       - ...За гору лучше не залетай – там, кажется, горнодобывающий комбинат или что-то вроде того. На севере Кумачов, это большой город, его либо по воздуху обходить, либо по низинам, но там водятся Сквиртлы и Поливаги из-за сырости. На востоке – озеро Баламут, я тебе о нём говорила утром, да не всё. Там мне попадались в основном Маджикарпы и Хорси, хотя одна девочка, помню, поймала Крабби. После озера всё поля идут и луга. Наверное, не стоит туда лететь...       - А на юге?       Славя поморщилась.       - Болота. Даже в озёрах всякая дрянь водится. Я бы не рискнула туда ходить.       Мьюту задумчиво смотрел на врытый вчера насест.       - Она прилетала?       - Кто?       - Пиджеотто.       - А, нет. У неё нет какого-то распорядка, я лишь надеюсь, что с таким насестом она будет оставаться хотя бы на ночь...       - Ты боишься ночной темноты?       Славя с удивлением посмотрела на него, потом рассмеялась:       - Нет, что ты! Да и кого здесь бояться? Лесные покемоны же сами людей боятся! И потом, со мной всегда Варфоломей, - она погладила сидящего у её ног Мяута. – С ним мне ничего не страшно.       Мьюту вздохнул. Все возможные темы для разговоров были исчерпаны. Не было смысла откладывать неизбежное.       - Постой, – раздался голос девушки. – Думаю, я должна отдать тебе это.       Телепат обернулся и нахмурился. Славя протягивала ему алюминиевый жетон, на котором было выбито: «МЬЮТУ»       - Мы можем написать поверх новое имя, - сказала она, догадываясь о причинах холодного взгляда. – У меня есть фломастер...       - Не надо. Клички носят только покемоны с хозяином. Я – сам себе хозяин. И потом, я сначала должен найти себе пристанище, чтобы заслужить право носить имя.       Девушка убрала жетон в карман сарафана, высохшего за день. Её лицо стало серьёзным.       - Ты ведь не собираешься...       - Нет. Я крушил всё на своём пути во время побега. Незачем возвращаться. Я не собираюсь давать им и малейшего шанса найти меня. Пусть этот жетон останется у тебя на память... друг.       Опять непрошенное слово. Под лунным светом не было видно, как её щёки вновь налились румянцем. Славя подошла к угрюмому покемону и погладила его по голове.       «Совсем как в нашу первую встречу»       - Удачи тебе, Мьюту. Куда бы ты ни пошёл, помни – я всегда буду твоим другом.       Варфоломей смотрел на него, подобрав под себя лапы, но не прижимая к голове уши. Мьюту решил и ему сказать что-нибудь напоследок.       «Береги её, Варфоломей. У неё, быть может, и много друзей, но для нас с тобой – она одна наш друг»       В ответ Мяут примирительно потёрся мордочкой о длинную ногу собрата.       - ...Прощайте.       Он взмыл в воздух и исчез из виду за кронами деревьев. Слёзы застилали ему глаза. Если бы он напоследок обернулся, то увидел бы, как добрая девушка, спасшая ему жизнь, машет рукой вслед...       Утерев слёзы, Славя с улыбкой взяла на руки Варфоломея.       - Ну, вот и ещё один друг нас покинул. Хоть ты всегда со мной. – напоследок она посмотрела на птичий насест и с благодарностью подумала:       «Береги себя, горемыка ты мой».       

IX

      В небесной вышине отчётливо чувствовалось, как меняется ветер. Если на земле он лишь шевелил кроны деревьев и смягчал жар летнего солнца, то здесь – наверху, - не стеснённый ничем, он задул немилосердно, будто возмутившись посягательству упрямого покемона на его обитель. Вскоре луна скрылась за пеленой облаков, и Мьюту сбился с курса. Под ним раскинулось море листвы с темнеющими провалами, северный ветер с такой силой дул в лицо, что подчас становилось трудно дышать. Когда о кожу стали разбиваться капли дождя, телепат понял, что ему неизбежно придётся садиться, чтобы переждать ливень.       Едва он нырнул в темнеющий просвет в кроне, небеса разверзлись. Дождь плотным пологом затянул воздух над лесом, иная птица, осмелившаяся полететь в такую погоду, ощутила бы себя рыбой. Поплутав в темноте, Мьюту нашёл пристанище под раскидистым старым дубом. Прижавшись спиной к стволу векового дерева, он по-кошачьи сел, вытянув длинные стопы, обхватил руками колени и обвился хвостом, замерев.       «Ну, вот ты здесь. Куда теперь, умник?»       В самом деле – куда? Для таких порождений рук человеческих, как клоны Мьюту, невозможно было найти место в дикой природе. Леса и поля были давно поделены между существующими покемонами, в воде нельзя было дышать из-за отсутствия жабр, а на берегу пришлось бы воевать и с сухопутными, и с водными покемонами. Быть может, горы и пещеры? Увы. В горах водилось много огненных ящеров и крепких телом покемонов, чья слабость к психическому воздействию компенсировалась их численностью и физической силой, а в пещерах встречались призраки, невосприимчивые к психокинезу вовсе, и слепые покемоны, привычные к темноте пещер, наносящие удар в спину.       Единственным выходом оставалась среда обитания людей, но здесь камнем преткновения становился сам интеллект рукотворных покемонов, граничащий с человеческим. Привыкшие воспринимать покемонов в качестве одомашненных животных, люди были не готовы принять кого-то равного себе. Даже создатели первого клона в Канто – вернее, их заказчик – видели в нём лишь цепного пса для сражений на арене, объект для бесконечных экспериментов. «Самый сильный покемон в мире» - чудовище, неспособное к состраданию, не обладающее какими-либо чувствами и не нуждающееся в них. Совершенное оружие.       «Так куда теперь, умник?»       В самом деле – куда?.. Мьюту тяжело вздохнул и прижался затылком к покрытой глубокими трещинами коре старого дерева. Может вернуться к Славе? Ага, как же. После такого прощания это будет выглядеть как минимум странно. И потом, в августе она вернётся домой, а он… Ему придётся остаться здесь. Если её слова о Команде R – правда, то не стоит вести их за собой на Север, где их пока не встречали. Хорошо, он останется здесь, но где? В «маленьком санатории»? Этот домик был рассчитан лишь на проживание в нём летом, в нём не было даже печи… Телепат попытался представить себе зиму, у него ничего не вышло. Единственным намёком на существование других сезонов были воспоминания отловленных покемонов, разобранных на молекулы для его создания. Четыре воспоминания, включающих деревья с осыпающейся жёлто-рыжей листвой, три – с холодным сырым воздухом и голыми деревьями с набухшими почками и всего одно крохотное воспоминание с жестоким холодом и ослепительной белизной.       Мьюту крепче сжал колени, проклиная белых халатов, обрёкших его на медленную, но верную смерть. Для него будет чудом дожить хотя бы до этой полумифической зимы, если он не замёрзнет осенью или (что даже предпочтительнее) не погибнет в нескончаемых схватках с дикими собратьями. А если перенять у людей привычку носить одежду? Ну да, как же. Покемон в сарафане. Уморительно смешно.       «Смейся-смейся, умник. Но ты так и не ответил на вопрос: теперь-то куда? Не уходи от ответа!»       Последние слова неприятно напомнили строгое выражение лица Слави, когда он пытался загипнотизировать Варфоломея.              

«…Я не знаю»

      

      «Ну, и ради чего тогда всё это затевалось?»              

«Я не могу остаться с ней»

      

      «Почему же?»              

«Я не желаю ей вреда»

      

      «Это не ответ»              

«Я не хочу, чтобы она пострадала»

      

      «Яснее выражайся!»              

«Я не хочу причинить ей боль»

      

      «Ты уже причинил ей боль расставанием»              

«Я не хочу, чтобы Команда R нашла её»

      

      «Хотели бы – давно б уже нашли»              

«Что ты имеешь в виду?»

             «Если чёрные кепки здесь, то ищут тебя»              

«Именно поэтому я не могу остаться с ней»

      

      «В одиночку тебя поймают в два счёта»              

«А что сможет сделать Варфоломей?»

      

      «Прикроет тебе спину, пока ты защищаешь Славю»              

«Не смеши меня»

      

      «Поймают тебя – у неё не будет ни шанса»              

«Я уведу их подальше»

      

      «Куда?»              

«Прочь отсюда»

      

      «А сам что, потом вернёшься?»              

«Зачем?»

      

      «Ты не выживешь в незнакомой местности»              

«Я могу сразить любого наповал»

      

      «Тебя будут брать скопом»              

«Я буду биться до смерти»

      

      «Когда ослабеешь, тебя поймают, как обычного покемона»              Шум дождя прорезал резкий крик хищной птицы – вероятнее всего, Фирроу. Мьюту встрепенулся и резко поднялся на ноги, отвлечённый от своих горестных раздумий. Ливень сейчас бушевал во всю силу дождевых туч, птица явно кричала где-то неподалёку. Либо сейчас покусятся на его покой – и в этом случае кое-кто сляжет со свёрнутой шеей, - либо… Телепат неподвижно стоял под дубом, закрыв глаза, напрягая слух. До него донеслись более глухие крики, хлопанье крыльев и что-то ещё, неуловимое. Итак, похоже, его серая шкура, совсем недавно покрытая шрамами, - не предмет вожделений старших родичей Спирроу. Но что же тогда?..       Заинтригованный, покемон поплыл по воздуху на звук, стараясь не задевать кустарники. Вдали что-то полыхнуло на миг – огненное дыхание Чармандера? Нет, они не водятся в лесах, по крайней мере, Славя не упоминала о них, когда рассказывала о местной живности. С криком Фирроу спикировала на кого-то, раздался слабенький вскрик… Мьюту поспешил на помощь, деревья расступились, открывая вид на затянутую пеленой дождя поляну. По ней отчаянно метался, отплёвываясь огнём, маленький Вульпикс. Дела у огненного лисёнка явно были неважными: его слабенькие плевки огнём практически мгновенно гасил дождь, злобные птицы пикировали на жертву, взлетая после удара острым клювом под кроны деревьев. Вульпикс был один, напуганный, ослабевший и израненный. Ещё одно стремительное пике, ещё один удар клювом, и малыш упал, жалобно скуля. Мьюту сделал шаг…              «И дальше что?»              

«Я спасу его, прогоню этих дрянных птах»

             «А потом?»              

«Что ты хочешь сказать? Не тяни уже!»

      

      «Разве ты умеешь ухаживать за покемонами?»              

«Нет, но я не дам ему погибнуть»

      

      «Это не твои проблемы»              

«Что?»

      

      «Он – просто добыча для них. Такова природа»              

«Он ещё детёныш!»

      

      «Тебя мало Спирроу донимали? Вот их родичи расклюют тебе башку, тогда присмиреешь!»              

«Я сверну им шеи, если придётся»

      

      «Ещё раз спрашиваю: ты УМЕЕШЬ лечить покемонов?»              

«Нет. Но я знаю, кто умеет!»

             С криком Фирроу спикировала на Вульпикса, метя клювом в череп. Внезапно ярко-фиолетовый щит из психокинетической энергии возник из напитанного дождевой сыростью воздуха, заслонив малыша от смертельного удара. Негодующе клокоча, хищная птица повисла в воздухе, размахивая крыльями, к ней присоединились две товарки. Их внимание привлекло странное синее свечение из темноты лесной чащи. Оказалось, оно исходило из глаз странного прямоходящего покемона, с бесстрашным спокойствием вышедшего из укрытия на поляну.       «Оставьте в покое детёныша» - зазвучал в пернатых головах холодный голос. – «Уходите, или на ужин вам придётся клевать одну из своих соплеменниц!»       Разгневанные тоном чужака, птицы спикировали на него. Одну Фирроу он силой мысли вогнал клювом в землю, другую дезориентировал при помощи телепатии и сбил хвостом в грязную лужу, от атаки третьей ему пришлось заслониться щитом, открыв дрожащего Вульпикса. Это заметила вторая птица, вскочив из лужи, она понеслась на ногах к добыче, её попыталась опередить едва не сломавшая клюв о психощит товарка, Мьюту телекинезом сшиб их вместе, отправив мокрый пернатый клубок катиться прочь. В это время первой Фирроу удалось освободить клюв из объятий дёрна. С гневным криком она прыгнула на добычу, но её голова с хрустом повернулась вокруг своей оси, и хищница упала замертво.       «Не уберётесь сейчас – станете кормом для Гроулитов!»       С паническими криками мокрые, перепачканные Фирроу бегом унеслись в спасительную чащу леса, оставив свою погибшую в неравном бою товарку на поживу четвероногим хищникам. Мьюту подошёл к скулящему комочку рыжей шерсти и осторожно взял его на руки. Вульпикс в ужасе затявкал при виде сурового покемона.       «Не бойся, детёныш, эти падальщики тебя больше не тронут. Я не могу тебе помочь, но я могу отнести тебя туда, где помогли мне»       Дождь наконец-то поредел, но не перестал. С воздуха Мьюту разглядел силуэт горы и далёкие огни Тихогорска и полетел обратно в санаторий Слави, прижимая к себе ослабевшего лисёнка. Приземлившись перед дверью домика, он замешкался: в доме было темно, девушка, несомненно, уже спала. Как её позвать? Телепатией? Нет, так можно испугать кого угодно. Однажды Варфоломей, ушедший на ночную прогулку, просил впустить его, скребясь в дверь. Но пальцы телепата когтей не имели. Он сжал их в кулак и впечатал в дверь. Точно! Нужно стучать! Мьюту стучал до тех пор, пока из-за двери не донёсся голос:       - Иду, иду! Подождите, секундочку…       В окне загорелся свет керосиновой лампы, звякнула щеколда, дверь открылась, являя взору разбуженную Славю. Девушка протирала глаза рукавом ночной рубашки, густая грива распущенных волос пшеничного цвета покрывала плечи и спину. Увидев на руках вечно хмурого телепата жалобно попискивающего Вульпикса, она с ужасом отшатнулась. «Он что, принёс добычу?» - подумала она с отвращением, вспомнив схожее проявление благодарности Варфоломея. Прочитав её мысли по глазам, Мьюту опередил вопрос:       - Этому покемону нужна твоя помощь.       Замерев на мгновение с открытым ртом, Славя всё поняла.       - Неси его в комнату, клади на стол. Я сейчас возьму бинты и мазь.       Сон с неё как рукой сняло. Не было времени задавать вопросы, на кону была жизнь огненного лисёнка. Славя скрылась в кладовой, Мьюту прошёл в комнату, недавно бывшую его палатой и осторожно положил поскуливающего Вульпикса на простой деревянный стол, обитый белой клеёнкой. Вскоре девушка вошла в комнату с подносом, сопровождаемая Варфоломеем. На подносе лежали бинты, вата, мазь из растёртых целебных фруктов. Поставив поднос на стол, она осмотрела Вульпикса, осторожно касаясь его ран.       - Похоже на удары клювом. Где ты его нашёл?       - В лесу. Меня застал дождь в полёте, пришлось укрыться под дубом. Им пытались полакомиться Фирроу.       - Ты спас его от стаи Фирроу? – на её лице было написано искреннее удивление. Мьюту потупился.       - Мне пришлось свернуть шею одной из них… - он мельком взглянул на неё, опасаясь увидеть ужас, гнев, отвращение. В ответ он лишь получил понимающий взгляд.       - Ты всё сделал правильно, Мьюту. Защитил слабого детёныша от хищниц. Тебе нечего стыдиться.       От непривычной похвалы телепат снова отвёл глаза, но её слова приятно грели душу. Перевязав раны лисёнку, Славя с сомнением посмотрела в окно.       - В такую погоду не стоит оставлять его в вольере… Ладно, эту ночь он проведёт в моей комнате.       Варфоломей возмутился, Мьюту не понял ход её мыслей.       - А почему нельзя его оставить в этой комнате?       - А разве ты не будешь ночевать?       - Я…       - Дождь будет лить до утра, не меньше. Оставайся, а после завтрака можешь лететь.       «Но куда?»       Мьюту медленно поднял на неё лиловые глаза и посмотрел в её голубые.       - Славя. Послушай меня. Пока я был в лесу, я много думал. С высоты я видел густые леса и просторные луга и не видел там себя. Я видел изрытые пещерами горы и прозрачные озёра и не видел там себя. Я видел огни далёких городов, и они навевали воспоминания о моих создателях. Они создали меня чудовищем, оружием в своих руках. Они лишили меня места в этой жизни. Я не смогу выжить в дикой природе, я не доверяю людям. Я только знаю тебя и всецело тебе доверяю.       Девушка молчала и внимательно его слушала.       - Я знаю, что не смогу жить с тобой всегда. Я знаю, рано или поздно нам придётся разойтись. Но до тех пор, прошу – позволь мне остаться с тобой!       Тронутая его словами, Славя подошла и нежно поцеловала Мьюту в щеку.       - Конечно. Я никогда не забываю друзей. До августа ещё полно времени, мы обязательно что-нибудь придумаем. – она аккуратно взяла задремавшего Вульпикса на руки и улыбнулась, перед тем как погасить лампу. – Мир не без добрых людей, Мьюту. Кто-то их ищет, кто-то – становится ими.       Она ушла в свою спальню, оставив Мьюту с Варфоломеем в темноте. Телепат замер на месте, её поцелуй электрическим разрядом прошёлся по позвоночнику, будто он схватил за хвост рассерженного Пикачу. Всё это было так ново для покемона, только начинающего понимать человеческие чувства, что мысли, подчас противоречащие друг другу, галдели как стая Спирроу в брачный период. Мяут почти с завистью смотрел на чудаковатого собрата. Когда ураган в душе поулёгся, Мьюту глубоко вздохнул. Что ж, если ему суждено прожить со Славей всего два месяца, то он будет радоваться каждой минуте.       «Радоваться?»       Он попытался понять, что это слово значит. Вспомнил добрые слова девушки, каждое её прикосновение, её поцелуй, и вновь почувствовал, как внутри разливается что-то тёплое. Покемон лёг на постель, следом за ним прыгнул Варфоломей, свернувшись тёплым клубочком под боком товарища, согревал его жёсткие рёбра, напоминающие подкожный бронированный нагрудник. Если бы Мьюту умел улыбаться, то уснул бы со счастливой улыбкой на хмуром лице.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...