Порхай как бабочка

      С холма открывался вид на лежащий в долине маленький курортный городок. Солнце закатилось за горизонт, и радужное сумеречное небо отражалось в спокойных водах озер, как в зеркалах. Вдоль пляжей и верениц салонов и ларьков тянулись мелкие переливающиеся огоньки гирлянд и крупные — уличных фонарей. Туристы и местные жители расходились по домам с ежедневной дискотеки: тропинки, улочки и тротуары искрились от разного рода световых игрушек, купленных еще утром в многочисленных сувенирных лавках. Прохожие были заняты болтовней, обсуждением домашних хлопот и затрат на спа-процедуры. Мало кто обратил внимание на три тени, мелькнувшие между кустов во мраке.       Приблизившись к забору, отделяющему город от покрытого сосняком холма, одна из теней остановилась под уличным фонарем. Это был мальчик лет двенадцати, настолько коротко стриженый, что было трудно точно определить цвет его волос. Загорелую кожу кое-где покрывали царапины и следы укусов насекомых. Мальчик вглядывался в темноту зелеными, налитыми кровью глазами. Из-за угла трусцой выбежали двое парней в спортивных костюмах. Первый — платиновый блондин с отсутствующим взглядом, явно старший из всех троих, другой — низенький татарин с синяком под левым глазом. Троица переглянулась и мелькнула в дыру в заборе. На вершину холма вела узенькая тропинка, забросанная хвоей. Татарин посветил под ноги фонариком в поисках следом. Поразмыслив секунду, он свернул с тропинки в направлении темных голых кустов. Остальные двинулись за ним, делая друг другу только им понятные знаки. Внезапно, идущий впереди татарин остановился.       — Лапоть! — ткнул его в спину блондин. Мальчик только отмахнулся и приложил палец к губам. Из глубины леса раздавался треск сухих веток. И этот звук двигался в их сторону. Парни, наслышанные об обитающих в этих местах медведях, стояли на месте, спрятавшись за спину старшего.       Из кустов раздалось сопение, и на луч фонаря вышел…       — Казбек! Мать твоя женщина! — выдохнул блондин.       Перед школьниками стоял довольно полный мальчик в спортивном костюме и кепке, еле прикрывающей длинные растрепанные черные волосы. Мальчик испуганно таращился на друзей и без того большими темными глазами.       — А вы тут что делаете? — шепнул мальчик, переводя дыхание.       — То же, что и ты, полагаю, — пожал плечами Лапоть.       — Ой, ребята, идите-ка вы лучше! — зашипел Казбек. — Чем дальше, тем я больше чую, что вас за ваши шуточки куснут за зад. Она, между, прочим, чуть мне челюсть не сломала. Не доводи до греха, чесслово!       — А ты тогда чего у хаты Свитов ошиваешься? — блондин сощурился и дёрнул воротник кофты приятеля. — Прощения просишь, как тëлка?       — Да ты не волнуйся! — заверил Казбека стриженый, — Мы просто пого…       На полуслове он замолчал. Откуда-то из темноты леса доносились приглушенные всхлипы. Троица резко развернулась и кинулась в направлении звука, шурша хвоей и ломая ветки. Пухляш посеменил за ними.       Почва под ногами закончилась. Парни оказались на краю оврага. Прямо под обрывом в земле чернела пещера. Скатившись по глинистому склону, главарь шайки заглянул внутрь. Лапоть, стриженый и Казбек заглядывали в лаз из-за его спины. В пещере было абсолютно пусто. На светло-серых камнях лежали обгоревшие бревна, а стены были исписаны матами и надписями в духе «7а — лучший». Ребята настороженно прислушивались. Всхлипы продолжались, они были поблизости, но определить, откуда они доносились, было трудно. Тут, видимо, кто-то решил подать мальчикам подсказку. Это был четкий металлический лязг. И доносился он из-под земли       Первым пришел в себя блондин. Свет фонаря выхватил особо большой и, видимо, тяжелый камень почти правильной квадратной формы с странным выступом, напоминающим ручку. Казбек, наиболее крепкий и крупный из всех, ухватился за выступ рукой и потянул вверх. Однако, дверь поддалась на удивление легко, словно была не из камня, а из тонкого пластика. За дверью был глубокий колодец с железной лестницей. Мальчики в замешательстве светили вниз фонарями. Однако, было видно только круглые каменные стены и блестящий от воды пол. Татарин, как самый легкий, полез первым. Следом — остальная шайка. Самым последним спустился в лаз Казбек. Когда он был внизу, мальчишки во всю шарили фонарями по стенам коридора, уходящего под углом в глубь земли. Это был явно не военный бункер, а что-то еще более старое: стены были сделаны не из бетона, а ламп никаких не было и в помине.       — Ого-о-о-о! Интересно, чье это? — Казбек стоял, задрав голову, наблюдая, как облака пара изо рта поднимаются вверх.       — Не бабки Нюры точно, — кивнул блондин, — это что-то вроде тайного хода какого-нибудь монастыря или замка.       Эхо снова донесло до них всхипы. На этот раз более громкие и четкие. Стриженый поднял с пола огарок факела и постучал по креплению, хихикая. Звук отразился от стен коридора и плач затих. Хулиган рванул вниз по каменному полу. Казбек с самого начала чувствовал, что добром это не кончится. Хотя раньше он с удовольствием задирал одноклассниц, в конце концов муки совести взяли свое.       Из коридора раздался пронзительный, явно женский визг. Казбек первым рванул на звук.       Стриженый лежал на полу, бледный от страха. Рядом с ним лежал фонарь.       — Крися, чего орешь? — зашипел Лапоть, — Я чуть со страха не родил!       Бритоголовая девочка Кристина указала фонарем перед собой. Коридор оканчивался просторным залом, уставленным столами. Колбы, пробирки разных размеров, горелки и чернильницы блестели в лучах фонарей. На полках лежали кости, а кое-где и скелеты. Мальчики в замешательстве разглядывали скелет жеребенка с рыбьим хвостом, скелет человека с козлиными ногами, заспиртованную змею с кошачьей головой, рыбу-корову и прочих уродцев. Но внимание Кристины привлекли не они.       У противоположной стены стояло чучело. Огромное, покрытое черной чешуей существо стояло на задних лапах, расставив передние в стороны, открывая широкую грудь, покрытую ярко-красным мехом. У животного были лапы ящерицы, голова кота, уши летучей мыши и светящиеся как фары глаза. Лап у существа было пять. И пятая росла… да-да, именно оттуда. Хвост чудища оканчивался вполне развитой пятерней. Но самым удивительным было не это. У чучела были огромные — от одной стены до другой — крылья. Но не кожистые, как у летучих мышей, не пернатые… У него были крылья бабочки. Темно-коричневые, почти черные вверху, с узором из полос и пятен, и алые внизу, с черными «глазками». На шее животного висел ошейник с переливающимся всеми цветами радуги камнем. Те же радужные искры вспыхивали в глазах чудища.       — Обалдеть! — воскликнула пришедшая в себя Кристина, — Это же опалы!       Из кармана девчонки появился перочинный нож.       — Это так ты собиралась поговорить? — строго спросил Казбек, заранее зная ответ.       — Я не хочу мотать срок за всех вас, — белобрысый попытался вырвать нож, но Кристина уже лезла по наденой стремянки к голове зверя, — Может, лучше сдать его в музей?       — И отдавать все государству? Еще чего, — хмыкнула Кристина.       — Эй, глядите!       Лапоть выложил на стол камень из коробки. Мальчики окружили стол и внимательно наблюдали за действиями приятеля. Татарин достал из кармана куртки ложечку для обуви и постучал ей по камню. На глазах ложечка из медной превратилась в чистое золото.       — Это же филосо…       Бах!       Ребята разом обернулись. Кристина лежала на полу рядом со сложившейся стремянкой. Белобрысый кинулся было на помощь, но Кристина ударила его по руке и самостоятельно вскочила на ноги, держа перед собой нож.       — Это совсем не смешно, Казбек!       — А чего я? — буркнул толстяк, крутя в руках ложечку.       — Ты стоял ближе всех!       — Ближе всех к чему? — устало спроси Лапоть. — Ты что, опять употребляла? — нахмурился парень, глядя в покрасневшие глаза.       — Как будто вы не видели, что он толкнул стремянку!       — Сдалась она мне! Этой стремянке пара сотен лет! Да она уже насквозь ржавая! — махнул рукой Казбек.       — Давайте все успокоимся, пока мы не переубивали друг друга, — предложил главарь. Он схватил отплясывающую вокруг друзей Кристину. — Пойдем, проветришься.       С этими словами он потащил визжащую девочку к выходу.       — Дичь, — вздохнул Лапоть, превращая в золото свой нательный крестик.       На минуту в лаборатории воцарилась тишина. Казбек сел на стул и достал из кармана бутерброд с курой. Жуя любимую пищу, он разглядывал каменные стены, увешанные таблицами и книжными полками.       — Ы-ы-ы-ыхы-ы-ы-ы!       Парень взвизгнул на ультразвуке. Лапоть тоже услышал это звук и замер, склонившись над столом. Звук раздавался совсем близко. Кто бы ни плакал, он находился с ними в одной комнате. Казбек начал судорожно шарить лучом по стенам.       — Эй, С… С… Свити, пожалуйста, перестань так шутить, — ворковал парень, прислушиваясь и оглядываясь, — Я п… признаю, что поступал неправильно, только не пугай нас так. Д… Давай, мы вместе поднимемся на поверхность и обо всем забудем. Идет?       В комнате было пусто. Тут он почувствовал, как Лапоть дергает его за рукав толстовки. Парень стоял на месте, бледный от страха, указывая в определенную точку. Казбек проследил за пальцем друга и увидел вжавшуюся в стену фигуру одноклассницы.       — Так... Это правда, что её... — прошептал Казбек.       Девочка сидела, обхватив колени руками. Через её бледную кожу можно было видеть очертания каждой кости и каждого кровеносного сосуда. Футболка висела на плечах, как на проволочном каркасе. Каштановые волосы пропитались кровью и грязью. Заметив компанию, она осуждающе посмотрела на парней. Сверху вниз, ведь сидела она на потолке над тем местом, где раньше было чучело. Было... Но исчезло! Девочка оскалилась и легла на потолок, при этом повернув шею на сто восемьдесят градусов. Иллюзия исчезла, и на потолке вместо ребенка сидело, уцепившись острыми когтями за решётку вентиляции, громадное чёрное чудище.       — В… хы ник... уда… н-не вый…дете, — просипело существо.