Длань Немезиды

      (музыка настроения «Life at Sea – Brian Tyler»)                     Солнце всходило, освещая город и его жителей. Сен-Пьер жил своей жизнью. Люди спешили по делам, лавочники расхваливали свой товар, капитаны метались между магазином, таверной и верфью, стараясь успеть сделать свои дела. Жизнь шла своим чередом. Моряки, что были уже навеселе, выходили из таверны или из борделя. Последних жрицы любви провожали смехом и смущающими шуточками, а прохожие лишь закатывали на это глаза. Утро было обычным, ничем не выделяющимся. Не все, конечно, были рады новому дню, но среди них выделялся один человек, который был мрачнее штормового неба.              Шарль вышел с подземной базы Мальтийского ордена, которая располагается на Мартинике, в смешанных чувствах. Он ожидал, что разговор с Мишелем будет непростым, но ему еле удавалось не покрываться красными пятнами от стыда перед братом. Де Мор стойко выслушивал обвинения в свой адрес, вставляя редкие комментарии и оправдания, пообещал исправиться. Мишель не сильно ему поверил, но выбора у него не было. Перед Шарлем стояла всё та же задача – вытащить брата из-за решетки. Всё-таки это цель пребывания де Мора на Карибы.              Однако не это смущало мужчину. Шарль ощущал какую-то незаконченость истории с мнимым дневником золотоискателя, будто что-то ещё должно произойти. Интуиция говорила, что стоит разобраться с взбунтовавшейся командой, да и сам Шарль так считал. Нельзя отпускать бунтовщиков, это может плохо закончиться для него самого. Но где их искать?              Размышляя об охоте за «Законностью», мужчина зашёл к ростовщику. Внутри он перестроился на деловой лад и быстро забрал деньги со своего вклада. Шарль, выходя из банка и держа в руках два сундучка (один с дублонами, другой с песо), отправился в сторону шлюпки. Это была очень малая часть его сбережений, но пока он не доберется до своей тайной базы, это все его деньги. Мужчина большую часть своих сокровищ держал на острове, когда как на корабле была меньшая. Однако, с потерей фрегата, он утратил и эти деньги, а команде нового брига платить чем-то надо. По пути к шлюпке де Мор размышлял о своём везении на берегу.              Спасибо Жану Пикару (ещё одному бывшему компаньону Принца), который не оставил в беде. В отличие от Тесака, Джефри и Люки Лепрекона, Жан «Красавчик» имел некое подобие чести. Его острый ум и образованность, а также интеллигентность, говорили сами за себя – он часто бывал в высшем свете, а то и вырос в нем. Уже на следующий день, после выхода Шарля из катакомб, Пикар прибыл на своем корвете в ту же лагуну, что и де Мор несколькими днями ранее. Дон Энрике собирался судить в катакомбах всех главных подчиненных Тиракса, и это у него получилось. Кроме Жана. Мститель посчитал, что Пикар поумнел, когда пошёл на службу к англичанам, но ошибся – Жан не пришел в подземелье только из-за того, что шторм его задержал.              Шарль рассказал ему о своих злоключениях, и Красавчик не мог нарадоваться тому, что сам не угодил в ловушку. Пикар предложил доплыть де Мору с офицерами до Порт-Рояля на его корвете, куда сам собирался. Это совпадало с планами Шарля, ведь в этом порту у него стоял на хранении бриг «Королева», а также ещё один офицер Тичингиту, индеец, который верен лично Шарлю и который приглядывал за кораблем. По прибытии в Порт-Рояль, Жан выделил Шарлю часть своих сбережений для “подъёма на ноги”. На вопрос Шарля, зачем Пикар всё это делает, тот ответил:              — Ты меня вытащил с плантаций Маракайбо, а теперь тебя спас я.              — За то спасение ты уже расплатился… — начал было говорить Шарль, но был перебит.              — Теперь точно в расчёте, — усмехнулся Красавчик, — И денег потом не предлагай, не возьму.              Пират, что отказывается от денег! Видимо служба у англичан изменила Пикара, что не могло не радовать Шарля, ведь ему не хотелось когда-нибудь встретиться с Жаном по разную сторону баррикад из-за клятвы.              На подготовку корабля к плаванию и переход к Мартинике ушло некоторое время, и вот с момента выхода Шарля из катакомб прошёл уже месяц. Быстро время пролетело, но столько дел ещё осталось. Шарль должен был заручиться поддержкой пиратских баронов Яна Свенсона (он же «Лесной дьявол»), и Стивена «Акулы» Додсона (который непонятно куда исчез). Эти двое — пираты, но только они могли помочь де Мору в бескровном устранении губернатора Тортуги.              Подумав об этом, Шарль поморщился. Клятый де Пуанси, генерал-губернатор французских колоний, за освобождение брата сначала стребовал с него один миллион песо, а теперь хочет, чтобы де Мор убил Левасёра, губернатора Тортуги, что не подчиняется приказам, пригревает у себя в порту пиратов и вообще заперся на острове, который был превращен в крепость. И как, скажите пожалуйста, Шарлю его устранять?! Желательно так, чтобы под руку не попались мирные соотечественники?              От пришедшей в голову мысли, мужчина вздрогнул и помотал головой. «Нет, хватит с меня уже штурмов городов, особенно если они населены французами» — с такими невесёлыми мыслями Шарль дошёл до шлюпки, в которой сидели матросы. Время возращения на корабль, установленное их капитаном приближалось, и они торопились рассесться за весла. Все были на месте, лишь Эркюль где-то задерживался.              Однако, посмотрев в сторону города, де Мор увидел его, что уже спешил к шлюпке. Эркюль Тонзаг был полнее Шарля, но это не мешало ему быстро бегать. Всё-таки физические параметры и выучка у бывшего охотника за головами должны быть на высоте, ведь цель тоже может быстро бегать. Как только Тонзаг подбежал, де Мор и рта раскрыть не успел, как его офицер уже отвечал на незаданный вопрос:              — Был в таверне, задержался из-за подслушанного интересного разговора, расскажу на корабле, — скороговоркой протараторил Эркюль, восстанавливая сбившееся дыхание. Шарль на эти слова лишь кивнул и сел на кормовое место шлюпки.              

***

             Бриг «Королева» представлял из себя красивый корабль. Его обводы моряки находили плавными и элегантными, а паруса были красного цвета. Борта на судне окрашены в разные цвета: нижняя часть, что уходит под воду, была тёмно-синей, а верхняя – бордовой. Шарль не раз замечал, что при максимальной загрузке корабля, вода проходит по красно-синей границе, и это вызывало восхищение мастерством неизвестных судостроителей. Надводная часть, как уже говорилось, была бордовой, однако она перемежалась горизонтальными позолоченными линиями. Это не было настоящей позолотой, а очень стойкой краской и лаком, но выглядело всё равно богато. На фонарях вилась железная вязь. Гальюнная фигура была сделана в виде женщины в платье и с короной. И вязь на фонарях, и носовая фигура, также покрыты золотистой краской. Как такой корабль попал в руки простого пирата, де Мор не знал, однако тот корсар на дне, а судном теперь командует Шарль. Правда, потом бриг оставили на хранение в Порт-Рояле, ибо Чарли Принцу нужен был корабль побольше. Но это даже к лучшему, так как имя этого пиратского капитана ассоциируется у всех с «Законностью». В лицо Чарли Принца знали немногие (кроме команды, конечно), а, следовательно, есть большие шансы остаться неузнанным.              Капитан, взойдя на борт и поманив за собой Эркюля, и пошёл к себе. В отличие от богатого внешнего вида корабля, капитанская каюта была обставлена куда скромнее. Не было выставления на показ роскоши и шика: одиночная кровать, шкаф с одеждой, рядом – ещё один шкаф с посудой и некоторыми винами, сундук для сокровищ и отдельный для снаряжения, стол и пара стульев. Дешево, а большего Шарлю и не надо, прошли времена его “нежности”.              — Ну? — спросил де Мор, явно имея ввиду причину его задержки.              — Видел, наверное, на рейде порта стоит каравелла под голландским флагом? Это испанец с торговой лицензией…              — Эркюль… — недобро начал говорит капитан, зло посмотрев на офицера, но был перебит.              — Да не про пиратство я говорю, — Тонзаг прошел вглубь каюты и облокотился на стол, — я подслушал, как раз, разговор матросов с этого корабля. Они взяли фрахт в Сан-Хосе, но пока плыли на Мартинику, на них напал сам Чарли Принц…              Услышав своё пиратское прозвище, Шарль удивленно вскинул брови, подошёл к кровати и, сев на неё, уже более внимательно стал слушать. Бывший охотник за головами тем временем продолжал:              — …Испанцу тогда повезло, от Сан-Хосе он не успел далеко отплыть, и береговой патруль заметил «Законность». Бой они не расписывали, но что патруль, что фрегат, по их словам, не плохо так потрепали.              — Они видели, куда дальше отправился фрегат? — с надеждой в голосе спросил де Мор, скрывая свою нервозность.              — Да, «Законность» повернула в сторону Кюрасао, — закончив доклад, Эркюль подошел к шкафу с посудой, винами и ромом, явно примерившись на одну бутылку последнего, — можно горло промочить?              Шарль кивнул, обдумывая полученную информацию.              «Береговые патрули не бывают слишком сильными. Самое большое — корвет и шхуна, но чаще всё-таки послабее. Ладно, эта переменная неизвестна, но есть у меня ощущение, что «Законности» сильно досталось, ведь бунтовщики-офицеры не слишком хороши в деле управления кораблём. В Виллемстаде, на Кюрасао, капитан фрегата надеется починиться, но голландцы ему не дадут, так как не хотят портить отношения с испанцами из-за секундной прибыли. Я имел там связи, и поэтому мне предоставляли услуги верфи, а вот этот неизвестный их не имеет. Значит, он попробует сам починиться. Что Педро, что Оливер, имеют в этом практику. Ветер всё это время стоял северный и поменялся на южный лишь ночью, а, следовательно, фрегат мог дойти до Кюрасао только сейчас. У меня есть пара дней, чтобы найти его»              Шарль встал с кровати и прошел к столу, на котором лежала карта, чтобы сверить приблизительные расчёты. Эркюль, выпив стакан рома, закрыл бутылку и поставил её на место. Он также склонился над картой, взглянул на капитана и спросил:              — Думаешь напасть?              — Да. Эту часть моего прошлого нужно уничтожить, — со всей жесткостью в голосе ответил Шарль, дырявя глазами на карте остров Кюрасао, — к тому же там мой судовой журнал, а его стоит вернуть.              — Другого я и не ожидал, — Тонзаг кивнул, и, положив руку на плечо де Мора, продолжил — Я с тобой капитан. До самого конца.              

***

             (музыка настроения из ВК «Sea Battle – Corsairs II»)              Шарлю повезло дважды. В первый раз с ветром – он стоял южный, и бриг мог идти на всех парусах. Во второй раз на подходе к Кюрасао. Остров представлял собой сильно вытянутый по длине овал, и длинные стороны этого овала были обращены к северу и югу, а концы — к западу и востоку. Виллемстад, единственный порт Кюрасао, был на южной части, и Шарль решил огибать остров с запада. Именно во время обхода на горизонте увидели корабль.              «Законность».              Как Шарль и предполагал, получив у голландцев отказ на ремонт, пиратский капитан повел фрегат вдоль берега, в поисках укромной бухты. Как видел де Мор в подзорную трубу, «Законности» сильно досталось, и, напади на неё сейчас даже шхуна, фрегат с трудом бы отбился. В надводной части правого борта зияла дыра, часть парусов порвана, а сам корабль вело то в одну сторону, то в другую. Корабль представлялся лёгкой целью для потопления, да и был таким, но у Шарля были другие планы. Людей на фрегате было гораздо меньше необходимого, но всё равно больше, нежели сейчас было у де Мора. Приказав зарядить в пушки картечь и приготовиться абордажной команде, он повёл корабль на сближение с противником. Эркюль, Тичингиту и Лиам не были удивлены приказу, и тут же побежали по своим местам – Тонзаг с индейцем к абордажникам, голландец к пушкам.              Шарль вновь посмотрел на палубу вражеского корабля через подзорную трубу. Пираты бегали от пушки к пушке, из трюма в трюм, а на шканцах стоял Оливер и отдавал приказы. Не понятно почему, но противник тоже готовился к бою. Педро же нигде не было видно. Разглядеть, чем заряжали пушки, было сложно, но Шарль точно видел, что не картечью, а, следовательно, первый залп будет за противником. Убрав трубу, де Мор отдал приказ убрать половину парусов, а штурману идти точно на фрегат.              «Законность», тем временем, поворачивалась к шедшему прямо на него бригу правым бортом. «Расстояние ещё большое для его пушек, но Оливер уже показал мне свой ход» — Шарль усмехнулся, видя ошибку не сильно умного противника, и сказал Джону, английскому штурману, подобранному в Порт-Рояйле:              — Возьми правее, будто мы обходим его, а потом, по моей команде, возвращай корабль на прежний курс.              Мужчина кивнул и выполнил приказ. Оливер же, как видел в подзорную трубу де Мор, улыбнулся и стал подгонять матросов. Со стороны «Законности» открылся прекрасный обзор на носовую часть левого борта брига, и пиратский капитан хотел этим воспользоваться. Внимательно вглядываясь в фигуру Оливера, Шарль ждал. Но вот, пират что-то выкрикнул, и даже не умеющий читать по губам капитан «Королевы» сразу понял смысл приказа.              — Поворот! — в тот же момент крикнул де Мор, что оказалось весьма своевременно. Раздался грохот пушек, что дошёл даже до матросов брига, а сама «Королева» в этот момент резко поменяла курс, вновь идя на фрегат и уйдя с траектории полета снарядов. Большинство ядер пролетело мимо, и лишь одно попало в нос, но серьёзных повреждений не сделало. Оливер, ругнувшись, приказал перекладывать паруса для поворота оверштаг и готовить другой борт к залпу.              Бриг де Мора, тем временем, оказался на дистанции стрельбы, и капитан тут же дал приказ выстрелить из носовых орудий. Один залп прошёлся по верхней палубе, убив пяток человек, а второй ушёл “в молоко”. Оливер, вновь ругнувшись, схватился за перила шканцев, крича вниз приказы. Он понял замысел оппонента и решил сделать всё для жаркого приёма.              Шарль, видя всё это лишь улыбнулся, и сказал штурману взять курс правее фрегата, а также приказал приготовить левый борт к залпу. Он понимал, что делает опасный маневр, ведь один полноценный залп «Законности» вблизи мог разорвать бриг в щепки, но де Мор решил рискнуть. Выстрел картечью в упор тоже будет очень губительным для команды противника, да и ветер ему благоприятствовал, а это значит, что у «Законности» было всего десяток секунд на выстрел. Впрочем, у Шарля столько же.              Вновь грохот пушек – это носовые орудия фрегата сделали выстрел, но канонир у Оливера оказался плохой. Одно ядро оцарапало мачту брига, второе – задело корму. Двумя другими промахнулись.              Судна, тем временем, сближались. Между ними было уже малое расстояние, и до врага можно было докричаться. Но никому это не было интересно. Матросы сосредоточились на своих задачах, а капитаны выжидали нужный, один им понятный, момент. Вот носы кораблей прошли мимо друг друга, и первые порты поравнялись.              — Огонь! — крикнул Шарль на палубу, и приказ дальше цепочкой пошёл на нижнюю палубу, а сам крутанул штурвал направо, давая кораблю новый курс. Бриг шёл параллельно фрегату, а, следовательно, залп может быть одновременно с противником или даже запоздать. Джон, поняв намерение капитана, вновь взялся за штурвал, ведя корабль по новому курсу. Вот только матросы де Мора на носовой пушке замешкались, и первый выстрел дали с «Законности». Ядро пролетело насквозь, убив по пути одного матроса. Далее последовал выстрел с брига, и направлен на нижнюю палубу. Картечь внесла сумятицу, и пираты просто не успели среагировать. А больше времени им и не дали. Залпы картечи с брига только усиливали переполох на палубах, а также увеличивали количество мертвых. Маленькие снаряды, хоть и не пробивали борт, но и того, что залетело через орудийные порты, хватало для сеяния паники в рядах противника.              Ответный залп был дан через пяток секунд, но это уже оказалось поздно, и многие ядра просто пролетали мимо. Лишь два последних выстрела попали в корму. «Конец моей каюте» — подумал тогда де Мор, но тут же перенёс всё своё внимание на морской бой. Умело командуя подчинёнными, Шарль сам провёл поворот оверштаг, и вот корабль уже заходит с того же левого борта фрегата своим правым. Корабли сблизились достаточно, чтобы можно было закинуть абордажный крюк, а де Мору только это и надо. Матросы Оливера ещё не успели перезарядить пушки, и Шарль приказал дать ещё один залп. Новый выстрел усугубил панику, и Оливеру, что на время обстрелов прятался за фальшбортом, с трудом удавалось что-либо сделать с командой.              — Эркюль! — крикнул Шарль, и офицер тут же появился на палубе с отрядом мушкетёров и несколькими матросами, что несли в руках абордажные крючья. Солдаты рассредоточились по площади, прикрывая моряков, которые метнули крючья и, под командованием Тичингиту, уже тянули корабли друг к другу. Команда Оливера пыталась противодействовать этому: мушкетёры стреляли по тянувшим веревки, а простая матросня отсоединяла крюки, но…              Бесполезно…              Лишь стукнулись судна бортами, а на бриге уже тащили несколько широких досок, которые положили между бортами кораблей. Команда «Королевы» тут же бросила на противника, завязывая рукопашку. Некоторые матросы лезли по обшивке «Законности», хватаясь за ванты и выступающие деревяшки, и тут же вступали в бой.              Пираты фрегата был не готовы к такому напору и стали сдавать. Их общий строй делили, дробили на группы и убивали поодиночке. Закончив наверху, Шарль с командой устремился на нижние палубы. Внизу их встретил мушкетный залп готовых драться до конца пиратов под командованием Оливера. Де Мор, ухватив за руку Эркюля, успел спрятаться за столбом. Сняв с поясов тромбоны, они выстрелили в строй врага. Сдвоенный выстрел из картечниц убил многих пиратов, а оставшихся добили разъярённые потерями матросы брига, впереди которых мчался Тичингиту. Разослав подчинённых устранить оставшихся противников, Шарль направился в каюту.              Внутри много чего поменялось. В отличие, от каюты «Королевы», на «Законности» богатство выпирало со всех сторон. Золоченые шкафы, ковры, стол уставленный деликатесами. Видимо Оливер тратился направо и налево, да вот печальный конец его настал. Сам владелец каюты лежал на полу, на животе и без движения, заливая ковры своей кровью. В ладони покоилась сабля, но пальцы уже не держали её. Де Мор подходил осторожно, нацелившись на лежащее тело подобранным пистолетом, но предосторожности были излишни. Перевернув его, Шарль увидел несколько ранений от картечи.              — Что ж, ты это заслужил, — пробормотал де Мор и стал обыскивать комнату в поисках судового журнала. Он нашёлся в одном из шкафов, и был точно таким же, что ранее пользовал Шарль. Вернее, это он и был. Для капитана не было ничего важнее судового журнала (все его записи, все координаты, рецепты, абсолютно всё это находилось на бумаге), и мужчина был рад его возращению.              Дверь в трюм, позади Шарля отворилась. Обернувшись, он увидел матроса из абордажной группы. Тот сказал:              — Живых пиратов на корабле не осталось, капитан, — доложив это, моряк вытянулся по стойке смирно. Де Мор усмехнулся — «Всего две недели я знаком с командой, а они уже по казарменному вымуштрены». Откинув в сторону ненужную мысль, мужчина сказал:              — Хорошо, скажи Лиаму, пусть проведёт ревизию их трюма. Вдруг, что интересное везли.              — Есть, капитан, — матрос развернулся и вышел из каюты.              — Ну а я пока посмотрю, что хранил Оливер здесь, — в голландце Шарль был уверен. Лиам был не только канониром, но и прекрасным казначеем. Он быстро осмотрит трюмы и подсчитает, что там, да как. Оглядев комнату вновь, Шарль помотал головой из стороны в сторону и принялся за работу.              

***

             (музыка настроения из ВК «Лирика – Корсары Каждому Своё»)              — Капитан, разрешите обратиться? — к Шарлю подошёл Джон, поглядывая на фрегат. Сам де Мор стоял на шканцах брига и следил за окончанием перегрузки специй с «Законности», что находились в трюме фрегата, и размышляя о неприятной судьбе Педро, которую почерпнул из записей Оливера. Лишь отойдя от лагуны Каратаска, два главаря бунта не поделили шканцы. Оливер уже успел заручиться поддержкой команды и Педро быстро скрутили. Хотя бы смерть его была быстра, если судить по записям. Шарль вернулся из мыслей к реальности, и, не отводя взгляда от матросов, сказал подошедшему:              — Говори.              — Этот корабль весьма и весьма хорош. Почему вы его себе не оставите?              Шарль нахмурился и посмотрел на штурмана. «При наборе команды я не говорил, что когда-то был пиратом, и сейчас надо что-то срочно придумать. Хотя, что тут думать?»              — Слышал ли ты когда-нибудь о пирате Чарли Принце? — решив начать издалека, де Мор полностью повернулся к англичанину, и стал лгать говорить новую правду. «За это я ещё отвечу перед Богом, но сейчас они ничего не должны знать»              — Да, слышал. Многих торговцев потопил, вместе с Тираксом брал Картахену… Да много чего сделал… Везучий ублюдок, двумя словами, — ответил Джон, выказывая презрение в своём голосе. Кажется, ему не нравится этот “бравый корсар”.              — Верно, на своём фрегате он много злодеяний совершил, — сделав паузу, Шарль повернулся в сторону пришвартованного к бригу корабля, — на этом фрегате…              — Т-то есть м-мы… — закончить англичанин не смог, в шоке переводя взгляд с капитана на фрегат. Рядом стоящие и работающие матросы, прислушивавшиеся до этого, тоже испытали лёгкий шок. Чуть придя в себя, Джон продолжил, — Мы взяли на абордаж Чарли Принца?!              — Не только взяли, но и убили его, а также всех его головорезов, — де Мор опустил голову, и стал размышлять, как подать следующие слова. Придя к какому-то решению, мужчина сказал, — Этот корабль видел множество смертей, участвовал во множестве грабежей, а команда была сплошь из отъявленных мерзавцев. Так просто это не проходит. Души и призраки умерших витают вокруг «Законности», ища мести всем живым, а в особенности пиратам. Но и для любого другого долгое нахождение на нём не пройдёт без последствий, — подняв голову, Шарль посмотрел на Джона, и тот поёжился от исходящего из глаз и слов холода, — Этот корабль отправит на тот свет своего капитана и команду. Ради безопасности и спокойствия Карибского бассейна его надо затопить.              — Д-да, капитан. Я… — штурман отступил на шаг назад, и, обводя взглядом палубу, увидел в глазах слушающих их матросов суеверный ужас, продолжил, — Мы понимаем. Этот корабль должен быть затоплен.              — Хорошо, — Шарль подошёл к перилам и, оперившись на них, крикнул вниз, — Лиам!              Из трюма выбежал голландец, даже на ходу что-то считая в уме. У лестницы на шканцы он остановился.              — Звали, капитан?              — Да, вы перегрузку специй закончили?              — Закончили, можно готовить корабль к взрыву, — Лиам был посвящён в планы Шарля, и поэтому уже готовился к концу этой истории.              — Отлично, возьми себе кого-нибудь в помощь, и проведи линию из пороха в крюйт-камеру фрегата. Только смотри, чтобы времени у нас было достаточно для отхода, — напутствовал де Мор канониру.              — Сделаем в лучшем виде, капитан, можете не беспокоиться, — сказав это, Лиам показал на ближайшего матроса рукой и позвал за собой. Тот явно был не рад сходить на “корабль-убийцу”, но воспротивиться приказу не смел.              И вот уже через четверть часа бриг отчалил от фрегата, на всех парусах разрывая дистанцию. Шарль в это время стоял на корме и смотрел на последние секунды «Законности». Последующий взрыв слышали не только в Виллемстаде, но и, наверное, в Маракайбо. Прикрыв лицо рукой и отшатнувшись, де Мор смотрел на уходящий под воду корабль и закат легенды о Чарли Принце.              Впереди его ждал договор с Яном Свенсоном, пиратом. Но теперь Шарль понимал разницу между тем, как работать с пиратами и быть пиратом. Он этой ошибки более не допустит. Не снова.              «Как там Мирабель интересно? — внезапно вспомнилась Шарлю его рабыня, и тот испытал стыд, — Мне о многом с ней стоит поговорить и извиниться. Если захочет, то может возвращаться на континент» — с такими мыслями бывший пиратский капитан направился к шканцам.