The Arithmancer/Арифмантка

— Профессор МакГонагалл, — Гермиона подошла к ней на следующее утро после тех поисков кабинета Трансфигурации по движущимся лестницам. — Могу ли я где-то посмотреть на схему школы? — Схему? Боюсь, что нет, мисс Грейнджер, — ответила Минерва. — Замок постоянно меняется, и карты тут не помогут. — Но никто даже не пытался просто отметить, куда движутся лестницы? Это как будто проще. — Нет, это сложнее, чем кажется. Каждое движение лестниц продиктовано волшебством, как и всё в Замке, так что здесь всё меняется каждый день. Но не волнуйтесь, классы почти всегда остаются на месте, и вы научитесь находить к ним дорогу за пару дней. Гермиона хотела расспросить, как карта может несоответствовать огромной двухтысячелетней груде камней, сложенной в виде замка, потому что, ну, — даже магия не может сдвинуть это? Но начался урок, и ей пришлось замолчать и сесть на свое место. Не было похоже, что профессор поможет ей с этим вопросом. Но, может, объяснят ребята из учебной группы по Арифмантике. *** — Итак, сто сорок шесть на восемьдесят семь? — спросила Алисия Спиннет. — Двенадцать тысяч семьсот два. — Гермиона ни капельки не сомневалась в ответе. Алисия проверила: — Да, всё верно — Вау! — присвистнул Седрик. Роджер Дэвис самодовольно ответил: — А я говорил тебе, что она быстрая! — Ну, ладно, а цифры побольше ты тоже можешь умножить? — спросил Седрик Гермиону. Она только хмыкнула. — Давай тогда… шесть тысяч восемьсот сорок три на девять тысяч пятьсот семьдесят два? — он скрёб пером в собственной тетради. Гермиона всё ещё не колебалась, но ей пришлось немного снизить темп: — Шестьдесят пять миллионов… пятьсот одна тысяча… сто девяносто шесть. Седрику потребовалась почти минута, чтобы проверить ответ, но он был в восторге, когда цифры сошлись. Три третьекурсника по очереди задавали ей задачки на умножение и деление в надежде её запутать. Но умножение больших чисел стало безусловным фаворитом в вопросах, а в этом она наловчилась ещё в младшей школе. Волшебники не знали о таких задачах, как найти тринадцатый корень из тридцатидевятизначного числа (что на самом деле было не сложно), как минимум потому что с чернилами и пергаментом они сами не смогли бы придумать то самое идеально подходящее тридцатидевятизначное число, где можно найти тринадцать корней. Маленькая толпа из равенкловцев начала собираться вокруг, когда она слету решила большинство задач устно (нелёгкий подвиг даже для неё). — Я слышала об одной игре, — сказала Спиннет. — Какой день недели был 14 сентября 1194? Гермиона замерла на пару секунд. — Понедельник. Алисия на мгновение замерла, а потом открыла свой учебник по Истории Магии. После перелистывания нескольких страниц в течение пары минут она сказала: — Да, всё так. — Ва-а-а-у, — протянул кто-то в толпе. — 24 марта 1603? — спросил кто-то из присоединившихся. — По какому календарю? — мгновенно ответила Гермиона. — Что? Она уже всё посчитала: — Это был четверг по юлианскому календарю, который использовался в Британии в то время, и понедельник по григорианскому календарю, который использовали на континенте. — Зрители заозирались, потому что никто не задумался об этой проблеме. — Ладно, Грейнджер, — ухмыльнулся Роджер. — Попробуй решить это. — Он протянул ей кусочек пергамента, на котором были записаны для умножения два десятизначных числа. Последние пять минут он молчал и решал всё сам, чтобы найти ответ перед задаванием вопроса. — О-о-у, — протянули несколько человек вокруг. Гермиона приступила к вычислениям. Зрители заахали, когда она начала сразу выписывать цифры ответа, не делая никаких вспомогательных вычислений, которые необходимы нормальным людям. Это заняло чуть больше минуты, потом она отложила перо и скрестила руки на груди. — Да ни в жизнь не поверю, что это правильный ответ! — прошептал кто-то из зрителей. — Давайте проверим! — сказал другой — Этим я и занимался все пять минут, — Роджер развернул пергамент и сверил ответ со своими записями. — Нет, тут ошибка. — За столом послышалось какое-то бормотание. Это было возможно, но, к несчастью для Роджера, Гермиона решила проверить его работу. У неё ушло всего несколько секунд, чтобы найти ошибку. — Все верно, просто ты ошибся тут и вот тут. Роджер выхватил у неё пергамент и посмотрел на обведённые ею цифры. — Ну бля! Она права. Несколько человек зааплодировали, а кто-то начал поддевать Роджера, что его уела первокурсница. Шум услышала мадам Пинс и тут же разогнала толпу. — Гермиона, это просто невероятно! — прошептала Алисия. — Как ты это делаешь? — Просто много практики, — ответила она со смущённой улыбкой, которая осталась у неё после этой математической вечеринки. — Нет, просто практика тут не сработает, — сказал Седрик. — Я никогда не слышал, чтобы кто-то был настолько хорош. — Нет, правда. Это не… — она усмехнулась. — Это не какая-то магия. Я думаю, что вы сможете научиться этим трюкам, если захотите, но на самом деле это не особо полезно, больше для удовольствия. Такой навык не пригодится вам в продвинутой математике. — Хех, но всё же, как ты стала так хороша в этом? — продолжала спрашивать Алисия. — Ну, я просто много занималась и в один момент поняла, что знаю таблицу умножения 100 на 100 наизусть. Я не делала этого специально, просто занималась и в один момент запомнила её. В математике надо помнить много вещей: таблицу степеней, логарифмы и просто случайные умножения. Например, ты помнишь, сколько будет тридцать семь умножить на двадцать семь? — Ха, нет. А ты у нас, значит, ходячая логарифмическая линейка! — Ответ, если что, девятьсот девяносто девять. И так мы легко запоминаем, что умножение на тридцать семь и двадцать семь в конце всегда близко к круглому числу. Я запомнила много таких разложений на множители. Например, 499.999 это три тысячи девятьсот тридцать семь умножить на сто двадцать семь. — Окей, я уловил логику, — вклинился Седрик, — но даже зная всё это, я не понимаю, как ты умножаешь огромные цифры так быстро. — Ну, это сложновато объяснить. Я просто… вижу ответ? — Как?!.. — Это… ну… смотрите, вы же все играете в квиддич, так? — Да! — ответили все хором. — Заранее простите, я ещё мало знаю про этот спорт, но могу предположить, что есть какие-то тактики и приёмы, которые постоянно повторяются в игре. — Разумеется, — подтвердил Роджер. — И когда ты только начинаешь играть, то сложно держать в уме всех игроков на поле, да? — Да, конечно, если ты новичок, — сказала Алисия. — Но с практикой ты лучше понимаешь логику перемещений по полю. Седрик и Роджер начали понимать, к чему она ведет. — Ну вот, — сказала Гермиона. — Если у тебя достаточно опыта, то ты перестаёшь видеть каждого игрока по отдельности и начинаешь видеть систему, что помогает тебе реагировать быстрее. А в моем случае это как… когда я начала умножать четырёхзначные числа, после определенного количества повторений я перестала видеть само умножение и начала видеть просто ответ. — Это просто… это просто удивительно, — воскликнула Алисия. — Я не знала, что так бывает. — Хмх, я читала, что так бывает почти со всем… И нам правда пора начать делать нашу домашнюю работу. — Ты права, — Седрик начал зачитывать задание, которое привело почти каждого ученика в замешательство. — Какова вероятность вытянуть случайную пару носков из ящика и их совпадения, если… Ну вот какое это имеет отношение к пророческому прогнозированию? — Смотри, тебе надо вообразить, что вытягивание двух носков — это два отдельных события, — начала объяснять Гермиона. — Прогнозирование свяжет два этих события в одну цепочку. — Окей, а зачем нам матрица вероятности? Я имею в виду, я прочитал всё в учебнике, но не уловил, зачем это. — Она просто показывает все возможные события, хотя и немного запутанно, возможно, тебе нужно представить это в виде дерева вероятностей… С помощью Гермионы Алисия, Седрик и Роджер начали понимать суть статистики и теории вероятности. Между делом Седрик помог Гермионе с эзотерическим и магическим аспектами нумерологии, хотя она и сама не отставала. К ужину все прилично продвинулись по заданиям, и все третьекурсники были рады, что пригласили в свою компанию «первачку-ведьмачку». — Кстати! — встрепенулась Гермиона, когда они начали собираться в Большой Зал. — Вы не знаете, где я могу найти карту замка? — Карту? — Седрик расстроенно улыбнулся. — Нет, замок невозможно переложить на карту. А что? Ты теряешься? — Бывает. Я выбрала не тот путь в класс Трансфигурации утром и почти получила отработку от мистера Филча за то, что шла в сторону Запретного коридора. — Нда, неприятно, — хмыкнула Алисия. — Хорошо, что отмазалась. Не парься, ты привыкнешь к этому за пару дней. — Профессор МакГонагалл сказала мне то же самое… Но я всё ещё думаю, что было бы неплохо иметь хоть какую-то запись для ориентации в замке. И пару фотографий, я хотела бы отправить их своим родителям, показать, как выглядит замок. Они никогда не смогут увидеть его вживую В компании возникла пауза. Никто из них, очевидно, никогда не задумывался, как магглорождённые решают такие вопросы. — Ну, это не проблема, — улыбнулся Седрик. — Правда я не уверен, что есть много фото замка. Попроси мадам Пинс скопировать тебе пару фотографий и картин из книг. — Спасибо, хорошая идея. — Но про себя Гермиона подумала, что в самое ближайшее время исправит оплошность всех предыдущих поколений. Что за тупое оправдание «замок слишком сильно меняется»? *** Гермионе удалось вздремнуть перед Астрономией. Тащиться на самую высокую башню к полуночи — больше чем на двести футов! — двести, если считать от средней точки замка и почти четыреста от Черного озера! С верхушки башни было видно весь небесный купол во все стороны. Чистое, безлунное небо позволяло рассмотреть тысячи тысяч звёзд. Это зрелище тронуло Гермиону до слёз. Её утешило, что она не одна такая. Она никогда не была достаточно далеко от города или деревни настолько, чтобы увидеть столь тёмное небо. Многие студенты, жившие вблизи Лондона, тоже видели такое впервые. Профессор Синистра — очень мило с её стороны — дала им несколько минут, чтобы насладиться видом. Потом они рассмотрели кольца Сатурна в свои телескопы. (Гермионе всегда казалось, что снимки Сатурна слишком… идеальные, так что она не была удивлена, когда Рон Уизли заявил, что такого быть не может, и его братья наверное нарисовали планету на линзе его телескопа. После профессор начала вводную лекцию по небесной навигации: как найти Полярную звезду, эклиптику, Млечный путь, и как расположение звёзд на небе меняется со временем. Грейнджер была удивлена, когда преподаватель начала рассказывать им про достижения маггловской астрономии и про то, что сможет показать им Хаббл. Результатов его работы ждали только через два года. «Просто представьте себе телескоп размером с вагон поезда, летающий по орбите между Землей и Луной!» — говорила она. Большая часть чистокровных отказывалась поверить в это, даже когда Гермиона вместе с Салли-Энн начали настаивать, что это правда. Они отправились обратно после того, как убывающий полумесяц прошёл свой пик над холмами на востоке. Гермиона смогла встать к завтраку в четверг, а день прошёл почти без инцидентов. Не считая того, что она снова заблудилась. Весь вечер она готовилась к уроку Зелий, потому что Алисия предупредила её, что к этому уроку нужно готовиться особенно тщательно. Она даже не представляла, насколько. За первые пять минут Зелий она могла с уверенностью сказать, что профессор Снейп самый неприятный учитель в школе. Всё началось с того, что он особенно выделил Гарри Поттера во время переклички — под смешки с парт Слизерина. После этого он поднял планку, назвав всех учеников в классе «компанией болванов». Казалось бы, учитель должен быть выше унижения своих учеников. Гермиона нервно поёрзала на краешке стула. Этот предмет будет сложнее, чем она думала. — Поттер, — внезапно сказал Снейп. — Что будет, если я смешаю корень асфоделя с настойкой полыни? Так как она правда не пыталась выучить «Тысячу магических растений и грибов» наизусть, даже её великолепная память не могла припомнить точный ответ. Она почти уверена, что ответ — «Напиток Живой Смерти», но точно так же она была почти уверена, что этого не было в программе для первого курса. Но руку она подняла всё равно — не хотелось давать профессору Снейпу повод причислить её к «компании болванов». — Я не знаю, сэр, — ответил Гарри. Губы Снейпа изогнулись в ухмылке. — Так-так, слава — это ещё не всё, да, Поттер? Давайте попробуем снова. Если я попрошу вас найти безоар, то что вы будете делать? Вот это уже было более очевидно для большинства. Малфой и даже Крэбб и Гойл (которые выглядели теми самыми болванами из вступительной речи) посмеивались над легкостью вопросов. С другой стороны — наследник старой, богатой, чистокровной семьи Малфой должен был знать всё о ядах и способах их нейтрализации. А Гарри вырос у магглов. Она прочитала достаточно много, чтобы узнать о безоарах, но со стороны профессора Снейпа было несправедливо полагать, что Гарри тоже это знал. Она подняла руку, чтобы отвлечь внимание от мальчика, но профессор игнорировал её. — Я не знаю, сэр. — Вы не потрудились открыть свои учебники перед уроком, да, Поттер? В чём разница между волчьей отравой и клобуком монаха? В копилку Гарри — он продолжал смотреть профессору Снейпу в глаза. В этот раз Гермиона уверенно подняла руку, хотя тоже не помнила ответа, только встречала упоминания волчьей отравы тут и там в литературе. — Я не знаю, — тихо сказал Гарри. — Но, думаю, Гермиона знает, может вам спросить её? Несколько ребят рассмеялись. Гарри поймал взгляд Симуса, и тот подмигнул. Гермиона покраснела. Она совсем не рассчитывала на такое внимание, и всё стало только хуже, когда профессор рявкнул на неё: — Опустите руку, глупая девчонка! — прежде чем дать ответы на все свои вопросы и снять балл с Гарри за «наглость». Что ж, решено, — подумала Гермиона, — профессор Снейп официально самый худший учитель в её жизни. Ей даже не нужно было оценивать его комментарии во время практической части занятия (абсолютно бесполезные). В маггловском мире такой грубый учитель не проработал бы и года. Профессор Снейп работал здесь уже семь лет, по словам старшекурсников. Надо не забыть посмотреть, какой здесь регламент подачи жалоб. Так уж случилось, что Снейп — в голове Гермиона перестала называть его «профессором» — был не особо хорошим лектором. Можно было оправдать его ужасность в этом тем, что профессор предпочитает практику, как профессор Спраут, вот только профессор Спраут сначала сама показывала им, как делать что-то, а не ожидала, что они сразу сделают это хорошо. Снейп только сказал им открыть первую главу «Магических отваров и зелий» и приготовить Зелье от Фурункулов, а затем прошёлся по классу, изучая их методы нарезки. Его длинная чёрная мантия развевалась как будто от несуществующего легкого ветерка, которого здесь не было. Воздух был затхлым — слишком затхлым, вытяжки не хватало, особенно учитывая, сколько испарений от котлов здесь могло быть. Наверное, его мантия зачарована. Она только надеялась, что и класс зачарован тоже. Снейп хвалил и поправлял слизеринцев, особенно Малфоя. Она всё записывала — комментарии были стоящими, даже если их делали не для неё, — но он очень высокомерно относился к гриффиндорцам в целом и к Гарри Поттеру в частности. Гермиона была в паре с Дином Томасом, который был неплох в зельях, даже несмотря на то, что вырос среди магглов. Ей повезло, что её определили не к Невиллу Лонгботтому или Симусу Финнигану. Зелье от Фурункулов было не самым простым или легким в приготовлении зельем (хотя за него давали много баллов), но было первым в «Магических отварах и зельях», потому что не требовало движений волшебной палочки. В принципе, даже маггл смог бы приготовить его, если дать ему рецепт и ингредиенты. Большинство зелий требовали по меньшей мере одного заклинания, которые первокурсники, в большинстве своём, не могли выполнить с предсказуемым и постоянным результатом в первые недели. Самым популярным заклинанием в Зельях было заклинание, которое помогало ингредиентам раствориться в составе. В конце концов, зубы змеи или иглы дикобраза вообще не должны растворяться ни при каких нормальных условиях. Но в случае Зелья от Фурункулов Растворяющее заклинание плохо взаимодействовало с несколькими ингредиентами, так что его не использовали. Вместо этого в основу зелья добавляли концентрированный секрет бундимуна, который растворял нужные ингредиенты. Вторыми по распространенности были Запечатывающие чары, которые останавливали дальнейшее растворение ингредиентов, когда зелье было завершено. В их же случае использовалось пюре из черники, которое нейтрализовало действие секрета бундимуна. Была еще куча заклинаний, которые использовали на более продвинутом уровне: заклинание для смешивания магических энергий, заклинание для защиты живых организмов, которое помогало работать без перчаток, заклинания для растворения только определенного ингредиента, заклинания, ускоряющие и замедляющие процессы растворения… Но у всего были свои плюсы и минусы. В этом зелье не нужна была палочка, зато нужно было в десять раз больше внимательности при добавлении ингредиентов, что они поняли после воплей Невилла, который расплавил котел своей пары и получил страшные фурункулы на руках, вместо того, чтобы вылечить их. Поскольку Снейп был бесполезен, он просто отправил их в Больничное Крыло без объяснений и комментариев (и без сочувствия), Гермиона сама потратила время и пролистала учебник, чтобы понять, что произошло. И чтобы понять это, ей нужно было забыть всё, что она знала о химии или кулинарии, и начать думать — она правда не смогла подобрать аналогию получше — как поэт. Секрет бундимуна был разъедающим и вызывал гниение, иглы дикобраза были колючими и царапали ингредиенты (сильнее, чем змеиные зубы), огонь размягчал олово котла. Три разных типа урона не должны были усиливать друг друга, но усиливали. Два вида разрушающих смыслов перенести магически усиленный котел ещё мог, а вот три — уже нет. Когда Невилл добавил иглы, не сняв котел с огня, котел перегрузился. К несчастью, каждый ингредиент взаимодействовал со всеми предыдущими, именно поэтому порядок добавления был таким важным. Неудивительно, что изобретение новых зелий считается очень сложным. Но это имело смысл с поэтической точки зрения, средневеково-научной, когда настоящей науки ещё не было и ты просто ждал, что оно сработает согласно своему смыслу. Использование некоторых ингредиентов было ожидаемым — секрет бундимуна расворял, крапива была широко известна своими лечебными свойствами, а слизь рогатых слизней служила загустителем. С другой, поэтической точки зрения, всё было очень метафорично: живые слизни двигались медленно, поэтому реакция с другими ингредиентами тоже была медленной. Иглы дикобраза и клыки змей были известны своей возможностью протыкать кожу, так что они помогут готовому зелью впитаться. Черника росла на кислой почве, поэтому могла противостоять растворяющему эффекту секрета бундимуна. Эти скрытые смыслы, видимо, объясняли, почему какие-то ингредиенты в продвинутых зельях нужно добавлять в определенные дни лунного календаря. По мнению Гермионы, «Магические отвары и зелья» ужасно выполняли свою работу по объяснению смысла каждого ингредиента. Это бы подошло для каталога или справочника, но не когда нужно научить новичков концептуальным аспектам зельеварения. Для этого нужны были дискуссии, рассуждения и обсуждения смыслов каждого ингредиента. Еще одной отличительно особенностью Зелья от Фурункулов было то, что по конечному цвету можно было легко определить, насколько правильно изготовлено зелье. Правильно приготовленное, оно должно было быть мягкого, спокойного голубого цвета. Это позволяло Снейпу мгновенно оценивать качество зелья в конце урока — хороший завершающий штрих для первого знакомства с новой наукой. Хотя в случае Снейпа, она бы скорее поверила что это для мгновенного повода для издёвок со стороны учителя. Неудивительно, что Драко Малфой и Грегори Гойл (которому Малфой не давал выполнять никакую важную работу) получили Превосходно. Гарри и Рон получили Слабо. Гермиона и Дин заслужили (с недовольством учителя, как отметила Гермиона) Выше Ожидаемого. А бедные Невилл и Симус заработали ноль за урок. *** Субботним утром Гермиона проснулась под легкую болтовню соседок о свободном дне. «Свободном», конечно, условно, потому что было много домашки, но Лаванда и Парвати планировали отложить все дела на завтра. Гермиона же наоборот, выполнила всё ещё вчера днём и вечером. Она хотела потратить весь день на изучение замка, не отвлекаясь на всё остальное. — А ты, Гермиона? Как планируешь провести день? — спросила её Парвати. — Я? Ох, я просто хотела поизучать замок, пока есть время, — невинно сказала она. — Будь осторожной, ладно? Ты не захочешь тут потеряться, — сказала Лаванда. — Я слышала, что неиспользуемые части замка могут перемещаться и запереть тебя в ловушке без выхода. И тебя никогда не найдут. — Что?! Кто тебе такое сказал? — Близнецы Уизли. Я знаю, что они могли меня дразнить, но лучше не рисковать, верно? Парвати закатила глаза на её слова: — Так или иначе, мы хотели прогуляться на улице после обеда. Можешь пойти с нами. — Может быть, — уклончиво ответила Гермиона. — Я хотела начать с самого утра. Позже, сразу после завтрака, Гермиона достала свой набор карандашей для черчения и тетрадь с бумагой для рисования. Она нечасто их использовала, но серьёзная геометрия требовала от неё твёрдой руки и развитого пространственного воображения. Для карты это пригодится. Она покажет её всем, кто говорил, что сделать карту замка невозможно. Ей просто нужно все замерить. — Салли-Энн, я хотела попытаться сделать карту замка. Ты хотела бы, знаешь, прогуляться? — Нет, извини, у меня много домашки, — ответила ей магглорожденная. — Я не представляю, как ты сделала всё так быстро. Это очень сложно для кого-то без бэкграунда в магии. — Эм, окей, — сказала она с небольшим разочарованием. Так, надо выбросить это из головы и приступить к работе. Она начала с собственного общежития, прошагав всю спальню, туалет и коридор. Она была почти уверена, что общежитие мальчиков было зеркальным отражением их общежитий, так что не стала подниматься к ним. Так, с общежитий хватит и простого наброска для этажей с восьмого по четырнадцатый. Она прошагала всю Гостиную. Некоторые явно были позабавлены, но ничего не сказали. Девочка быстро закончила и вышла через портрет в коридор, который тоже тут же зарисовала. Первым делом надо было выбраться из Западного Крыла. Она видела длинный коридор, который вёл к башне Равенкло, выбрала шов между камнями и зашагала вперед. Потребовалось почти пять минут, чтобы получить необходимые ей замеры, но она смогла. У Гермионы был второй с половиной размер ноги, шаг равнялся девяти и трём четвертям дюйма, так что сто семьдесят два шага равнялись плюс-минус ста сорока футам (окей, ста тридцати девяти футам и девяти дюймам). Второй коридор, из башни Равенкло к Большой Лестнице, равнялся ста тридцати восьми шагам, то есть примерно ста двадцати футам. Пока всё складывалось. Просто чтобы проверить результаты, она прошла ещё два коридора, дойдя до Северной башни и вернувшись к Гриффиндорской. Но чем ближе она была к Северной башне, тем больше она волновалась. Что-то было не так, и когда она прошла последние несколько шагов, стало очевидно, что. Длина этого коридора составляла всего сто пятьдесят девять шагов. Длина следующего коридора была сто сорок семь шагов. Так, Западное крыло оказалось не идеальным прямоугольником. Но оно выглядело идеально прямоугольным! Она внимательно осмотрела швы между камнями. Они были идеально прямыми. Она поднесла транспортир к углу. Да, не идеальные девяносто, но абсолютно недостаточно для такой сильной разницы в измерениях. Крыло было прямоугольным, вот только стороны отличались друг от друга почти на десять футов! Она решила снова сделать замеры, на этот раз максимально близко к внешней стене Западного крыла на седьмом этаже. Она была очень внимательна к тому, куда ставила ноги, и к тому, насколько линия прямая. Она получила те же цифры с точностью до трёх шагов. Она пошла измерять всё в третий раз, на этот раз с внутренней стороны коридоров. Учитывая особую аккуратность последних двух измерений, она получила тот же результат с разницей в один шаг. За несколько секунд вычислений в уме она поняла, что существование такой фигуры физически невозможно. Если крыло замка не было идеальным прямоугольником, тогда разница в длине двух сторон должна быть больше, независимо от размеров углов. Единственное объяснение — её всю передернуло, потому что она читала Лавкрафта… Замок был построен совсем не по законам Евклидовой геометрии. Но Гермиона Грейнджер не планировала сдаваться так легко. Да, это усложнит переложение геометрии замка на бумагу, но погрешность не превышала десяти процентов. Она могла взять среднюю длину и нанести её на карту, а по бокам указать точные измерения. Карты с точностью в пару футов ей будет вполне достаточно (учитывая, что замок не особо поддавался точным измерениям). К этому моменту прошло почти два часа, но она решила, что вполне может продолжить в том же духе до обеда. Она спустилась на шестой этаж и начала измерять расстояния, чтобы отследить возможные расхождения. И это было правильно, потому что южный коридор, длиной в сто тридцать восемь шагов на седьмом этаже, на шестом стал длиной в сто сорок семь шагов. Это будет сложнее, чем она думала… Она шагала по северному коридору шестого этажа, когда услышала шаги позади себя. — Что тут происходит, Фред? — Маленькая первашка-ведьмачка одиноко бродит по коридорам. Надеюсь она не потерялась. Доброе утро, мисс Грейнджер, — сказал Фред, и близнецы Уизли зашагали по бокам от неё, пятясь так, чтобы она шагала и смотрела им в лица. Гермиона оторвала взгляд от пола и посмотрела на них. — Привет, Фред, Джордж, — сказала она, пытаясь не показывать дискомфорт от присутствия печально известных хулиганов. — И чем же вы занимаетесь этим чудесным утром? — спросил Джордж. — Ну… — если она расскажет, это же не сделает всё хуже? — Я пытаюсь создать карту замка. Так что сейчас я измеряю этот коридор. — Она хотела спросить, а что они делают тут, но решила, что не хочет знать. — Карта замка, Фред, — близнец наклонился к её записям и начал смеяться. — Что? Что смешного? — Ох, ничего, — ответил Фред, — просто мы никогда не слышали ни о ком, кто смог бы сделать карту этого места. — И тем более измерял бы коридоры шагами, — согласился Джордж. — Я бы сказал, что такая задача требует большой самоотдачи, да, Фред? — Согласен, Джордж. — Всё ещё считаете шаги, мисс Грейнджер? — Разумеется, — ответила она. — Сто двадцать один, сто двадцать два, сто двадцать три-… — И ты делала всё время, пока мы говорили? — спросил Джордж. — Да. — И не сбилась со счёта? — поддакнул Фред. Она невольно усмехнулась, что было плохой идеей, потому что они восприняли это как вызов. — Тогда тебе не помешает, если мы будем называть внезапные числа, да? — Сто шестьдесят два! — Сто и пять! — Сто тридцать девять! — Семьдесят семь! Но она даже не замедлила шаг. Гермиона Грейнджер никогда не сбивается со счёта. — Сто тридцать пять, сто тридцать шесть, сто тридцать семь… — Кажись мы продули, Дред. — Алисия нам уже рассказала о ней, Фордж. Нам стоит быть поосторожнее рядом с ней. — Она действительно умна… — Сто сорок семь, — сказала она, дойдя до конца коридора. — Хм, а здесь всё соответствует, — она вписала цифру в блокнот. — Соответствует чему? — спросил один из близнецов. Она не запомнила, какой. — Седьмому этажу. Они недоумённо уставились на неё. — Длина южного и западного коридора отличается от их длины на седьмом этаже, — объяснила она. — Что? — одновременно воскликнули близнецы. — И все четыре стороны отличаются друг от друга, хотя визуальная форма Крыла — прямоугольник. — Это вообще возможно? — один из них выхватил карту из её рук и начал рассматривать её измерения. — Быть не может. Мы должны проверить это на Ка-… — он прервался, получив грозный взгляд от другого близнеца. — Думаю, нам пора, Джордж. — Согласен, Фред, — сказал Джордж, дьявольски усмехнувшись. — И если вы пытались нас разыграть, мисс Грейнджер, то мы всегда готовы к войне розыгрышей. — Я н-не разыгрываю-ю вас! — нервно ответила Гермиона, отступая на шаг назад. — Вы м-можете с-сами проверить это. Фред и Джордж переглянулись с усмешкой и очевидным любопытством. — Кажется это звучит как приглашение, брат, — сказал Фред. — Склонен согласиться. И если мисс Грейнджер узнала об этом замке что-то, что мы не смогли обнаружить за два года… — То она могла бы стать ценным союзником. — Ну, я не хочу никого разыгрывать, если вы это имеете в виду. — Фред и Джордж не выглядели убеждёнными. — Можете вернуть мне мою карту, пожалуйста? Я хочу попытаться измерить ещё несколько этажей до ланча. — Конечно. — Фред протянул ей её альбом. — Удачи в твоём… картографировании. — Спасибо… — Гермиона попятилась назад, к лестнице, не желая оставлять их у себя за спиной. Ей пора возвращаться к работе. Маленькие окошки на стене Крыла легко открывались. Она высунула голову и осмотрела отвесную стену. Он была идеально прямой. Гермиона высунула наружу свой импровизированный отвес — ластик на верёвочке. Она уже делала это и на седьмом, и на пятом этажах. Все стены были вертикальными. Все факты указывали на то, что все этажи в Восточном крыле должны быть одного размера и формы, но периметр каждого этажа по мере снижения расширялся примерно на десять футов. Пока она шагала по четвертому этажу, увеличив темп, чтобы покончить с этим до ланча, она столкнулась со следующим нежелательным спутником. Гермиона пыталась не обращать внимания на лохматую полосатую кошку, которая угрожающе мяукала в её сторону. На мгновение она даже думала, что её пронесло, когда кошка свернула за угол. Но через несколько секунд оттуда появился Филч. Её единственное столкновение со школьным завхозом было неприятным, другие ребята постарше тоже сказали про него пару ласковых. — Ты! Что ты тут делаешь?! — прохрипел Филч. Вероятно, прямой ответ здесь будет лучшим выбором. — Я измеряю коридоры, сэр. — Это я и сам вижу! Для чего ты это делаешь? Поставить фейерверки? Разбрызгать Известковый Растворитель? Или запустить тут эти адские Отскакивающие Мячи? — Н-нет, сэр. Я просто пытаюсь сделать карту замка. — Она протянула ему свои записи. — Карту замка? Карту замка?! — Филч явно был удивлён. — О нет, ты делаешь явно не это! Я видел близнецов Уизли, которые делали то же самое на шестом этаже. Вы что-то задумали! Разыскиваете секретные коридоры? Я этого не допущу! — Извините, мистер Филч. Я не нарушаю никакие правила. Я просто учусь находить дорогу в замке. Я просто рассказала Фреду и Джорджу, что замеры изменяются на каждом этаже. И я совсем не знаю, чем они сейчас занимаются. — Разные замеры-… — Филчу понадобилась мгновение, чтобы переключиться на новую тему. — Ну конечно они разные! — проворчал он. — Чего ещё ты ждала от места, в котором столько магии? — Извините, сэр, но я знаю о магии всего несколько недель. — Ну тогда лучше учись, а не шляйся с этими двумя, — сказал Филч. — Нечего с ними якшаться. Они заслуживают пары дней подвешивания за лодыжки, как по мне. Заканчивай свои измерения и отправляйся на ланч, — сказал мужчина, видимо поняв, что разговорами с ней ничего не добьётся. — Ох, эм, хорошо, сэр. Филч ушёл вперёд, бормоча себе под нос что-то вроде «Студенты ходят тут, как по дому, словно всё тут принадлежит им! Лучше бы сидели в гостиных факультетов, где им и место…». Гермиона закончила обмерять четвертый этаж и быстро спустилась по лестнице в Большой Зал, не забывая считать шаги и запоминать, где исчезающие ступеньки. Это было опасно для здоровья и вообще, просто неудобно. Почему они не могли их убрать? Нда, хотя Филч и не мог ничего ей предъявить, диалог с ним нельзя назвать приятным. Вне его поля зрения она чувствовала себя гораздо лучше.