Беги за солнцем

Небо Горизонта было щедро усыпано жемчугом звезд. Это первое, что Джейн увидела, когда открыла глаза. Она лежала на земле, положив голову на грудь Джеймса, который дремал, но вид его при этом был далеко не умиротворенный. Шепард чувствовала себя плохо. Голова кружилась, дышать было трудно, и у неё был жар. Однако боль в ноге прошла и мышцы постепенно стали обретать способность сокращаться. Женщина приподнялась на руках и огляделась. Они находились всё на том же месте, почти все спали, только два громилы сидели посреди разбитого лагеря спиной друг к другу и сторожили сон всего отряда. Судя по всему пока Джейн спала прошел ещё один бой, так как Возницкий лежал с перебинтованной головой, неподалеку лежал разломанный шлем девушки-снайпера, но к счастью отряд остался в том же составе. Джейн вдруг охватило жуткое раздражение, сильнее, чем когда-либо ранее. Она всегда понимала, что эта война столкнула лбами тех многих, кто раньше были близкими товарищами, соратниками, друзьями. Только сейчас она ощущала это по-иному, острее. Оказаться на одном поле сражения по разные стороны баррикад с тем, кто раньше всегда поддерживал, прикрывал спину, ободрял и был кем-то больше, чем просто товарищем по оружию. Значительно больше. Женщина глянула на Джеймса. Он хмурил брови во сне и выглядел таким обеспокоенным, что один только взгляд брошенный на него мог с легкостью привести к депрессивному состоянию. Джейн это не грозило, она и так уже который день подряд почти не выбиралась из неё. «По крайней мере он не бросил меня, как некоторые,» – мысленно ободряла она себя. Сонливость снова накрыла Шепард своими волнами, и Джейн послушно склонила голову в исходную позицию на грудь Веги, но тут же вскочила, схватила лежавшее поблизости оружие – довольно невзрачный и весьма неточный дробовик – и приготовилась будить всех: лишь только она собралась вздремнуть, как оба громилы, громко всхрапнув, свалились наземь, словно мертвые. Джейн успела набрать в грудь воздуха для громкого возгласа, но тут же почувствовала, как чья-то ладонь закрывает ей рот, а знакомый голос у самого уха едва слышно промурлыкал: – Ты была бы легкой добычей, если бы я намеревался убить тебя. – Гаррус, – выдохнула Шепард, убирая ото рта его руку. – Что ты тут делаешь? – Хочу помочь тебе… и твоей команде. Как в старые добрые времена, знаешь, когда мы помогали друг другу. Вакариан обвел взглядом всех присутствующих и задержал на Веге и его жвалы едва заметно дернулись. Джейн не особо зналась на жестах и мимике других рас, но с легкостью могла сказать, что это означало не что иное, как раздражение. Она тяжело вздохнула и предложила отойти в сторону, но тут же попросила о помощи. Оперевшись на плечо друга, Джейн направилась на противоположную сторону импровизированного лагеря. – Шепард, ты же понимаешь, меня Кориус вынудил. Я боюсь за твою жизнь и… – Не надо, не оправдывайся. Я все понимаю. Гаррус вновь дернул жвалами и на этот раз это выражало что-то вроде сомнения. Он откашлялся и решил перейти сразу к делу. – Вас возьмут мором, если не перестреляют раньше. Вообще-то по идее операцией руковожу я, но ясное дело Кориус мне не доверяет, так что де-факто главный у нас один не особо внимательный генерал. Ему звание досталось лишь по той причине, что Кориусу, так же как когда-то Виктусу нужна поддержка, крепкая основа, на которую он сможет опереться. Только дело в том, что тот парень ещё совсем зелен и ему немного не до войны. Скорее ему стоит заняться психоанализом. Так о чем это я? Так вот, я с легкостью смог обвести его вокруг пальца и открыть брешь в кольце к востоку отсюда, так что ты сейчас всех разбуди и отступайте, обойдете в полукилометре отсюда кругом это место и к рассвету вернетесь к вышке. И вот ещё, вы все голодные. Я не особо разбираюсь в вашей еде, но кое-что нашел на полках в домах и… вот. Вакариан протянул несколько банок консервов, и Джейн только сейчас ощутила, как пусто у неё в желудке. Она взяла консервы и улыбнулась: отчего-то этот простой жест заботы с его стороны согревал душу и одновременно выбивал к черту из колеи. – Спасибо, – хрипловато сказала она и обняла Гарруса за шею, а он ответно обнял её за талию. Сквозь толстую броню, способную задерживать пули, невозможно было ощутить тепло его рук и все, что можно было сделать – это прикоснуться щекой к его покрытой шрамами жвале, а затем едва прикоснуться губами к самому глубокому шраму и в довершение поддаться безумному порыву и ответить на его поцелуй, такой жадный и нежный одновременно… как и раньше. Благоразумие взяло верх. Джейн нехотя оттолкнула его и едва слышно прошептала: – Уходи. Если кто-то увидит… Она посмотрела в его глаза и прочитала в них… немой укор? Он знал? Предполагал? Скорее у неё просто паранойя. Гаррус дернул жвалами в грустной полуулыбке. – Я люблю тебя, – шепнул он вместо прощания и попятился назад, а Шепард из последних сил хваталась за его руку не желая отпускать его. Наконец он осторожно высвободился из её цепких пальцев и медленно отступал, пока её лицо не скрылось в кромешной темноте. Она так и не ответила на ту последнюю фразу, но из последних сил ловила его силуэт между деревьев и, казалось, вот-вот сорвется с места и побежит за ним. Но не сорвалась, не побежала. Необъяснимая горечь обожгла все внутри у Вакариана и он что было мочи побежал прочь. В ногах нет правды, он лишь бежит от проблем. Он должен был спросить, открыть свои подозрения. Но он не решился. Не решился, потому что боялся обидеть Джейн обвинением в предательстве или потому что боялся вылезать из, возможно, надуманного псевдо мира, где она все ещё любила его. Но какой ей смысл притворяться? Гаррус силой изгнал эти мысли из своей головы. Нет, она не такая, Шепард никогда не была лицемерной, она не станет ему лгать. Он выбрался на холм, с которого открывался хороший вид на лагерь Альянса, и стал вглядываться в едва заметные маленькие фигурки внизу. Они какое-то время суетились, собирали вещи и поедали консервы, а затем двинулись к востоку. Небо на востоке зажглось предрассветным огнем, и фигуры внизу стало легче различать. Теперь он четко видел хромающую женщину и поддерживающего её солдата. Вакариан тяжело вздохнул и закрыл лицо руками. Все с каждым разом становилось все сложнее, а разбираться в старых любовных историях не было желания. – Лола? Не хочешь кое-что рассказать? – Я кажется все объяснила по этому поводу, – раздраженно ответила Джейн, оступаясь почти на каждом шагу, что вовсе не способствовало её успокоению. – Что он тебе рассказал? Шепард с шумом выдохнула. – Мы это уже проходили. И я уже говорила, что не могу тебе сказать. Пока что. Ты можешь набраться терпения, черт подери? – Просто мне с трудом верится в то, что он и правда сливает тебе информацию. Какой ему резон? – Джеймс! – Джейн почувствовала, как она в конец стала выходить из себя. – Он своей задницей рисковал, чтобы открыть нам путь для отступления и притащить этих долбаных четыре банки консервов! Этого мало?! – Да ладно, это же все ради тебя. – Хорошо, вашу мать, я расскажу тебе! – Шепард остановилась, пропуская вперед девушку-снайпера и одного из двух громил, которые замыкали процессию. – Но если из-за утечки информации со мной либо Гаррусом что-то случится, пеняй, черт возьми, на себя. Я твою голову сожру на обед, как самка богомола! Весьма эмоционально и крайне непоследовательно, Джейн изложила суть проблемы и закончила все это в разы эмоциональной и более устрашающей, чем прежде угрозой. Вскрикнув на последок что-то вроде «Разговор окончен», Шепард, хромая, направилась к отряду, который неподалеку ожидал отставших, и каждый ошарашено смотрел на, казалось, обезумевшую женщину и абсолютно невозмутимого майора. Джейн подошла к ближайшему солдату, кем оказался один из громил, оперлась на его плечо и велела выдвигаться. – Всегда к вашим услугам, адмирал, – неуверенно произнес громила и тут же стушевался под гневным взглядом Шепард. Гаррус улегся поудобнее на диван и приготовился выслушивать долгие разглагольствования Сайлуса. Отчего-то Вакариану вовсе не хотелось выгонять его, затыкать рот или хамить. Вместо этого он решил обойти его полным игнором. Или хотя бы частичным. – Что ты сказал примарху насчет этого задания? – Правду. Сайлус рассмеялся. – Да ладно, прям всю? И про Шепард тоже? – Про Шепард? – с напускным непониманием спросил Гаррус. – Я говорил с Нави. – Вот оно что… Вакариан лег на бок, отвернувшись от Сайлуса и нервно дернул жвалами. Нави была старой знакомой Гарруса. Именно так он про себя её называл и не позволял иных вариаций. Когда-то он спас её в серьёзной передряге на Цитадели. Она была юным новобранцем, первая увольнительная. Как бывает в такой период жизни, чувство справедливости, словно шило в заднице, не давало ей покоя. На её глазах в одном из кварталов батарианец в открытую толкал красным песком, словно это была вовсе не Цитадель, а Омега. Вмешаться в дело была не лучшая идея, и если бы не земляк из СБЦ, который по счастливой случайности оказался вовремя в нужное время в нужном месте, она бы погибла в неравном бою. Потом она долго таскалась за своим спасителем то и дело доставала его вопросами о том, чего же он желает взамен за спасенную ей жизнь. Со временем они сильно сдружились. По правде сказать, Гаррус так и не принял у неё никаких «даров», если не учитывать выпивку за её счет в тот же вечер, но Нави уперто утверждала, что это можно едва ли считать равносильной благодарностью, если бы он подсказал ей дорогу до какого-нибудь магазина. И что стоило ей влюбиться в своего спасителя, благородного рыцаря. Но судьба, любящая шутить с теми, кто хранит в сердце надежду, и в этот раз не заставила себя ждать: Гаррус исчез из её жизни, казалось, навсегда, отправился спасать галактику с первым человеком-спектром. Если бы все было так просто, наверное об этом и вспоминать не приходилось бы, но во второй раз Вакариан встретил Нави на Палеване. Он не знал, испытывает ли она к нему какие-то чувства, не мог знать, а она вела себя, будто он был её другом, поэтому в качестве друга, ей приходилось много слышать о Шепард, которая на то время была под домашним арестом где-то далеко на Земле. Турианке было обидно и больно, но Гаррус ничего не замечал и, по классике жанра, вновь исчез из жизни Нави, лишь только она решилась сказать о своих чувствах. После очередной смерти Джейн и «дворцового переворота» на Палеване, Нави была едва ли не единственной опорой для Вакариана, но если бы не Сайлус, он, пожалуй, никогда не заметил бы тех чувств, что испытывала к нему турианка. Не в состоянии переступить через свои старые чувства, Гаррус только и смог, что искренне извиниться и предложить разойтись по разные стороны, пока не стало хуже. Он и понятия не имел, что уже поздно… уже давно поздно. После того он ничего о ней не слышал. – Она погубит тебя, – после длительной вдруг сказал Сайлус, качая головой. – Нави? – непонимающе посмотрел на него Гаррус. – Духи! При чем тут Нави? Я про Шепард. Кориус вас обоих гильотинирует, если узнает. – Вообще-то повесит – он мне сам пообещал. Ты в самом деле думаешь, что он не знает? Он только момента ищет, чтобы поймать на горячем, а то если вдруг казнит меня фактически ни за что, так глядишь восстание организует народ. А я уж лучше погибну за правое дело, чем… – Иди ты со своими пафосными речами. Нихрена не изменится, если ты будешь лежать на диване и говорить мне об этом. Сайлус развернулся и вышел, оставляя Гарруса в полном замешательстве. Он никогда не видел его таким, словно он был голосом внутри самого Вакариана, который каждое утро твердил о необходимости радикальных методов. Пожалуй это стало последней каплей, переполняющей чашу бестолковых попыток борьбы внутри себя. Сколько можно оттягивать, вести себя как амеба бесхребетная? Он заставил себя подняться и направиться к выходу, чтобы рискуя, как обычно, всем на свете, спасать чертову галактику от безумного тирана. Одна лишь беда: он не имел ни малейшего представления о том, как создать сопротивление. Солнце уверенно подкатило к своему апогею и готовилось не спеша клониться к закату. Его наглые лучи пробирались в окна госпиталя и заставляли Джейн щуриться. Она сидела на одной из небольших кушеток и совсем не обращала внимания на других солдат, которые косо поглядывали на неё. Нога благодаря Возницкому уже зажила, но доктор велел остаться в госпитале до завтрашнего дня безопасности ради, и, что самое странное, Шепард вовсе не протестовала. Напротив, она с радостью согласилась, чем по правде сказать вовсе не удивила Джеймса. «Отличный способ избегать войны,» – усмехнулся он, а Джейн в ответ лишь выдвинула идею с ампутацией ноги, тогда уж точно ей не придется совать свой нос в эту безрассудную войну, разве что Хакет велит Веге выкатить её на кресле в центр, откуда она будет раскидывать всех направо и налево биотикой. В ответ Джеймс лишь насмешливо ухмыльнулся и сказал, что будет многим полезнее, если она придумает как разрешить ту самую проблему с тем самым примархом. На коленях у Джейн лежал небольшой листок бумаги разделенный на две половины, а в зубах она грызла карандаш, явно о чем-то сильно задумавшись. Корявым почерком по разные стороны вертикальной не менее корявой линии значились два слова в которых четко раскрывалась дилемма, стоявшая перед Шепард, и этими словами были «Джеймс» и «Гаррус». Ниже под каждым из них вразнобой значились самые разнообразные плюсы и минусы каждого из представленных. В итоге, глядя на получившуюся картину, Шепард пришла к умозаключению, что Вега невероятно теплый, добрый и чуткий и рядом с ним можно хоть на секунду задуматься о нормальной жизни с нормальной семьей и нормальными людьми. Проблема состояла лишь в том, что он слишком часто недопонимал её, был слишком подозрителен и вряд ли когда-нибудь забудет её вранья относительно Гарруса и всей этой канители с Кориусом. Вакариан же во всем начал представляться Джейн полной противоположностью первого. Несмотря на то, что, как он сам всегда выражался, романтические навыки у него на нуле, он умудрялся не хуже выражать свою любовь через невероятное понимание и гарантированную поддержку в любом вопросе. Но думать об обычной жизни рядом с Гаррусом не то, что не выходило, а являлось априори невозможным, особенно учитывая физиологию… Шепард приуныла, осознавая, что толку от этого никакого не будет. Сколько бы Джейн не копалась в каждом из них, разумом не сделать выбор, а сердцу абсолютно наплевать на количество плюсов или минусов, которые значатся на плешивом листочке бумаге. Терминал, лежавший на краю кровати, пронзительно запищал, сообщая о входящем видеозвонке. Устало выдохнув, женщина пристроила устройство себе на колени поверх листочка бумаги и щелкнула кнопку, принимая вызов. – Шепард! Слышала ты ранена. Ты как? – в голосе Тали, как и раньше, слышались нотки вечной метушни и что-то сродни паникерству. Не то это была её личная черта, не то все кварианцы были склонны к такому рационализму, но она даже не старалась произнести вступительную речь о том, что сильно соскучилась и рада видеть Джейн или может наоборот отчитать за все на свете грехи. – Вроде не на Нормандии, а слухи распространяются со скоростью света, а то и быстрее. Я в норме, Тали, не переживай. Как у тебя дела? Как Раннох? – Долго рассказывать, лучше при встрече, ага? Мне Гаррус звонил. Какой-то он… Шепард, что случилось? Джейн шумно выдохнула и взялась за голову. – С чего ты взяла… – но Тали тут же с укором посмотрела на собеседницу и Джейн сдалась. Она кратко, полушепотом, стараясь не вдаваться в подробности, пересказала суть своего любовного треугольника и даже упомянула некоторые плюсы и минусы, записанные на листочке. Надежда на то, что подруга поможет разобраться проблеме мгновенно разбилась об её полный укора тон: – Шепард! За то время пока ты… Он ни разу… о Джейн, ты не можешь с ним так поступить. Ты не представляешь, что с ним было. – Я знаю, Тали, но Джеймс спас мне жизнь, – это прозвучало как отговорка или оправдание, отчего женщине стало совсем противно от себя. – Призрак тоже! – Не сравнивай! Тали сложила руки на груди и откинулась на спинку стула, выжидающе глядя на подругу. Шепард молчала, не зная, что сказать. Она понимала, что кварианка права, но это ровно ничего не меняло. Джейн закрыла лицо руками вслушиваясь в новый тон Тали, объясняющий и наставительный: – Если ты поговоришь с Вегой, он поймет, я думаю, разве нет. Хотя вам не мешало бы сначала со своими войнами разобраться. – Господи, Тали, если бы все было так просто как ты… – дверь в палату открылась и внутрь протиснулась легкоузнаваемая фигура Веги. – Созвонимся позже, – в панике бросила женщина своей собеседнице и тут же отключила связь, обрывая возмущенное «Шепард!». Джеймс сел рядом и с большим усилием сделал вид, что не замечает косых взглядов других солдат, которые были свидетелями недавнего разговора. Джейн, вспомнив о листке бумаге, лежавшем на коленях, облокотилась на терминал и сделала вид, будто о чем-то сильно задумалась. – Шепард? Как твоя нога? – Джеймс легонько коснулся её плеча и она в самом деле дернулась от его прикосновения. – Неплохо. А ты перестань обижаться на меня, никому от этого проще не станет. – С чего ты взяла что я?.. – Ты называешь меня так только когда обижаешься. – Черт, Ше… Лола, думаешь все так просто? Иногда я жалею, что… – Жалеешь, что спас меня? – вскинула брови Джейн. – Нет… Нет, блин! Перестань меня перебивать, черт подери! Вега окинул взглядом как бы незаинтересованных солдат, но он точно знал, что они развесили уши. Он поднялся и пошел к выходу, ни на секунду не сомневаясь, что Шепард пойдет за ним. – Ты знаешь, я не это имел в виду, – начал он, опираясь плечом на стену в коридоре. – Мне не надо было вмешиваться в это. Не знаю сколько бы ты мне ещё лгала, но у меня хотя бы не появлялось желание прибить старого товарища и… Шепард… Лола, разве так можно? Если ты любишь его, то какого черта ты со мной? Почему вы оба просто не сбежите и… Все, хватит, я слишком трезв для этого. Что на меня нашло. Пойду напьюсь, Лола, вернусь позже. Джеймс начал было уходить, но Шепард ухватила его за руку. Она ничего не говорила, лишь хмурилась глядя на мужчину, и он никак не мог понять, что она этим конкретно хочет сказать. – Прекрати, – наконец заговорила она, продолжая хмуриться. – По твоим словам создается впечатление, будто я с тобой только из жалости. Не прибедняйся, будь добр. Джеймс с удивлением посмотрел на неё. Он и не пытался прибедняться, а только хотел разобраться в ситуации, но наконец он понял, что его все это время удручало. Ему все время казалось, будто она с ним только из чувства благодарности и не хочет его теперь бросать, чтобы не сделать ему больно. Вега нахмурился. Теперь он в конец запутался в своих мыслях и эмоциях. Наиболее правильным, ему теперь казалось, придерживаться старых принципов и не заводить себе подружек, тем более таких как Шепард. Но разве перед этими колкими изумрудными глазами, рыжими вечно немного всклоченными волосами, покрытым веснушками аккуратным заостренным носом можно устоять? Джеймс почти невольно скользнул к её талии и прижал к себе, несмотря на свою мысль развернуться и уйти. Джейн стала на носочки и трепетно поцеловала его так, что казалось бы, все сомнения должны покинуть голову Веги. – А я все равно пойду напьюсь, – шепнул он у самого уха Джейн и ушел. Она смотрела ему вслед и хмурилась. Привычка хмуриться последнее время укоренилась в её быту. Стоило ли останавливать его? Наверное все стало бы проще, если бы Вега просто ушел. Хотя вряд ли. Нет, это ничего не изменило бы для Шепард и тем более для Гарруса. Но как поступить она не знала. Черт, на поле боя все всегда проще. Джейн тихо выругалась и решила выспаться, пока есть возможность.