Жар

      Иво в своей жизни болел довольно часто — особенно в детстве, теперь уже далёком и туманном.       Первое время на должности Приора так вообще едва не слёг — столько стресса навалилось. Потом свыкся, даже вошёл во вкус; свободное время заняли укрепляющие здоровье тренировки в зале. Словом, про всякие болячки, включая сезонный насморк, он забыл надолго.       Кто же знал, что однажды придётся вспомнить? Это всё Рид — пришла со своей температурой, накашляла вирусов в кабинете, вот и заразила. Обычно спокойного Приора до жути раздражали эта резь в горле при попытке сглотнуть и мутнеющие на голографическом экране буквы. Столько отчётов нужно было проверить — не счесть, а единственное, что он мог успешно делать — клевать носом, сидя прямо за столом.       Кей, чья сейчас была смена, вышел из кабинета за кофе — себе и ему. Иво кофе не хотел, честно говоря, ему сейчас вообще ничего не хотелось, но раз уж предложили — почему бы и нет? Самое то, чтобы хотя бы глаза не слипались.       Сконцентрироваться на работе не получалось. Он рассеянно постукивал стилусом по столу, вероятно, в такт какой-то мелодии. В голову Мартена, до этого вполне заслуженно считавшего себя самым здравомыслящим человеком из собственного окружения, лезли мысли — много разных мыслей. В первую очередь непривычные, но ему самому приятные мысли о Лу.       «Болеет ещё, интересно?» — думал он, периодически прокручивая в голове воспоминания трёхдневной давности. Нет, всё-таки Мартен не злился: обстоятельства, при которых обнаружилась пробоина в его иммунитете, умаслили его душу. — «Где там Стоун? Долго он что-то».       В дверь глухо постучались. Иво едва успел подумать, мол, наконец-то, когда в кабинет зашли — и это был вовсе не месье Стоун. Лу радостно улыбалась, своей улыбки не скрывая, а в обеих руках несла по чашке кофе — настолько ароматного, что в ком угодно проснулась бы жажда жизни. Мартен тоже блекло улыбнулся, но вовсе не из-за кофе: хотя бы потому, что запах чувствовал очень плохо. К обоюдному удивлению, первым вопросом, возникшим у него в голове, когда дверь за псионичкой закрылась, был:       — Я прошу прощения, а чем… — он на мгновение замялся, словно в чём-то сомневаясь, — ты стучала в дверь?       Лу растянула губы ещё шире, хотя секундой раньше казалось, что это невозможно.       — А я было подумала, что мне это в бреду приснилось, — вполголоса заметила она, проигнорировав сначала прямой вопрос. Затем ответила уже чуть громче, поставив на стол перед начальником чашку: — Чем вы… э-э… ты и подумал, — постучала кулаком по голове.       Иво усмехнулся, глядя на выпучившую для большей комичности глаза Лу, а потом живо представил, как это выглядело в реальности, и совсем рассмеялся. Голову незамедлительно как будто сжало тисками, поэтому долго веселиться не пришлось. Он наморщил лоб на долю секунды, потом расслабил лицо, мысленно зарекаясь его напрягать.       — А что? Этикет, в конце концов. Надо же к нему приобщаться хоть как-то.       Иво оставил при себе замечание, что стучать в дверь головой, пусть и с занятыми руками, тоже не слишком вписывается в правила этикета.       — Не бережёшь ты свою голову: сначала температура, теперь дверь, — он снова улыбнулся, покачав головой. — Уже поправилась?       — Только что больничный закрыла, — Лу деловито кивнула, глотнув кофе из чашки. — Подумала, сидеть дома без дела куда тоскливее, чем сидеть без дела тут. Приехала вот, сменила Кея на посту.       — И почему же он не сказал, что уходит? — Иво вскинул брови, задавая очередной вопрос.       — Тогда бы не возникло вау-эффекта от моего появления, — Лу улыбнулась снова, теперь мягче. — Ты же удивился, когда я зашла?       Сказать, что обращаться к непосредственному начальнику на «ты» прямо на рабочем месте было непривычно — ничего не сказать. Это самое тыканье резало слух самой Лу, впрочем, наблюдая за реакцией Мартена, она понемногу расслаблялась и отпускала ситуацию. Но а для успешной, а главное, продолжительной (быть отстранённой от должности телохранителя Приора значило разрушить все иные перспективы — это было очевидно) работы казалось необходимым выстроить с ним если не дружеские, то хотя бы тёплые взаимоотношения.       — Очень, — он кивнул, старательно игнорируя звенящую головную боль. Незаметно для себя поднёс прохладную ладонь к виску, потёр, задевая бровь, и тут же себя одёрнул, заметив внимательный взгляд Лу.       — Голова болит? — она сочувственно скривилась, пронаблюдав за движениями Мартена. — Может, не стоило тогда делать кофе?       Иво выдохнул через нос. Вышло как-то неубедительно: свист, вероятно, помешал серьёзному восприятию. Лу сложила два плюс два.       «Крэп. Это я так его? Заболел, что ли? Сукачёртвотжедерьмо», — пролетело в её голове буквально за мгновение. Лицо красноречиво отразило то, о чём она успела подумать: глаза непроизвольно распахнулись, челюсть как-то неестественно вытянулась, а тело напряглось.       Почему-то мысль о том, что Иво Мартен — второй, чёрт возьми, по важности человек в Нью-Пари и далеко за его пределами — может заболеть чем-то настолько простым, как обыкновенная простуда или типа того, казалась Лу неестественной. Как если сказать, что какое-нибудь божество сломало руку и ходит с гипсом. В её представлении Приор мог пострадать разве что от покушения, что уже случалось, и только от него. Но насморк сделал его… человечным, что ли?       — Что-то случилось? — Мартен подал голос, всматриваясь в поражённое лицо Лу. — Ты так смотришь… пугающе.       И эта человечность казалась самым привлекательным, что вообще можно придумать.       Он приподнял уголки губ, но Лу, казалось, шутку не оценила. В иной ситуации ей показалось бы занимательным слышать о том, что может напугать начальника одним только выражением лица, но тут было не до этого. В её груди неприятно свербело, когда она встала с кресла с целью приблизиться. Она не знала, что будет делать, когда подойдёт. Грёбаная субординация — не будь её, Лу давно бы уже… что — «давно бы уже»?       «Теперь понимаю, почему он меня на работу брать не хотел. Боялся неловкости?..» — хмыкнула про себя Лу.       Где-то под столом щёлкнула кнопка выключения камер. Она поняла, что какая-то часть её намерений предугадана — и не знала, радоваться ли такому пониманию или сожалеть.       Мартен наблюдал. Лу молчала. Смотрела на бледное лицо, казалось, бледнее прежнего, и не могла оторвать взгляда.       И только короткое касание едва тёплых пальцев к горячему лбу вывело обоих из оцепенения. Ресницы Приора дрогнули, веки прикрылись, а брови чуть опустились, смягчая его лицо. Он был похож на кота — большого, нежного и определённо с чёрной шерстью. Лу чуть усмехнулась, проводя у себя в голове параллель.       «Кому-то приносит неудачу. Только дорогу перебегает не он, а ему. А мне?»       Она опустила руку, странно смутившись своей мысли. Доштормовые суеверия казались экзотичными, но ситуации подходили как нельзя лучше.       «Продолжу — решит, больничный мне надо продлить. Тогда никакая удача не поможет».       Веки Мартена приоткрылись. Он смотрел чуть вопросительно, даже в какой-то степени строго, но, если приглядеться, можно было узнать на его губах лёгкую полуулыбку. Лу узнала.       — Лоб горячий, — она отошла на пару шагов. Иво остановил, взял её ладонь.       — Точно? — улыбнулся чуть более явно, и улыбку эту можно было назвать плутоватой, хотя такое определение с её обладателем не слишком уж вязалось. — Проверь ещё раз.       И вернул её руку обратно — к своей голове.       Сказать, что Лу охренела — ничего не сказать. Приор и сам удивился, в первую очередь, собственной честности. То, что псионичка была ему приятна, он скрывать не собирался, но и внаглую в открытую это демонстрировать не хотел. Забавно получилось.       — Точно.       «У Мартена температура. Жар. Лу, не смей. Не смей», — убеждала она саму себя, против собственной воли проводя пальцами по его лбу, спускаясь ниже, касаясь висков, щёк. Дольше, чем следовало. Хотя всякие границы уже были нарушены, и такого понятия, как «следовало», просто не было.       «Субординация… крэп, он первый начал. Теперь сильнее на кота похож».       И всё-таки руку убрала. Развернулась, вспоминая, где Мартен в прошлый раз брал градусник. Он помог:       — Второй слева ящик, там медикаменты.       Об идеальном порядке, там царившем, говорить бессмысленно: Мартен точно был педантом до мозга костей. Лу без труда нашла термометр и принесла ему.       Через непродолжительный промежуток времени Иво смотрел на окошко с тремя цифрами и отчего-то хмурился. Когда Лу потянулась посмотреть тоже, он нажал на кнопку и экранчик, неприятно пискнув, погас. На вопросительный взгляд Мартен ответил:       — Это не входит в твои обязанности.       — А в твои входило? — удивилась Лу.       — Это была личная заинтересованность, — он вскинул подбородок и сверкнул чёрными глазами. — Я сам хотел тебе помочь.       — Я тоже хочу, — Лу протянула ладонь. Мартен вложил в неё термометр, но она отложила его на край стола. — Не градусник, руку.       Он послушался. Поднялся с места и, держась за Лу, вышел из кабинета. Хотя нет, вернее, не так: они оба держались друг за друга.       «Отчёты подождут», — непривычная мысль мелькнула в его голове, растекаясь внутри приятным теплом.       «Ну, посмотрим, что там у Приора за апартаменты», — Лу улыбнулась, нажимая кнопку следующего этажа в лифте. Вздохнула, украдкой посматривая на бледное лицо. — «И кто из нас, месье Мартен, мою голову сильнее не бережёт?»       Перевела взгляд на всё ещё сцепленные руки.       «Как выздоровеет — будет у нас интересный разговор. Определённо неловкий».

***

      А в приёмной Приора тем временем уже происходил интересный разговор. Улыбающаяся Даниэль, услышав звук закрывающегося лифта, отстранилась от щели между дверью и стеной и повернулась к собеседнику лицом.       — Кажется, моя взяла. Наверх поехали.       Гектор усмехнулся, постучал пальцами по сгибу локтя, не убирая с груди сцепленных рук, и отозвался:       — Не думаю. Лица у обоих были кислые слишком. Ещё долго морозиться будут.       Даниэль хохотнула.       — То есть, месье Баретти, всё-таки не отрицаете, что однажды перестанут?       — Это очевидно даже Викарию, мадемуазель Вейсс, — ответно засмеялся он. — Слишком часто отключать камеры чревато последствиями.