Жар

      В своей жизни Лу почти никогда не болела. Как бы странно ни звучало, но ей было некогда. Да и зачем, если других неприятностей вполне хватало? Чтобы разгребать проблемы, свои и чужие, нужно твёрдо стоять на ногах. А беспомощно валяясь в постели со страдальческим выражением лица, многого не сделаешь. Вот и приходилось закрывать глаза на всяческие недомогания, откладывая их на потом.       Кто же знал, что на новой должности она расслабится настолько, что заболеет из-за пустяка? Попала под дождь, намочила ноги — и всё. В горле что-то неприятно давило, дыханию мешал насморк, словом, хорошего было мало. Плохому настроению способствовало ещё и то, что сейчас была её очередь дежурить у Приора: не хотелось показываться никому на глаза в настолько разбитом состоянии, но худшим вариантом казалось признаться в собственной слабости.       Именно поэтому Лу сидела на диване в кабинете Мартена, читая очередной учебник по физике. Нудный, скучный, но важный для повышения квалификации. Автор явно не горел особым желанием его писать, так что воспринимать текст было очень тяжело. Этому мешало ещё и то, что буквы расплывались перед глазами, прыгали из стороны в сторону, кружились в хороводах, словно на новогоднем утреннике. После пятой попытки прочитать один и тот же абзац Лу отложила планшет в сторону.       «Крэп, надо было в интернате учить», — мысленно упрекнула саму себя.       Было холодно. Ледяные руки коснулись лба, охлаждая его и унимая головную боль. Лу пошевелила пальцами, разбирая причёску на пряди, покосилась на Приора, сидевшего в кресле, и наклонилась вниз. Расстегнула застёжку на туфлях, поджала такие же ледяные ноги под себя. Тело покрылось мурашками, в сухое горло словно попал песок — лёгкие сдавило, и Лу судорожно закашлялась. В глазах показались слёзы, из-за них она не увидела начальника, среагировавшего на резкие звуки. Он поднялся из-за стола и бесшумно приблизился, заслонил собой и без того неяркий свет от электрических ламп.       — Вы в порядке? — казалось, в его голосе сквозила обеспокоенность. Вероятно, Лу это почудилось: голова кружилась, и она не могла разобрать в точности эмоциональную окраску речи Иво.       — Угу, — не совсем членораздельно промычала Лу, восстанавливая дыхание и пытаясь избавиться от режущей боли в горле.       Иво нахмурился, но ничего не сказал. Лишь уселся рядом и как бы невзначай положил свою руку на руку Лу. Нахмурился сильнее.       — У вас холодные руки. Вы как себя чувствуете?       Обычно безэмоциональное лицо Иво теперь отражало всю высочайшую степень недовольства происходящим. Так было разве что при разного рода покушениях на него, когда не, мягко говоря, огорчиться было невозможно.       «Как будто у тебя теплее. Нашёлся тут градусник ходячий».       — Нормально. Не стоит беспокоиться.       Иво снял с себя инквизиторскую тунику, накинул на плечи Лу.       — Вы могли сказать, что вам некомфортно. Я бы повысил в кабинете температуру.       «А… А что он имеет в виду?» — Лу непонимающе хлопнула глазами, рассеянно оглядываясь, пока не поняла, что речь шла про отопление. — «Крэп, совсем крыша едет».       Мартен явно заметил растерянность и бегающий взгляд своей телохранительницы, поэтому придвинулся чуть ближе и спросил:       — Позволите? — и коснулся лба Лу рукой. Провёл пальцами, приложил тыльной стороной ладони.       — Рушите субординацию, месье Мартен? — Лу улыбнулась, стараясь не сморщиться от боли, пронзившей виски. Прохладные руки Приора пусть и успокаивали, частично забирали неприятные ощущения, но всё-таки не до конца.       — К чёрту субординацию. У тебя жар, Лу, — процедил он, резко поднимаясь и направляясь быстрым шагом куда-то вне поля зрения девушки.       «Охренеть. Он и так умеет?» — подумала Лу. Правда, откуда-то сбоку до неё донеслось недвусмысленное хмыканье, такое, что девушка не была теперь совсем уверена, что не озвучила мысли вслух. — «Упс».       Её веки потяжелели, и головная боль, вроде как, даже начала отпускать, когда Иво снова оказался рядом. Мозговые извилины шевелились очень вяло, так что Лу не сразу поняла, что он держал в руках. Это был обычный термометр — такой, который вставляют под мышку, спасибо, что электронный, а не ртутный. Лу слышала о доштормовых экземплярах, разбив которые, можно было отравиться и даже умереть — вот, в каких условиях болеть точно не захочется. Иво протянул термометр ей.       — Я его включил. Вы же в состоянии измерить температуру самостоятельно? — такой вопрос мог показаться пренебрежительным, но не из уст Приора, всегда говорившего исключительно вежливо. Предыдущая его реплика, очевидно, являлась постыднейшим исключением, лицезреть которое удавалось явно не каждому. Можно сказать, в этом Лу повезло.       Она кивнула. Через пару минут из-под блузки и Приорской туники поверх неё раздался противный писк, оповещавший о готовности результата. Она вынула прибор, вручая его в вовремя подставленную мужскую ладонь. Тут же отвернула голову, размяла затёкшую шею. Кажется, Лу почти заснула за эти две минуты.       — 38,4, — раздался вздох. Приор вздыхал редко, почти никогда, но сегодня, очевидно, был день исключений. — Видимо, представления о слове «нормально» у нас кардинально отличаются.       Лу вдруг подумалось, что он сейчас больше всего напоминает заботливую мамочку, которая журит своё непослушное чадо, коим сейчас являлась она сама.       «Иво Мартен — великий и ужасный Приор всея Инквизиции и заботливая мамочка. Звучит», — Лу едва не прыснула со смеху, глядя на как никогда серьёзное лицо своего начальника. Это было бы не к месту, учитывая, что видимых поводов для веселья не намечалось, но проказливая улыбка всё равно расползлась по её лицу.       — И что теперь с этим делать?       — Следовало бы, по-хорошему, отправить «это», — Мартен кивнул в сторону Лу, — домой и вызвать туда врача. Но в таком состоянии я вас никуда не пущу, поэтому останетесь сегодня в своей комнате здесь. А врач…       — А врач необязателен, — заключила Лу вместо Иво. — Мне бы проспаться для начала, а то, честное слово, как будто чугунный таз вместо головы. Только моя смена ещё не закончилась, — шмыгнула носом для пущей убедительности.       — Теперь закончилась, — Мартен пожал плечами.       — А вдруг нападёт какой-нибудь маньяк, а я спать буду? — искренне поразилась Лу.       — Все нормальные маньяки в, — он глянул на настенные часы, — полвторого ночи спят уже. А от тебя, Лу, толку будет больше, если выспишься и, главное, выздоровеешь.       Лу поразило не столько озвученное время, которое, безусловно, рушило её и так не слишком стабильный режим сна, сколько скачки местоимений, которыми Мартен к ней обращался. То ли он просто не определился, то ли сам пребывал в растерянности от собственных действий, Лу понять не могла. Но пока на этот счёт промолчала.       Мартен отложил градусник в сторону, встал с дивана и протянул успевшей обуться Лу руку. Очень кстати, надо заметить: стоило ей подняться, как гравитация неумолимо потянула обратно, пытаясь заставить вернуться в прежнее положение или, что куда хуже, разлечься на полу. Но это препятствие, не без помощи начальника, было преодолено, и Лу отстранилась.       — Спасибо. Я пойду тогда. Если будут убивать — позовёте.       — До вашей комнаты не докричусь. Звукоизоляция хорошая, — Иво неожиданно улыбнулся, поддержав тему. — Придётся идти с вами.       Лу поморщилась, уже направляясь к выходу. Приор последовал за ней.       — Если надо помочь определиться, то лучше на «ты». Мне так…       «Комфортнее? Удобнее? Привычнее?» — она пыталась подобрать слово, которое бы вписалось в ситуацию, но отчего-то не могла. После затянувшейся паузы ляпнула последний эпитет, который пришёл в голову:       — Приятнее.       «Чёрт. Ничего попроще не придумала? Ну, Лу, у тебя хоть оправдание есть — температура».       — Как скажешь, Лу, — его улыбка стала шире. — Ты тоже тогда. Когда рядом никого из посторонних, разумеется.       «А вот у него такого оправдания нет. Кого он за посторонних считает, интересно?»       В конечном итоге Лу сочла, что Иво имел в виду всех, кроме ближайшего окружения — впрочем, и те обращались к нему на «вы». Выходило, что он поставил её на один уровень с Викарием — он один до нынешнего вечера имел честь этого не делать. Лу предпочла об этом не думать.       Комната была девственно чистой и практически нетронутой: ночевать в ней до этого не приходилось. Лу сняла с плеч тунику и тут же ощутила озноб, такой, что было впору колотить зубами от холода. Протянула её Мартену, когда тот заметил:       — Тут одеяла тонкие. Оставь пока.       — Я так и привыкнуть могу, — совершенно резонно ответила она, надевая тунику обратно.       — К чему это?       — К заботе, — Лу сняла обувь, откинула одеяло и легла в кровать. Отключилась быстро, видимо, сказался стресс и уже закостенелое недосыпание. Успела только подумать напоследок:       «И с чего бы столько внимания? А, да кто этого Приора разберёт».       — Разве же это плохо? — запоздало вполголоса ответил Иво. Увидел, что Лу уже мерно посвистывала заложенным носом, приглушил свет и присел рядом. Не удержался, провёл рукой по выбившимся волосам, пригладил. Улыбнулся. — И кто только этих псиоников разберёт?..