Нулевой километр

На следующее утро Хайтауэр как обычно вышел на работу. В магазинчике Рейчел и Уилла постоянно фоном работало радио. Ведущие оживлённо обсуждали новую инициативу мэра - о том, что теперь в полиции могут служить все, не зависимо от пола, возраста, социального положения, образования и состояния здоровья. Единственным условием было прохождение обучения в Полицейской Академии под руководством Эрика Лассарда. - Что за бред... - подумал Каланча. Он был абсолютно согласен с одним из гостей утреннего эфира. - Такими темпами и я смог бы поступить. Усмехнувшись, представив, какой дурдом начнётся на улицах города, когда Академия внедрит эту программу и выпустит хотя бы одну группу, Мозес вновь принялся за дела. День прошёл незаметно. Вечером, закончив тренировку, Хайтауэр вернулся домой, разогрел остатки вчерашнего мясного рулета и устроился на диване у телевизора. В вечернем ток-шоу разгорелась дискуссия: как и следовало ожидать, мадам мэр и туда добралась со своим нововведением. Когда запись её речи закончилась, на экране одного за другим стали показывать прохожих, которых останавливали на улицах и просили поделиться мнением. Жители Нью-Йорка в большинстве своём отзывались об этой идее мягко говоря не лестно. - Им что, денег некуда девать? - возмущался мужчина лет сорока. - Лучше бы повысили зарплату профессиональным копам или хотя бы позаботились об освещении не только в центре! Я каждый вечер боюсь, что по дороге с работы на меня из темноты набросится какой-нибудь придурок и в лучшем случае ограбит! При словах про тёмную улицу перед глазами Мозеса всплыла давно забытая картина: он будто бы снова пытался задержать дружков Митча и дать девушке уйти. Серебряная вилка переломилась, не выдержав напора его пальцев, непроизвольно собравшихся в кулак. - А может быть, не такой уж это и бред... .............. Через неделю Мозес взял у Уилла расчёт и поехал в Академию. Он давно не реагировал, если слышал с свой адрес слова навроде "чёрномазый" или "нигер", а вот мажор, стоявший рядом с ним в шеренге новичков, явно пятьсот раз пожалел, что не оглянулся прежде чем отпустить едкое замечание в адрес отошедшей уже достаточно далеко, чтобы его услышать, группы курсантов: годы ежедневных тренировок дали себя знать, и уже никому и в голову не приходило называть Хайтауэра Каланчой - теперь ему больше подошло бы что-нибудь вроде Громилы. Четырнадцать недель обучения пролетели незаметно. За это время Мозес успел обзавестись несколькими очень хорошими друзьями. Ими стали Кэри Махоуни - главный ловелас всея Академии, но помимо этого, как оказалось - честный, смелый и изобретательный парень, для которого учёба сперва была всего лишь альтернативой тюремному заключению за очередное хулиганство; Юджин Тэклберри - большой ребёнок с чистым сердцем, бредящий военным делом; Ларвелл Джонс - человек-оркестр, легко имитирующий любые звуки; миниатюрная вездесущая, но иногда не в меру стеснительная Лаверн Хукс, которую самовлюблённый карьерист Харрис, в то время занимавший пост заместителя ректора Академии, по ведомым только одному ему причинам особо невзлюбил с самого первого дня; к этому списку позже добавились суровая и беспощадная с виду инструктор Дэби Кэлэхан и сам ректор Академии - Эрик Лассард, человек, которого Хайтауэр безгранично уважал, несмотря на все его чудачества, а может и благодаря им. Правда, не всё было так безоблачно: Мозеса чуть не исключили из Академии за то, что он не стерпел, когда Чед Коупленд, один из прихвостней Харриса оскорбил Хукс. Хайтауэр чуть не убил Коупленда, перевернув полицейскую машину, в которую нахал поспешил залезть, спасаясь от гнева "Громилы". Но за мужество, проявленное при спасении того же Харриса, Мозеса не только восстановили, но и присвоили ему Высшую Награду Департамента во время церемонии выпуска. Закончив учёбу, Хайтауэр начал работать в полиции. Их команда ещё не раз собиралась по зову Лассарда. Одним из наиболее запомнившихся дел для него стала охота за бандой грабителей, главарём которой в итоге оказался новый мэр города. Он был готов убить Харриса, видя, в каком состоянии находился Лассард из-за всего происходящего и, несмотря на мягкость своего характера, был несказанно рад, тому что в прямом смысле приложил руку к взрыву его машины прямо на служебной стоянке. Ещё во время учёбы Махоуни не однократно пытался познакомить Мозеса с какой-нибудь из своих подружек, но ничем серьёзным это не заканчивалось. - Такая девушка! Ну что тебе ещё надо? – каждый раз недоумевал он. ......... Месяц спустя после ареста банды мэра, терроризировавшей Нью-Йорк, лейтенант Мозес Хайтауэр и сержант Лаверн Хукс несли дежурство в крупном торговом центре. Воскресное утро было промозглым и более чем располагало к сонному состоянию, и Хукс отошла за кофе. - Простите, сэр, где я могу найти банкомат? - к Мозесу обратился светловолосый мужчина средних лет в длинном бежевом пальто. - Вам лучше пройти прямо к выходу и повернуть налево, не выходя из здания. Или вы можете подняться на второй этаж и воспользоваться банкоматом, который расположен под эскалатором. - Спасибо, сэр, - улыбнулся мужчина. Что-то подсказывало лейтенанту, что он уже где-то слышал этот голос. Вот только где? - Мы тут, папочка! - на руки к мужчине бросилась девочка лет пяти с каштановыми локонами. Хайтауэр не смог сдержать улыбку. - Я нашла тут очень симпатичное кафе. Можно перекусить и двигаться дальше. А ещё я всё-таки решила купить... - внезапно женщина осеклась... - Мозес? Перед ним стояла Шарлин собственной персоной. - Привет, - только и смог сказать полицейский. Улыбка пропала с лица мужчины в пальто, а Мозес, похоже, вспомнил, где он слышал этот голос. - А вы, наверное, Генри? Последовало рукопожатие. - Да... Рад знакомству. - Взаимно. - Мамочка, можно мне мороженого? - девочка указывала на красивую витрину неподалёку. - Конечно, солнышко, - ответила Шарлин. - Иди выбирай, а я сейчас приду. - Какими судьбами в Нью-Йорке? - поинтересовалась она - Закончил Полицейскую Академию, работаю в полиции. А вы? - Мы решили выбраться на выходные. Лесли уже давно просила нас её куда-нибудь свозить, - ответил Генри. - Ну что ж, желаю хорошо провести время. Шарлин поспешила скрыться в магазине, на который показывала её дочь. Генри, казалось, хотел что-то сказать, но, передумав, ещё раз взглянул на высокого человека в форме, развернулся и пошёл к семье.