[Мако] Книга 1: Остров. Книга 2: Замок.

Альбус Дамблдор казался выше, когда он колдовал. В целом, Миона понимала, что его внешнее спокойствие и невозмутимость — всего лишь ширма, за которой бушевал целый снежный буран. Энергии в помещении ходили нешуточные; будь Миона в состоянии лучшем, чем сейчас, — хотя бы без аиту внутри. Или без Драко рядом! — она бы обязательно запасла как можно больше этой энергии для себя, так сказать в личное пользование. Хотя стоит признать, что мастерство директора было на высоте: он практически не источал из себя лишней магии, аккумулируя её внутри. Возможно, не просто так Альбус Дамблдор получил звание великого волшебника? Миона, правда, до сих пор не была уверена, что это не просто прозвище, а нечто реально серьёзное, вроде рыцарского титула. Кто бы ещё ей объяснил, даёт ли наименование тебя «Великим Волшебником» какие-то преференции или нет? Она всё равно постаралась забрать себе кусочек этой холодной снежной энергии. Просто чтобы ощутить её и запомнить; не так уж много было волшебников с выраженным оттенком или качеством магии. Да и те что есть — все какие-то однобокие, больше с уклоном в древесные оттенки вкуса или в травяные… даже водных Миона встречала всего пару раз, и один из них — в зеркале. Магия меняла Дамблдора. Неощутимо поначалу, очень понемногу, однако к концу изгнания призраков, — которое закончилось намного позже, чем могли зафиксировать глаза, — директор внушал благоговение и трепет при одном на него взгляде. Никакого напоминания о весёлом старике, который был прежде; теперь призраков гнал прочь настоящий Великий Волшебник. И неважно, просто комплимент это или же что-то серьёзное. А вот феникс Миону не особенно впечатлил, если честно. Птица и птица. Она таких и раньше видела… Магическая птица, это да; но рядом вот был куда более магический пёс о трёх головах, так что горящие перья на его фоне как-то смотрелись блёкло, несмотря на всё своё пламя. Директор вывел детей из комнаты с цербером в совершенно незнакомое помещение: попали Миона с Драко к Пушку совсем другим путём. Призраки вели, получается… Никакой круглой комнаты с дверьми дальше не было, сразу начинался коридор с высокими мутными от пыли окнами. Выглядел он крайне запущенным, как и большинство помещений в замке, где редко ступала нога человека, брауни или домовика. Встречали детей и директора деканы. Северус Снейп, — смотрящий на Драко с очень нехорошим выражением на жёлтом нездоровом лице, — и Минерва МакГонагалл, дарящая Мионе не менее красноречивый взгляд, стояли посреди пыльного царства и были возмутительно чистыми для того, чтобы подходить к фону. — Северус, — вздохнул Дамблдор, закрывая дверь в комнату Пушка и оставляя цербера наедине с ворчащим Хагридом, — будь добр, отведи мистера Малфоя в Больничное крыло. Снейп отрывисто кивнул. Не говоря ни слова, он подлетел к Драко, вцепился в его плечо длинными пальцами и утащил за собой, как орёл — добычу. Миона успела увидеть, что в другой руке Человека В Чёрном мелькнуло нечто золотое и маленькое; видимо, это было то самое кольцо, о котором упоминал Малфой. Одной проблемой меньше, в самом деле. Правда, всё ещё оставалось непонятно, что там в семействе мальчишки случилось; с чего такой интерес со стороны призраков, спрашивается. Но это уже Мионы не касалось… По крайней мере, не сейчас. — Минерва, — мягко сказал Дамблдор, очень по-доброму смотря на свою заместительницу и этим прохладным взглядом остужая её шотландский темперамент. — Я бы хотел поговорить с мисс Грейнджер в кабинете. Напиши, пожалуйста, освобождение для неё на завтрашний день. — Взыскание… — Это я определю сам. Минерва поджала губы и резанула острым взглядом по Мионе; в уголках глаз женщины Грейнджер всё равно успела увидеть искры облегчения за её судьбу. — Надеюсь, не как обычно, — вздохнула МакГонагалл, очевидно смирившись со своим поражением. — Пойти к церберу в пасть, ну надо же! Мисс Грейнджер! Миона посмотрела на Альбуса и заметила крошечный кивок от директора. И почему-то ей показалось, что это движение было для неё, вроде подсказки. — Простите, профессор, — сказала девочка, сцепив руки за спиной и «открываясь» перед деканом. — Это… больше не повторится. МакГонагалл всплеснула руками. — Больше и не надо! Ни в коем случае! Бормоча что-то возмущённое на шотландском, она ушла из коридора, оставив Миону наедине с директором. Ну и Хагрид был где-то сзади, куда без него. И Пушок. Нельзя забывать про Пушка. — Как вам ваше первое приключение? — необычайно дружелюбно спросил Дамблдор через долгих семнадцать секунд тишины. — Лучше бы его не было, если честно. Директор вздохнул. Сняв свои очки-половинки, он протёр рукавом мантии стёклышки и нацепил аксессуар обратно на длинный нос. — Да, это верно… но не всё в этом мире зависит от нас, вы так не считаете? — Очень мало зависит. — Да. Хорошо, что вы тоже так считаете. Он поманил Миону за собой и медленно двинулся прочь от комнаты Пушка. Хотя шёл директор едва ли быстрее черепашьего хода, дорога словно подыгрывала ему: через каких-то десять шагов Дамблдор с Мионой вышли из коридора; ещё через пару — дошли до лестницы; два раза поднялись по ступеням — и оказались наверху, перемахнув несколько лестничных пролётов. Очень удобно. Вот бы так на уроки всегда ходить! А то всё ножками да ножками… Мионе-то, конечно, жаловаться не пристало: она почти неделю на уроки не ходила, а теперь ещё и понедельник пропустит. Снова. — А зачем мне выходной ещё один? — спросила Миона, шагая след в след за Дамблдором; на один его шаг приходилось два его. — Вроде бы нормально всё… — Было бы странно, если мистер Малфой остался в Больничном Крыле, а вы — нет, — с ноткой веселья пояснил Дамблдор. — Так что я решил вас немного освободить. К тому же, какой ребёнок не будет радоваться возможности прогулять пару уроков? — У меня не прогул, а официальное разрешение. Совершенно другая штука. — И то верно. Гуттенберг приветливо раскрыла пасть, завидев Миону, и очень этим удивила директора. — Вы ей понравились?.. Даже удивительно, она-то обычно дама неразговорчивая. — Она и сейчас не особенно болтливая, — улыбнулась Миона, погладив гаргулью и влив в неё капельку энергии мёртвых, полученной ранее. Несчастный камушек страдал от нехватки магии так же, как и всё в замке. Что хорошо в подобных созданиях — им абсолютно всё равно, какой энергией питаться. Внутренности големов и големоподобных существ позволяли переварить абсолютно что угодно за исключением, пожалуй, чистого света разрушающейся души. Но чтобы подобным питаться — это нужно быть как минимум Белой. А таким созданиям точно не место в Хогвартсе. Кабинет директора показался Мионе ещё больше, чем в прошлый раз. Может, такое ощущение складывалось из-за того, что хлама в нём стало поменьше… вроде бы. Или же он просто оказался расставлен вдоль стен? В любом случае, похоже было, что кабинет — это большая детская. Куча артефактов звенели, переговаривались и перемигивались разными цветами; блеск заполнял тёмные углы помещения, куда не дотягивались солнечные лучи из большого окна, и слепил недовольные портреты прошлых директоров. Казалось, что кабинет весь соткан из света, его переливов и ярких крошечных огоньков. Словно кто-то взял хорош украшенную рождественскую ёлку, лишил её физического воплощения и оставил только чистый неразбавленный детский восторг вместе со счастьем от ярких гирлянд и мишуры. Добавить тяжёлый тёмный письменный стол, совсем не вяжущийся с этим настроением — и выйдет кабинет директора Хогвартса. — Я сегодня занимался своими артефактами, — сказал Дамблдор, словно извиняясь. — Так что здесь может быть ярко, прошу прощения. — Здесь волшебно. — Вы тоже так считаете? — обрадовался мужчина. — О, как это приятно слышать! Минерва, знаете ли, не одобряет всего этого блеска, так что на неделе у меня совсем не получается работать с приборами. Тут, понимаете, один трогаешь — и остальные тоже требуют внимания. Иначе обижаются и совсем перестают работать… словно дети малые. — В Хогвартсе не учат артефакторике, — заметила Миона, скользя взглядом по сияющему богатству. — Хотя, как мне кажется, было бы интересно… Весь восторг и радость, до этого переполнявшие директора до самого кончика бороды, вдруг пропали. Тёмный рабочий стол по ощущениям стал занимать намного больше места среди волшебного разноцветного блеска. — Да… в Хогвартсе много чему не учат, что мне кажется необходимым. К примеру, у нас есть маггловедение, однако нет маговедения. И я бы ещё очень хотел ввести изучение фольклора разных стран, хотя бы факультативом! — Что-то мешает. Это не было вопросом; по расстроенному виду директора и так было понятно, что он сложившейся ситуацией не просто недоволен — Дамблдор практически был в трауре. Из-за фольклора?.. или дело глубже? В том, что не даёт ввести столь желанный факультатив? Директор ловкими движениями волшебной палочки приманил с рабочего стола крошечную мебель, словно для куколок. Пара слов — и в кабинете появился уже знакомый Мионе чайный столик с парой стульев. Старый домовик принёс большой чайник с тоненькими чашечками и блюдцами. К ним шли красивые маленькие ложечки, сахарница из другого набора и большая тарелка, полная разных сладостей. Миона сразу же ощутила, как рот наполнился слюной. Почти всю еду из рюкзака съел Драко: Малфой, сам того не осознавая, пищей поддерживал себя среди «живых». Поскольку Миона могла обойтись и без такого «подтверждения», то на еду она и не претендовала. А ещё Драко утащил её рюкзак с собой, в гостиную Слизерина… Есть хотелось зверски. И Дамблдор был прав, Миона сейчас бы даже внимания не обратила на какое-нибудь мясо с картошкой. Даже сосиски были бы ей неинтересны! Другое дело — чистая энергия в воплощении разноцветных пирожных… Дамблдор никак не комментировал то, как Миона налетела на предложенные десерты. Директор только подливал девочке приторно-сладкий чай и ждал, пока она утолит этот неестественный голод. Потребовалась не одна замена блюд и несколько чайников, прежде чем Миона ощутила каплю насыщения. Отодвинув от себя тарелку, полную крошек и каких-то недоеденных кусочков, девочка с благодарностью взяла из рук директора чуть влажное полотенце и принялась вытирать рот с руками. Ничего приятного в сахарной липкости она не видела, однако была готова с ней мириться, раз уж сладкое так быстро возвращало её в реальность. — Как себя чувствуете, мисс? — Спасибо, замечательно. Драко тоже будет лечиться сладким? Дамблдор покачал головой. Домовик поменял чашки и принёс ещё один чайник; на столе осталась только символическая вазочка с леденцами, совсем не возбуждающими в Мионе аппетит. — Мистер Малфой, как я увидел, пострадал сильнее вас… так что ему пускай окажут медицинскую помощь. К тому же, как мне кажется, лучше пускай мистер Малфой выпьет галлон зелий, чем съест пуд сладкого, правильно? В следующий раз он будет более серьёзно относиться к артефактам, которые нежелательно снимать. Миона поджала губы и, недолго думая, пересказала всю историю с кольцом; не забыла она упомянуть и странное отношение Малфоя-старшего к артефакту, который может спасти ребёнку жизнь. Ну разве это не безответственность? — Как бы сказать… мисс Грейнджер, прежде всего, мы не знаем, из-за чего лорд Малфой умолчал о кольце. Скажу только, что с ним самим была такая же ситуация, и, насколько я помню, юный Люциус решал её похожим с юным Драко способом. Также я замечу, что в магической Англии не принято как-либо высказываться в сторону благородных семейств. Это даже может быть чревато, если вас кто-то услышит. — Чем? — Вызовом на дуэль, я думаю, — пожал плечами мужчина. — Конечно, серьёзных дуэлей не проводилось в стенах Хогвартса уже лет семьдесят, если память мне не отказывает, однако нет никакого запрета в правилах решать внутренние проблемы подобным образом. Вряд ли вы знакомы с тем, как проводятся дуэли, правильно? Миона кивнула. Ну да, не учили её, как правильно «дуэлиться»; с другой стороны, как сказала бы Аиту: зачем идти на бой, если можно сделать так, чтобы этот бой просто не состоялся? Расстройство кишечника перед решающим сражением ещё никого не приводило в боевой дух, если уж на то пошло. — Есть двадцать восемь благородных семей, которые крайне трепетно относятся к своей чести и чистоте своего имени, — продолжил Дамблдор. — Впрочем, вам не нужно заучивать их всех… хотя, наверное, было бы неплохо… однако простая вежливость и осторожность в отношении других магов точно помогут не попадать в сомнительные ситуации. — Ясно. Я запомню. Миона, конечно, обычно относилась к окружающим «вежливо и осторожно», как и завещал директор… однако она не могла отрицать, что зачастую из-за собственного возраста и мировосприятия, которое формировалось слишком давно, она всё равно могла показаться людям рядом беспардонной или грубой. Что поделать. Миона, несмотря на все свои старания, оставалась человеком иной эпохи. Воспитание давно минувших дней так или иначе сказывалось, и ничего с этим не поделать. — Честно говоря, мне интересно, как вы с мистером Малфоем оказались в коридоре третьего этажа. Возможно, за этим стоит какая-то история? Приключения не появляются из ниоткуда, вы знали? Вместе с осторожным вопросом Миона ощутила невесомое прикосновение к собственному разуму. Возможно, директор Дамблдор даже не отслеживал, что именно делает его волшебство: такое бывало у особо сильных магов и ведьм. К тому же, ничего плохого его магия не хотела, всего-то разговорить Миону и сделать директора в её глазах человеком, заслуживающим всякого доверия. Мелочи, на самом деле. Но Миона всё равно не дала чужой магии проникнуть в свой разум. У неё в голове и без того было на одного влияющего больше, чем требовалось — куда ещё одного-то пускать? — Мы с моими друзьями решили отпраздновать два дня рождения, пока на улице стоит хорошая погода… Рассказ о пережитом вышел каким-то скучным, совсем лишённым красок. Ну да Миона и не пыталась заинтересовать собеседника; ей нужно было максимально точно пересказать злоключения, нежданно свалившиеся на её голову. Всё для того чтобы посмотреть на реакцию директора и потом спросить: почему в Хогвартсе такие распоясавшиеся призраки? Дамблдор пожевал губы и устало покачал головой. Судя по всему, директор задавался тем же вопросом уже какое-то время, но ответа так и не нашёл. Как и способа решения проблемы, что очевидно. — Призраки были в Хогвартсе, насколько я помню, всё время, — сказал мужчина, наполняя чашку Мионы тёмным ароматным чаем. — И когда я учился, и когда только пришёл преподавать, и когда стал директором. Поначалу я ещё пытался что-то с ними сделать, но, как видите… Он развёл руками. — Дело в том, что в Хогвартсе много других проблем, — продолжил Дамблдор. — Не знаешь, за что хвататься. Всё словно утекает сквозь пальцы… иногда я даже думаю, что, может, плохо справляюсь со своими обязанностями. Удивительная откровенность. Может, директор долго думал об этом, раз решил поделиться чем-то подобным с Мионой? Или она просто оказалась в нужное время в нужном месте? — Если в замке не было массовых смертей за время вашего директорства, то тогда всё нормально, — сказала девочка, думая о первоначальном предназначении Хогвартса-защитника. — Смерти?.. два ребёнка. — Всего два. Для магов это очень хороший результат. Учитывая, насколько колдовство опасно… Миона подумала о тех детях, которых она когда-то учила сама. Её несчастные ученики теряли свои жизни, словно листва слетала с дерева. Конечно, Миона передавала детям знания о работе с духами и прочими нематериальными сущностями, однако вряд ли эта наука менее опасна, чем то же Зельеварение, будь оно неладно. Сложность одной этой дисциплины Грейнджер уже успела узнать буквально на собственной шкуре. И тут, в Хогвартсе, таких потенциально опасных дисциплин — сколько угодно! Хотя и явно меньше, чем требовалось. Петицию написать, что ли, чтобы артефакторику вернули?.. — Так что, вы не пытались как-то изгнать призраков? Простите, если это любопытство излишне, просто как пострадавшая сторона… Дамблдор махнул сухой старческой рукой, словно разрешая Мионе задавать любые вопросы на эту тему. — Пытался, конечно же. Не один раз пытался. Даже приглашал своих знакомых из других стран и разных школ колдовства, но результат вы видите. Одно хорошо: призраки больше не появляются. А со старыми можно как-то договориться… можно было раньше. Миона промычала нечто неопределённое. То, что директор воспринимал за «хороший знак», на самом деле вряд ли им было. С призраками — всё равно что с дикими неразумными зверьми, они не собираются большими стаями. Потому что не на всех хватает энергии; обычно кормушки, привлекающие мертвецов, имеют вполне чёткий предел вместимости, если так можно сказать. Получалось, к примеру, что три призрака от этой кормушки питаться могут, а четыре — уже нет. И прикормленные местом мертвецы с четвёртым самозванцем разбираются очень быстро и жёстко, буквально разрывая несчастного неудачника на кусочки призрачной материи. То, что призраки в Хогвартсе не прибывают из года в год, значило лишь, что они нашли свою точку максимума. И теперь брали качеством отожранных брюх, а не количеством голодных глоток. Мда… это несколько осложняло способ их изгнания. Ничего критичного… было бы для Мионы в нормальном её состоянии. Как-то всё в общем неудачно складывалось. Проклял её кто-то, что ли?.. Учитывая, что Аиту всё-таки кто-то проклял, — а Аиту, как бы, была предшествующим звеном перерождения Мионы, — вопрос звучал уже не риторически, а грустно. — Возможно, призраки — часть школьной защиты? — размышлял директор. — Не просто же так от них невозможно избавиться, верно? — Или просто они настолько откормлены, что их уже ничего не берёт. — И такое возможно. Ох, где мои пятьдесят лет… кажется, будто в молодости я смог бы разобраться с этой проблемой за один взмах волшебной палочки. Это, конечно, не так… но всегда приятно вспоминать о себе в прошлом как о всемогущем маге, знаете?.. Миона кивнула. Ну… да, возможно. Наверное, директор был прав. — Есть ещё кое-что, что меня волнует, — медленно сказала она. — После пережитого… в общем, уроки Истории тоже ведёт призрак. Понимаете, да? Директор кивнул; довольным он не выглядел, так что наверняка понимал, к чему Миона клонит. — В целом, посещение Истории Магии может обсуждаться, — признался Дамблдор. — И большинство старшекурсников эти уроки игнорируют, с разрешения своего декана или же без него. Правда, обычно эта тема поднимается позже, не на первой неделе обучения. — Я бы хотела её всё-таки поднять сейчас. Идти на урок, который ведёт призрак? После того, что призраки учудили? Да Миону чуть было не сожрали с потрохами! Она бы и Драко посоветовала не ходить на эту Историю Магии. Ну её! Даже если её ведёт самый спокойный и упокоенный призрак на свете, всё равно получалось, что для детей он представлял опасность. Особенно для Малфоя-без-кольца. Хм, интересно… а для Малфоя-с-кольцом? У Мионы даже пальцы зачесались от того, как ей стало любопытно изучить «украшение» блондина. — Что нужно делать, чтобы не посещать Историю? — В целом, ничего сложного, — Дамблдор взмахнул волшебной палочкой, и со стороны тёмного рабочего стола взлетело несколько бумажек. — Написать отказ от обучения этому предмету и ещё подписать обещание не предъявлять Хогвартсу никаких претензий, если вы вдруг завалите экзамен по Истории Магии. — А так можно сделать по каждому предмету? — с подозрением спросила Миона. Странная картина вырисовывалась, если честно. Что за бюрократия в магической школе? А как же те договоры, которые подписывали ученики?.. С другой стороны… Миона не могла припомнить, чтобы в этих договорах была хотя бы одна строчка насчёт обязательности посещений уроков. Больше как-то семьи-основатели беспокоились о безопасности и о пользе, которую ученики-маги могли принести Хогвартсу и будущему поколению волшебников. А посещаешь ли ты Историю во время принесения этой пользы или же нет — дело твоё, сугубо личное. Недолго думая, Миона написала заявление, — под диктовку директора, который, кажется, уже много раз проговаривал заученный текст наизусть, — и потом прочитала отказ от претензий. Никаких подводных камней, никаких тайных текстов, ничего странного — и вот подпись девочки украшает свиток, который сразу же уменьшается до размера спички и отправляется обратно в сторону тёмного рабочего директорского стола. — Значит, я могу не ходить на Историю Магии? — Ходить на неё вы тоже можете, мисс Грейнджер, — с усталой улыбкой сказал Дамблдор. — Вдруг желание появится, правильно? — Это вряд ли. По крайней мере до тех пор, пока Историю ведёт неживой преподаватель. Дамблдор понимающе кивнул и поднялся из-за чайного столика. Сервиз скромно засобирался в кучку на отросших фарфоровых ножках; появившийся домовик принялся деловито переставлять чашечки и ложечки на поднос, что летал рядом с ушастым домработником. Миона тоже встала. — У меня столько к вам вопросов! — грустно пробормотала она, поняв, что директор ненавязчиво от неё избавляется. — И про договор со школой, и про призраков, и про предметы! А поговорить нормально всё никак не выходит! — Смотрите на это позитивнее, — посоветовал Дамблдор. — Это всего лишь значит, что у нас с вами множество тем для будущих бесед. К сожалению, у меня действительно очень загруженное расписание, так что я, как бы ни хотел, не могу просто взять и освободить окно для вас… однако в субботу я всё ещё вас жду, мисс Грейнджер. — Будем обсуждать призраков и мою интеграцию в английское сообщество? — улыбнулась Миона. — Всё, что только вы захотите, мисс Грейнджер. Только, прошу вас, давайте договоримся, что на этой неделе всё пройдёт без лишних приключений. Миона цокнула языком. — Как будто я ищу их, эти приключения… кстати говоря, мистер Дамблдор, а я вместо уроков Истории могу заниматься чем угодно? Директор кивнул; в глазах у него были искрящиеся пылинки веселья и самая капелька настороженности — вполне себе нормальная реакция, учитывая, как Миона за неделю у Хогвартсе успела нахватать всяких «интересностей». — Да, мисс Грейнджер. А вашим друзьям вы можете сказать, что я освободил вас от уроков Истории… к примеру, из-за того, что мы с вами будем работать над другой проблемой. Чтобы у них не было желания также отказаться от предмета… всё же, это решение должно быть взвешенным, вы понимаете. — Проблемой? Призрачной, что ли?.. — Почему бы и нет? — пожал плечами мужчина; его светло-салатовая мантия от этого движения заколыхалась как живая. — Давайте будем говорить всем, что мы с вами, к примеру, решили сделать какой-то проект… о призраках. Насколько я понимаю, вы после произошедшего их не оставите в покое. Миона покачала головой. — Они опасны для детей, — сказала она, зачёсывая уставшие и практически обезмаженные волосы назад; дело это было абсолютно бесполезным, но немного успокаивало и помогало привести мысли в порядок. — А раз уж вышло, что я могу с этим что-то поделать… может, тётя что-то подскажет, она с духами как раз работает. «Тётя», да. Тётя-память. Наверняка там что-то есть. — Главное сами не пострадайте. Я, признаться, против того, чтобы вы искали встречи с мертвецами, однако ни запретить вам приближаться к ним, ни как-либо повлиять уже на них не могу. Попробую, конечно, поговорить с местным полтергейстом и главой призрачного сообщества, но не думаю, что это как-то поможет. — Не волнуйтесь, директор! — воодушевлённо сказала Миона, в предвкушении потирая ладони. — Я пока к призракам приближаться и не буду. Но вот узнать о своём враге больше подробностей — почему бы и нет, правильно? Так что всем можно будет сказать, что я готовлю исторический доклад, посвящённый неживым обитателям замка. …и рассказывать его Миона собиралась посмертно для этих «обитателей». Окончательно посмертно, Танифа бы их побрал.