[Мако] Книга 1: Остров. Книга 2: Замок.

Если Миона и надеялась на спокойную ночь, то очень зря: не успела Грейнджер погрузиться в мягкие, приятные дрёмы, как из них её выдернул приглушённый всхлип. Грейнджер в одно мгновение распахнула глаза, словно рядом с ней была опасность. Впрочем, ночь — время ведьм и существ, что не переносят мирной жизни и солнечного света; именно ночью и стоило опасаться злого колдовства. Её беспокойство было вполне оправдано. Некоторое время она лежала, вслушиваясь в тишину комнаты — повторится ли всхлип или же он был только искрой её воображения? Обманкой разума, не успевшего погрузиться в ночные грёзы. Всего лишь маленькой ложью уставшего за насыщенный день сознания Только иллюзией, которая… Всхлип. Миона села и зябко поёжилась. В кровати было тепло: плотное тяжёлое одеяло, шерстяное покрывало сверху и горячая грелка рядом с ногами не давали осенним холодам пробраться в детские сны. К тому же, Миона, — больше по настоянию Роя, чем из собственной придумки, — надела вместо пижамы тёплый мягкий комбинезон. «Магглы» то, «магглы» сё… если магия слетит, то именно флис поможет сохранить драгоценное тепло холодной ночью в выстуженном, больном замке. Будь Хогвартс хоть немного в лучшей форме, никаких сквозняков в спальнях не было бы и в помине: всё же, именно во время сна мажата наиболее беззащитны… как и простые люди, в целом. Сон должен быть тёплым, нежным и спокойным. А не… Всхлип. Миона потёрла нос, сдержала чих и передёрнулась. Вылезать из-под одеяла не хотелось, — она никогда не любила из тепла выбираться в промозглый влажный воздух английской зимы, осени или весны, — но и слушать, как ребёнок рядом давится слезами, тоже было не очень хорошо. Так что, вздохнув, Миона одним движением скинула одеяло и… И вспомнила, что она всё-таки волшебница, так что накинула на себя чары тепла. Флис и тёплое волшебство — лучшие подружки! Там, где не справлялся первый, справится второе; наоборот тоже работает. Она отдёрнула полог кровати и зябко поёжилась, хотя и не ощущала холода в полной мере. Однако даже под защитой собственных чар Миона понимала, что за пологом творилось вообще что-то невообразимое… только изморози на стенах не хватало. «Вот немного обживусь и сделаю нам самую тёплую комнату во всём замке, — раздражённо подумала Миона, нашаривая ногами тапочки, — это что такое, жить просто невозможно. Никакого обогрева, никаких чар! Не могли те же Хаффлпаффы, любители комфорта во всех аспектах жизни…» Всхлип-всхлип! «Ах, да…» Она встала с кровати и вытянулась, высматривая, кто из девочек не спит. С места Мионы открывался отличный вид на всю комнату, так что она сразу увидела, как любопытная Браун выглядывает из-за своего полога. Миона переглянулась с блондинкой; Браун, судя по колыханию ткани, пожала плечами — она тоже не знала, что происходит. Дальнейший осмотр выявил, что Салли-Энн Перкс и Фэй Данбар только-только проснулись; девочки перед сном умудрились как-то скрепить пологи на двух своих кроватях, так что у них теперь был практически собственный шатёр. Правда, за прошедшее время ненадёжные крепежи отвалились, и теперь Миона видела, как соседки поднимаются и трут глаза, пытаясь понять, что происходит. Значит, осталась только… Всхлип! Миона вздохнула. Увидела, что Лаванда, Фэй и Салли-Энн, выбравшиеся из-под защиты своих пологов, дрожат; не успев как следует обдумать, что она делает, Грейнджер наложила на девочек чары тепла. Дети сразу расслабились и удивлённо заозирались. Лаванда, заметившая, что Миона единственная не ищет неожиданный источник приятных согревающих чар, благодарно улыбнулась. Улыбка девочку очень красила: из простенькой блондинки улыбающаяся Лаванда вдруг превращалась в милого ангелочка, совсем как из рождественских английских сказок. Около кровати Парвати девочки замешкались — ни одной из них не хватало наглости или смелости, чтобы отдёрнуть полог и заглянуть к индуске. Закатив глаза, Миона взяла на себя это несомненно сложное и важное дело. Парвати сидела, подтянув колени к груди, закутавшись в одеяло с головой, — и оставив только лицо с влажно блестящими глазами и сопливым носом, — и прислонившись к спинке кровати. В синеве ночи кожа девочки казалась чернозёмом, особенно на фоне белого белья. — Так… извини, мы залезаем, — предупредила Миона, скидывая тапочки, — снаружи холод собачий, чтобы мы там стояли. Вы со мной? Фэй и Салли-Энн переглянулись, но отрицательно мотнули головами. Сцепив руки, они отступили от кровати Патил и быстро вернулись к своему «шатру». Немного почти-швейной магии, и полог снова скрепился. Лаванда неодобрительно покачала головой, глядя на это отступление, и залезла на кровать Парвати. Миона мельком заметила, что у блондинки не было тапочек, и от холода каменного пола, — хоть бы ковёр какой постелили, в самом деле! — тонкие пальчики на белых ножках трогательно поджимались. «Миона и её детский сад, — подумала Грейнджер, задёргивая полог и вливая в ткань изрядное количество сил, чтобы тепло не уходило с территории Парвати, — да уж, как всегда. И почему мне так на детей везёт, интересно?» Парвати продолжала всхлипывать, но уже значительно тише; больше её теперь интересовали действия Мионы и Лаванды. Грейнджер высунула руку из-за полога и магией подманила два одеяла. Втащив их, она отдала одно Лаванде; девочки закутались в тепло, и теперь на кровати было целых три одеяльных кокона. — Что случилось-то? — спросила Миона, устроившись с максимальным для ситуации удобством. — В-в-в… — В? — Вендиго, — едва слышно сказала Парвати. — Я его видела! О-он з-заглянул… в комнату! — У тебя же полог был задёрнут? — удивилась Миона. — Как увидела-то? Парвати, напуганная собственной смелостью, затрясла головой, отказываясь говорить что-либо ещё. Лаванда с беспокойством посмотрела на Миону и, увидев кивок, подползла к индуске, чтобы ту обнять. Сама же Миона потёрла подбородок, пытаясь вспомнить, что она знала о вендиго. Странно, что индуска сказала о них, а не об асурах или ракшасах — всё-таки вендиго были из мифологии индейских племён. Было несколько легенд насчёт того, как вендиго появлялись; по большей части, с мифологией развлекались простые люди, которые не знали, как вендиго приходили в мир. Вендиго пугали тем, что не имели собственного лица. В одних преданиях они были похожи на доппельгангеров, менявших облик по желанию или после поедания кого-либо; в других вендиго представляли собой бесформенных существ из черноты или тени с горящими алыми глазами. На самом деле… — Он сожрёт меня, — заплакала Парвати; это были слёзы отчаяния, которые точно не должен знать ребёнок. — Сожрёт, чтобы получить милость Сати. И всё! Ну почему я пришла сюда, почему я забыла охранные амулеты, я не!.. — Тихо, — перебила начинающуюся истерику Миона. — Если ты действительно видела вендиго, то бояться тебе нечего. — Почему? — Во-первых, я бы его почувствовала, — вздохнула Грейнджер. — Во-вторых, вендиго очень осторожные в охоте и не приближаются к тем, кто сильнее их. Они тебе не волки и не мантикоры, эти существа очень пугливые, иногда даже слишком. — С-сильнее?.. — Ну, в замке много взрослых сильных магов, разве нет? Тот же Дамблдор. Они сюда не полезут… из-за него. — А кто такие вендиго вообще? — спросила Лаванда. Миона почесала щёку. — Переходный этап между человеком или магом и тёмным духом. Как оборотень, только вторая форма именно духовная, а не физическая. Лаванда побледнела; видно было, что про духов она слышала хотя бы краем уха. — А разве в Хогвартс тёмные духи могут проникнуть? — спросила она, прижимаясь к Парвати. Миона подвигала бровями. — Я же здесь, — увидев, как девочки побледнели ещё больше, она замахала руками, — так, тихо, это всего лишь шутка. Никаких тёмных духов в Хогвартсе быть не может, замок был построен так, чтобы они сюда не могли прийти. «Но вот сохранилось ли это с веками — большой вопрос, гм…» — Так что никаких вендиго, — кивнула сама себе Миона. — Может, это кошмар был? Парвати мотнула головой, чуть было не ударив макушкой Лаванду. — Нет! Я точно что-то видела! — Хорошо, хорошо, давай не будем спорить… тем более, как я понимаю, это может быть связано с какими-то вашими ритуалами, я права? Патил отвела взгляд. Ну, ответа лучше и не найти. — Так почему всё-таки вендиго? — снова спросила Миона. — Я бы скорее на асур подумала… — У меня мама не индуска, — буркнула девочка, — а индианка. Так что я знаю тёмных существ Америки ничуть не хуже, чем в Индии. А вендиго… может, действительно причудился. Мионе даже вглядываться в её лицо не надо было, чтобы понять, что девочка сама себя успокаивает. — В магии нельзя отмахиваться от того, что ты видела, слышала или чувствовала, — задумчиво произнесла Грейнджер, смотря чуть поверх голов Лаванды и Парвати. — Даже если это сон... так что забудь мой прошлый вопрос, да. Вдруг действительно какой-то тёмный дух был? Тем более если ты участвуешь в ритуале, растянутом во времени и разделённом на несколько частей. — Я… — Надо связаться с твоими родителями, — решила Миона, скидывая с плеч одеяло. — Или с тем, кто курирует твой ритуал. — Письма нельзя отправлять самостоятельно, — тихо заметила посмурневшая Лаванда. — Я перед сном спрашивала у старост, даже пыталась добиться, чтобы меня к декану МакГонагалл отвели… — И как? — с интересом спросила Миона. Лаванда скривилась. — Никак! Меня чуть было не послали прямым текстом, грубияны! И даже миленькая моська не сработала. Хотя у меня моська всегда раньше срабатывала! Миона фыркнула. — Даже не сомневаюсь. У тебя хорошее лицо, правильные черты. Девочка довольно улыбнулась и поправила светлые волосы. Ну да, комплименты всем приятны, даже детишкам. — Ты сможешь связаться с папой? — спросила Парвати дрожащим голосом. — Может, действовать через декана и директора? — предложила Миона, запрокидывая голову и рассматривая полог сверху. — Всё-таки они должны с этим разбираться… — А результат-то будет? — с сомнением спросила Лаванда. — Что-то я как-то не верю в хороший исход этой затеи. — Может, есть какой-то другой способ? — жалобно проблеяла Парвати. — Меня наверняка уведут отсюда, а я… я боюсь с кровати вставать, если честно. Миона недовольно посмотрела на… ребёнка. Да, нельзя забывать о том, что рядом с ней дети. Мажата, но дети. Которых отлучили от родителей. — А если писать захочешь? — всё-таки не сдержала Миона провокационный вопрос. Парвати насупилась и спрятала лицо в одеяле. — Потерплю, — не очень разборчиво буркнула она. — Так что, есть какой-нибудь способ? — М-м-м-м… — Может, у тебя есть сквозное зеркало? — предположила Лаванда. — Или парные блокноты? — Понятия не имею, что это. Я вроде как из обычной семьи. — Ага. Это тебя обычные мама с папой научили тёплые чары накладывать? — Аргумент. Нет, это тётя. Подождите секунду, я сейчас что-нибудь придумаю. Не оставлять же тебя в таком состоянии, правильно? — Миона улыбнулась Парвати, с некоторым облегчением увидев улыбку в ответ. Затем в глазах Парвати мелькнуло что-то, из-за чего у Мионы прошлись неприятные мурашки по позвоночнику. Словно через зеркала души Патил в мир выглянуло существо, которое не может пройти в реальность в полной мере — не из-за нехватки сил, а лишь по собственной доброте. Потому что один только шаг этого существа способен перемолоть реальность в порошок… Похожее чувство у Мионы было рядом с Уиро. Только вот бог смерти легко проходил в мир в одном из множества своих обличий: всё же, каждую секунду на планете умирало бессчётное множество существ самых разных размеров. В конце концов, смерть муравья всё ещё оставалась смертью. «Никаких обещаний, никаких договоров, — думала Миона, быстро перерывая свои вещи в поисках хоть чего-то, что могло бы навести её на мысль, как же помочь Патил. — Мне одного хватило. Нет-нет-нет, никаких новых обязательств. Тех, что есть, мне хватит с головой!» За плечом Мионы раздался смешок — очень тёплый, ласковый. Никакой угрозы в нём не было; напротив, Грейнджер вдруг ощутила себя так, словно рядом с ней была Хизер. Любимая мать в новом воплощении… Руки Мионы коснулось яблоко — одно из тех, что Грейнджер забрала с ужина. Только вот яблоки эти Миона убирала в школьную сумку на завтра, а не оставляла на прикроватной тумбе. — Чудеса, да и только, — проворчала Грейнджер, рассматривая фрукты. — Яблоки, хм… Парвати, а у тебя есть какое-нибудь блюдо? — Можно потише? — раздалось со стороны кроватей Перкс и Данбар. — Мы, вообще-то, пытаемся поспать! — А мы пытаемся изгнать тёмного духа из комнаты, — фыркнула на это замечание Миона. — Но, если хотите, мы, конечно же, перестанем… как думаете, до утра кто из вас двоих не доживёт? Полог отодвинулся; прищепки полетели в разные стороны. Выглянувшая Фэй была злой как хомяк и с потемневшим лицом. — Может это вас съедят?! — прошипела она; но Миона-то всё равно видела подрагивающие губы. — Почему именно нас должны?! Миона нежно-нежно улыбнулась. А потом, — только ради развлечения! — добавила в глаза капельку магии, чтобы в радужках заплескалась синева Океана её души. — Вы вкусные, — сказала она, сохраняя на губах улыбку. — Я бы именно с вас и начала. Вся краска схлынула с лица Данбар; полог задёрнулся, и больше Миона Фэй не слышала. — Вот блюдо, — сказала Парвати, года Грейнджер вернулась к ней на кровать. — Я доставала, — похвасталась Лаванда. — Эта трусишка реально боится с кровати вставать! Парвати шмыгнула носом, но ничего на это не сказала. Миона взяла блюдо, осмотрела его со всех сторон, — чуть ли не обнюхала, если честно, — и довольно кивнула. — Подходит, — одобрила она, кладя блюдо на кровать. — Так, смотрите. Сейчас будем использовать старую магию, которой меня научили далеко-далеко… Она взяла одно из яблок, установила его на ободок тарелки и подманила Парвати поближе к себе. — Значит так. Думаешь о том, с кем хочешь связаться. Кто это будет? — Отец, — ответила Парвати, ни секунды не сомневаясь. — Он точно знает, как прогнать любого тёмного духа, если что. — Замечательно. Так вот, думаешь о нём. В середине блюда появляется рябь — ты не пугаешься, ясно? Продолжаешь думать про отца. — А как он поймёт, что… — Наше изображение появится в любом отражении. Вода, полированная дверца шкафа, то же блюдо или даже пол, — Миона хмыкнула. — Совсем как в сказках, да? — Я таких сказок не знаю… — О, дикое поколение! В общем, когда начнёте говорить, яблоко будет усыхать. Связь может в любой момент разорваться, так что лучше не тормози и говори самое важное. Вопросы? — Н-нет… — А мне потом можно будет поговорить с родителями? — спросила Лаванда. — Они, конечно, ждут письмо завтра, но я точно знаю, что мама от беспокойства спать не ляжет. Так и будет сидеть в своём будуаре… там как раз есть зеркало, даже несколько! — Если яблоко останется, то почему нет, — Миона пожала плечами и отпустила фрукт; яблоко, игнорируя законы физики, покатилось по самой каёмочке блюда. — Но если Парвати придётся два раза связываться, то извини. Браун неуютно поёжилась. — Ничего. Лучше уж чтобы мы избавились от этой… вендиги. — Вендиго. Ударение на первый слог и не склоняется. О, смотри, рябь. В центре блюда действительно вместо цветастых узоров теперь как будто плескалась грязная водица. На её поверхности шли маленькие волны, по которым скакали белые блики — та самая «рябь», о которой говорила Миона. Не прошло и минуты, как вместо таких магических «помех» появилось удивлённое лицо мужчины. Индуса, так что «связь» наладилась правильно. — Парвати? — мужчина ещё больше приблизился к чему-то, на чём выскочило изображение дочери. — Это что, славянская магия? — Папа, времени мало, — выдала Парвати, прежде чем залепетать на индийском. Миона краем уха вслушивалась разве что первые пару предложений, потом предпочтя переключить внимание на Лаванду. Блондинка выглядела удивлённой: наверное, она до последнего не верила, что у соседки по комнате что-то получится. Браун выпуталась из одеяла и отползла в сторону от Парвати, чтобы не мешать индуске разговаривать с отцом. Посмотрев на Миону, Лаванда смущённо улыбнулась. — Я не думала, что у тебя реально что-то выйдет, — сказала она доверительным шёпотом, потерев кончик носа. — Прости пожалуйста. — Мне чужое неверие погоды не делает, — хмыкнула Миона, подтягивая колени к груди. — Знаешь, в богов тоже не верят. Как моя тётя говорит, это неверие живёт до первого шторма. — Ясно. А где ты научилась колдовать, если у тебя родители обычные? Та самая тётя? — Я вроде же говорила… хотя, может, это и не вам я это говорила. Да, тётя. Она живёт на территории Новой Зеландии, так что магия у меня, как сказал директор, может быть немного необычной для английских волшебников. Лаванда выдала многозначительное «О-о-о!» и посмотрела на Миону с более выраженным интересом. Грейнджер усмехнулась: и без всяких подсказок было ясно, что в глазах блондинки она только что приобрела большой вес, если судить магов по полезности их умений. — А что тебя связывает с тем мужчиной-преподавателем? — спросила Браун, чуть переварив информацию про тётю. — Знаешь, в поезде шептались, что ты его внебрачная дочь. Миона поперхнулась. Это Снейпа-то на роль её отца назначили? Снейпа?! — Ага, мы же просто одно лицо, — ошарашенно пробормотала она, глядя на Лаванду. — Ты вроде умная, не веришь же в такую дребедень?! Браун захихикала. — Ну-у-у… не знаю. Повернись-ка в профиль, мне надо оценить твой нос! Миона тоже не сдержала маленького пакостного смешка. О, да, нос у Северуса Снейпа был действительно выдающейся частью его измождённого вытянутого лица. — Естественно, я в такую ерунду не поверила, — отмахнулась Лаванда, когда девочки тихонько отсмеялись. — Вы не похожи вообще ничем. Ни поведение, ни внешность, ни каких-то неосознанных движений. Обычно у родственников хоть какие-то совпадения есть. И вообще, это же не я выдумала, а старшекурсники. — Наверняка им просто делать в Хогвартсе нечего. Вот и создают разные сплетни, чтобы от скуки не загнуться. — Мама тоже училась в Хогвартсе. И она говорила, что на последних курсах не до сплетен. Там уже лишь бы экзамены не завалить. — Это если тебе нужны нормальные результаты для экзаменов. А некоторым лишь бы не отчислили — уже хорошо. — Миона, — позвала девочку Парвати. — Поговоришь с папой? — Главное чтобы он не испугался моей причёски, — проворчала Грейнджер, подползая к индуске и заглядывая в блюдо; яблоко, катавшееся по ободку, выглядело не лучшим образом, словно пролежало в жарком сухом месте пару часов. — Намасте, мистер Патил. У нас осталось только пара минут. — Намасте, мисс Миона. Я хотел отблагодарить вас за помощь моей дочери. Миона кивнула. Это ребёнку можно сказать, мол, «пустое» или «мне это ничего не стоило»; со взрослыми лучше не давать вида, будто ты можешь горы свернуть. Даже если это так. Потому что взрослые, — ну как и некоторые дети, Миона всё-таки не стала бы лукавить, — имели замечательную привычку пользоваться чужими услугами. Хизер называла это «садиться на шею». Миона была более грубой и давала характеристику «оборзеть вкрай». Ну а Рой обычно был тем самым лопушком, рядом с которым оборзевали или на шее которого и сидели. — Также я хотел бы попросить вас помочь моей дочери нанести письмена на её кровать, — продолжил Патил. — Благодарность моя не будет знать границ. — Главное, чтобы эти границы дошли до нашей комнаты, мистер Патил, — не повелась на пустые слова Миона. — Простите?.. — Нам в комнату нужен ковёр, мистер Патил. Или несколько ковров, чтобы хотя бы рядом с кроватями положить. Каменные полы отвратительно-холодные, это даже через тапочки чувствуется. Индус улыбнулся и понятливо кивнул. — Хорошо, мисс Грейнджер. Благодарю вас. — Обращайтесь, я всегда… пропал. Яблоко, больше похожее на тонкий чипс, упало на кровать. Любопытная Лаванда взяла пересушенный фрукт и легко разломила его с характерным треском. — Удивительно, — пробормотала девочка. — Ни капельки воды! — Ну, капелька там-то осталась, — не согласилась с такой характеристикой Миона. — Оно же не до пыли рассохлось. Ладно, Парвати, что за знаки тебе там отец надиктовывал? — А как насчёт меня? — надула губы Лаванда. Миона на эту детскую манипуляцию не повелась. — И ты нам поможешь кровать расписывать, — хмыкнула она, забирая из рук Патил тетрадку, в которой Парвати и записывала знаки. — А потом уже и связь. Работа превыше всего, мисс Браун, так и знайте! Тем более если вендиго ходит где-то за пологом...