[Мако] Книга 1: Остров. Книга 2: Замок.

«Прайвет Драйв, 4!» было выведено кривыми буквами, которые словно не договорились заранее о том, какого же размера они должны быть. Бумажка в пальцах Мионы пережила многое. Машинную стирку, к примеру. Или сушку на батарее, из-за чего теперь казалась хрупкой, словно пересохшая чипсина. А потом Миона ещё и чай разлила на несчастный клочок — чтобы его окончательно добить, видимо; других предположений о судьбе бедной записульки у девочки просто не было. И, естественно, Мионе пришлось снова сушить эту бумажку. Потому что без неё адрес, по которому жил Поттер, вымывало из головы девочки стремительнее, чем обратное течение у берега засасывает неосторожного пловца на глубину. Так что бумажка в пальцах Мионы была та самая, которую ей ещё сам Гарри передал перед своим отплытием с острова колибри. Только вот беда: написав адрес, Поттер не указал город, в котором он жил. А сама Миона запомнила только то, что это недалеко от Лондона, можно доехать на пригородном поезде… — Тц, как же раздражает, — пробубнила Грейнджер, запихивая клочок повидавшей многое бумаги обратно в карман школьных брюк. — Ещё потом и обидится на меня, точно говорю обидится. Не щенок, а поросёнок, ну как так-то… Она тяжело вздохнула и оправила форму: школьные брюки, тонкая светлая водолазка, на ногах - массивные ботинки, которые, казалось, способные пережить что угодно. Так-то Миона, ясное дело, не собиралась возвращаться в свою младшую школу — впереди девочку ждал Хогвартс. Однако на ребёнка в школьной форме представители власти почему-то обращали меньше внимания, чем на простенько и со вкусом одетую девочку. Вот ещё бы куртку она не забыла надеть, совсем бы красота была!.. Миона не знала, почему так; почему на ребёнка в школьной форме реагируют меньше, чем на ребёнка в гражданской одежде. Может, полиция и взрослые думали, что где-то неподалёку проходит экскурсия? Вот и не трогали Миону… практически. — Девочка, всё хорошо? Ты не потерялась? Миона подавила желание скривиться от раздражения и натянула на лицо выражение самое милое и ласковое, на которое она только была способна в моменте. Обернувшись к говорившему, Грейнджер почувствовала, как эту ласковость с её лица смывает — перед девочкой стоял не сердобольный взрослый или бдительный полицейский, а один из тех, кого вообще на свете быть не должно. Любитель детей, если говорить вежливо. — Всё хорошо, — буркнула Грейнджер, осматривая мужчину перед собой оценивающим взглядом. — Может, ты потерялась? Отвести тебя к маме? Или к учительнице? Миона пожала плечами, показывая сомнение. В целом, она на самом деле сомневалась, потому что не смогла сразу придумать, что же ей делать с так неожиданно подвернувшимся огрызком общества. Вроде как и не отпустишь — не получив желаемое, этот глюк человечества пойдёт приставать к другим детям… а они не Миона, они себя защитить не могут. «Расплодились люди, конечно, — отстранённо подумала Миона, позволяя мужчине с блестящими глазами сжать свой локоть и повести куда-то в сторону подворотен. — Такие... и раньше появлялись, но тут чисто статистика уже работает. Чем больше выборка — тем больше вероятность проявления отклонений… а чистки внутри вида не проводятся ни искусственные, ни естественные». Да и вообще, читала она про эти самые чистки. Нацизм до сих пор отзывался болью у старшего поколения; даже Хизер и Рой, так-то не заставшие Второй Мировой, в своей молодости умудрились нахлебаться её последствий. По мнению Мионы, вся проблема нацизма, — неважно, был ли он немецким, итальянским, скандинавским или китайским, да хоть африканским или ещё каким, — состояла в том, что одна нация ставила себя выше другой. Ну так если подумать, это и было ядром самого понятия «нацизм». Идея, неправильная с самого начала: как давно практикующий маг, Миона знала, что люди внутри одинаково красные; другое дело, что в некоторых народах действительно чаще встречались различные уродства и отклонения. Но «качество» крови или её происхождение ведь были тут ни при чём. Намного больше на появление физического или ментального уродства влияло здоровье женщины, условия среды, доступность еды. Близкородственные браки тоже не очень способствовали хорошему. А так, забери у какой-нибудь «отсталой цыганки», — раз уж речь зашла про Вторую Мировую, — ребёнка и воспитай его, как чистокровного немца… будет у тебя немец. Только чернявенький. — Сейчас, сейчас, — приговаривал мужчина, больно сжимая пальцы на плече Мионы; девочка чувствовала, что от волнения и предвкушения у него вспотели ладони, и пот пропитал тонкие рукава. — Сейчас я отведу тебя, да… Вот взять хотя бы этот огрызок человечества. Чистокровный англичанин; а уж англичане были широко известны своим нацизмом. В некоторых учебниках по той же антропологии до сих пор сохранялись записи типа «в природе острова N жили следующие звери: куницы, лисы, мыши, аборигены...», да и на Миону в той же школе косо посматривали из-за тёмной кожи и вьющихся волос. Нацизм в Англии цвёл и пах, пускай и не выпячивал себя и свои гнилые идеи на первый план. Вроде как затихарился, если можно было так сказать. Так вот, Миону-то схватил за руку чистокровный англичанин норманнского типа. Светлокожий, светловолосый, полноватый, с тёмно-серыми глазами и вытянутым лицом. Квадратный подбородок, мощная и длинная шея, одет неброско. Встретишь такого на улице — не запомнишь; а если и запомнишь, то не опишешь. Этакий Джон Доу, идеальная невзрачность. И вот такой « настоящий англичанин!!!» — с явным отклонением и сексуальным желанием по отношению к маленьким девочкам в школьной форме. В чужих мыслях Миона слышала неподдельную радость: как давно он не видел школьную клеточку! Конец лета, как он счастлив, что ему попалась одна девчонка… которую, к тому же, так легко оказалось зацепить! Миона почти решила, что ему жаль этого болезного, — а значит, умирать он будет быстро и без страданий, — как в вихре чужих эмоций она заметила капельку злости и радостной гадливости. Что-то тёмное, неприятное в ней самой поднялось в ответ на это; Миона усилием воли задавила это, не давая просочиться наружу змеиным ядом на коже. Мужик не просто был «больным»; он своим состоянием наслаждался. И это уж точно не говорило в его пользу. — Вот-вот, милая, мы почти… Они действительно «почти». Мужчина завёл Миону в подворотню, — мрачную и пустынную, как в каком-нибудь фильме, оканчивающуюся тупиком, — затащил за мусорные баки и встал так, чтобы преградить путь к отступлению. Выражение лица у него поменялось: из заискивающего и располагающего стало предвкушающим и хищным. Ну точно крыса на охоте. Хотя нет, крысы Мионе нравились. Умные создания. «А ведь говорила мне Хизер, чтобы я одна не ходила, — отстранённо размышляла Миона, пока пыхтящий огрызок копошился с ремнём на брюках, продолжая при этом лопотать что-то успокаивающее, — ладно, не хочу я на это смотреть. Чем бы его жахнуть-то, чтобы сохранить душу и тело для какого-нибудь ритуала?..» Она пошевелила пальцами, согнула и разогнула их, словно разминая суставы. Ощутила, как по коже, стрекоча, запрыгали крошечные искорки; от этого же электричества волосы Мионы встали дыбом, пропуская сквозь себя разряд. Но девочка даже не успела и взмаха сделать перед собой, как рядом раздался хлопок; как уже успела понять Грейнджер, с таким звуком путешествовали местные волшебники. — Что здесь… Ступефай! В несостоявшегося насильника влетел красный луч, отбросивший мужчину прямо на мусорные баки. Огрызок затих — видимо, пригрелся среди своих, только яблочных. Чувствовал, так сказать, близкое родство. Миона с любопытством посмотрела в сторону нового действующего лица. «Да уж, такого обычным шокером не уложишь, — с внутренней усмешкой подумала она. — Надо что-то посерьёзнее». — Вам разве не говорили родители, что нельзя доверять кому попало? — раздражённо выплюнул спаситель Мионы. Или спаситель огрызка — тут уж как посмотреть. Потому что теперь с педофилом, судя по всему, Мионе не удастся разобраться так, как она хотела. «И на ритуал его не пустишь, — грустно подумала Грейнджер, — обидно». Появившийся маг тоже был мужчиной, однако ни за что никто не смог бы назвать его «невзрачным». Напротив, волшебник словно вышел из детской сказки. И был он там явно не на стороне мифического «добра» — те так не одеваются. Это был Чёрный-Чёрный Человек: чёрные волосы, чёрная мантия поверх чёрной одежды, да даже волшебная палочка в длинных узловатых пальцах — и та оказалась чёрной. Серьёзно, ни вставки другого цвета, ни хоть какого-то аксессуара! Кожа у Человека В Чёрном напротив оказалась нездорово-бледной. Лицо вытянутое, тоже из английской породы, но другое, не такое грубое, как у насильника. Глаза миндалевидные, а под глазами, — мамочка родная! — такие древние и глубокие синяки грязно-жёлтого цвета, что Мионе тотчас стало невероятно жалко этого несчастного. Это как вообще надо себя загонять, чтобы получить два вот таких «украшения»? Видно же было, что по фенотипу у мужчины не должны расцветать такие шикарные «фонари», словно ему только что оба глаза подбили на большой дороге. А значит или со здоровьем проблема, или кто-то просто забил на свой распорядок дня. «Вообще, он молодой, — поняла Миона, получше приглядевшись к распекающему её за беспечность мужчине. — Вряд ли больше тридцати-сорока лет. Вон, и морщин нет почти. Даже если магической крови в нём кот наплакал, такой возраст — плёвое дело». — И вы меня ещё и не слушаете! — нехорошо прищурился мужчина. — Где ваши родители, мисс? — Я тут одна, — наконец очнулась от своих размышлений Миона. — Здравствуйте. Мужчина тяжело вздохнул и жестом смертельно уставшего человека потёр переносицу. — Как только ваши родители… к какому училищу вы принадлежите, мисс? Я обязательно свяжусь с вашим куратором, чтобы поговорить о такой вопиющей беспечности. Даже простецы могут представлять огромную опасность! Неужели вас этому не учат?! — Училище? — не поняла Миона. Пришёл черёд мужчине удивлённо поднимать брови. — Училище, — медленно, как для недоразвитой, повторил мужчина. — Место, где вам преподают магические науки. Хотя бы основы, учитывая ваш возраст. Миона хлопнула ресницами и едва подавила желание растрепать волосы: среди вздыбленных кудряшек всё ещё проскальзывали искры электричества, так что можно было самой получить по пальцам от статики. — Я в этом году пойду в Хогвартс, если вы об этом. Кстати, я Гермиона Грейнджер, сэр. Спасибо, что помогли мне. — В этом году? Вы разве не… моё имя — Северус Снейп, — мужчина кивнул в знаке приветствия, хотя знакомиться было слегка поздновато, по мнению Мионы. — Я преподаю зелья в Хогвартсе и являюсь деканом факультета Слизерин. Если честно, Мионе последнее практически ничего не сказало. Конечно, она купила какие-то книги, когда профессор МакГонагалл водила девочку в магический квартал год назад, но так их и не открыла… по крайней мере, не все. Вроде бы среди книг была «История Хогвартса», где, наверное, и про факультеты рассказывалось — Миона всё равно это дело не читала. Хотя стоило бы, если так подумать. но как-то вышло, что она решила отложить все магические книжки на начало учебного года; в свободное же время девочка сидела в библиотеке или перед телевизором, изучая, как живут обычные люди в свои обычные дни. Пожалуй, будь Миона простым ребёнком из неволшебной семьи, да к тому же ещё и воспитанным в современности, то за магические книги она бы ухватилась руками и ногами. Однако память многих прошлых звеньев цепей её перерождений, — и ещё куча знаний о разной магии и о мире, — значительно снижали интерес девочки ко всему «волшебному». И покорение космоса обычными людьми казалось ей более занимательным, чем история старого магического замка. Вряд ли в книге для детей, к тому же, расскажут настоящую историю — со всей грязью, интригами, скрытыми играми и переделом власти. Вероятно, под обложкой разрекламированной в книжном «Истории», скрывалась пара легенд, которые не напугают дошкольников. И какие-нибудь обычные описания замка впридачу. Про те же факультеты, к примеру. — Сэр, а как вы поняли, что я маг? — поинтересовалась Миона. Волшебник, до этого выводящий какие-то пассы своей палочкой, на секунду замер и обернулся. Затем он немного брезгливо встряхнул рукой; с палочки сорвалось бледно-жёлтое облачко, которое затем окутало бессознательного педофила. И только после этого Северус Снейп сделал резкое движение деревяшкой. Это «заклинание» Миона уже знала — про него ещё мисс МакГонагалл говорила. Если попадаешь в беду, то делаешь такое движение, думая о том, что тебе нужна помощь; во всех сертифицированных Магическим Министерством волшебных палочках было встроено что-то вроде сигнализации. Она считывала это движение и вызывала местных бобби. Как-то их мисс Минерва называла… что-то с солнцем связано. Закаты, рассветы… Да, рассвет. Авроры. — На вашей одежде достаточно вышивок, чтобы любой, кто хоть немного понимает в магии, осознал их природу, — всё же снизошёл до объяснений мужчина. — Из-за этих же вышивок я предположил, что вы из магического училища. В Хогвартсе уроков домоводства нет уже половину века как минимум. — Понятно. Спасибо за ответ, сэр. Он кивнул. Затем в подворотне раздалось несколько хлопков — прибыли те самые Авроры. Миона неприятно удивилась их внешнему виду: ну кто на правозащитников надевает красные мантии, скажите пожалуйста? Это же всё равно, что повесить на полицейского мишень. Чтобы все видели: стрелять сюда, пожалуйста! С другой стороны, считать себя умнее всех опасно для здоровья. Возможно, что красные мантии нужны именно для того, чтобы привлекать внимание? Вроде как: смотрите, это дядя-Аврор, к нему надо обращаться за помощью. Маркёр для самых глупеньких и маленьких. А так-то среди Авроров, — ну, Миона так предполагала, — есть и другие, которые такую яркую мантию не носят. И которые страхуют вот этих вот, с мишенями на спинах. — Профессор Снейп? — удивился один из прибывших хранителей правопорядка; судя по тому, что его можно было описать скорее как «юношу», чем как «мужчину», он только недавно выпустился из школы. — У вас… проблемы? — Если бы у меня и были проблемы, мистер Саммерс, то вряд ли я решил воспользоваться вашей помощью для их решения, — неожиданно агрессивно выплюнул Человек В Чёрном; Миона аж захлопала ресницами, насколько её удивила эта реакция от более или менее адекватного до этого момента мужчины. — Всё равно у вас для этого не хватит ни связей, ни компетенции, ни тем более мозгов. На мусорных баках лежит педофил из простецов. Приставал к этой юной мисс. Разбирайтесь. Взгляды скрестились на Мионе. Девочка сделала большие печальные глаза — ну точно щеночек из какой-нибудь детской сказки, над которым издевались все кому не лень. Это немного привело Авроров в себя после неожиданно резкой отповеди профессора Снейпа: один из мужчин подошёл к Мионе и опустился рядом с ней на колено. Красная мантия очень красиво обняла его фигуру и по-киношному расстелилась на брусчатке. — Привет, — улыбнулся Аврор. — Меня зовут Ричард. А тебя? — Гермиона Грейнджер, сэр. — Очень приятно, Гермиона. Где твои родители? За спиной Ричарда Северус Снейп скрестил руки на груди и закатил глаза. Ну да-ну да, вопросы те же. — Я одна, сэр, — ответила Миона, заведя руки за спину и изображая из себя смущённую девочку из благополучной семьи; как жаль, что она сегодня надела брюки, а не юбку! Девочкам в юбке верят больше, чем таким же девочкам, но в штанах. — Дело в том, что мои родители работают, а я ищу своего друга. Он мне неправильно написал адрес и совсем не оставил номера телефона, чтобы я могла с ним связаться! — Телефон? — растерялся Ричард. Снейп надменно фыркнул. Миона же сделала зарубку на память: кажется, магический и обычный мир в Англии достаточно разошлись, чтобы даже представитель Аврората не знал о телефонах. Дикость какая-то — в прямом смысле! — Средство связи, у каждого есть свой уникальный номер для идентификации, — выплюнул Снейп. — Что за друг, мисс Грейнджер? На фоне другие Авроры паковали огрызок в жёлтые светящиеся магические ленты. Мионе было практически до слёз жалко, что её потенциальная жертва для какого-нибудь ритуала была так бездарно потеряна; с другой стороны, может и не бездарно. Надо только воспользоваться ситуацией и как минимум завести пару знакомств. Ей точно не помешает хорошее впечатление от Северуса Снейпа, раз уж он преподаёт в Хогвартсе. Да и среди Авроров. Кто знает, где и как может потом пригодится чужое позитивное отношение; Миона давно вывела, что люди охотнее помогают тем, кому однажды сделали что-то хорошее, чем тем, кто это самое «хорошее» сделал им самим. Поэтому, наверное, так удобно для некоторых людей оставаться жертвой. Все помогают, все относятся, как к фарфоровым. Только и знай, что делай большие печальные глаза да говори тонким высоким голосочком о своих бедах и огорчениях. — Вряд ли вы его знаете, — сказала Миона, немного помявшись. — Его зовут Гарри Поттер. Сэр. Неожиданно имя щеночка вызвало какой-то нездоровый ажиотаж: Ричард замер, Снейп удивлённо поднял брови, и даже авроры на фоне, до того бьющие баклуши, — с огрызком они уже разобрались, переправив того куда-то порталом, — уставились в сторону Мионы. У неё ослиные уши выросли или что? — Гарри… Поттер? — Ричард моргнул; затем в его глазах зажёгся огонёк, который Мионе не понравился. Это было что-то неприятное. Вроде жадности или желания лёгкой наживы. Только вот Миона никак не могла взять в толк, как же так получилось, что имя её мальчишки вызвало такую нездоровую реакцию — знаменитость он в Англии или что? Если да, то Миона, получается, крепко так влипла. Ох, знала она, что не всё так просто с желанием Уиро, знала же! Никогда боги ничего не делают просто так; обычная с виду цель может с отвратительной лёгкостью превратиться в квест по спасению мира. Как бы и в этот раз так не вышло. Вот поэтому Миона и не любила связываться с богами: им хрен возразишь, если они чего-то от тебя хотят. А ты потом отдуваешься, пытаешься, делаешь, что от тебя требуют!.. — Ну да, Гарри Поттер, — Миона прищурилась, поджала губы и даже сделала шаг назад от странно ведущего себя Аврора. — А что, он что-то натворил или как? — Он… — Мистер Уилсон, придите уже в себя. Чужая слава застлала ваш разум? Хотя о чём это я — было бы что застилать. Ничего так и не изменилось с момента вашего выпуска. Признаться честно, я даже удивлён, что мы смогли дослужиться до командира отряда. С вашими-то данными… Ричард дёрнулся, словно Снейп залепил ему пощёчину, а не просто сказал пару «ласковых». Мужчина поднялся с колена и со злобой посмотрел на преподавателя; кажется, даже во время учёбы у этих двоих отношения были такие себе. — Правильно говорят, что змеи не меняются, — не хуже той самой змеи прошипел Ричард Уилсон; рыжие волосы, до того собранные в довольно аккуратный длинный хвост, немного распушились из-за плохо сдерживаемой магии. Недолго думая, со следующим вдохом Миона эту магию всосала. Ну а что, почему бы и нет? Разбрасываются тут, понимаете ли. А она десяток минут назад потратилась на заклинание, которое даже использовать не успела. Воистину, расскажи богам о своих планах — над тобой посмеются. И всё же, всё же, как же было жаль, что огрызка увели! Миона, признаться, чувствовала себя так, словно ей залезли в карман и вытащили оттуда тщательно оберегаемые печенья Аиту как минимум. И это при том, что педофила Грейнджер даже поначалу не знала, куда приткнуть! Как же быстро она стала считать его жизнь и энергию своими, мама родная. — Змеи сбрасывают кожу, мистер Уилсон, — Снейп неприятно ухмыльнулся, обнажая желтоватые кривые зубы. — Если бы нормально учили зельеварение или хотя бы уход за магическими существами, то знали бы это. Я же говорю: странно, что вам удалось так подняться по карьерной лестнице. Уилсон скрипнул зубами. — Уходим! — отрывисто бросил он своим подчинённым; те не стали спорить и как-то задерживаться, так что уже через несколько хлопков в переулке Миона осталась с Северусом Снейпом наедине. Девочка прочистила горло. Снейп посмотрел на неё и вопросительно поднял бровь: ну что ещё? Он снова выглядел более… адекватным, что ли. Более спокойным. Казалось, что наличие рядом людей, — или идиотов? — вызывало у мужчины чувства сродни изжоге, поносу и мигрени одновременно. — А это нормально, что Авроры в итоге оставили меня здесь одну? Снейп кашлянул; на секунду Мионе почудилось, что ему стало неловко за чужой проступок. — Привыкайте, мисс Грейнджер. Выпускники Гриффиндора часто делают ошибки… разного рода. — Мама бы назвала это «профессиональной некомпетентностью», — заметила Миона, предусмотрительно выдав свои мысли за мнение Хизер. Хотя Хизер была разумной женщиной, так что наверняка тоже так бы считала. Только вот Миона совершенно точно не собиралась ничего матери рассказывать. Как говорится, меньше знаешь — крепче спишь. Тем более что души Гермионы и Эдит наконец укоренились в её чреве. Где-то с минуту Снейп стоял молча и даже не шевелился. Словно его голова, как медленный огромный компьютер, обрабатывала поступившую информацию; Миона в это время покачивалась с пятки на носок, от нечего делать пытаясь понять, какая же вышивка на её одежде «сдала» природу девочки. Может, нарисованные знаки на подошве кроссовок, чтобы обувь сильно не пачкалась? Или швы с обратной стороны лёгкой водолазки, благодаря которой ткань отводила воду? Очень нужный апгрейд, если ты живёшь в Англии с её туманами и сыростью. А может, «сдала» Миону вышивка на брюках? Знаки должны были отвлекать внимание простых людей, чтобы лишний раз девочка не использовала свою магию на простецах. Потому что одно дело колдовать в своём Месте Силы, — которым являлся весь остров колибри, — да и народу там не так чтобы много; и другое — творить волшебство на голой воле в чужой стране, где у тебя никакого более или менее надёжного источника энергии нет. Тут уж не до реверансов, используешь все способы, как бы облегчить себе жизнь и пореже прикасаться к затратному волшебству. И всё же: ну этот Снейп и глазастый! Кто другой вообще бы не обратил внимания на одежду ребёнка. Может, это была профдеформация? Человек, преподающий зельеварение, просто обязан быть внимательным и подмечать всё, даже самые мелкие и незначительные детали. Бросишь в кастрюлю с гадостью ненужную гадость, и что-то обязательно взорвётся. Ну, это так Аиту говорила. Сама-то Миона, если честно, едва разбиралась в зельях. У неё как: покидала всё в котёл, приказала, магией приправила — и пьёшь отвратительный супчик. Как-то не сложилось за все годы долгих-долгих жизней у Мионы любви к готовке волшебных супчиков. Да она и обычные-то не шибко любила готовить. Это у Аиту в голове перещёлкнуло; Миона к сковородкам и кастрюлям решила подходить только в самых крайних случаях. Тем более когда есть Хизер, которой вроде как нравилось готовить для дочери. Интересно, считается ли урок зельеварения в школе, — в обязательной для прохождения программе волшебников-недоучек, то есть, — за тот самый «крайний случай»? — Ваша мать, несомненно, была бы права, — Снейп вздохнул и огляделся по сторонам. — Идите за мной, мисс Грейнджер. — Я с незнакомцами не хожу, — Миона поморщилась, увидев на лице мужчины недовольно-недоверчивое выражение. — Обычно не хожу, сэр. — Даже интересно узнать, что же такого произошло, раз вы решили в этот раз пренебречь собственным правилом. За мной, мисс Грейнджер. Разговаривать в этой подворотне я с вами точно не собираюсь. «Какой принципиальный, — Миона закатила глаза, когда мужчина резко развернулся и пошёл на выход из переулка. — Разговаривать он не собирается, ну вы только на него посмотрите!» Тем не менее она пошла следом за Человеком В Чёрном. Перед самым выходом из переулка, всё ещё скрываясь в тени стен и находясь под защитой заклинаний, отвлекающих внимание, — именно их Северус Сней, судя по всему, и плёл до того, как вызвать Авроров, — зельевар снова достал волшебную палочку. Как Миона успела заметить, инструмент мистер Снейп хранил в кобуре на предплечье; интересно было, что одежда отлично прилегала к коже и нигде не топорщилась в районе рукава, не выдавая место хранения волшебной палочки. Два неторопливых пасса деревяшкой и колоритная чёрная-чёрная мантия стала обычным, ничем не примечательным плащом. Несмотря на то, что лето ещё не закончилось, погода была не очень приятной, — дождливая и сырая по утрам, сухая и прохладная днём, — так что плащ не привлекал никакого ненужного внимания. То ли дело одежда Мионы. А ведь девочка всего-то забыла дома лёгкую спортивную куртку! Хорошо ещё, что руны сокрытия работали без сбоев, иначе пришлось бы отнекиваться от внимания заботливых неравнодушных взрослых раз в десять чаще. Она вышла из-под защитной магии и обернулась, с интересом разглядывая чужое плетение. Скрыт действовал даже на неё: Миона продолжала видеть всё, что происходило за паутинкой заклинания, однако словно не была заинтересована в происходящем под ним. Только большая концентрация позволяла девочке не отводить взгляд и всё же видеть Северуса Снейпа под его колдовством. Сам мистер зельевар, судя по всему, тоже понял, что его заклинание не работает на Мионе. Или работает, но как-то неправильно, ослаблено. — Говорить будем о вас, мисс Грейнджер, — сказал мужчина, выходя на улицу и останавливаясь рядом с девочкой. — О том, что вы делали здесь одна, откуда на вашей одежде магическая вышивка и о том, что вы собирались делать с тем мужчиной. Миона улыбнулась. Заметил, получается. — И, конечно же, — тон Снейпа упал на несколько градусов, — о том, что вам нужно от Гарри Поттера.