[Мако] Книга 1: Остров. Книга 2: Замок.

— Ого. А тут красиво, оказывается. — А ты как думал, что тут будет? — Ну-у-у… Поттер неловко потёр шею и искоса посмотрел на Белую — Создание, подняв водяной пузырь с Гарри и Мионой, отплыло чуть поодаль. Вроде как не при делах; при этом Белая оставалась достаточно близко, чтобы моментально оказаться рядом, стоит только Мионе её позвать. — Короче, ты же магию делать хотела, да? — немного неловко спросилл Гарри, лупая большими зелёными глазищами. — И я подумал, что ты приведёшь меня в место для ритуала, всё такое… — Какое-нибудь страшное, с пауками и паутиной? — понимающе хмыкнула Миона. — Ну-у-у… — Ты повторяешься. — Да. В такое. Миона вздохнула и жестом заставила воду подтолкнуть волшебный пузырь к виднеющемуся неподалёку берегу. На самом деле, «берегом» назвать это было сложно — так, небольшой выступ породы, которую вода ещё не успела сожрать. Но этот выступ казался сухим и достаточно большим, чтобы на него можно было встать. Миона помахала Белой. Та кивнула, понимая девочку без слов, и в следующий миг нырнула в объятия воды. После Создания не осталось ни всплеска, ни волн — оно ушло совершенно незаметно и бесшумно. Пещера, в которую привела их Белая, была небольшой. Вверх она уходила не дальше, чем на два с половиной метра, и почти со всех сторон оказалась объята камнем. Выйти из этой ловушки было нельзя, не искупавшись; единственный надводный выход был узким и низким — настолько, что через него прошло бы разве что каноэ без гребца. С этого выхода и начинался магический путь. Гарри смотрел по сторонам, больше всего, естественно, заинтересовавшись потолком. Миона знала, что он испытывал — каждый раз она и сама восхищалась сиянием, которое обнимало старые камни. Зелёно-голубой свет, белые искорки в нём — словно далёкие звёзды, упавшие в прибрежную морскую воду, но не растерявшие своего сияния. Блеск тут и там. Из-за него казалось, что в пещере светло; солёная вода отражала свет с потолка, и у Мионы в который раз возникло впечатление, что она зависла прямиком посреди Млечного Пути. — Тут красиво, — заметил Поттер. — Очень. А можно будет сюда потом ещё раз прийти? Миона принялась растирать руки, собирая энергию на поверхностях ладоней. Всё лишнее, налипшее на её теле, стекалось к пальцам и становилось каплями, которые срывались с кожи и растворялись в общей массе океанической воды. — Конкретно сюда — нет, — ответила Миона, встряхивая руки и опускаясь на колени. — Но я приведу тебя в другие пещеры, там тоже красиво. И есть феи. От последнего замечания ребёнок ожидаемо пришёл в восторг. — Феи? Настоящие, как Тинкербелл?! — Настоящие, настоящие. Только на Динь-Динь они совсем не похожи. — А… Миона хмыкнула, услышав в этом «а» огромное детское разочарование. — Когда мы будем в Хогвартсе, то как раз и увидим фей, которые «как Тинкербелл», — успокоила девочка Поттера. — Тут другие земли, так что и феи тоже другие. Это же духи, принявшие материальную форму — неудивительно, что они отличаются от места к месту. Англия всё-таки далеко от Новой Зеландии, как ты понимаешь… — Хогвартс? — непонимающе переспросил ребёнок. Миона нахмурилась. Потом растерянно усмехнулась — да, точно, про Хогвартс-то она вроде как не говорила Гарри. Но логично, что Поттер попадёт в магическую школу Англии, учитывая, что живёт-то семейство Дурсль не так далеко от Лондона. Или нет? — Тебе не приходило никакое письмо? — спросила девочка, моя руки по самые плечи. Для этого ей пришлось стянуть футболку, и теперь Гарри смотрел куда угодно, но только не на девочку — лифчиков Миона не признавала. Эх, ребёнок современности. В магии столько ритуалов, которые требуют голой кожи. И это сейчас Миона едва начала развиваться — а потом Гарри что будет делать? Она планировала проводить кучу ритуалов с Поттером; учить его; вести его по лунной дорожке магии. Придётся щеночку потом привыкать к обнажёнке. Журналов ему в дорогу купить, что ли? Чтобы насмотрелся до школы, потому что первый из обрядов Миона планировала провести как раз на территории Хогвартса. — Письмо?.. не было никакого письма. А может и было, мы последнюю неделю не разбирали почту, — скатился Поттер в бормотание, — всё собирались в отпуск. Я вообще почти всё это время провёл или в чулане, или на улице. — М. Ясно. Тогда придёт позже. Тебе же одиннадцать будет? — Мне одиннадцать было, — поправил её Гарри. — Тридцать первого июля. — Запоздалые поздравления. Но если Поттеру не придёт письмо из Хогвартса… м-м-м, ладно, Миона подумает об этом потом. Решать проблемы по мере их поступления! Не все скопом, а именно по одной за раз. Так, глядишь, и жить легче станет. Неподалёку всплыла Белая. Её обесцвеченные волосы прядями лежали на воде, как дохлые змеи или пучки водорослей, поднятые со дна из-за недавнего шторма. Создание подняло руки, и из воды выплыл большой воздушный шар — как тот, в котором оно привело сюда Миону и Гарри. Когда водяная защитная оболочка лопнула, Миона увидела лодку — старую, с потемневшими досками, но всё ещё крепкую и надёжную. — Отлично, — она встала и стряхнула руки от холодящих кожу капель. — Так, слушай меня. Сейчас будет ритуал. Всё, что от тебя требуется — лежать и смотреть на меня, понял? — Это будет сложно, — почти прошептал Гарри, пунцовея щеками. Миона закатила глаза. Ну не вовремя же, что за стеснение… Ладно, делать было всё равно нечего — оставалось только надеяться, что Поттер сможет справиться с собственной неловкостью. Журналы, определённо журналы! Надо будет спросить у того бывшего работника почты, где их можно взять. Миона была готова смотаться за ними даже на большую землю. Всё ради просвещения! Ну и чтобы отдать дань подростковому возрасту её подопечного. Пора бы уже, если так подумать. Одиннадцать лет. Белая подтолкнула к ним лодку. Миона вытянула руку, и борт мягко ткнулся в её ладонь — словно животное, решившее доверить человеку свою судьбу. Это действительно была очень старая лодка. Миона понятия не имела, откуда Белая её приволокла, однако в дереве чувствовалась сила поколений. Ещё немного, и появится Клаубаттерман, пожалуй. Или нет. Потому что после ритуала Мионы лодке только один путь — на дно. Поттер кое-как залез в лодку, едва не опрокинувшись в воду из-за неустойчивости древесины на воде. Миона забралась следом, прикидывая, пройдёт ли их судёнышко в дырку между низким потолком и водной гладью. Выходило, что должно пройти. Может, немного поцарапаются борта, но это, в самом деле, совершенно несущественно. Миона уложила Поттера на дно лодки. Вытянуться полностью у ребёнка не вышло, пришлось класть его в позу эмбриона. Гарри, лежащий у ног Грейнджер, подложил руку под щеку и казался намного младше, чем он был на самом деле. Потерев лицо, Миона встала и вытянула руку в сторону. Из воды поднялся столб. Секундой спустя в руке девочки был длинный шест, словно отлитый из стекла. — Смотри на меня, — сказала Миона, — и ничего не бойся. Договорились? Поттер кивнул, полностью прочувствовав важность момента и серьёзность девочки. — Договорились. Вот он и забыл про футболку, которую Миона сняла. Отлично. — Ничего не бойся, — повторила Миона, перехватывая шест двумя руками и отталкиваясь им от воды. Не от дна, а именно от водной глади. Потому и шест был нужен необычный. Простой деревянный здесь бы точно не помог… Лодка тронулась с места. Миона оттолкнулась ещё раз, внутренне пытаясь подготовиться к тому, что сейчас произойдёт. Ох, как же она это всё не любила… — Ты сейчас врежешься! — запаниковал Поттер, пуча глаза снизу вверх и задрав голову, чтобы видеть приближающуюся стену. — Молчи, — огрызнулась Миона. — Ни слова больше, ясно? — М-м-м!.. Момент, когда голова Мионы ударилась о резко уходящий вниз свод пещеры, был оглушающим — во всех смыслах. Позади раздался плеск; Миона продолжала отталкиваться шестом, не обращая на него внимания. Гарри зажал себе рот руками, во все глаза смотря на возвышающуюся над ним женщину. Не девочку — детское тело после удара о свод откинуло назад, в воду. На радость Белой. Миона слышала утробное рычание, плеск и жадное чавканье. Гарри тоже, но, к счастью, мальчишка оказался больше увлечён новым обликом своей островной подруги. Она знала, что Поттер видит. Молодую женщину, а не девочку; беловолосую и темнокожую, с большим количеством татуировок на руках и груди; с другими чертами лица, не напоминавшими ни о Новой Зеландии, ни об Англии. Ни о чём не напоминавшими. Её лицо, как отражение всех её жизней, впитало черты каждого её воплощения. Оно было необычным, мягко говоря — слишком уникальным, слишком в чём-то правильно-прекрасным и практически безобразным в другом. Тело Мионы светилось сильнее, чем свод пещер. Оно было прозрачным — более призрачным, чем Белое Создание, словно сотканным из молочного звёздного света. И глаза у Мионы тоже были молочными, без радужек или зрачков. Поэтому на Гарри она не смотрела, чтобы не пугать мальчишку больше необходимого. Второй зал пещер был намного выше, чем первый. Светящийся свод уходил ввысь на добрых десять метров; из-за этого сразу становилось ясно, что Миона и Гарри находятся не в обычном мире, а в другом. Пещеры Вайтомо такими сводами похвастаться не могли… по крайней мере, не в этой их части. От сталактитов стали отделяться полупрозрачные, как тело Мионы, крылышки мотыльков. Насекомые вспархивали со своих мест и устремлялись к лодке, плывущей вперёд; мотыльки лезли Мионе в глаза, в рот и в нос, пытаясь помешать течению древнего ритуала. Поттер спрятал лицо в ладонях, чтобы треклятые насекомые не касались его. Миона поджала губы, но при этом довольно кивнула: молодец. Она знала, что крылья мотыльков жгут кожу, как угольки — и тем ценнее было молчание мальчишки. Хотя насекомые касались его шеи и ладоней, из-за чего в воздух поднималась невесомая призрачная пыльца. Крылья у мотыльков оказались слишком хрупкими, чтобы пережить это прикосновение. Вторая пещера была пройдена так же, как и первая. Кончалась она таким же низким узким проходом, в который лодка едва влезла; когда призрачное тело Мионы врезалось в упавший свод, очередная вспышка боли пронзила всё её естество. В третьем своде от Мионы не осталось никакого физического воплощения. Только белый дым, едва собирающийся в очертания её тела. Чувств тоже практически не было; всё, что занимало её чистое сознание — желание помочь ребёнку, который лежал в лодке. И мысли. Потому что разум всегда был выше, чем физическая оболочка. Гарри, попав в третий зал пещер, потерял сознание. Глаза у мальчишки закатились, руки безвольно упали. Рот приоткрылся, и из него начала течь чернота, словно Миона снова привела Поттера к расщелине Создания. Только в этот раз они были не под водой, а над ней. Липкая чёрная дрянь не растворялась в окружающем пространстве, а медленно заполняла собой лодку. Миона остановила судёнышко посреди третьего зала пещер. Чернота всё прибывала и прибывала; её было так много, что в какой-то момент она заполнила собой лодку мазутной вонью и чёрным блеском, и начала переливаться за борта. Когда первые капли дряни упали в воду пещер, под лодкой мелькнуло движение. На секунду Миона подумала, что это Белая; в следующий миг она поняла, что Создания рядом нет. Зато был Танифа. Громадный монстр при всём желании не мог бы поместиться в пещеры, но ему этого и не требовалось. Замерев, судя по ощущениям, ровно под лодкой, он раскрыл пасть и толкнул вперёд огромный язык; поднявшаяся волна снесла лодку с Мионой и Гарри в сторону. Борт сильно стукнулся о стену пещеры. Сияние сверху стало не мягким и рассеянным, как раньше, а тревожным; зелёного зажглось больше, чем голубого и белого. Затем со свода пещер стали опадать мёртвые мотыльки. Становилось темнее с каждым упавшим насекомым; их тела устилали воду белым неподвижным ковром. Именно на него ступила нога Уиро, когда бог шагнул прочь с языка своего питомца. Миона ощутила, как дым, из которого она состояла, уплотнился. Несколько секунд, и она вновь в своём теле — всё ещё обесцвеченном, словно она была Белым Созданием, но уже с чётко очерченными формами. Уиро вернул её нынешний облик, и перед лицом бога стояла Миона Грейнджер, дочь Хизер и Роя. Девочка, едва вступившая в свою подростковость. — Я рад, что ты выполняешь наш договор, — сказал бог, подходя к Мионе по ковру из мёртвых насекомых. — Мне нравится, когда смертные держат своё слово… Он остановился у борта лодки; Миона вцепилась в шест изо всех сил, едва оставаясь в сознании. Сила бога давила, сминала разум, уничтожала всяческие мысли. Миона едва могла сопротивляться ей. Она сосредоточилась на ритуале — ничего больше её голова, кажется, не могла сохранить. Ни её личность, ни её стремления, ни её желание жить. Миона не могла позволить ритуалу прерваться. Ни за что. Она привыкла держать всё под контролем, конечно, но в этот раз дело было даже не в этом… В том, что в ритуале она участвовала не одна. И, прервись течение магии из-за слабости Мионы, пострадает ведь не только девочка. Но и её щенок, мелкий доверчивый мальчишка — тоже. Уиро простоял рядом с лодкой, казалось, целую вечность. Затем бог склонил голову; склера его глаз меняла цвет так же быстро, как и шкура Танифа под водой. Из-за этого казалось, что пещера расцвечивается самыми разными оттенками: белым, красным, зелёным, синим, фиолетовым, розовым, оранжевым… — Молодец. Бог наклонился к лодке и протянул руку. Без всякой брезгливости он погрузил свою чёрную ладонь в мазут, затопивший Поттера. Затем Уиро схватил что-то в жирной жидкости и поднял это. Миона увидела, что в пальцах бог держит маленький чёрный шарик, по размеру не больше чем для пинг-понга. Его же бог бросил обратно в лодку; шарик упал на дно, в мгновение освободившееся от жидкой дряни, и издал звук, который мог бы родиться из столкновения стекла и дерева. Уиро посмотрел на Миону своими страшными глазами. Больше ничего не сказав, бог развернулся и пошёл по мотылькам обратно к языку, который Танифа так и не убрал под воду. После шагов бога насекомые, до того устилавшие водную гладь, начинали гнить и тонуть; запах из-за этого стоял такой, что Мионе захотелось немедленно умереть. Встав на язык своего питомца, Уиро поднял голову и посмотрел на свод пещерного зала. На нём не оставалось ни капли сияния. Бог поднял руку и указал на свод длинным кривым пальцем. Из него выстрелил поток насекомых — других мотыльков, которые быстро поднялись к потолку и налипли на него, оставаясь на камне рассеянным нежным сиянием. — Ты можешь отдать душу той девочки будущей матери, — сказал бог, обернувшись и посмотрев на Миону. — Но не забывай, что плату я всё ещё не получил… не до конца. Миона едва нашла в себе силы кивнуть. Бог довольно усмехнулся, на секунду обнажив крупный желтоватый клык. — Молодец, — повторился Уиро. — Будь благословенна, дитя Океана. Ещё встретимся. Танифа убрал язык, и фигура бога пропала под водой. Миона не смогла сдержать дрожи; мысль, оставшаяся в её естестве, требовала продолжить ритуал. Так что Миона, чьё тело вновь начало распадаться лёгким белёсым дымом, оттолкнулась шестом от стены и продолжила своё короткое путешествие. Уиро встретил её ровно посреди пути — ну да Миона и ожидала, что в третьем зале произойдёт нечто подобное. Волшебное, если так можно сказать. В конце концов, именно третий зал практически соприкасался с путём, ведущим на ту сторону. Неудивительно, что бог той стороны решил проявить участие в творящемся волшебстве. Тем более что в Поттере Уиро был заинтересован; Миона отныне могла в этом не сомневаться. Чтобы аватар смерти, да пришёл в мир смертных… и не один раз, а уже дважды… вместе с Танифа… короче говоря, в голове у Мионы всё сложилось, хотя головы-то самой у неё сейчас и не было. В отличие от предыдущих залов пещер, выход из третьего не был преграждён низким сводом. Напротив, он был словно ограждён двумя сталагмитами-колоннами по бокам; будь Миона хоть три метра ростом, она бы без проблем выплыла из зала. Даже стоя на лодке. Когда она преодолела сталагмиты, дым её тела уплотнился. Миона вернулась к прозрачному, ещё не до конца сформированному облику; бросив мельком взгляд на свои руки, она увидела, что те были детскими и чистыми от привычных татуировок. Значит, встреча с Уиро изменила её духовный облик… в принципе, это даже хорошо: если кто-то будет копаться в ментальности Мионы, то увидит её такой, как она выглядела в жизни. Обычной девочкой… может быть разве что немного светящейся от силы. И потерявшей всякие цвета в чертогах своей души. В последний, пятый зал она вплыла так же без проблем. Тело Мионы окончательно собралось и стало осязаемым, плотным. Небольшое свечение всё ещё исходило от её кожи; когда Миона вытолкнула лодку из последней пещеры под холодный лунный свет, она самой себе казалась ребёнком солнца мёртвых. Шест рассыпался в руках Мионы водяными каплями. Девочка вздохнула, затем её тело конвульсивно дёрнулось; если бы не Белая, подставившая руку к спине Грейнджер, Миона бы выпала из лодки себе на погибель. Создание переместило холодную ладонь девочке на плечи и надавило, заставляя Миону сесть. После убрало руки; ощущение склизких жабьих прикосновений вызывали неприятную дрожь. В месте, где спины и плеч Мионы касались чужие пальцы, чувствовался отвратительный холод. Неестественный. Миона мотнула головой, но дурман не уходил от её сознания. Девочка схватилась за волосы, сильно потянула пряди — без толку, череп всё равно был набит ватой. И ничего её оттуда не выковыряет… Повезло, что Поттер так и не пришёл в себя после прихода Уиро. Как лежал на дне лодки, так и продолжал лежать с закрытыми глазами. Глубокий обморок перешёл в спокойный сон; Миона слышала размеренное дыхание мальчишки и чувствовала, что всё с Гарри в порядке. Одной проблемой меньше. Футболки на теле так и не появилось, зато Белая закинула в лодку какую-то шмотку. Ей оказалась кофта с длинными несуразными кружевными рукавами. В такой разве что танцевать или выступать, но никак не плыть в лодке посреди безмолвного Океана. Выбирать не приходилось. Девочка, как могла, выжала тряпку и натянула её. Кожу холодило, к тому же Миону начало потряхивать из-за нехватки энергии. Обычно после ритуала в пещерах Вайтомо сил у Грейнджер только прибавлялось, но, видимо, не в этот раз. Уиро перевернул все ожидания Мионы, вывернул их наизнанку, поигрался с её опытом. Вместо привычного облика — новый, как раз под стать полученному в этом воплощении телу. Вместо океана энергии — высушенное растрескавшееся дно илистого болота. Вместо свежей головы и чистых мыслей — гул в ушах и слабость такая, что едва получалось думать. — Тебе нужно восстановить энергию, — услышала Миона шелест Белой, — иначе до рассвета ты не дотянешь. «Восстановить», да. Конечно. Легко говорить, учитывая, что из «энергетиков» рядом Поттер да кусок души, вытащенный из него. — Принеси мне что-то, — сказала Миона, едва разлепив пересохшие губы. Язык казался тяжёлым и неповоротливым, едва шевелился и колол нёбо. Горло першило; хотелось пить до ломоты в суставах, но вокруг была только соль Океана. Ловить рыбу, чтобы магией вытащить из неё влагу?.. побойтесь богов, у Мионы не было сил даже для того, чтобы спокойно дышать. Усталость накатывала волнами и с каждой секундой ощущалась всё сильнее. Голова начала кружиться; Миона сглотнула и уставилась на небо. Над ней было целое море звёзд — далёких и чужих, потому что до рассвета Миона и Гарри не вернутся в реальный мир. До рассвета они — гости мира, который породил Белое Создание. И власти у Мионы здесь было плачевно мало. — Белая, — прохрипела она. — Принеси мне воды. — …нет. Миона повернула голову, смотря на Создание. То замерло в чёрной воде неподалёку от лодки и смотрело на Миону в ответ, не мигая. В мире-до-той-стороны у Создания были более человеческие глаза. Карие радужки, живые зрачки, двоящиеся и выглядящие как две пересекающиеся окружности. Кожа оставалась белой, но глаза — о, эти глаза были более живыми, чем Миона привыкла. Против этого, её собственное отражение в стоячей воде показывало молочную белизну вместо радужек и зрачков. Чистая склера, заполненная снегом. Никакого зеркала души, привычного людям и животным… Привычного живым. — Почему?.. Карие радужки дёрнулись; странные двойные зрачки затрепетали и расширились, словно Создание было под кайфом. — Если ты умрёшь, то я смогу быть рядом с ребёнком, — сказала Белая, медленно погружаясь под воду. — Умри, Миона. Пожалуйста. Она нырнула, скрываясь в черноте непроглядной глубины. Миона закрыла глаза и сползла на дно лодки к Поттеру. Потом тяжело привалилась спиной к борту и потёрла лицо руками в попытке вернуть хоть немного ясности ума. Помогало плохо. — Да чтоб тебя Танифа сожрал, — пробормотала Миона, прежде чем закашляться. Океан её магии внутри был таким же тихим, как и вода снаружи. Практически мёртвым. Источник едва работал, загаженный энергией смерти; Миона чувствовала, как сила Уиро течёт по её венам, отравляя всё на своём пути. Смерти было не место среди живых. Уиро, появившийся рядом с ней, её же и отравил. Знал ли бог смерти, что его присутствие приведёт к подобному? Хотя, он же бог. Ему всё равно до проблем живых; что бы Уиро ни говорил, а ему точно было всё равно на Миону. На Гарри? Пожалуй, нет. Но на неё — определённо. — А, да чтоб тебя, — повторилась Миона, шаря слабой рукой по дну лодки. Она схватила шарик души, — осколка души, — аиту, что был вытащен из Поттера. Поднесла его стеклянный блеск к лицу, принюхалась. Поморщилась: душа пахла отвратительно привлекательно. Миона чувствовала себя мухой, лезущей в пасть венериной мухоловки. Привлечённая сладким нектаром и обещаниями вкусного... В любом случае, выбора у неё не было. Так что Миона впилась зубами в душу, чувствуя, как в рот живой влагой хлынула чужая энергия. Латающая её изнутри, дарующая жизнь. — Ох, я об этом пожалею, — пробормотала девочка, закидывая остатки души себе в рот. С другой стороны, она сильная. Намного сильнее, чем осколок чужой души. А значит, проблем с перевариванием возникнуть не должно. …по крайней мере, Миона на это очень надеялась.