[Мако] Книга 1: Остров. Книга 2: Замок.

— Нет, ну а что? Дом-то всё равно простаивал бы без жильцов. — И ты решила эту несправедливость исправить, что ли? — Ну да. Девица-то в любом случае будет у тебя жить, так тебе что, жалко, что ли? — Вы чего там шепчетесь? — вмешался в тихий разговор Аиты и Мионы голос Хизер. — Секретничаете, что ли? — Когда она уже уедет, — пробормотала Аиту, поморщившись. Миона хмыкнула. — Не раньше, чем я убежусь в её безопасности. Всё нормально, мам, Аиту рассказывает мне, как кадрить мужчин! — Хм? — Хизер заглянула на кухню; выглядела женщина донельзя удивлённой. — Ты тоже будешь чернить зубы и посыпать волосы золой? Такое простое описание Аиту возмутило до глубины души. Женщина выпрямилась во весь свой довольно впечатляющий рост, — что-то около метра семидесяти пяти, что для островитянки было очень даже неплохо, — и упёрла руки в бока. Миона закрыла дверцу холодильника, за которой они с Аиту прятались, но с корточек вставать не спешила — если честно, девочка просто отсидела себе коленки за время перешёптываний, так что завалиться на попу было бы проще. Только надо было дождаться, чтобы Хизер ушла. Мать Мионы ни за что бы не простила девочке её равнодушие до грязи на одежде; полы-то Аиту мыла в последний раз неизвестно когда. — Вообще-то, — важно сказала Аиту, подняв один палец в указующем на собственный ум жесте, — это самые настоящие стандарты красоты! И мужчины от меня в восторге! Да и не только мужчины, дорогая. Вот тебе бы тоже заняться собой, Рой-то твой наверняка… — Не буду я её слушать, мам, — цыкнула Миона, перебивая Аиту на полуслове. — Ты же знаешь, что я у тебя умная. Аиту закатила глаза и, схватив Миону под локоть, вздёрнула девочку наверх. Коленки отозвались возмущением, в ноги хлынула кровь, икры закололо. Миона поморщилась и недовольно посмотрела на своё прошлое воплощение. Неужели Аиту всегда была такой? Нет, не так. Неужели и сама Миона была такой же взбалмошной, быстрой на реакцию и расправу, да ещё и насмешливо-озлобленной? Что-то она за собой таких черт не замечала, хм. С другой стороны, над Поттером она регулярно подшучивала; самые жёсткие шутки Миона стопонила изо всех сил, чтобы не пугать доверчивого щенка. Но так-то… Нет-нет, пускай плохой характер будет всего лишь следствием долгой жизни Аиту. И Миона тут ни при чём — у них, как любила повторять женщина, почти четыреста лет разницы. — Хм… — Хизер нахмурилась, посмотрела сначала на Аиту, потом на Миону, и затем снова на Аиту. — Тёте веры нет, но я верю в тебя и твой разум, солнышко. — Эй! — Конечно, мам, не переживай. — Вот и отлично. Я пойду вздремну… устала что-то. Миона скосила глаза на настенные часы — те показывали чуть больше десяти утра. Встала Хизер дай боги минут двадцать назад. И уже устала, мда. Ритуал продолжал влиять на неё, однако, к счастью, не тянул из женщины энергию: усталость Хизер была вызвана исцелением её энергоструктур, а не магической пиявкой, к ним присосавшейся. Пошатываясь, Хизер вышла из кухни. Миона вздохнула и снова открыла холодильник. Еды в нём не было. Печенья от Аиту на полках тоже — последние Поттер подъел как раз вчера вечером. — Мда, — крякнула Аиту, почесав затылок. — Пойду, прослежу за ней, а то опять ляжет на рыбацкую девчонку. — Да, спасибо. Я пойду к Гарри. — В отель хавать небось идёшь, — проворчала Аиту, направляясь вслед за Хизер. — Дома-то ни крошки не завалялось. Всё твой пострелёнок смёл! Миона хмыкнула, открыла окно и села на подоконник. — Ты сильно удивишься, если я скажу, что Поттер ещё и отель объедает? — спросила девочка, перекидывая ноги на улицу. — Вот вообще не удивляет, знаешь ли. В этом мальчишке столько магии, что можно было его просто осушить. И ему польза, и нам бы не пришлось Костёр разжигать. Сказав это, Аиту замерла в дверном проёме. Миона тоже застыла, так и не спрыгнув с подоконника. Обернувшись на своё прошлое воплощение, Грейнджер поджала губы. — А, — махнула Аиту после недолгого молчания. — Хорошая мысля приходит опосля. Расслабились и забыли. — Всё равно обидно. — Ладно уж. Раз сделали Костёр, значит так было надо. А если при откачке энергии моё проклятие наползло бы на мальчишку? — Что ему будет, — не очень уверенно ответила Миона. — Он наверняка своим лбом может проклятия отбивать. У него кровь Мауи в венах течёт, не меньше. Аиту махнула рукой и вышла из кухни. Через пару секунд послышались приглушённые ругательства: Хизер, как Аиту и думала, улеглась прямо поверх дочери рыбака. Последней до этого дела не было — как лежала она без сознания, так и продолжала лежать. Но вот если бы Хизер проснулась в своём уме, лёжа на другом человеке, вопросов у миссис Грейнджер было бы хоть отбавляй. Миона повернулась к заднему двору и неуютно поёжилась. Вот же… действительно ведь хорошая мысль с откачкой магии. Можно было бы забрать у Поттера его энергию, — не только хорошую, но и плохую и больную, ту, что Миона слила в пасть Белой в Океане, — и использовать затем эту сырую силу, чтобы приостановить распространение проклятия Аиту. Но они в моменте об этом даже не подумали! А ведь какой вариант-то хороший, мамочка родная… Поттеру бы ничего не было, даже хорошо бы в итоге стало: и злоба бы ушла не просто Белой в пасть, и Источник его магии раскрылся бы сильнее после полного осушения… С другой стороны, Аиту была права, и передача энергии оставалась весьма опасным занятием. Вроде переливания крови. Хотя, наверное, не очень правильно сравнивать эти два процесса; общего в них только соединение двух сосудов для энергии. При подобном заимствовании магии два человека, — или человек и магическое существо, но это уже совсем другая история, — соединяются энергетическим каналом. Сначала Силы этих двоих смешиваются, устанавливается равновесие, вроде как в сообщающихся сосудах. Затем, при помощи не очень хитрых манипуляций, из «донора», — не всегда добровольного, но это очень приветствовалось, — забирается магия до последней капли. В целом… да, Аиту была права: при первой фазе передачи магии была очень большая вероятность, что проклятие островитянки перейдёт к Поттеру. А мальчишку всё ж таки было жаль. Не успел он так в жизни нагрешить, чтобы в таком юном возрасте столкнуться с чем-то подобным. Одно дело — смерть. Другое — медленное гниение, мучительное настолько, что даже привыкшая ко всякому Аиту порой стонала по половине ночи от боли. Миона спрыгнула на улицу и отряхнула юбку. Колени уже не болели, не ныли и не затекали — можно было идти на завтрак. Что же, кое в чём Аиту опять же была права — Миона действительно собиралась позавтракать в отеле. Конечно, тамошняя еда не сравнится с домашней, — готовили там, опираясь в основном на вкусы и привычки пришлых, так что блюда были соответствующие, — однако на безрыбье и рак превращается в рыбу. Так что… Идя по дороге, Миона пинала мелкий камушек и думала. Всё шло как надо, получается: мысль о передаче энергии, — такая простая, лежащая на поверхности, совершенно элементарная! — даже не пришла в голову ни ей, ни Аиту; в итоге Поттер остался в безопасности и даже успел подобраться близко к Мионе, настолько, чтобы умудриться за неполный месяц стать частью её семьи; Поттер был также нужен зачем-то Уиро — или не самому богу, а его непосредственному «начальству», смерти. Связано ли это всё? Скорее всего, да. Но какое до этого Мионе дело, в принципе — тут же главное результат… Она до сих пор не знала, как же ей необходимо помочь Поттеру. Что она вообще должна сделать? Ясно было, что в Англии она от Гарри не отстанет, пока жизнь мальчишки не станет более радостной; если понадобится, то заберёт Поттера с собой на острова, и плевать, у кого там какие планы на пацана. Но это, конечно, крайняя мера; если будет другой вариант, то до этой крайности лучше не доходить. Поттер был мажонком, и весьма неплохим. Сильным, пускай и совершенно необученным. Энергия из него так и хлестала, хотя при этом Гарри умудрялся оставаться будто невидимым для всех ритуалов, заговоров и прочего. Да что там заговоры — сама Миона не ощутила внутреннюю силу Гарри, когда впервые с ним встретилась! Она остановилась рядом с кустом и принялась легонько пинать нижние ветки, чтобы листья всего растения трепетали, будто на ветру. Из-под куста выбежала недовольная мышь, чьё тайное место больше таковым не оставалось. Хорошо ещё, на ноги не бросилась. Миона не просто не почувствовала энергию Поттера — она также его не унюхала, не услышала, не обратила внимание на него. Не ощутила его присутствия, в полном смысле понимания этой фразы. Гарри был невидим для неё, словно и не существовал вовсе; раньше, стоит отметить. Теперь-то она и чувствовала его, как дальнего родственника, и шаги слышала… а уж как Поттер пыхтел, когда пытался подкрасться к ней, чтобы напугать — чисто анекдот. Милый ребёнок же… — Миона! — Гарри заметил её первым, стоило девочке подойти ближе к отелю, и сразу же замахал руками в попытке привлечь внимание. — Привет! Он, не обращая внимания на своих соседей по столу, вскочил со стула и побежал к Грейнджер. Пока Поттер, пыхтя, перелезал через невысокий заборчик, Миона рассматривала оставшихся за столом людей — семью Поттера, получается. Приёмную, как любил уточнять сам Гарри. — Ты за мной? А я ещё не поел. А мы пойдём к Океану? Мы, — он понизил голос, хотя и продолжал всё так же частить, — увидим Белую? У неё всё в порядке? Я что-то такое странное сегодня во сне видел, так что сам хотел идти на побережье, но раз ты тут… ты же говорила, что у тебя дела, ты всё уже сделала? Как прошли твои дела? Как… Миона щёлкнула пальцами, и голос Гарри оборвался. Мальчишка по инерции ещё пару секунд продолжал выстреливать вопросами, но потом ошеломлённо замер, выпучив глаза и не понимая, куда пропал звук. — Привет, — сказала Миона, будто ничего не произошло. — Я хочу поесть для начала. Потом посмотрим. Пошли. Они вернулись на территорию отеля, и Миона, немного подумав, подошла к столу, за которым сидели родственники Поттера. Что же, хоть Миона их уже несколько раз видела, всё равно было интересно отметить изменения, происходящими с людьми на острове колибри. Сюда не попадают просто так; отсюда не возвращаются прежними. Интересно, если бы Дурсли знали об этом, они бы смогли сопротивляться зову ритуала? Остались бы в своей Англии? Больше всего, пожалуй, изменился кузен Гарри. Дадли Дурсль был крупным мальчишкой со светлыми жидкими волосёнками и явной склонностью к раннему облысению. На остров приплывал очень уверенный в себе, агрессивный ребёнок, которому просыпающиеся подростковые гормоны начинали бить по голове. Однако тут он столкнулся с местной ребятнёй, — да, на острове были и дети разного возраста, — которая не стала прогибаться под пришлого. Дадли это, естественно, не понравилось; Мионе о его злости и раздражении рассказал шелест травы и дуновение ветра родных мест. И Дадли решил, что нет такой проблемы, которой он бы не мог решить при помощи кулаков. К его сожалению, острова воспитывали более… диких детей, пожалуй. И кулаками они махать умели получше, чем воспитанный в Англии мальчишка. Кулаками, ногами, палками… ещё местные знали, какие растения оставляют на коже ожоги, вроде как от крапивы — и с удовольствием использовали это знание в своих маленьких драках, собирая целые пучки жгучей травы. Аиту последствия от этих столкновений не лечила — вот ещё, иначе ребятня совсем расслабится. Однако когда Миона впервые приплыла на остров и стала здесь собой, — а значит стала лечить и магичить почти на уровне с колдуньей, — ребятня решила, что можно потрясти маленькую магессу и заставить её исцелять их боевые ранения. Миона тогда поступила очень просто: согласилась, конечно же, едва её прижали с очень заманчивым предложением… только вот сказала, что ей обязательно-обязательно надо делать свою «магию-шмагию» на побережье — иначе ничего-ничего не получится. Она же только учится, она совсем не Аиту!.. На побережье, схватив зарвавшихся пацанов ветрами за шкирки, Миона подняла их в воздух и кинула вперёд, держа их над водой. В океанских волнах плескалась Белая — ещё без тела Мионы, но с голодом, который сопровождал Существо из века в век. Она плавала и улыбалась, не похожая ни на одного человека… непохожая на человека вовсе. Белое Создание, как оно и есть. Отсутствие цвета на деформированном теле и несколько ртов, полных самых разных зубов. Мальчишки впечатлились, ясно дело, и больше к Мионе не лезли. Грейнджер их тоже не трогала — чего с ними ещё делать-то, с болезными. Пускай бегают на свободе, главное, чтобы в своих крошечных войнушках не убили никого. А так… перерастут. Не одно поколение на островах это перерастало; кто-то оставался в итоге здесь, в лоне старой магии и странных событий, другие уплывали на большую землю или и того дальше. Мир в современности благоволил к таким переселенцам, чего уж тут. А уроки, выученные на островах, только помогали в дальнейшей жизни, как считала Миона. Вот и Дадли учился. Это было по нему видно: один глаз у пацана заплыл из-за синяка, на шее Миона увидела несколько глубоких царапин, предплечья были опухшими из-за жгучего сока растения. Парень потерял несколько килограмм, что было заметно по ставшей более свободной одежде и проклюнувшимся из-под жирка мышцам. Несмотря на все увечья, Дурсль-младший споро подъедал всё, что было на его тарелке и явно спешил на очередной сеанс избиения. Миона практически не чувствовала в мальчишке больше злости, — в отличие от Поттера, в котором она опять, кстати, начала копиться, — потому что теперь в Дадли бурлил азарт. Наверное, он был из тех парней, которым обязательно надо стравливать лишнюю энергию, пока она не начала гнить внутри. — Мы присоединимся? — спросила Миона, отодвигая стул для Поттера. Смешно, что Гарри сделал то же самое для неё. Миона усмехнулась, Гарри неловко фыркнул и почесал затылок. После этого они поменялись местами и сели за стол, не дожидаясь ответа от Дурслей-старших. Официант, работавший в отеле, увидел Миону издалека. Когда Грейнджер посмотрела на него, мужчина кивнул и ушёл на кухню — он уже знал, что девочка обычно ест, если приходит. Не первый год работал. К тому же, кажется, Миона как-то лечила его ребёнка… да, точно. Мелкий паренёк, не старше трёх лет, ползал и отравился чем-то, что потащил в рот. Мионе пришлось чуть ли не наизнанку выворачивать кишечник ребёнка, чтобы достать… что же это было? Какая-то химия? Или не яд, а что-то острое? Она так много работала с людьми, что все эти случаи «чудесного исцеления» очень быстро удалялись из её памяти, чтобы не занимать её. В любом случае, ребёнок был спасён и вполне активно бегал последние несколько лет. Миона бы не удивилась, если бы узнала, что сейчас паренёк входит в банду, с которой машет кулаками Дадли. Дурслей-родителей тоже коснулись изменения острова колибри. Отец семейства, неверный муж, чьего имени Миона так и не узнала, — и не стремилась узнать, если честно, — заметно похудел и стал за собой следить. Аиту в качестве любовницы была весьма требовательна что к внешнему виду, что к способностям того, кто разделяет с ней постель. Или куст. Или где там ещё можно предаваться блуду, чтобы современность тебя не зашеймила за излишне свободные нравы… Дурсль подстриг усы и теперь придавал им форму, а не оставлял просто «моржиными», с выбивающимися волосками. Причесал свои не очень густые волосы. Оделся во что-то, подходящее высокой температуре и влажности. Да и вёл себя, как всегда ведут себя изменяющие мужчины: учтиво, ласково и очень доброжелательно по отношению к своей жене. Когда Миона села за стол, Дурсль-старший распушил усы и воинственно взглянул на девочку. Он, конечно, не видел никакого проявления магии от Грейнджер, — не помнил этого, если точнее, — однако местные вполне спокойно обсуждали что её, что Белую, что Аиту — хорошо ещё, что не в лицо. Вот не понимала их Миона: при её приближении многие теряли дар речи или начинали потеть от страха, однако обсудить девочку-колдовку за закрытыми дверьми? Легко и просто! Да и не за закрытыми тоже, главное, чтобы самой Мионы рядом не было. И при этом эти люди знали, что Миона и Аиту могут слушать ветер и понимать шёпот прибоя. Только как-то у них одно с другим не складывалось; ну не могли местные вывести, что Миона, будь у неё такое желание, была способна восстановить любую беседу с точностью до последнего слова. Ладно. Гадости не говорили — уже хорошо. Вот это было бы неприятно, если честно; Миону и Аиту, пускай и побаивались, на острове колибри всё же уважали и даже в чём-то любили. Но, вообще-то, сложно не любить того, кто может тебя буквально с того света вытащить в крайнем случае. Петунья Дурсль имела ту же рассеянность и потерянный взгляд, которые были у Хизер. Всмотревшись в энергии у головы женщины, Миона вздохнула: пускай тётка Поттера не попала под прямой удар от Костра Нужды, частично её всё же зацепило — в вихре энергий у женщины была та же муть, что и у Хизер. Наверняка миссис Дурсль не замечала ни синяков любимого сына, ни изменившегося поведения своего мужа; Миона думала, что она и измену-то не заметила… Вот и думай, благо подобное незнание или же нет. Петунья рассеяно пила чай, смотря прямо поверх чашки. Этот взгляд до прихода Мионы заставлял мистера Дурсля нервничать, однако теперь дядя Гарри был больше занят новым действующим лицом в его окружении, чем равнодушием собственной супруги. — Вы меня извините, конечно, но мы вас за стол не приглашали, — недружелюбно сказал Дурсль, пуша усы. — Так что попрошу вас… Подошёл официант с завтраком для девочки. Миона откинулась на спинку стула, чтобы не мешать ставить перед собой тарелки; новая порция с едой досталась также Поттеру — официант, видимо, запомнил, что Грейнджер возилась с этим ребёнком. Принесли яичницу, сосиски, фруктовую нарезку и мясо с сыром, чтобы делать бутерброды. И хлеб, конечно. Миона могла видеть поднимающийся от хлеба пар. Только из печи, м-м-м… пах он изумительно, кстати: кориандром и розмарином, как Миона любила. Хрустящая потрескавшаяся сероватая корочка, включения семечек и семян, наверняка мягкая внутренность… — Гарри поест и уйдёт, — сказала Миона, пододвигая к себе тарелку и беря хлеб в руки. — А мы с вами потом поговорим, хорошо? Обещаю, ничего опасного. Дурсль прищурился; глаза у него, раньше заплывшие, оказались достаточно большими и блестели от беспокойства. Миона видела крошечные золотые искорки у самого зрачка дяди Поттера — следы магии, запертой в теле настолько глубоко, что она сама ни за что бы не вышла. Ещё один одарённый, чья сила оказалась заключена в клетке тела. Не слишком ли много в последнее время Миона встречала одарённых? Одно дело — остров колибри, где почти каждый имел магов в предках. Но пришлые? Значило ли это что-то или же Миона пыталась найти тайный смысл там, где его не было? Кровь волшебника раньше была уникальным, штучным товаром; даже вот такого непробуждённого одарённого было сложно встретить просто так. Но люди размножились, детей рождалось больше, выживало больше… вот и стали маги и почти-маги встречаться на пути Мионы чаще. Простая статистика… наверное. Миона не была уверена. А может, это всё-таки какой-то знак? Поттер смёл всё со своей тарелки и попытался покуситься на порцию Мионы. Девочка хотела было сначала дать ему по рукам, но затем вздохнула и просто поставила свою, почти нетронутую тарелку Гарри под нос. Только сосиски с хлебом забрала. Сосиски — это святое, ими Миона совершенно точно не была готова делиться. Когда официант забирал пустые тарелки, Миона попросила принести новую порцию. Гарри и Дадли, сыто икая, выползли из-за стола; Дурсль-младший с минуту разглядывал своего кузена, после чего предложил Поттеру «пойти и разбить парочку носов местным уродам». Поттер оглянулся на Миону, но она только рукой махнула. — Я не очень хочу драться, — пробормотал Гарри, ероша волосы. — Значит, постоишь и посмотришь, — важно кивнул Дадли. — Пошли быстрее! Пацан схватил Гарри за запястье и потянул за собой. Поттер ещё раз обернулся на Миону, — в нём явно боролись две грани его любопытства, — но в итоге помахал ей рукой на прощание и побежал за кузеном. Смотреть, как «бьют морды». — Мужик растёт, — довольно крякнул Дурсль. — Я тоже в своё время… Он осёкся, вспомнив, кто рядом с ним сидит. Опасливо посмотрев на Миону, Дурсль нахмурился: с одной стороны, его серьёзно расслабило, когда его ребёнок ушёл из-за стола, — за которым сидела ненормальная девчонка, которую боялись даже местные взрослые мужики! — но с другой, эта самая «ненормальная» всё ещё оставалась рядом. Буквально руку протяни… Миона взяла чашку с кофе и поднесла её к лицу. Вдохнув божественный аромат, девочка прикрыла глаза и улыбнулась самыми уголками губ. Боги и духи, что за запах… она его просто обожала. — Гарри рассказывал, что вы бизнесмен, — сказала Миона, посмотрев на мужчину поверх чашки. — Без подробностей, но что может знать ребёнок, верно? — Продаю строительные инструменты, — осторожно кивнул в ответ Дурсль. — Только к чему это… — Меня зовут Гермиона Джин Грейнджер, мистер, — она отставила чашку и протянула руку. — И у меня к вам вроде как деловое предложение. Дурсль кашлянул, встал из-за стола, обошёл его и остановился рядом с Мионой. Он осторожно перехватил руку девочки и пожал её, едва сжимая пальцы — лёгким, почти нежным жестом. При этом мужчина сильно нервничал, если судить по влажной ладони. — Неприлично жать руку над столом, — пояснил свои действия Дурсль, усаживаясь обратно; после он взял салфетку и вытер лоб. — М. Я не знала. Я вообще бизнес-этикет не знаю, если честно, — Миона улыбнулась, незаметно вытирая руку об юбку от оставшегося на коже чужого пота. — Да и обычный тоже… видите ли, я воспитывалась совсем в других условиях. Дурсль кивнул, явно думая о чём-то своём; Миона хотела бы знать, насколько его мысли не совпадают с реальностью. Наверняка он думал, что Миона воспитывалась островом и здешними более дикими понятиями. Ну… на какую-то часть он был прав, наверное. Ведь Миона реально родилась на островах в своей первой жизни. Давным-давно… — Про тебя ходят странные слухи, — осторожно заметил Дурсль; на Миону он смотрел холодными расчётливыми глазами. — Что ты занимаешься… всяким. — Магией? Да. Мужчину перекосило, однако он кое-как сдержал более или менее ровное выражение лица. Миона следила за меняющейся мимикой и понимала, что, похоже, у этого человека было сложное прошлое. Негативное подтверждение того, что все маги «уроды» и «ненормальные», как он отзывался о Гарри — тот ведь тоже маг, пускай и маленький. — И что тебе надо от моей семьи? Что за предложение? — Отдай мне Поттера, — Миона подалась вперёд, прямо смотря на мужчину. — Мне нужен Гарри. Весь, целиком, полностью. Со всеми потрохами и тем, что он считает своим. Дурсль пошёл ярко-розовыми пятнами. Когда он злился, около его ушей начинало что-то мелькать — явно нереальное, существующее только на уровне энергии, раз мужчина никак на это шевеление не реагировал. Петунья, про которую Миона уже успела забыть, мотнула головой и отпила остывший чай из своей чашечки. — Он наш родственник, — набычился мужчина, смотря на Миону исподлобья. — Так что хрен тебе, а не Поттер. Со всем уважением. — Ой, да ладно, — Миона откинулась на спинку стула и побарабанила пальцами по столу, продолжая буравить лицо Дурсля взглядом. — Ты же его ненавидишь. Терпеть не можешь. Гонял мальчишку почём зря, срывался на него чуть что, обзывал. Он имени своих родителей до пяти лет не знал. Так зачем тебе оставлять его рядом с собой? Шевеление возле его ушей стало сильнее. Миона прищурилась, поднимаясь со своего места; делая вид, что она ничего не видит, девочка опёрлась ладонями о стол и наклонилась ближе к Дурслю. — Маленький, ни на что не годный сопляк, — ухмыльнулась она, краем глаза следя за подозрительной активностью в Дурслевых ушах. — Разве он вообще вам нужен в семье? Мажонок, который себя не контролирует. Наверняка опасный. Сколько раз уже меняли окна, а? — Заткнись. — Много, судя по всему, — Миона неприятно улыбнулась, щуря глаза и из-под ресниц наблюдала за копошащимися червями возле ушей Дурсля; они почти вылезли, почти… — Есть номерок проверенной фирмы, а? Которая не будет задавать ненужных вопросов. Вроде того, а почему это стёкла меняются уже третий раз за неделю… — Заткнись! — Дурсль шандарахнул кулаком по столу, с ненавистью смотря на девочку; он даже не замечал, что привлёк кучу внимания от окружающих. — Я не отдам тебе мальчишку просто потому, что он взорвал пару стёкол! Я не работорговец, ты, мелкая!.. Миона бросилась вперёд, опираясь коленом о стол; кажется, её нога попала в какую-то тарелку с едой, фу. Но своего девочка добилась, по-змеиному быстро схватив червяка у уха Дурсля. Мужчина отшатнулся и в итоге завалился на землю — стул такого манёвра просто не пережил, буквально развалившись под несчастным напуганным человеком. Петунья поставила чашку с чаем прямо на подол Миониной юбки. Дурсль встряхнулся и вскочил на ноги; затем он заметил извивающихся червей в пальцах Мионы и скривился от отвращения. — Это что, ты в меня хочешь запихнуть? — без прежнего запала злости спросил он. Миона села на коленки прямо на столе, внутренне радуясь, что свои вторые сосиски она тоже успела съесть. А то теперь всю еду, по которой она прошлась, — или которую скинула, — только на выброс. Что за пустой перевод продуктов, ну… — Хуже, — сказала она, рассматривая червей. — Это то, что уже есть внутри тебя. И внутри твоей жены наверняка тоже. Она посмотрела на Дурсля; тот не отрывал взгляда от копошения гадких червяков и, кажется, всё-таки поверил Мионе — удивительно даже. А она-то думала, что придётся магию подключать, чтобы убеждать. — Ну что, — Миона склонила голову к плечу, — поговорим о магии по-взрослому, мистер бизнесмен Дурсль?