***
- Оружие с собой есть? – спросил на входе охранник. Мин в тысячный раз закатила глаза и театрально вздохнула, показывая насколько она раздражена. - Нет, - ответила Джули. Та вела себя более сдержано и формально, словно и правда пришла на деловую встречу, а не чтобы выбить из Подручной всё дерьмо. Три человека в классических смокингах стояли перед входом в преисподнюю. Цербер, трехголовый цербер, не иначе. Один с журналом в руках, вписывал посетителей клуба, второй обыскивал, а третий был на подстраховке, с оружием. - Позвольте проверить, - настоял он и провел по красноволосой металлоискателем. Не услышав звука, тот спокойно опустил прибор: – Чисто. Следующая. Мин отлипла от стены и подошла, расставив руки в стороны. Ей не о чем переживать, оружие она обычно с собой не носит, за редкими случаями. Поэтому девушка лишь ждала, когда исполнитель выполнит свою работу и впустит их внутрь. Но легкий писк раздался в помещении, стоило ему провести по заднему карману штанов. - Чёрт, - осознание тут же окотило её. Как она могла забыть? - Доставай. Что у тебя там? Парень с оружием в руках заметно напрягся, делая шаг в их сторону, да Мин и сама напряглась, правда от взгляда Джули, который пускал стрелы на поражение. Брюнетка потянулась к карману и пальцами ухватилась за краешек полицейского жетона. Как она могла забыть его вытащить? - Это что, жетон? – усмехнулся парень и выхватил его из рук. – Так-так-так, Вы оказывается следователь. Не знал, что «Волки» за спиной Главы имеют дела с органами, - стрельнул он глазами в Джули. – Думаю, Госпоже будет любопытно узнать о вашем сотрудничестве. Напоследок он подал знак охране, чтобы тот сопроводил их. Джули была зла, неистово зла на Мин! Сжимая руки в кулаки и играя желваками, она перебирала в голове тысячи вариантов оскорбительных слов и ничего из этого не могла произнести вслух, потому что один вариант казался похлещи другого. - Прости, чёрт меня попутал взять с собой жетон. Я о нем напрочь забыла, - бубнила та себе под нос, продолжая разжигать пламя внутри Джули. Лучше ей заткнуться. – И что, что я следователь? Разве не им есть о чем переживать? - Ты вообще ничего не выкупаешь? - притормозила Джули, хватая Мин за рукав куртки. – У нас был шанс выбраться отсюда живыми... - Ой, не драматизируй. Если так переживаешь, то веди переговоры сама, я и слова не скажу! - вырываясь из хватки, Мин дернула рукой. Пройдя еще несколько метров по коридорным лабиринтам в сопровождении охраны, они оказались у лестницы, которая вела как на верхний этаж, так и вниз. Джули была здесь впервые, но рассказов ей хватило сполна, чтобы понять, почему из этажа ниже витает дурной запах разлагающихся трупов. - Поднимайтесь, - подтолкнула охрана. Стоило им добраться до верха и отворить дверь, перед ними предстала владелица сего заведения. Она сидела за столом, вальяжно закинув ногу на ногу, а в правой руке крутила чупа чупс. Даже не обернувшись в сторону гостей, Лайт налила в бокал красное вино и макнула туда леденец, облизывая его вновь. Охрана подвела их к диванам напротив, но девушки не спешили присаживаться, ожидая реакции. - Какими судьбами? Джули решила, что раз уж они здесь и пока руки и ноги целы, нельзя терять время: - Хотели поговорить по поводу Адалин. Лайт недовольно нахмурилась: - А что тут говорить? Мамочки больше нет. Вопрос времени, сколько ваше стадо продержится на плаву, потому что Тристан не видит смысла в заброшенной трассе, на которой можно заработать деньги. Этого «Волки» опасались больше всего. Адалин гарантировала им полное покровительство, а теперь пришла очередь Тристана решать с кем продолжать вести бизнес, а с кем прощаться навсегда. Суть сотрудничества с покойной Главой заключалась в следующем - «Волки» производили моторное масло и запчасти для мотоциклов. Триада находила потенциальных клиентов и продвигала товар, получая из этого большую часть дохода, а банда в свою очередь имела в полном распоряжении клуб и гоночную трассу. В целом все осознавали, что для Триады эти условия совсем невыгодные, ведь на пустующей земле можно было возвести горы денег: построить сеть отелей, ресторанов, клубов, казино, да что угодно и возыметь гораздо прибыльный доход. Но Адалин оказалась снисходительна по отношению к ним и выбрала самый лояльный способ сосуществования для обеих сторон. У Тристана на эту землю были иные планы, но перечить старшей сестре не решался. Собственно, вот почему он задумался о расширении третьего Синдиката. Его не устраивало, что сестра «захапала» себе кусок территории, но при этом не давала обустроить её и возвести сферу развлечений на другой уровень. А вместо этого отдала «Волкам», чтобы те как малые дети играли в «Форсаж» по ночам. Он принял решение самостоятельно расширить свою часть бизнеса, путем создания бойцовских клубов по всей стране. И пока что пробный вариант полностью удовлетворял не только его запросы, но и иностранных партнеров. - И браво за наглость, - продолжила Лайт. – Тебе хватило ума не только прийти самой, но еще и привести копа. - Это следователь по делу Адалин. - Я знаю. Но всё еще не понимаю, какого хрена она здесь делает? Мин, как и обещала, ни слова не проронила, несмотря на желание съязвить, а может даже пренебрежительно плюнуть в ответ. Лайт достала новый чупа чупс из вазы и, сняв упаковку, эротично засунула за щеку, ухмыляясь при этом: - Ох уж эти ленивые следователи, которые и пальцем пошевелить не могут без нашей помощи. Шарлатаны. Вас бы всех под статью, может хоть так разуете глаза и научитесь видеть дальше собственного носа. - Ты знаешь, кто её убил? – прервала Джули её монолог. Сладкий леденец игриво скользил по языку и губам, делая их еще более пухлыми и алыми. А задумчивый взгляд блуждал по помещению, словно она фантазировала как Джули и Мин придется расплачиваться за информацию. - Свяжите их, - вдруг приказала брюнетка, останавливая взгляд на охране. Джули опасливо шагнула назад, а Мин наоборот вышла вперед прикрывая собой красноволосую: - Мы уйдем отсюда своими ногами. Прибереги свои извращения для кого-нибудь другого. Несмотря на вылетевшие слова, охрана продолжала надвигаться всё ближе и ближе, блокируя пути к отступлению. Когда Мин почувствовала пустоту за своей спиной и писк Джули - было поздно. Двое головорезов скрутили им руки за спиной и удерживали всей силой. Шанс вырваться был равен нулю, поэтому Мин, набравшись смелости, решила высказать всё, что у нее кипело внутри: - Вы будете гореть в аду! Рано или поздно дерьмо, которым вы закидывали невинных людей, вернется к вам. Оно уже возвращается, и молитесь всем своим дьяволам, чтобы следующим после Адалин был не ваш папочка. - Мин, заткнись! – гаркнула Джули. Но та продолжала: - Вопрос времени, сколько ВАШЕ стадо продержится на плаву, но итог один – сдохните один за друг..., - головорез прикрыл ей рот ладонью, не давая закончить фразу. Ни один мускул не дрогнул на лице Лайт, словно все проклятия пролетели мимо ушей. Всем своим видом она показывала, что её не так просто задеть, напротив, сказанное лишь разжигало в ней стремление в очередной раз показать свое превосходство над другими. На высоких каблуках она передвигалась плавно и изысканно, виляя бедрами, а во рту торчала палочка чупа чупса, который она старательно продолжала облизывать. Подойдя к Мин, она вытащила его, демонстративно проводя языком по всей округлости, оставляя липкую слюну и следы помады. - Зафиксируйте голову, - приказала госпожа, и следователь буквально почувствовала, как её мозг в эту же секунду четыре ладони сдавливают со всех сторон, при этом закрывая нос и раздвигая челюсть. – В следующий раз я отрежу тебе язык. Мин дернулась, пытаясь вырваться, но ничего хорошего из этого не получилось. Её виски сдавили еще сильнее, да так что помутнело в глазах и захотелось вскрикнуть от боли. Лайт провела мокрым леденцом по чужим губам, а затем положила его в рот брюнетки и позволила охране закрыть челюсть, чтобы тот не выпал. Джули не могла больше на это смотреть: - Лайт, мы не хотим неприятностей, - пыталась наладить контакт. – Мин работает в ваших интересах, она лишь хочет поскорее закрыть дело, поэтому если ты что-то знаешь – скажи. - Не нужно мне вешать лапшу на уши, и говорить, кто работает в наших интересах, а кто нет. Хотите получить информацию? Я дам вам шанс, - улыбнулась она и вновь обратилась к охране. – Заприте их в подвале и подготовьте к завтрашнему бою. Если выиграют, приведите ко мне, я с удовольствием отвечу на все их вопросы. - Кого поставить в противники? – уточнил капо. Несмотря на то, что её драгоценный зверек сломал лапку, она была уверена, та справится с этими соплячками даже одной рукой. - Ирен.***
Каждая подвальная камера была освещена одним маленьким светильником в углу. Через продолговатое окошко в стене поступал воздух, хоть это и не избавляло сырое помещение от мерзкого запаха гнили, витающего повсюду. Выбраться через вентиляционную шахту не представлялось возможным, так как она имела стальную раму, а дверь камеры была сделана из стальных прутьев — для удобства, чтобы охрана могла беспрепятственно наблюдать за должниками и нарушителями. Усталая до крайнего истощения сил, Ирен спала всю ночь, как убитая. А после пробуждения сидела, спиной прислонившись к холодной стене, пока голова свисала с плеч. Всё тело снова ломало, опять тошнило, голова раскалывалась от тупой, бьющей в виски боли. И не было этому ни конца, ни края. Она изо дня в день, словно хомячок бегала в колесе, наматывала круги, глупо надеясь, что, в конечном счете, сможет выбраться отсюда. Вопрос, который каждый раз задаёт девушка у себя в голове: почему она до сих пор не позволила себя убить и избавить от мучений? Но ответ на ум приходил лишь один: она ни за что не сдастся, не поступит легкомысленно по отношению к родителям, которые её до сих пор ждут и ищут. И, конечно же, сражаясь на ринге, она всегда представляет на месте противника - Лайт, которой бездушно перекрывает кислород. Месть. Как же она мечтает отомстить и собственноручно избавиться от «госпожи». Сколько же раз она воображала у себя в голове коварный план расправы, который раз и навсегда избавит этот мир от противной горделивой сучки, что похитила её полгода назад. Эта слабая надежда мечтаний, стала для нее целью всех стремлений её тёмной души. Она не имела опыта в уличных боях, ей никогда в жизни не приходилось ломать людям кости, выдавливать глаза, откусывать куски плоти и делать прочие омерзительные вещи. Но на ринге всё менялось – страх смерти учиненной от чужих рук настолько устрашал, что мозг напрочь отключался от реальности, и словно загнанный зверь, она рвала и метала всех, кто к ней желал приблизиться. Такой она была не всегда. В детстве яркое, милое облачко цепляло взгляды каждого прохожего своими длинными волосами, розовыми щечками, большими кукольными глазами и пушистыми ресничками. Родители то и дело принимали комплименты их дочурке, которая вдобавок к милейшему образу, любила «выбражать» перед «зрителями», кружась в танце и рассказывая стихи. Она любила чужие улыбки, но еще больше – любила их дарить сама. Такое теплое, нежное и воздушное было её воспоминание о детстве, в кругу любящих родителей и доброжелательных людей. Годы старшей школы Ирен вспоминает с трудом, наверное, потому что это время стало для нее переломным и тот мир плюшевых мишек, добрых отзывчивых путников рухнул на глазах. Одноклассники попирали её за всё - от манеры поведения до внешнего вида. Да, конечно, она уже не была такой милашкой как в детстве, с каждым годом взрослела, черты лица менялись - становились утонченными, фигура приобретала формы. Но внимание уже было иное: осуждающее, завистливое. Они издевались над ней, внушая, что она не такая как все, что нравится тем мальчикам, которые «уже заняты», что одевается она так, чтобы специально привлечь чужие взгляды. Из года в год подстрекательство набирало обороты и скатывалось в один гигантский шар ненависти, который привел к драке в школьном туалете. Одна из девчонок придралась на сей раз к макияжу и, высказав своё «фи» облила её газировкой. Ирен, не церемонясь, вцепились в волосы и начала бить, куда придется, в надежде, что та отступит первой. Они ерзали на полу до тех пор, пока в туалет не зашел одноклассник. Поначалу Ирен обрадовалась помощи, но каково было удивление, когда парень начал заламывать ей руки, а соперница продолжала наносить удары. И била её пока та не отключилась. Директор поверил в сказку про: «она потеряла сознание и ударилась лицом о раковину, когда падала». В конечном итоге Ирен перевелась на домашнее обучение, закрылась в себе и периодически, чтобы уйти от угнетающих мыслей, начала рисовать. Настолько вдохновленной она себя никогда не чувствовала, как от погружения в мир искусства и фантазий художников современности. А после первого года обучения в университете на факультете живописи, девушка решила отправиться в путешествие по Америке, в поисках новых приключений и свежих идей для картин. Угораздило же по несчастливой случайности выбрать именно этот клуб для прощального вечера в Нью-Йорке. Она должна была на следующий день отправиться в новую поездку, но, к несчастью, осталась заперта в этому аду навечно. Знакомство с Лайт – худшее, что случилось в её жизни. Ирен устало открыла глаза, смотря в одну точку на противоположной серой стене. Темнота превращала и без того неуютное помещение в настоящую тюремную камеру. На костяшках пальцев ранее засохшие корки вновь кровоточили и зудели. На руках красовались следы укусов, ссадин и синюшные пятна, оставленные в ходе крепкой хватки противника. Она не знает, сколько времени проспала, приходил ли кто-то, приносили ли ей еду. Да и вообще, какая разница, надежды на спасения никакой не было, с ней осталось лишь воображение, в котором она безжалостно мстит своему похитителю. Её мысли вольны и порядком доводили до безумия, а тёмная комната только усугубляла шаткое психическое состояние. Когда-то здесь Лайт резанула её длинные каштановые волосы, превратив в огрызки. А всё из-за того, что под конец боя противник потянув за волосы, опрокинул Ирен и та неудачно приземлившись, сломала ногу. Бог знает, что Лайт вытворит на этот раз. Возможно, запрет здесь навсегда, чтобы она сошла с ума от боли и безысходности. Всё казалось пустым и лишенным смысла, пока отдаленно, из непроглядной толщи воды, не послышались голоса из соседней камеры. - Как твой отец? После долгой тишины, Ирен подумала, что начала бредить, но женский голос вновь заговорил: - Его перевели в Вашингтон, мы редко видимся... всего два раза. - Два раза в месяц? - За пять лет... всего два раза. Несмотря на ноющую боль в руке, она подползла к стене напротив, прислушиваясь. - Почему? - В первую нашу встречу, он наорал на меня, узнав, что я ушла из банды. Он был так зол, что отказывался слушать мои аргументы. Говорил, я подорвала его авторитет. Да куда уж мне, стоило ему сесть за решётку, все забыли, что значит это слово. - Это не так, Мин... - В принципе, во вторую встречу ничего не изменилось. Он материл всё, на чем свет стоит, стоило мне заикнуться про новую должность следователя и о его скором освобождении. Послышался смешок, но девушка продолжила: - Он не хотел слушать... Говорил: «Дурочка, мне повезло, что я здесь. Сыт, в тепле и безопасности, а ты в беде и только «Волки» способны тебе помочь, ведь правда на нашей стороне». Он бредил, рассказывал байки про расплату, а-ля «как только наступит новая эра Триады, «Волки» заживут, а все псы с жетонами пойдут ко дну и будут голодать на улицах Нью-Йорка». - Под новой эрой он имел в виду то, что станет с Триадой после смерти Адалин? - Не знаю. Возможно, он говорил про определённого человека. - Убийцу Адалин? - Или про Тристана. Ирен, подслушав разговор, ухватилась здоровой рукой за решётку и уверено заявила: - Я знаю о ком он! – в горле пересохло, оттого голос звучал хрипло и безжизненно. Ей известно про Адалин и Тристана, кто они и что из себя представляют. Пресловутая Триада, о которой Лайт причитает ей каждый день. О их великом Главе Семьи и его стервозной старшей сестре, а если Лайт называла кого-то стервозной, это говорило о многом. В день смерти Адалин, её брат приехал в клуб, и пока они с Лайт обсуждали сложившуюся ситуацию, Ирен навострила уши и была удивлена тем, что ей удалось узнать. - Я знаю, кто убил Адалин! - девушка понятия не имела, что за люди сидят за бетонной стеной и как они там оказались, но если среди них и правда был следователь, он обязан ей помочь. - Разве мы здесь не одни? - Эй!..Ты кто? Как ты сюда попала? Игнорируя вопрос, Ирен чувствовала, что снова проваливается в темноту, но не могла упустить шанс, поэтому из последних сил затараторила: - Я расскажу всё, только вытащите меня отсюда! - Думаешь ей стоит верить? - послышался чужой голос. - Мы в логове Триады, здесь нельзя даже мёртвым мышам верить... - Нет, нет! Я правда знаю, кто её убил, - пыталась достучаться до них девушка. - Я слышала разговор...они..они говорила про «Волков» и девушку с красными волосами.