Руби прикусила губу, ее пальцы ног впились в простыню, когда она почувствовала, как он ускорился, двумя руками раздвинула свои бедра, чтобы ему было легче добраться до нее. Она почувствовала, как его язык перемещается в ней, прижимаясь к стенкам ее влагалища, когда он медленно поднимался вверх. У нее вырвался стон, когда он ударил ее туда, где было приятнее всего, его язык щелкнул по ее розовой жемчужине, прежде чем, наконец, погрузиться внутрь. Слабый вздох оставил ее, лишив воздуха и оставив чувствовать себя как желе.
Руби откинулась на спинку кровати, задыхаясь и теряя силы после четвертого оргазма, обычно она шла на большее, заставляя его оставаться там, даже если ей пришлось бы вытаращить щенячьи глаза, но сегодняшний день был напряженным, и после того, как она внезапно почувствовала столько блаженства, все, что она хотела сделать было лечь и уснуть.
— Хохохо.
Она свирепо посмотрела на него, но получила в ответ лишь дерзкую улыбку.
— Хех, извини, слишком рано?
— Соси ты…
— Прости… — ответил Жон.
— Ты бросил меня, оставил умирать. Я думала, ты любишь меня.
— В мою защиту, если бы это было что-то еще, я бы умер рядом с тобой.
В ответ на это, Руби надулась.
— Скажи мне, что ты бы не сделала то же самое, если бы был на моем месте, — Руби промолчала. — Именно так я и думал.
— Ты все еще плохой… Ты даже не попытался помочь мне против моей команды, Янг всё не замолкала!
— Хей! Я был занят, пытаясь остановить Нору! Она действительно хотела твои ноги, к тому же, я даже не мог ей этого объяснить! Она невинна, как Саммер, но сильна, как Берингел, и я чертовски уверен, что не хочу быть тем парнем, который скажет ей, что Санта не настоящий, и она не должна отправляться на северный полюс, чтобы сбросить на него ядерную бомбу!
Если бы это был кто-то другой, кроме Норы, Руби назвала бы его лжецом.
— Я не хочу снова ходить на терапию! — со стоном она ответила.
— Это для Саммер…
— О, я знаю, и мисс Аурум великолепна с нашей девочкой! Она даже дала ей печенье! Но что она дала нам, так это подлые слова! Она даже не положила деньги в банку!
— В ее защиту я бы, наверное, сказал то же самое двум людям, которые убеждены, что было бы лучше вести себя так, будто один из них изменник, вместо того, чтобы просто сказать своей дочери правду…
— Ты должен был просто сказать ей.
— Ты тоже могла бы.
Оба раздраженно посмотрели вниз…
— Мы бы действительно предпочли сделать это, чем рассказать нашей дочери, не так ли…
— …Если только ты не хочешь ей сказать.
— Я чувствую, что братья ударили бы меня за то, что я разрушил что-то настолько невинное… — со вдохом ответил Жон.
— По крайней мере, ты не должен выглядеть как неверная жена.
— Нет, я просто парень, которого трахнул Санта… — ответил Жон с каменным лицом.
Руби вздрогнула, и Жон вздохнул.
— Да, было не очень весело слышать, как малышка Мэй так меня называет, может, она и дочь Рена, но нет никаких сомнений, что она так же дочь Норы.
— Давай дадим ей еще одно Рождество.… тогда мы ей все расскажем, — вдохнув предложила Руби.
— Да… Я думаю, что смогу смириться с некоторыми злыми прозвищами в течение года.
Жон начал вставать, чтобы направиться к дивану, но Руби схватила его за запястье.
— И куда, по-твоему, ты направляешься?
— Эм, диван?
Руби растерянно моргнула.
— Почему?
— Я просто, вроде как решил, что это будет моим наказанием.
— Наказание?
— Да?
— Я не собираюсь тебя наказывать.
— А?
— Я имею в виду, я тоже не смогла… и, кроме того, ну… — замолчав на мгновение, и покраснев она продолжила, — тебе просто придется загладить свою вину передо мной, так же как только что.
Она потянула его в свою сторону.
— Кроме того, как лишение себя объятий поможет?
Она не стала упоминать, как Саммер восприняла это, увидев своего отца на диване после того, как она, по-видимому,
изменила ему.
Кивнув, все еще немного смущенный, он забрался к ней в постель, прижимая к себе свою розу, чувствуя, как ее тело прижимается к нему, держа ее тонкую талию, ее сладкий аромат в его ноздрях и ее персиковую попку к его твердеющему мужскому достоинству. И зная, что она не скажет «да», это все-таки было наказанием.
-Год спустя-
Саммер радостно напевала, готовя
свои украшения для Рождества. 7-летняя девочка радостно скакала в темноте ночи, ее единственным источником света была Рождественская елка. Комната была красивой, сверкающей и блестящей, елка, украшенная гирляндой, носки вдоль камина и, наконец, приветственный коврик перед камином… для ‘
него’. Глаза сузились, а ее улыбка стала шире.
Мама и папа казались счастливыми и даже забыли о
инциденте прошлого года, но она бы этого не сделала. Она схватила немного отбеливателя, наливая его в молоко, чтобы дополнить ранее наполовину полный стакан. Перемешивая молоко, она следила за тем, чтобы «ее» украшения были разложены. Медвежий капкан прямо в камине, сам дымоход настолько утыкан струнами, что его можно считать самой крупной теркой для сыра в мире. Растяжки в носках, для выбрасывания ледяного праха, были уложены и готовы, Но самым зловещим из всего было то, что лежало рядом с ее теперь идеально смешанным ядовитым молоком. Самое отвратительное творение, известное человечеству, —
овсяное печенье с изюмом.
Она подумывала о том, чтобы посыпать сверху немного крысиного яда, но быстрая смерть была слишком хороша для мерзавца. Его ждет медленная Овсяная смерть за то, что он сделал! Она кивнула себе, уверенная, что это было не так, как в предыдущие годы, теперь она ждала
его по совершенно другой причине.
Медленно она изо всех сил пыталась настроить её правильно, используя несколько подарков в качестве импровизированной подставки. Со стуком Саммер установила Кресент Роуз, развернутую в режиме снайперской винтовки. Она взвела курок, прежде чем прицелиться в камин.
Независимо от причины, маленькая Саммер снова будет ждать, чтобы поймать Санта-Клауса.
-На следующий день-
Руби и Жон уставились на открывшееся перед ними зрелище, когда Саммер лежала на Кресент Роуз, и по ее подбородку текла слюна, пока она храпела. Жон подошел, забирая свою маленькую девочку, благодарный за то, что он решил отказаться от роли Санты в этом году. Руби вытащила свой Свиток.
— Опасно! Я не хочу больше видеть Рождество! — Кричала Руби.
Он проигнорировал ее нытье, глядя на свою мирно спящую дочь. Вы бы никогда не подумали, что она была одним плохим решением с его стороны от совершения Отцеубийства.
— Я думаю, мы совершили ошибку…
