Забавные случаи на мюзиклах "Монте-Кристо" и "Граф Орлов"

Начался ноябрьский блок «Графа Орлова». Часть зрителей радовалась, покупала билеты в театр, другая же часть негодовала по поводу того, что такой-сякой Маракулин свалил на гастроли с «Ромео и Джульеттой», и посему весь блок его не будет. К слову, за некоторое время до этого с гастролей по Дальнему Востоку как раз вернулся Игорь Балалаев, по которому тоже уже успели соскучиться (хотя Владивосток и Хабаровск к началу блока соскучились куда больше, уж поверьте). В театре оперетты царила знакомая атмосфера искусства, музыки, пения и лени. До спектакля была ещё уйма времени, всё уже было давно отрепетировано, поэтому все занимались чем угодно, но не работой. - Хочу спать… - послышался с диванчика усталый голос Постоленко. - Не спи, замёрзнешь, - ответил голос Дыбского. - Володя, иди купи звезде «Голоса» кофе… - Сам купи! - Не хочу! Не буду! В этот момент в гримёрку зашёл Балалаев как раз с двумя стаканами кофе. Александр тут же учуял знакомый запах. - Игорь! Друг! – воскликнул артист. – И после смерти мне не обрести покой, я душу дьяволу продам за кофе твой!.. Игорь Владимирович не успел ничего ответить, как в комнату влетел Белявский с явными правами на несчастный напиток. - О, а вот и кофе! Спасибо, Игорь, тебя можно попросить о чём угодно! – поблагодарил Игоря Андрей, принимая свою долгожданную ёмкость с кофе. - Ой, да не за что, - ответил Балалаев. – Только, пожалуйста… не давай мне больше пятидесятирублёвые купюры! Кофейный аппарат на них неадекватно реагирует! - Он их вообще не принимает, - заметил Владимир. - Он их принимает, но насильно, - снова послышалось со стороны дивана. – Страшно представить, что пришлось пережить этому несчастному аппарату за столько лет службы… Как ему досталось… - В особенности от Маракулина, - добавил Дыбский, смеясь. - Главный кофеман всея оперетты, - заметил Андрей Юрьевич. - Он на втором месте! – заявил Александр. – На первом главная звезда «Голоса», ибо она ужасно устаёт… - Диана не пьёт кофе, - вставил Игорь Владимирович. Все засмеялись, кроме, собственно, разлёгшейся на диване «главной звезды “Голоса”». Непонятно, что нашло на Александра после того, как он гордо вылетел из главного музыкального шоу страны, но факт остаётся фактом: он вылетел. - Сань, - обратился к нему Владимир Николаевич, - ты это… лечись давай от звёздной болезни, а то не дело гордо валяться на диванчике и считать, что тебе все должны. - Но я знаменит! – ответил Постоленко. - Всё, мы его потеряли, господа… - констатировал Белявский. - Сейчас бесполезно ему что-то объяснять, - начал Балалаев. – Пусть сам полежит, подумает, авось и вернётся с небес на землю. Ибо… Дальше Александр предпочёл не слушать, а отвернуться к стене. Очнулся он только тогда, когда его окликнули. - Саня, мы пошли за кофе, тебе что взять? – спросил Дыбский, уже скрываясь за дверью вместе с Белявским. - Возьмите мне самую жесть, - пробурчал Постоленко. - Эм… хорошо… - Владимир окончательно скрылся за дверью а-ля Торин. Александр хотел было уж вернуться к разглядыванию стены, но тут он заметил, что по ней прогуливается нехилых размеров паук, и за доли секунды очутился на другом конце комнаты. Сидевший неподалёку Балалаев недоумённо взглянул на коллегу. - Саша, это что за пируэт сейчас был? - Там паук… - И?.. - Он страшный! Он меня сожрёт! - Боже… Игорь Владимирович взял со стола бумажку, усадил на неё несчастное животное и выпустил его в коридор. - Бедный, напугался поди этого Постоленко… - Игорь прикрыл за пауком дверь. - Я всё слышал, - донеслось уже снова с дивана. - Чуть до инфаркта не довёл бедное животное… изверг! – смеясь ответил артист. - Ну и зачем ты его в коридор выпустил? А вдруг он кого-нибудь сожрёт? - Кого он там сожрёт, а? - Ну… Тем временем где-то в недрах оперетты шла отчаянная борьба с кофейным аппаратом. На его месте вы бы тоже сопротивлялись, уж поверьте. - Запихивай! - Не запихивается… - Прогладь её об угол! - Уже… - Утюг тащи! - Чё?! - Да шучу я! - Ой, Петросян… - Короче, Андрей, давай купюру сюда, сейчас мы её запихаем, как… блин. Какую бы метафору придумать? - В тебе поэт проснулся? - А он и не засыпал. - По тебе видно… В общем, вмешательство Дыбского подействовало магически, и автомат наконец сдался. Первым пунктом было взять самую жесть для Постоленко. Под самой жестью обычно подразумевалось всё самое крепкое, горькое, горячее и т.д. по списку - абсолютная противоположность самому Постоленко, в общем. В тот момент, когда кофе уже был готов к непосредственному потреблению, и Дыбский уже было собрался относить его обратно в гримёрку к «главной звезде “Голоса”», случилось непредвиденное… Владимир вскрикнул, опрокинул стакан и улетел куда-то вообще в другой конец коридора. Андрей взглянул на так называемое «место преступления» и тут же понял причину столь странного поведения: по поверхности аппарата ползло внушительных размеров паукообразное. - Ёлки! А ты откуда взялось? – Белявский также невольно дёрнулся. - Из ада! – донеслось с другого конца коридора. - Ну зачем же так критично… - Андрей смахнул паучка на пол, и тот с нескрываемой радостью побежал прочь от злых артистов. – Ну вот, ты и кофе разлил… - А если б меня съели, а? - Да не… а вдруг ты ядовитый? - Плохого ты обо мне мнения, Андрюша. - Ладно, не бери в голову. … Постоленко сидел. Сидел на диване и жаловался. - Нет, ну я не понимаю, как так! Я же хорошо пою, меня любят зрители, я в стольких проектах задействован, а меня выперли! Ну как так?! - Понятия не имею… - Игорь Владимирович уже успел проклянуть всё на свете, но вслух своего недовольства не высказывал в связи со своей исключительной вежливостью. Ему оставалось только сидеть, выслушивать ламентации коллеги, время от времени вздыхать и соглашаться. Тирада бы продолжалась и продолжалась без конца, но тут у Балалаева зазвонил телефон, и артисту пришлось выйти в коридор к величайшему разочарованию Александра, который уже не на шутку разошёлся. Игорь Владимирович захлопнул за собой дверь (то ли Постоленко его смущал, то ли звонил кто-то не совсем приятный, этого мы не ведаем), причём, как выяснилось, зря. Окончив разговор, он с недоумением осознал, что она захлопнулась… - Хьюстон… у нас проблемы… - произнёс Игорь, осознавая всю безысходность ситуации. - Что случилось, коллега? – долетело из-за двери. - Дверь захлопнулась… - Чего?! – Постоленко тут же вскочил с дивана и двинулся в атаку на несчастную дверь. – Как?! Чёрт! А!.. Вслед за восклицаниями посыпалась нецензурная лексика, которую ваш скромный автор предпочёл не приводить (мы ж культурные). - Да не ори ты! – вышел из себя Балалаев. – Сейчас пойду за ключами… - Нет, не уходи! Останься! - Это ещё почему? - Я… это ну… а вдруг тут ещё пауки? Мне страшно! - Саня, не придуривайся… - Я, значит, тут страдаю, трясусь, чуть ли не рыдаю, а он мне «не придуривайся»! - Боже… - Звезда в шоке! Тут на горизонте появился Дыбский с кофе. - А что тут у вас происходит? – поинтересовался он, заметив припавшего к двери Балалаева. - Да случайно дверь захлопнулась, - ответил тот. – Теперь там у нас личные апартаменты товарища Постоленко. - Выпустите меня! – послышалось из «апартаментов». - Володя, сходи за ключиком, будь добр, а то наша звезда не хочет меня отпускать. - Эм… ладно… - Владимир, а вместе с ним и кофе, удалились за ключом. … Из-за двери доносилась возмущённая полная страданий тирада Постоленко. Игорь стоял по ту стороны двери, прислонившись к стене, то и дело вздыхал и делал всем известный жест «рукалицо». Так могло бы продолжаться и до бесконечности (ибо Дыбского только за смертью посылать), но терпение у Игоря Владимировича хоть и довольно прочное, но далеко не железное. - Нет, ну как? Как?! Почему-у-у? - Саша, послушай, - начал свой монолог Балалаев. – То, что тебя исключили из проекта – это, безусловно, очень несправедливо, но это не повод ныть и истерить. Разве количество тебя по телевизору определяет уровень твоей славы? Тебя ведь всё равно любят, у тебя есть поклонники и без «Голоса». От того, что тебя выперли, ты ведь петь хуже не стал? Нет. Тебя стали меньше ценить? Нет. Наоборот ты должен быть благодарен проекту за предоставленную возможность проявить себя. - Я благодарен, но… - Но ты ноешь. Причём зря. - Блин... Пару минут оба молчали. Потом Постоленко заёрзал за дверью и пробормотал: - Извини… я понял… - Ладно, я не обижаюсь, - ответил Игорь. – Главное, что ты понял. В тот же момент из-за угла появились Белявский и Дыбский в компании с кофе и заветным ключиком. После несерьёзных махинаций с замком Постоленко наконец был вызволен из своих «апартаментов». Послышался возглас: - Аллилуйя! Все сидели в гримёрке. Спектакль должен был начаться в течение ближайшего времени, поэтому все начинали потихоньку шевелиться. Ну, как шевелиться… Вот Постоленко сидел ВКонтакте, например. - Кстати, Игорь, - обратился к коллеге Андрей, - всё спросить забываю: как гастроли прошли? Хорошо приняли вашего «Парфюмера»? - Ой, отлично приняли, - ответил Балалаев. – По-моему, на Дальнем Востоке самые благодарные зрители. Так убедительно нас ещё никто поскорее вернуться не просил! - Акклиматизировался-то быстро? – поинтересовался Дыбский. - Да какое там! Прилетели, поспали, отрепитировали, сыграли, сели на поезд и в Хабаровск… Не помню, что мы в поезде вытворяли, но нас походу больше туда не пустят… - Почему это? - Вискарь – предатель подлый… - Это где ж вы уже вискарь отхватить успели? – оживился Постоленко. - Во Владивостоке там кому-то преподнесли четырёхлитровую бутылку… - Ого, это серьёзно! - Даже конфеты не спасли… - А конфеты откуда? - А с конфетами вообще отдельная история: представляете, даже в такой глуши у меня нашлись поклонники. Не ожидал, право. - Ну, что я могу сказать – ты знаменит, - констатировал Владимир. - Сам в шоке… Представляете, бедная девушка стояла на холоде одна, сжимая в руках пакетик с двумя коробками конфет и огромной шоколадкой, стояла и ждала меня одного… - Ого! – вновь подорвался Александр. - Не то слово! Мне так неловко аж стало, неужели я того стою… - Стоишь, Игорь, стоишь! – Андрей дружески похлопал коллегу по плечу. - О! Александрин сообщение написал! – воскликнул Постоленко. - Что там? - Читаю: «Спектакль во Владивостоке отыграли, все счастливы. Мне, Саньке и Тоне подарили по шоколадке, хо-хо-хо». Спрошу, много ли поклонников было и с какой скоростью Саня убежал в этот раз… Через некоторое пришёл ответ: - «С крейсерской, с крейсерской, хи-хи. Поклонников средне, зато какие они все! Такая благодарная публика! Особенное спасибо мадемуазель с шоколадками, будет чем перекусить в дороге. Кстати, Балалаев там с тобой?». Игорь, заслышав свою фамилию, поднял глаза на сжимающего в руках телефон Постоленко, который спустя ещё пару секунд продолжил читать: - «Краем уха слышал от той самой мадемуазель с шоколадками, что неделю назад он был прекрасен, что он самый добрый и что на служебке ему нет равных. С нетерпением ждёт ещё гастролей, лишь бы поскорей ещё увидеть Игоря. Передавай ему привет, кстати!». Привет тебе от Андрея Александрина, Игорь. Игорь Владимирович сидел и тихонько улыбался. Он тихо проговорил: - Вот она – слава!