Семь дней любви

— Так и знала, что так закончится, когда она попросила меня «стоять на шухере»! M-2416 фыркнула. Время от времени она выглядывала из угла, где стояла. Ее зеленые глаза направлялись на J-1178, которая, видимо, даже не думала закончить разговор с высоким черноволосым эритроцитом. По крайней мере, судя по их улыбкам. Ей становилось все скучнее. Она бы с удовольствием покинула свое мрачное укрытие — переулок между двумя высокими зданиями — схватила подругу за руку и потащила ее далеко оттуда, но что-то ее останавливало: J-1178 являлась для нее коллегой, лучшей подругой, и поэтому она была готова на все, чтобы видеть ту счастливой… до определенной степени. — Почему 78-чан теряет все чувство времени, когда она с этим эритроцитом?.. О, минутку: да она же совсем забыла обо мне! Да, я понимаю, что он так хорошо выглядит, что можно в обморок упасть, но не настолько же, чтобы забыть подругу! M-2416 отвела взгляд от них и внезапно заметила что-то странное. На другой стороне улицы, в углу, похожем на ее собственный, находилась еще одна клетка… и эта клетка была… — Не может быть… неужели он тоже? Она присмотрелась к эритроциту, который носил ту же красную униформу, как тот, болтавший с J-1178, и тоже наблюдал за сценой, пытаясь не засмеяться. Вдруг он повернулся в ее сторону и замахал рукой, зовя ее к себе. M-2416 посмотрела по сторонам, чтобы удостовериться в том, что он на самом деле не звал какого-то другого эритроцита. Но никаких других клеток поблизости не было. После минутного колебания, поскольку ее подруга могла заметить ее резкие движения, M-2416 побежала на другую сторону и спустя несколько секунд оказалась рядом с эритроцитом, который продолжал следить за сценой. — А разве ты не должен быть сейчас на работе? — спросила она. — Что ты вообще делаешь? Он хитро улыбнулся. — Вижу, что ты тоже «третья лишняя», верно? Не стыдись, это неплохо, чтобы сделать себе заметки на будущее, ведь никогда не знаешь, когда они смогут пригодиться! — Ты не ответил на мой вопрос. — Ты на мой тоже. Ну, по крайней мере, у него был юмор. M-2416 сложила руки и тоже улыбнулась. — Ты дружишь с этим парнем, правда? Я тебя уже видела с ним. Он показал ей большой палец. — Еще как! Но ты первая, которая называет его «этим парнем». У него есть имя, знаешь? — Да, конечно, оно у всех есть. Я ничего не имею против него… но иногда мне бы хотелось, чтобы он не тратил столько нашего времени, ведь нам же тоже надо работать. — Что, ревнуешь? M-2416 от изумления широко раскрыла глаза. — Кто, я? — А потом засмеялась. — Нет, он не совсем мой тип. Конечно, он очарователен и иногда приятен, но скажем так, что у меня… ну, знаешь, немного другой вкус. — Короче, тебе нравятся «третьи лишние» как я, правда? Или, может, мы такие, потому что все подходят к ним, а не к нам… M-2416 дала ему оплеуху, от чего у нее немного ушло напряжение в теле, которое внезапно появилось, когда она услышала его слова. Как он только смел так говорить? И что более важно: кто ему вообще рассказал, что ей нравились третьи лишние? — Ой! — крикнул эритроцит, потирая болевшею щеку. — Что я тебе сделал? — Мне ничего, это тебе за то, что ты такой стукач! Сколько времени ты уже «шпионишь» за своим другом? С его рождения? Занимайся своим собственным делом хоть один раз! — Но ты же только что делала то же самое… Лейкоцитка не дала ему времени договорить. Кипя от злости, она схватила его за руку и вытянула из переулка. — Эритроцит-идиот, — пробормотала она, игнорируя его протесты, пока он напрасно пытался освободиться из ее хватки. — Еще и смеялся… но подожди, сейчас покажу тебе, кто из нас настоящий «третий лишний».