Сон разума и прочие неприятности

Юджин подходил к редакции «Джерико ньюс» и со страхом, и с гордостью одновременно. «Я смогу! — подбадривал он сам себя. — Я докажу, что на меня можно положиться!» Правда, с каждым следующим шагом, приближающим его к редакции, уверенность Юджина таяла. Он чувствовал себя в своей стихии разве что в окружении ульев — ну и когда Уэнсдей была рядом, а сейчас она лежала в лазарете и поручила ему действовать в одиночку. Целых два задания: найти родственников Валери Кинботт, чтобы проверить, не замышляют ли они чего-то подозрительного, и втереться в доверие к редакторам «Джерико ньюс». Проблема заключалась в том, что Юджин пообещал не подвести — и понятия не имел, как выполнить обещание. В первом случае ему невольно помог мистер Черити. Без его разрешения отправиться в Джерико пока было невозможно, пришлось сочинить слезливую историю про то, что мисс Кинботт не раз помогала Юджину при жизни, и теперь он в знак благодарности хотел бы навестить её семью. Мистер Черити, судя по всему, купился, но попросил отложить визит до более спокойных времён, добавив, что он обязательно свяжется с родными Кинботт и расскажет им о желании Юджина. Не прошло и пары дней, как директор вызвал Оттингера к себе и сообщил новость: в Джерико нет ни одного родственника Валери Кинботт. Она переехала в городок несколько лет назад и не поддерживала контактов с семьёй, полностью погрузившись в работу. Тем же вечером Юджин передал полученные сведения Уэнсдей, которая осталась разочарована оборвавшейся ниточкой — зато с удвоенным энтузиазмом потребовала приступить к штурму редакции. И вот Юджин, всё-таки выбивший разрешение на короткую поездку в Джерико, мялся у входа в здание, боязливо покусывая губы. Хотя он испытывал и предвкушение тоже. Впервые от него зависел если не исход дела, то, по крайней мере, важный этап! «Расследует Юджин Оттингер» — как-то так он мысленно называл всю эту секретную операцию, представляя себя едва ли не суперагентом на задании. Притворство — не его конёк, но до чего приятно будет, выведав что-нибудь полезное, вернуться к Уэнсдей с хорошими новостями! Юджин всем сердцем желал, чтобы подруга поскорее встала на ноги, а что может сработать лучше, чем прогресс в разгадывании запутанного дела? «Давай, не мнись, ты уже минут десять ошиваешься здесь без толку!» — подстегнул он себя. И тут дверь внезапно открылась, едва не ударив его по носу. Юджин отпрянул, пропуская вперёд того, кто её распахнул, но из здания так никто и не вышел. — Эй, кок! — вдруг раздался позади звонкий девчачий голос. — Пол-урны! Юджин обернулся и расплылся в улыбке, завидев маленькую Шелли. — Полундра, ты хотела сказать? — Ну да. — Полундра! — воскликнул он в ответ, сообразив, что Шелли не понимает истинного значения слова и, скорее всего, считает это чем-то вроде пиратского приветствия. — Что ты здесь делаешь? — Гуляю, — беззаботно сообщила девочка. Позабыв о странной пустоте за открывшейся дверью, Юджин подошёл к своей новой знакомой. — Опять одна? — Чего ты занудничаешь! — надулась Шелли. — Я не потеряюсь. — С рождения тут живёшь? — предположил Юджин. Наверное, Шелли знает все улочки Джерико вдоль и поперёк, а все жители знают её — поэтому вернут домой, если что. — Неа, — Шелли плюхнулась на скамейку и принялась с полной самоотдачей болтать ногами. — Мы с сестрой не так давно сюда переехали. А ты что здесь делаешь? Он нервно покосился на невысокое здание редакции «Джерико ньюс». — У меня важное задание, — сказал Юджин после недолгого раздумья. Объяснять девочке детали он не видел смысла. К тому же, пугать ребёнка россказнями о возможном нападении хайда точно не стоило. — Я с тобой! — тут же заявила Шелли. Её глаза засверкали, хотя она пока даже не знала, в чём суть «важного задания». Добродушно хмыкнув, Юджин присел рядом с ней. Может, Шелли и правда сможет как-то ему помочь? Хотя идей не было никаких. Ему очень не хватало Уэнсдей с её способностью придумывать изощрённые планы — ну или идти напролом, если планы накрылись. — Ты вряд ли знаешь, но иногда в газете печатаются статьи одного автора… Они такие, как бы выразиться… Пока Юджин думал, как растолковать ребёнку, что такое «аноним, который ловит хайп на разоблачениях и скандалах», Шелли выдала: — Сенсации, раскрывающие истинное положение дел и обличающие тех, кто достоин осуждения? Юджин остолбенело уставился на неё. Потом догадался — наверняка такую мудрёную для ребёнка фразу Шелли подслушала в разговоре взрослых и теперь гордо копирует. — Так ты в курсе, выходит. — А то! — девочка с достоинством задрала веснушчатый нос. — Тут все судачат про эти статьи. — А нет никаких версий… Ну, про то, кто их автор? Шелли открыла было рот, но тут же осеклась. Её рассеянный взгляд падал не на Юджина, а уходил дальше, за его плечо. Девочка словно вспомнила что-то и нахмурилась, поджав губы. — Все разное болтают, — сказала она наконец. — Понятное дело, — согласился Юджин. — Тайная личность всегда вызывает кучу сплетен и обрастает домыслами. — Ну и дураки, — с неожиданной обидой фыркнула Шелли. — Ничего не знают, а сочиняют. Обдумав её категоричные слова, Юджин осторожно заметил: — Это почти всем свойственно. Автору анонимных статей — в том числе. Шелли округлила глаза. — Там всё взаправду написано! Хотя Юджин ощущал себя очень странно, вступая в спор с маленьким ребёнком, он всё-таки не удержался — и заступился за Ксавье, которому в статье досталось почём зря. Шелли выслушала Юджина с непроницаемым лицом, как будто он был мнущимся у доски учеником, а она — опытным преподавателем. — В тюрьму не сажают просто так, — веско сказала девочка. Тут он уже не стал возражать, поняв, что переубеждать её бесполезно. Они помолчали, Шелли — многозначительно, Юджин — задумчиво, погружаясь в себя. — Знаешь, — она вдруг заговорила проникновенным тоном, с недетской серьёзностью. — Вам нужно быть осторожными. — Кому — нам? — Всем, кто в этой вашей школе. Этот чудик, который сбежал… В городе говорят, что он точно нападёт снова. А на школу у него зуб. Много зубов. Юджин нервно хмыкнул, вспоминая «чудика» и его зубы. Затянувшиеся раны заныли, мгновенно откликнувшись, а по позвоночнику пополз неприятный холодок. Что он мог поделать? Даже простое поручение от Уэнсдей не выполнил, так и не придумал, как попасть в редакцию. Бестолковый, никому не нужный, трусливый и… — Обещаешь? — Шелли выдернула его из самоуничижительных мыслей. — Обещаешь, что чудик тебя не съест? — Хоть бы и съел, — махнул рукой Юджин. Шелли вскочила и гневно наставила на него указательный палец. — Ни за что! Пообещай, слышишь! Ему сделалось стыдно — Шелли ведь не виновата в его упаднических настроениях. Протянув девочке мизинец в знак примирения, Юджин дождался, когда она сцепит его со своим, и легонько потряс. Пообещать, что хайд до него не доберётся, как же… С другой стороны, один раз Юджин уже столкнулся со злом во плоти — и остался жив. Может, это хороший знак. — Так что с нашим важным заданием? — вдруг спохватилась Шелли. — Ничего не выйдет, — как на духу признался он. — Моя подруга велела проникнуть в редакцию и выяснить, кто автор статей — вдруг он что-то ещё важное знает о хайде… О чудике. Но я не умею притворяться и разыгрывать из себя кого-то другого. — А тайно пробраться и покопаться в документах? — Если бы Уэнсдей была здесь, она бы это одобрила, — печально улыбнулся Юджин. — Но, честно сказать, незаконное проникновение и… — Не советую, — вдруг прервал его знакомый голос. Лукасу не составило труда подойти незамеченным, и теперь он, слегка нахмурившись, рассматривал странную команду из школьного аутсайдера и конопатой девчушки. Недоверчиво прищурившись, Юджин бросил в его сторону ответный изучающий взгляд. Прежний Лукас начал бы задирать его, угрожать, а мог бы врезать как следует — уже проходили. Но в последнее время, особенно после смерти отца, он вёл себя не так паскудно, как прежде. Неужели только показалось? — Не твоё дело, Уокер, — без всякой уверенности выдал Юджин. Хотел на всякий случай отшить грубо и безапелляционно, но вышло так себе. Вот за это прежний Лукас уж точно врезал бы. Нынешний лишь тяжело вздохнул и присел на свободный уголок скамьи. — Сейчас шериф сама не своя, постоянно на взводе, — принялся объяснять он. — Неверморовцев вообще в Джерико видеть не желает — и без вас, говорит, всё вверх дном. А ты не только заявился, но ещё и пытаешься куда-то незаконно проникнуть! Если попадёшься — потом не оберёшься проблем. — Так это ты вроде как… Волнуешься за мою судьбу? — почти с опаской уточнил Юджин. — Что, думаешь, где здесь подвох? — горько поинтересовался Лукас. — Подвоха нет. Я вёл себя как дерьма кусок, но стараюсь стать лучше. Юджин пожевал губы, не зная, верить или нет. Обернулся к Шелли — говорят, дети тонко чувствуют фальшь, — но оказалось, что девочка куда-то делась, как сквозь землю провалилась. — Правда, Оттингер, я не обманываю, — тем временем продолжил Лукас. — Я жалею, что портил вам жизнь, и я хотел бы… Я… Он вдруг замялся, а потом выпалил: — Ты не знаешь, Бьянка не получала валентинок? Округлившиеся глаза Юджина говорили сами за себя: он являлся последним человеком на Земле, который мог что-то знать насчёт валентинок Бьянки. Но тут из-за угла ближайшего здания показалась она сама. Не ожидавший ничего подобного Лукас прирос к лавке, а Юджин округлил глаза ещё сильнее. — Предлагаю спросить напрямую у Бьянки, — не без иронии заметила она. — Тут девочка моя знакомая сидела, а теперь куда-то делась, пойду поищу, — торопливо пробормотал Юджин. Хотя в делах сердечных до гуру ему было бесконечно далеко, он всё же понял, что Бьянку и Лукаса стоит сейчас оставить одних. Он бы с удовольствием поболтал ещё с Шелли, но её и след простыл. Почему-то Юджин не тревожился, он начинал привыкать к особенности Джерико: как и в любом маленьком городке, люди здесь то стекались в одно и то же место, не сговариваясь — как он, Лукас и Бьянка сегодня, — то точно так же расползались по улочкам каждый в свой уголок. Ощущение безопасности — несмотря на вырвавшегося на волю хайда, — не так-то легко было вытравить, пусть оно и оставалось совершенно иррациональным. «Может, хайд и не вернётся сюда, — отрешённо размышлял Юджин, уже не переживая о том, что так и не проник в редакцию. — И жителей Джерико минует угроза, а мы проучимся до конца семестра спокойно. Спокойно… Правда, это ой как не понравится Уэнсдей…». Лукас смотрел ему вслед, потому что стеснялся взглянуть на Бьянку. Щёки, лоб и даже кончики ушей — всё горело от стыда. — Как ты сюда пробралась? — наконец пробормотал он, надеясь увести тему подальше от валентинок. — Город ведь закрыт. — Пф! Раз даже Юджин придумал складную слезливую историю про посещение могилы мисс Кинботт, чтобы разжалобить патруль — неужели сирене не обвести их вокруг пальца? — Надеюсь, что скоро эти меры отменят, — Лукас по-прежнему избегал встречаться с ней взглядом. — Зря шериф думает, что если перекрыть все дороги, станет безопаснее. Нельзя нам разделяться, вот что я думаю. А… А ты? Всё-таки он решился повернуться к ней — и сразу же увяз в нереальных голубых глазах. Бьянка изогнула губы в загадочной притягательной улыбке. — А я думаю, что ты зря не спросил, зачем я здесь. Сердце Лукаса подпрыгнуло и забилось где-то в горле. — И... зачем же? — Кент вручил мне открытку. Вместе с рассказом о том, как ты тайком добрался до школы, чтобы передать её. Я впечатлена. Едва сказав это, Бьянка недовольно поморщилась — порой высокомерный тон королевы школы, который уже не казался ей уместным, по привычке вырывался сам собой. Ей не хотелось вести себя надменно — по крайней мере, не с Лукасом. И тогда, чтобы сгладить впечатление, она накрыла его ладонь своей, вкладывая в этот доверительный жест искреннюю благодарность. — Ответную валентинку от меня ты не получил, потому что я вообще никому их не отправляла. Но кое-что я всё-таки приготовила… Если бы Юджин обернулся, то на противоположном конце улицы, на скамье, которая уже осталась далеко позади него, различил бы силуэт целующейся пары.

***

— Какие новости? — Аякс уже долгое время ждал Энид, которая навещала Уэнсдей в лазарете. — Наконец-то улучшение! — воскликнула Энид, хотя могла бы и не отвечать — улыбка, не сходившая с лица, говорила сама за себя. Они привычно взялись за руки, направляясь в крыло «Офелии Холл». — Вещь дежурит неотлучно и заверил меня, что под его надзором Уэнсдей пришлось принимать лекарства по графику, а не выкидывать таблетки тайком за окно. А ещё она рисует, представляешь? Мне кажется, ей это очень помогло. Правда, может, дело больше в учителе… Хихикнув, она довольно потёрла руки. — В учителе? — переспросил Аякс. Энид закатила глаза. Распахнув дверь в пустующую комнату, она завела Аякса внутрь и звёздочкой плюхнулась на кровать. Наконец-то тревога за Уэнсдей, последние дни стискивающая сердце железным обручем, постепенно начала отступать. Аякс скромно присел рядом. — Ну, например, я всегда ненавидела готовить, — лукаво улыбнулась Энид. — Но под твоим руководством… всё заиграло новыми красками… Фраза могла бы прозвучать невинно, если не знать контекст, но Аякс прекрасно помнил, как они вдвоём спалили первую партию булочек, потому что нос Энид испачкался в муке. И на щёки попала мука, и на губы тоже — а Аякс всего лишь хотел смахнуть её, ничего такого, но… Воспоминания о том, куда их завело его благородное намерение спасти Энид от муки, тут же вызвали жар во всём теле. — Теперь понятно… — промямлил Аякс, искоса поглядывая на расслабленную, умиротворённую Энид. Та потянулась и зажмурилась, не подозревая о том, какую бурю чувств в нём всколыхнула — или намеренно притворяясь, что ничего не замечает. — Процесс сдвинулся с мёртвой точки, — продолжала она тоном гордой своими успехами свахи. — Я уже боялась, что всё безнадёжно, но всё-таки Ксавье нащупал подход к нашей готической принцессе! Её улыбка стала мечтательной — будто Энид уже в деталях представляла организацию свадьбы и даже маленьких отпрысков семьи Торп-Аддамс. Однако Аякс, хоть и искренне желал другу счастья, не мог полноценно включиться в обсуждение. Он мог думать только об этой мечтательной улыбке, о том, как приятно целовать уголки рта, сначала совсем мимолётно касаясь, а потом… — Нужно закрепить успех! — воодушевлённо заявила Энид. — Потому что в нашем деле главная ошибка — успокоиться раньше времени и пустить всё на самотёк. Приоткрыв один глаз, она внимательно воззрилась на Аякса. — Ты согласен? — А… Да! Что?.. Энид с мягким укором качнула головой. — Прости, я немного задумался… Потерял ход мыслей…. На её лице тут же отразилось любопытство. — О чём задумался? Румянец на щеках Аякса вспыхнул с такой силой, что даже смуглая кожа не могла его скрыть. Увы, Энид истолковала смущение неверно. — Если вдруг у тебя есть план, как подтолкнуть Уэнсдей ближе к Торпу, но ты боишься, что идея не самая удачная — всё равно поделись! Обещаю, я не буду смеяться. «Аидовы сандалии! — беззвучно взмолился Аякс, сгорая от мучительной неловкости и от желания. — Как объяснить, что сейчас я хочу подтолкнуть Энид ближе к себе, и больше ничего?» Энид приподнялась на локте, нетерпеливо ожидая. — Мне к-кажется… — запинаясь, начал он. — Надо воспользоваться обстоятельствами. Они довольно… э-эм… уникальные. — Уэнсдей не рвётся в пекло, а лежит, беспомощная и уязвимая, — закивала Энид. — Идеальный момент, чтобы Ксавье, как прекрасный рыцарь, поухаживал за ней. Аякс замотал головой почти с отчаянием. — Уэнсдей хорошая, — чтобы говорить дальше, ему потребовалось неимоверное усилие над собой. — Но она всегда так сердится из-за наших нежностей. Помнишь, как шипела, когда застала нас тут? И мы… не могли побыть вдвоём… Глаза Энид, и без того большие, округлились как блюдца. Она ахнула, поражённая тем, как слепа была на протяжении всего разговора, не разгадав, куда клонит Аякс и какие мысли обуревают его на самом деле. Каждое слово, каждая заминка, каждая пауза виделись теперь в ином свете. — Аякс… Шёпот получился таким проникновенным и трепетным, что Аякс чуть не умер от разрыва умилённого сердца прямо на месте. — Наверное, это не вовремя… — осипшим голосом выдавил он. — Прости, что думаю не о том. Но, может, я сумею, если ты хотя бы сядешь… И немного подальше от меня… И будешь чуть менее сияющей и красивой… — Дурачок. Разомлевшая от его слов, Энид без промедлений потянула Аякса на себя, обхватив его за плечи. Нависнув над ней, он замер, ловя тёплое дыхание. Они уже столько раз целовались до потери пульса, но ни разу не решились на большее — да и возможности не представлялось. Но теперь… Энид внимательно посмотрела на него, как будто хотела запечатлеть в памяти этот момент, не упустив ни единой детали. Провела пальцем по линии носа, очертила контур губ, погладила шею — и только тогда нежно надавила, предлагая опуститься ниже, к её губам. — Прости, — тихо сказала она, прежде чем поцеловать Аякса. — Я пытаюсь везде успеть и всем помочь. Я у тебя профессиональный суетолог, наверное. Хихикнув, Энид оставила первый лёгкий поцелуй у уголка рта. — Почаще напоминай мне о самом важном, ладно? — О чём? — прошептал Аякс. Но ещё до того, как Энид собралась шутливо попрекнуть его за несообразительность, он уточнил, задевая губами её кожу: — О нас, верно? Вместо ответа она, не выдержав, сжала его в жарких объятиях. Такая хрупкая и невесомая — но откуда-то брала силы для того, чтобы обнимать невероятно крепко. Аякс поцеловал её уже совсем не мимолётно — медленно и тягуче, наслаждаясь каждой секундой. Издав утробный звук — почти рык, Энид стянула с Аякса пиджак и принялась за пуговицы рубашки. Он вдруг шумно выдохнул и распрямил руки, опираясь на них так, чтобы расстояние между ним и Энид вновь увеличилось. — Мы ведь не запирали дверь? Легонько щёлкнув его по носу, Энид заверила: — Никто не зайдёт. Просто некому. — Это Невермор, — несколько нервно хмыкнул Аякс. — Тут надо быть готовым к подвоху двадцать четыре на семь. Хотя Энид протестующе заворчала, он выпутался из её объятий и встал, чтобы закрыть замок. Всего несколько мгновений — но их хватило, чтобы охладить его пыл. Сердце чуть не выскочило из груди, когда Аякс обернулся к Энид, ожидавшей его с очевидным нетерпением. В её взгляде не было ни тени сомнения, оно целиком досталось Аяксу. Они действительно… Они действительно собираются сделать это? — Энид… — робко произнёс он. — Ты правда хочешь, чтобы мы… — Я? — видя, что Аякс мнётся, нерешительно переступая с ноги на ногу, она спрыгнула с кровати и подошла к нему, поднимаясь на цыпочки так, чтобы заглянуть прямо в глаза. — Разве не ты сказал, что это наш шанс побыть наедине? — Ну да, просто… — Не очень-то просто, как я вижу, — улыбнулась Энид. — Я боюсь сделать что-то не так, — признался он. — У меня от тебя сносит крышу, а это опасно. Если я забудусь, отпущу себя, и шапка случайно упадёт, то… Его передёрнуло. Энид, помолчав немного, подарила Аяксу успокаивающий и поддерживающий поцелуй в нос — потому что именно так работали, по её мнению, поцелуи в нос, и здесь она не ошибалась. — У меня идея, — заговорщически шепнула она, вновь утягивая Аякса на кровать. Он всё ещё нервничал, но не мог устоять перед ней, запуская пальцы в мягкие растрёпанные волосы, сжимая изящные плечи, ловя тонкие запястья. Он безумно хотел остаться с ней до самого утра и попробовать всё, что они могли бы разделить вместе. — Какая? Не томи. Но Энид не удержалась перед возможностью слегка поддразнить и распалить Аякса, и только тогда, когда он навис над ней с уже весьма угрожающим — исключительный случай! — видом, озвучила свою мысль. — Ты больше всего боишься, что змеи причинят мне вред. Но ведь если закрыть глаза, они бессильны! Со мной ничего не случится, если я не буду смотреть. Аякс онемел. Такое элементарное решение — и почему раньше не приходило в голову?! — Конечно, я хотела бы смотреть, — Энид облизнула губы, и её голос стал томным. Она не контролировала это, поглощённая предвкушением, и едва ли сознавала, что творится с Аяксом из-за новых ноток в её интонации. — Но я думаю, что есть своя прелесть в том, чтобы не видеть. Полагаться только на чувства… Подтверждая свои слова, Энид сомкнула веки и наугад потянулась к Аяксу. Коснувшись воротника рубашки, она скользнула ниже, разделываясь с пуговицами без малейшего затруднения. Когда ладони легли ему на грудь, Энид на миг остановилась, охваченная дрожью, и лишь пару вдохов и выдохов спустя продолжила своё маленькое исследование. — Никогда не замечала, что у тебя такая горячая кожа. Когда глаза закрыты, открывается много новых ощущений, — промурлыкала она. Аякс рвано выдохнул, пытаясь зацепиться за ускользающую реальность — ему не верилось, что всё это происходит с ним. Безуспешно: реальность осталась такой же невероятной, фантастической и крышесносной. Тогда он тоже закрыл глаза, чтобы следом за Энид окунуться в новый неизведанный мир, который они открывали друг другу. — Я сниму её, — шепнула Энид и лёгким движением стянула шапку, не размыкая век. — Доверься мне. В первый момент Аякс чуть не задохнулся, мышцы словно налились металлом, не давая пошевелиться. — Доверься, — повторила Энид просительно и дотронулась до одной из змеек, продвигаясь на ощупь с завораживающим бесстрашием. — Энид, я… Договорить Аякс так и не сумел, поскольку она, прижавшись ближе, нашла его губам другое применение — гораздо более приятное. Слова остались где-то там, в прежнем мире, растворились в интимных прикосновениях, чувственных поцелуях и единении сердец, бившихся всё быстрее. Уснули Энид и Аякс только под утро.