Вместе лечить хорьков

Череда вызовов, взъерошенный Руднев, настоявший на том, что нужно позвонить Косте, и тяжёлый телефонный разговор. Все это вымотало Пашу. До Ольги добрался он уже ближе к обеду. Войдя как всегда без стука, он застал жену нервно проставляюшей печати на каждой странице очередного документа. Сколько их уже было? Десятки, сотни? А сколько ещё впереди… С этим объединением никаких сил и нервов у Арефьевой скоро не останется. На тумбочке возле графина Паша замечает упаковки с таблетками. Курс почти закончен. Осталось не проморгать момент и вовремя отправить (или же силой притащить) Олю к врачу. Иначе с горой свалившейся на нее работы она забудет и об этом, как забывает о завтраках, обедах, ужинах и о вреде кофе и сигарет для ее ослабленного организма. — Оль, эти бумажки, они когда-нибудь закончатся? Может тебе раскладушку сюда принести, ты же дома все равно не ночуешь, я тебя не вижу. — Обиженно произносит Паша. Раз о своем здоровье не хочет беспокоиться, может тогда хотя бы о скучающие муже подумает. — Вчера в два часа пришла. — Не поднимая головы отвечает Арефьева. — Почему тогда я проснулся один? — Рыков резко перехватывает из ее рук печать. — В семь была уже здесь. — Вздыхает, сложив руки перед собой. — С этими бумажками по объединению нужно разобраться. В министерстве же решили, что я прекрасный руководитель, надо соответствовать. — Ну, я тоже решил, что ты прекрасная жена. Надо ж как-то соответствовать. Паша пытается шутить, чтобы обратить на себя внимание. Ему это удаётся. Ольга поднимает на него уставшие глаза. — Сегодня день рождения у Раи. Ни о чем не могу думать, виню себя в том, что произошло. — Вновь опуская глаза в бумажки, тихо произносит женщина. — Оль, ну а что ты могла сделать? — Вздыхает Рыков. — Нанять охрану. — У нас была охрана. — Парирует. — Одного человека мало. — Ну давай теперь взвод ОМОНа пригласим, чтобы охраняли. — Мне для моих людей ничего не жалко. Молчание повисает в воздухе. Оба понимают, что разговор об охране абсолютно бессмысленный. Ничего уже не исправишь и Райку не вернёшь. — Я сегодня с Костей разговаривал. — Прервал паузу Паша. — И как он? — Искренне интересуется Оля, ведь он не принимал от нее, как и от остальных, звонков до этого дня. — Держится. — Отвечает Рыков, не будучи точно в этом уверенным. — Ему б на работу выйти, быстрее б отпустило. — Не готов ещё. Мужчина вздыхает. Непроизвольно вспоминаются три жутких месяца, когда Ольга находилась в коме. Тогда не сойти с ума помогала лишь работу, в которую он окунулся с головой, и поддержка друзей. Но каждый переживает горечь утраты по-своему. Кулыгин выбрал для себя способ закрыться ото всех и не высовываться. Сколько бы ни пыталась коллеги до него дозвониться, сколько бы ни ездили к нему домой, чтобы поговорить, все было тщетно. Звонки и смски он сбрасывал или игнорировал, а двери никогда не открывал. Если и удавалось ребятам попасть в квартиру, то поговрить можно было только с Ниной Михайловной. Костя же запирался в комнате, не показываясь даже, чтобы поздороваться. — Костя не готов, Лера уволилась, Тома тоже ещё не готова. — Голос Арефьевой звучал почти отчаянно. — Ты с ней говорила? — Да она толком говорить-то не может. Все ревёт, Райку вспоминая. Это называется деморализация личного состава. — Грустно заключила заведующая. — Оль, это нужно просто пережить. — Рыков опускается на корточки перед женой и берет ее за руки. — По-другому никак. Оля понимает, что он прав. Обвивает руками шею, уткнувшись в его плечо. Его спецовка пропитана запахом одеколона, медикаментов и кофе. Такой родной запах. По щекам непроизвольно текут слезы. Только с ним она может дать волю эмоциям. Только с ним она может быть настоящей. Только с ним не боится показаться слабой. Паша обнимает ее в ответ, осторожно поглаживая по спине, целует в висок. — Просто нужно пережить. Мы справимся. Все будет хорошо! Его слова звучат очень убедительно. Все будет хорошо. Просто всем им нужно время.

…

Минута молчания, объявленная заведующей в конце собрания. И даже все без исключения работники бывшей 70-й подстанции встают по стойке смирно, чтобы почтить память скоропостижно скончавшейся коллеги в ее день рождения. В этот вечер Ольга Кирилловна решила для себя, что уйдет с работы вовремя, чем огорошила мужа, без сил шагавшего в раздевалку после собрания. — Сейчас только компьютер выключу и документы в сейф уберу. Вызови пока такси. Встретимся за воротами. Отстукивая каблуками, заведующая скрылась за поворотом, оставив удивлённого Рыкова одного. На секунду он даже подумал, что уснул на собрании, и все это сейчас ему приснилось. Но внезапно возникший рядом Витя Ушаков, похлопавший его по плечу, заставил поверить, что это произошло наяву. — Ты чего завис-то, Паш? — Спросил парень. — А? Да так. Устал, спать хочется. — Ну так иди домой спать. Смена твоя давно кончилась. — Зевая, продолжил Витя. — Да уж, пойду. — Ответил Рыков и протянул коллеге руку. — До завтра. — Пока. Я, пожалуй, тоже пойду вздремну, пока вызовов нет. — Давай-давай. Паша ушел в раздевалку, а Витя поплелся в комнату отдыха.

…

— Домой, Ольга Кирилловна? Встретивший заведующую в верхней одежде и с сумкой в руках Ломагин порядком удивился столь раннему ее уходу с работы, поэтому решил уточнить. — Да, домой. А то Паша скоро забудет, как я выгляжу в халате и тапочках. — Улыбается своим мыслям о доме Оля. — А вы с Витей сегодня на сутках? — Да. Пока вызовов нет. Доктор Юрьевич одаривает Арефьеву по-отечески доброй улыбкой. Они перекидываются ещё парой фраз и расходятся. Ольга, наконец, отдыхать, а бригада Ломагина — работать.

…

— Я думал, ты пошутила, когда сказала, что вместе домой поедем. — Переминаясь с ноги на ногу от холода, сказал Паша. — Я хоть когда-нибудь о таком шутила? — Нахмурилась Оля. — Ну ты не кипятить. Просто я уже и забыл, когда последний раз вместе домой возвращались. Произнеся это, Рыков открыл двери автомобиля такси и подал жене руку. — Ладно, действительно. Поехали домой. — Так, а я что предлагаю-то? — Мужчина указал взглядом на открытые двери. Ольга коротко поцеловала мужа в губы, после чего села в автомобиль. Павел последовал за ней. Женщина сразу же удобно устроилась на его плече и задремала.

…

Пока Оля принимала душ, Паша быстро разогрел ужин и принялся накрывать на стол. Отвлекшись на нарезку овощей, мужчина не заметил, как супруга прошмыгнула в спальню. Когда с сервировкой было покончено, Рыков наконец решил переодеться. Распахнув двери комнаты, он тут же заметил на кровати свернувшуюся калачиком жену. Она уснула прямо в махровом халате с полотенцем на голове, едва последняя коснулась подушки. Паша несколько минут простоял, облокотившись на дверной косяк, любуясь спящей женой. Будить ее совершенно не хотелось, но нужно было хотя бы убрать мокрое полотенце. — Олечка, — ласково протянул он, присев на корточки перед кроватью, — давай в дамашнее переоденемся, а? А то неудобно ведь. — Мм, Паш, дай поспать. — Промычала женщина, пытаясь нащупать рукой одеяло. — Спать тебе не я мешаю, а полотенце на голове. Если сейчас его не убрать, то завтра ты меня им же и придушишь. — Усмехнулся муж. Нехотя разомкнув веки, Оля увидела перед собой такие родные голубые глаза и ямочки на щеках. Рукой нащупав полотенце, она закатила глаза и поняла, что встать всё-таки придется. — Черт, ещё ж волосы сушить… — Недовольно заключила Арефьева. — Чего их сушить-то? Сами высохнут. — Это у тебя, Рыков, волосы сами высохнут за пять минут. А я, если так спать лягу, завтра с мочалкой на голове проснусь. Встав с постели, Оля вновь поплелась в ванную. — Ужинать-то будешь? — Крикнул ей вслед муж. — А что сегодня подают в данном заведении? — Сделав шаг назад, Оля вновь показалась в дверном проёме. — Сегодня в нашем заведении рыбный день. Паша медленно подошёл к жене и сомкнул руки на ее талии. — Четверг вроде был вчера? — Улыбнулась Арефьева, уперевшись руками в его грудную клетку. — Ну так я вчера и готовил. Правда, кто-то к произведению моего кулинарного искусства даже не притронулся. — Ничего, сегодня съем все до последней крошки. Иди накрывай на стол. Оля высвободилась из цепких лап своего Рыкова и двинулась в сторону ванной, случайно задержав взгляд на обеденном столе. Развернувшись к мужу, она увидела хитрую улыбку на его лице. — Давай быстрей, а то остынет!

…

После нехитрого ужина Паша направился в душ. Покончив с водными процедурами, он вошёл в спальню и увидел, что жена уже засыпала, укутавшись в одеяло по самый нос. Вновь ненадолго залюбовавшись этой картиной, он быстро разделся и лег к Оле. Впервые за долгое время он наконец засыпал, обняв жену. Паша коротко поцеловал ее в плечо, после чего почувствовал, что Оля плотнее прижалась к нему. Тепло ее тела приятно расслабляло. Оба мгновенно погрузились в царство Морфея.