Юный император

      Впервые за несколько недель в небе засияло яркое солнце. Его лучи заливали золотистым светом все вокруг, заставляя глаза сладко жмуриться, а губы расплываться в мягкой улыбке. Красавица-зима захватила деревья, кусты и равнины в нежные пуховые объятия, придав каждой веточке и каждому свернувшемуся листочку сказочный облик.       Анна возвращалась домой после утренней прогулки. Подойдя к воротам, она приветливо кивнула денщику Дмитрия Михайловича, и тот с улыбкой поклонился ей в ответ.       Княжна зашла на широкий просторный двор. У крыльца она увидела запряженную двумя каурыми лошадьми карету ее старшего брата Сергея. Кучер хлопотал возле нее, поправляя упряжку. Князь стоял рядом и сосредоточенно просматривал какие-то бумаги.       — Куда ты едешь, Сережа? — спросила Анна, растирая вышитыми варежками озябшие на морозе щеки.       — Я к нашему дяде Михаилу собрался. Нужно обсудить некоторые вопросы, — улыбнулся тот.       — А не возьмешь ли ты и меня с собой? — попросила Анна. — Я Настю хотела навестить и по племяннице Машеньке соскучилась. Тебе все равно по пути.       — Хорошо, милая. Заодно и сестрице передашь мое почтение, — согласился князь. — Пойди пока, соберись, — добавил он.       Анна кивнула и направилась к дому. Через некоторое время она вернулась — переодетой в новую шубку.       Карета князя была на пути к дому сестры, княгини Анастасии Кантемир, когда навстречу ей подъехал курьер с депешей ¹. Выйдя из кареты, князь прочел послание и велел кучеру заехать сначала в Лефортовский дворец.       — Мы ненадолго. Я улажу некоторые дела, а после поедем к сестре, — пояснил князь, когда Анна захотела узнать, зачем им нужно отправляться туда.       — Без тебя не обойтись? — спросила она.       — Как у камергера его императорского величества, у меня возникают, время от времени, неотложные дела во дворце, — ответил Сергей.       До нынешней императорской резиденции доехали скоро. Князь предложил сестре пойти с ним и подождать его во дворце. Анна согласилась.       Они быстро поднялись по лестнице на верхний этаж. Здесь Анна остановилась, а князь направился дальше. Еще немного она видела в конце коридора его высокую фигуру в сером парике и меховой шубе и слышала его шаги, а после князь свернул в сторону, и они стихли.       Княжна расстегнула шубу и сняла платок. Прислонившись к стене, она взглянула наверх, на узорчатый потолок. Коридоры, лестницы, проемы и узоры на стенах — все это воскресило в ее памяти те дни, когда она с радостным сердцем приезжала во дворец и когда покидала его, зная, что еще непременно навестит царевну Наталью… Но сейчас ей не хотелось об этом думать. Наталья Алексеевна теперь, наверное, счастлива. Гораздо счастливее, чем была здесь, и у нее уже ничего не болит… Анна тряхнула головой и смахнула с ресниц кристаллики слезинок.       Княжна огляделась. В коридоре было тихо, и лишь где-то вдали, почти в самом конце, раздавались голоса. Один из них принадлежал князю Сергею, а чьим был другой, Анна не знала. Она решила пойти следом за братом, чтобы не оставаться одной в этом огромном пространстве, где воспоминания с каждой минутой давали ей знать о себе все настойчивее и настойчивее.       Пройдя несколько шагов, Анна в нерешительности остановилась: с правой руки находились покои, которые занимал юный император. Дверь в них была затворена неплотно. Украдкой посмотрев на нее, княжна вздрогнула и побледнела: она вспомнила лишенный жизни взгляд Петра в день похорон царевны Натальи. Но ему, говорят, уже стало лучше… Анна искренне надеялась, что это правда. Она приблизилась к двери опочивальни юного императора и, прищурившись, посмотрела сквозь щель в комнату. Что ей двигало в тот момент, Анна и сама не могла понять. Однако ей отчего-то захотелось убедиться воочию, что эти слова правдивы.       Петр сидел на полу напротив горящего камина и смотрел на пляшущие языки огня. Время было около полудня, но на нем все еще была надета белая ночная рубашка. Пряди светлых волос падали на лицо и плечи, скрывая его профиль от посторонних глаз. В руке Петр держал прозрачный бокал, наполненный алым вином.       Анна нахмурилась. Она поняла, что все разговоры о состоянии Петра были лживы. Ему не стало лучше… Сердце княжны снова дрогнуло от жалости. С ним сейчас обязательно нужно поговорить и убедить его взяться за себя. Иначе он совсем зачахнет и погибнет…       Анна медленно выдохнула и толкнула дверь. И хотя правила приличия твердили ей остаться за пределами покоев, она все же решила войти. Быть может, Петр и не прислушается к ее словам, но княжна не могла стоять и просто смотреть на его страдания. Будь что будет, но поговорить она все-таки попытается.       Услышав скрип, юный император медленно повернулся к двери и равнодушно взглянул на княжну. Несколько растерявшись, она пару мгновений смотрела на него, а после торопливо сделала реверанс.       — Княжна?.. Зачем вы здесь? — спросил Петр.       — Я… Я ожидаю своего брата, ваше величество, — ответила Анна.       — А не подождать ли вам за пределами моей опочивальни? Уходите, — произнес юный император и отпил вино из бокала.       — Простите… Но я уйти не могу, — возразила княжна.       Петр нахмурился.       Анна прошла внутрь комнаты и присела на колени рядом с императором. Тот снова отвернулся к камину. Несколько мгновений княжна смотрела ему в лицо и ничего не говорила. Петр тяжело вздохнул и вновь повернулся к ней.       — Что же вы, ваше величество? Зачем вы себя напрасно изводите? — вздохнула княжна.       — Нап… Напрасно? — Петр побледнел от возрастающего гнева.       — Да, ваше величество… — спокойно продолжила Анна. — Наталья Алексеевна смотрит на вас с небес и очень расстраивается. Вспомните сами, таким ли она хотела вас видеть? Желала ли она, чтобы вы вот так, целый день с вином в руках скорбели о ней?       Княжна протянула руку, чтобы взять у императора бокал. Петр крепко сжал его тонкими пальцами, и княжне пришлось приложить некоторые усилия, чтобы забрать его. Встав с колен, она подошла к столу и поставила бокал на серебряный поднос.       Петр повернулся к ней.       — Я не могу иначе, — тихо произнес он.       — Можете, Петр Алексеевич. Можете, — возразила Анна. — Мы, ваши подданные, смотрим на вас с надеждой, ждем ваших решений, уповаем на вас. Не забывайте об этом, Петр Алексеевич. Не забывайте, пожалуйста…       Юный император вздрогнул. О том же говорила ему Наташа в последние минуты жизни… О том же просила и она… Выходит, княжна Голицына права. Он должен вспомнить о своем долге перед подданными, о том, что дал обещание стать для них добрым государем.       — Наталья Алексеевна молится за вас там, на небесах, а вы можете ее порадовать здесь. И она обязательно будет счастлива, — проговорила Анна и слегка прикусила нижнюю губу, чтобы слезы вновь не покатились по ее щекам.       — Но я больше не увижу ее… Не услышу ее голоса, — Петр закрыл лицо руками.       Княжна подошла к юному императору и положила теплую ладонь ему на плечо.       — Она всегда будет с вами, ваше величество. Душа Натальи Алексеевны жива… Она здесь, в вашем сердце, — проговорила Анна.       Император посмотрел на княжну. Ее глаза взирали на него с такой искренней надеждой и вниманием, что Петр на краткий миг оставил печальные мысли.       В покои через щелку между тяжелыми портьерами проник солнечный луч и упал на голову княжны Голицыной, подсветив ее каштановые локоны. Она, похожая в этот миг на золотистую фею, смотрела него и тянула в живой мир, призывала его к тому, о чем не раз говорила Наталья. И Петр может вернуться… Он должен вернуться! Тогда он выполнит все то, что обязан как император, и то, что обещал сестре. И Наташа будет рада…       Анна выпрямилась и направилась к двери.       Остановившись у порога, она поклонилась:       — До свидания, Петр Алексеевич.       Император кивнул ей.       Княжна приподняла подол платья и переступила порог.       Голос Петра вызвал на ее лице мягкую улыбку:       — Спасибо… Анна…