Если думаете, что я сдамся - наблюдайте

Два года назад. Было далеко за полночь, когда скрипнула входная дверь, впуская меня в квартиру, которую мы делили с матерью и её очередным сожителем последний год. С тех пор, как отец бросил нас стоило мне начать делать свои первые шаги, как всё хорошее кончилось слишком быстро. Мать стала прикладываться к бутылке со спиртным, начиналось всё с баночки пива по вечерам, чтобы отдохнуть после тяжёлого рабочего дня, сейчас когда мне шестнадцать, пиво её лучший друг, а очередной собутыльник слегка задержался в её постели, удовлетворяя вторую по важности её потребность. Старенькая двухкомнатная квартирка, доставшаяся моей матери после смерти бабушки, давно молила о ремонте, а мебель была старше меня на пару десятков лет. Полы скрипели при малейшем шаге, неважно, как тихо ты пыталась ступать. Тонкие стены не спасали меня от посторонних звуков из соседней комнаты, когда мать с отчимом, если его можно так назвать, забывали о существовании меня и соседей. Поэтому, чем старше я становилась, тем позже возвращалась в эту квартиру, тем чаще я прятала взгляд, выходя по утрам из своей комнаты и сталкиваясь лицом к лицу с полуголым мужчиной, тем быстрее я убегала в школу, не позавтракав, тем громче у меня звучала музыка в наушниках и тем ниже я каждый день натягивала капюшон очередной толстовки на лицо. Сбросив промокшие кеды, поспешила в свою комнату, запирая дверь на замок. Бросив промокший рюкзак у двери, я поспешила достать оттуда новенькую коробку с айпадом. Только сегодня из магазина. Весь прошлый год я совмещала учёбу в девятом классе, подготовку к экзаменам и подработку баристой, лишь бы воплотить свою маленькую мечту в жизнь. Отложив вещь на потрёпанное одеяло, которым была застелена кровать, я стянула с себя мокрую толстовку, что давно неприятно липла к телу, потом джинсы и футболку, отправляя всё в корзину с грязным бельём в углу, переоделась в сухую домашнюю одежду и присела на кровать. Вообще, практически все вещи можно было просто вынести на помойку, но я слишком любила эту иллюзию своего собственного маленького мира, по крайней мере, пока мать со своим мужчиной были трезвыми и не ломились в мою дверь. Медленно проведя пальчиками по упаковке, я вскрыла защитную плёнку и достала заветный планшет, аккуратно выводя яблочко на задней стенке. Первым делом я хотела настроить программу для рисования, чтобы ношение скетчбуков, карандашей и ручек осталось в далёком прошлом. А стоило мне впервые провести стилусом по экрану, как телефон на столе издал противный писк, оповещая о новом сообщении. — И кому я понадобилась в такое время? — тихо буркнула себе под нос, сначала не желая вставать, но что-то заставило меня отложить новую игрушку и подойти к столу, забирая смартфон с давно потрескавшимся экраном. «Привет, красавица. Не спишь?» — это сообщение было от единственного близкого мне человека. Этот парень с ярко-зелёными, как летний лес, глазами, в которые я когда-то влюбилась, подкармливал меня поздними вечерами, прежде чем вызвать полицию, которая угомонит шум в моей квартире и впустит меня в комнату, куда я не могла попасть до их приезда, ведь мать заперла дверь изнутри. Но стоило ему закончить школу в прошлом году и осенью уехать заграницу в Университет, как моя жизнь превратилась в абсолютный серый день, который развеивался лёгким светом только в моменты его редких сообщений. Эти нечастые моменты отдавались теплом в груди. «Привет. Только недавно пришла домой.» — отправила я ответ, кладя телефон под рукой. В тот же миг телефон ожил вновь, заставляя меня чуть-ли не подскочить на кровати. Схватив аппарат, поспешила принять вызов, пока не разбудила взрослых. — Зачем ты звонишь? — зашипела я. Был почти час ночи, а завтра пятница, что значило ранний подъём в школу. По утрам я старалась ускользнуть из дома, как можно раньше и слоняться по небольшим улочкам ещё около часа, хотя школа находилась в паре кварталов. — Почему ты только вернулась? У вас ночь, — недовольно спросил парень на том конце. — Из-за родителей? — Я всё дольше гуляю после подработки, чтоб дождаться, когда они уснут и не слышать то, что слышать мне не стоит, — меня аж передёрнуло от воспоминаний, когда я раньше времени вернулась домой и стала свидетелем того, что видеть и слышать мне пока не надо было. — Надо забирать тебя оттуда, — серьёзно заявил он, я могла поклясться, что на лбу у него появилась пара мелких морщинок, а губы были сжаты в тонкую линию. — Ты не сможешь, — тихо ответила. От его, такого родного, голоса меня начало клонить в сон и я не собиралась этому сопротивляться, ведь с те редкие вечера, когда я засыпала под его голос, меня не мучили кошмары. — А вот и смогу. Спи, красавица, — он говорил что-то ещё. Он уже знал, когда может отключиться, потому что мой сон стал крепким, но до этого момента он будет говорить. И ему плевать, что я совсем не красавица, сколько его знаю, столько пытаюсь убедить в его неправде, но пусть думает, что хочет, я знаю свою горькую реальность. И он далеко за её пределами.