Why are you silent? (восстановленный фанфик)

Живёт мечта! Живёт мечта! Словно ниточкой связала нас она одна всегда! Называй нас псих, садист Или грозный оптимист! Но в глубине души живёт мечта!

Эльза не смогла удержаться. Она уловила молящие взгляды младшей сестры за столом, хотя дала ясно понять, что не собирается использовать магию. На самом деле она даже не думала об этом. Почти каждый год небольшой город Галвестон ненадолго, но заносило снегом. Метеорологи спорили в самых разных передачах до хрипоты, бросались фактами, но чаще — псевдонаучными предположениями, по какой же причине жаркий штат Техас вдруг стал холоднее, и почему снежным заносам подвергается только прибрежный Галвестон. Никому не приходило в голову, что в перемене климата виновата маленькая девочка, которая, чтобы порадовать свою семью настоящей зимой и настоящим духом Рождества, применяла магические силы, данные ей с рождения. Анна привыкла, что зима должна быть именно такой: холодной, снежной, безудержно красивой. Конечно, родители неустанно втолковывали ей, что в их штате снега и мороза нет и быть не должно; что всем остальным это кажется аномалией, потому что девочка не имела права забывать о том, что секрет Эльзы должен оставаться внутри семьи Разенграффе. Сложно представить, чем грозила огласка и что произойдёт с их уютным миром, если общественности станет известно о силах старшей сестры. Человек всегда боится того, чего не понимает, а сумасшедшие учёные относятся к подобным людям как к объекту для своих исследований. Для них нет понятия уважения, есть только понятие изучения. Всё это знали и Эльза, и Анна, а потому старательно берегли тайну. Как ни странно, Эльза довольно быстро научилась справляться со своими силами; проблемы начинались лишь тогда, когда у неё по какой-то причине происходил сбой душевного равновесия. Например, после того, как Анна пострадала в детстве, Эльза ещё месяц не могла сконцентрироваться и боялась колдовать. Потом, разумеется, всё пришло в норму, она успокоилась и вывела для себя правило никогда не применять магию при играх с сестрой, дабы не навредить ей. Стивен и Элизабет тоже понимали, что в том инциденте больше виновата расшалившаяся и увлёкшаяся игрой Анна, но тем не менее, это не снимало ответственности с Эльзы — ведь она была старшей. Но когда приходило зимнее время… Тут всё было иначе. Эльза выходила ночью из дома и колдовала, колдовала вволю, наслаждаясь приходящим морозом и налетевшей метелью. Она за несколько часов превращала Галвестон в Зимний городок — такие часто изображают в стеклянных шарах, встряхнув которые ты видишь внутри кружащийся снег. Власть над стихией была столь сильна, что никакое солнце не могло растопить созданный Эльзой снежный эдем. Только когда она сама позволяла ему растаять — тогда солнце вступало в силу. Откуда это было в ней? Почему она такой родилась? Будут ли с ней всегда её силы или же когда-нибудь оставят? На множество вопросов не находилось ни одного ответа. Элизабет и Стивен подозревали о необычном даре старшей дочери ещё в тот момент, когда она только родилась, внешне — копия матери, но с отпечатком зимней стихии на всём облике. Особенно странными были её полярно-белые волосы… А ближе к году магия начала проступать… И первое, чему училась Эльза вместе с попытками ходить — контроль сил. Лишь убедившись в том, что она осознала свою непохожесть и необычность, а так же научилась скрывать свой дар, родители дали ей возможность общаться с другими людьми. Окончательно обуздать стихию девочке удалось тогда, когда ей исполнилось четыре года. Она всегда была умной и сообразительной, что являлось невероятной редкостью в этом возрасте. Поэтому осваивать азы семейного бизнеса ей в последствии не было тяжело. Эльза любила делать рождественские сюрпризы своей семье, связанные непосредственно с её силами. Конечно, она старалась ни в коем случае не причинить вреда родным людям, особенно после случая с маленькой Анной. Поэтому всё было максимально безопасно. Над рождественской ёлкой шёл снег, придавая дереву дополнительное очарование; в гостиной пол ненадолго покрывался льдом, и вся семья каталась на коньках до изнеможения, пока не падала с ног от хохота; изредка Эльза могла сотворить и сугробы, чтобы все могли немного порезвиться в настоящем снегу — но только в присутствии родителей, чтобы Анна снова себе не навредила. И так было каждый год. Исключение было лишь однажды… Когда Эльза рассталась с Хансом… После ужина, который устроил Карлос Клифф, громко вслух рассуждавший о том, что он приезжал бы чаще, если бы штат Техас мог подарить ему хоть немного мороза и холода, девушка всерьёз задумалась. Когда была затронута эта тема, остальные поддержали разговор сожалениями о том, что иногда это было бы неплохо. В тот вечер Эльза долго не спала, размышляла о том, что очень давно не использовала свои силы сознательно — только когда не могла контролировать эмоции, они давали о себе знать. Сейчас она могла сделать подарок жителям Хьюстона. В частности — дедушке юных Фростов, который с таким теплом принял их с Анной… И, убедившись, что настала глубокая ночь, девушка отправилась на улицу. Этот город был намного больше её родного, поэтому она для начала нагнала несколько огромных туч, заставив их разразиться метелью, которая продолжалась несколько часов. Но дело того стоило — снег лежал по всему Хьюстону, достаточно толстым слоем, красиво покрыв деревья и дома. Температуру на улице Эльза решила оставить не такую, чтобы сразу замёрзнуть, но чтобы мороз ощущался. Это ей никогда не было холодно, но она понимала, что избалованные теплом техасцы сразу же побегут по магазинам за тёплыми вещами. Так же она прекрасно осознавала, что небольшая паника в городе обеспечена, как, собственно, пробки и тому подобные мероприятия, которые возникают при непредвиденных ситуациях. Однако дело того стоило! Совершенно успокоенная, Эльза легла спать.

***

Утро оправдало все ожидания. Для начала всех членов семьи разбудил дедушка, едва удерживающий себя в руках от произошедшей метаморфозы с погодой. Он был в таком восторге, что уступал разве что Мейси с Анной, когда Фросты и Разенграффе в полном составе сбежали вниз, распахнув парадные двери. Было около семи утра, все едва успели надеть халаты, а улица слепила белоснежным светом, который источал снег. Каждый в доме отреагировал по-своему: Аннабель, не тратя даром времени, принялась звонить в школу — узнавать про учёбу сегодня; Оливер немедленно созвонился со службой информации, чтобы узнать дальнейший прогноз; Карлос велел всем собираться, потому что среди присутствующих людей зимних вещей, кроме него, не было ни у кого; Мартин отдал распоряжения затопить все камины в доме; Джек стал звонить Иккингу, чтобы поделиться потрясающей новостью; Анна и Мейси прыгали от восторга, а Эльза счастливо улыбалась, глядя них и очень довольная своей работой. В какой-то момент Анна порывисто обняла её и прошептала на ухо: — Спасибо! Спасибо, Эльза! Я так боялась, что ты не захочешь больше колдовать. В ответ старшая сестра приложила палец к губам и подмигнула ей. Анна кивнула и набрала номер Кристоффа, чтобы обрадовать и его. Оливер закончил общение с метеослужбой и сообщил всем окружающим: — Сказали, что через пару дней, скорее всего, всё вернётся в норму. Эльза чуть не фыркнула в ответ на это замечание — всё вернётся в норму не раньше, чем она захочет. Но Оливеру, конечно, совсем не обязательно это знать. В целом день прошёл на редкость суетно. Дороги должны были расчистить только к завтрашнему дню, поэтому занятия, разумеется, отменили. Аннабель, приняв доводы отца, вызвала на дом нескольких представителей лучших магазинов Хьюстона, чтобы одеть всю семью в тёплую одежду, но не шататься по занесённому снегом городу. Казалось, дома было столько барахла, что не протолкнуться. Эльзе пришлось принять участие в общей примерке — никто бы не поверил, откажись она от зимней куртки и сапог с заявлением, что не нуждается в них. А потом Карлос неожиданно решил устроить праздник Первого снега и самолично сварил рождественский глинтвейн для всех обитателей дома, включая и весь немаленький состав прислуги. С приездом Карлоса Клиффа обстановка в доме, как уже не один раз намекалось, изменилась. Эльза не могла не отметить, что Джек относится к деду совсем не так, как к родителям. Он любил и уважал этого человека, вёл себя чрезвычайно спокойно и вежливо, не отпуская ни в чей адрес ядовитых замечаний. За несколько дней, что Карлос провёл в доме Фростов, Эльза так же обратила внимание и на то, как Оливер и Аннабель стараются не попадаться ему на глаза; со странным чувством смеси недоумения и изумления, девушка поняла, что оба они его если не боятся, то точно предпочитают не сердить. Вообще было неясно, как столь добродушный и весёлый человек мог вызывать такой трепет. Он не мог не нравиться окружающим, умел слушать и всегда у него была готова похвала или поощрение для каждого. При этом он ещё и не врал никогда. За тем ужином, когда он без всяких околичностей заявил своему крестнику, что к собственному сыну надо относиться с большей привязанностью и уж точно не сравнивать его ни с кем, Эльза окончательно прониклась к нему симпатией. Со дня его приезда ни один день не проходил как обычно. После школы они постоянно выбирались куда-то полным семейным составом: Карлос, Джек, Мейси, Эльза и Анна. Оливер и Аннабель иногда тоже участвовали в этом, но только в тех случаях, когда это считалось очень важным. К подобным случаям относился концерт Эльзы в школе и соревнования Мейси. Концерт прошёл успешно, директор Данброх получил очередной грант за столь блестяще подобранный состав оркестра и удачную композицию; а Мейси заняла одно из призовых мест — третье, если точнее, но она не расстроилась. Зато в «Arendelle High School» поведение Джека не изменилось! И почему-то снова начались периодические нападки на Эльзу. Правда, теперь она просто предпочитала не обращать на это внимания, успев убедиться, что подобная тактика действует. Немного подумав, она решила, что всё дело в том поцелуе и совместной прогулке с Джейми. Видимо, Джек решил, что проявил слабость, и теперь изо всех сил старался компенсировать это. Как ни странно, Иккинг, присутствовавший при всех издёвках, его в этом не поддерживал, он просто молча выжидал, когда же Джеку надоест развлекаться; почему-то от их элитной компании отдалилась Астрид — всё с того же памятного Дня Благодарения у Фростов. Она ещё больше стала уделять внимание спорту и меньше — общественной и социальной жизни. Мерида, которая всё ещё пребывала в затянувшейся депрессии после того, как ей не удалось поучаствовать в съёмках, исходила бессильной злобой и срывалась не только на Эльзе, а вообще на всех подряд. Кстати сказать, фотографии действительно получились шикарные!.. При отъезде Марлена и Эндрю отправили на домашний адрес каждому, как и обещали, его снимки на флешке. Но сам календарь должен был составляться уже в Париже, и поэтому никто не знал, какая же именно из множества фотографий окажется на баннере. Чета Дюпон-Агрест сказала, что вышлет готовые календари в мини-формате чуть позднее на адрес школы. Эльзе удалось посмотреть несколько фотографий, которые были отпечатаны — именно их показывали Карлосу в вечер его приезда. На нескольких был Джек. Для его съёмок Марлена подобрала потрясающий ночной пейзаж: замёрзшее озеро, вокруг него обледенелые деревья, но не так много, чтобы не забирать внимание, и над всем этим — огромная сияющая луна в беззвёздном небе среди небольших облаков. Джек был одет в серый с металлическим отливом костюм, которые так умел носить. Фон, костюм и сам Джек как будто давали картине название «Лёд». Без чего-то одного название вряд ли бы закрепилось, пусть и неофициальное. Да, у Марлены Дюпон-Агрест было очень хорошее чутьё… А как хороша была на фотографиях Анна! Она выглядела настоящей феей осени на фоне предзакатных солнечных лучей среди жёлтой листвы деревьев и теряющейся меж ними тропы. Эльза видела, что Анна по праву может гордиться успехами и достижениями Кристоффа в искусстве фотосъёмки. Собственные же снимки она предпочитала никому не показывать — уж слишком яркое сходство было у неё с известным персонажем Андерсена. У Эльзы просто дух захватывало, когда она видела свои изображения на фоне занесённых снегом горных вершин. И если даже ей становилось не по себе, то сложно представить, какие ассоциации возникнут у остальных. К тому же ей часто приходило в голову, что дед Фростов интуитивно угадывал своё сходство с ней — любовь к суровой зимней стихии…

«Холод всегда мне был по душе!»

Марлена одела её в такой наряд, что от его великолепия замирало дыхание; даже Анне сестра не сообщила, что дом де Фарси, получив фотографии по электронной почте, пришёл в такое восхищение, что оставил старшей мисс Разенграффе этот наряд в подарок. В письме открытым текстом признавалось, что снимки Эльзы — самые лучшие и удачные. Хотя на остальных тоже никто не жаловался, но ни у кого не было столь полного и столь уместного слияния с выбранным временем года. К внезапно возросшей популярности в школе Эльза отнеслась не просто равнодушно, а даже с присутствием лёгкой брезгливости. После неудачной попытки Роба Роджерса пофлиртовать с ней, девушке серьёзно стало казаться, что когда на неё набрасывались с издёвками и пытались травить — и то было лучше. Не столь лицемерно, по крайней мере. К тому же что-то подсказывало ей, что Джек узнал об этом подкате. Отчасти, наверное, и поэтому тоже возобновил свои язвительные замечания, типа: «Эй, убогая, а может твоя мамаша переела африканских фруктов, и ты родилась уже без языка?». Девушку мало трогали его слова. Она отчётливо помнила то, что произошло в Хэллоуин, и не раз и не два прокручивала в голове совместную прогулку с Джейми. К тому же она видела, что удовольствия от своих разглагольствований он не получает; в его глазах была самая настоящая скорбь. Что же, если ему так легче — пусть. Сложно представить, но в такие моменты Эльзе было жаль его. Какую же боль надо скрывать за всем этим ядом?

***

Доктор Дуглас Смит вернулся из Нью-Йорка, и посещения психиатра возобновились. На первом же сеансе после приветствия он в очередной раз поздравил свою пациентку с музыкальным успехом; затем поинтересовался, действительно ли Рапунцель Голден является частой гостьей в их доме. Получив утвердительный ответ и узнав, что инициатором этих встреч является миссис Элис Голден, доктор Смит сделал пометку у себя в блокноте и сосредоточился непосредственно на Эльзе. — Как ваш сон, Эльза? Он нормализовался?

Да. Теперь спать стало гораздо лучше — ваше снотворное помогает.

— Кошмары больше не беспокоят? Она отрицательно покачала головой. — Что ж, думаю, можно снова вернуться к разговору о ваших родителях, — он дождался кивка, — расскажите мне, какими они были? Часто ли ссорились? А, может, наоборот, жили очень дружно?

Мои родители — самые обыкновенные люди. Поэтому — да, у них бывали и недопонимания, и ссоры. Но уж точно не часто, что бы это причиняло нам с сестрой какой-либо дискомфорт. Они довольно быстро мирились и приходили к согласию. Главным правилом в эти моменты было одно: не вмешиваться. Поверьте, если бы ругань была приоритетом в их жизни, то никакой Морской Империи Разенграффе просто-напросто не существовавало бы. Они по-настоящему любили друг друга, один другому был опорой и поддержкой, и они умели находить компромисс. Всегда.

Доктор Смит тепло улыбнулся после прочтения. Почему-то промолчал и задал следующий вопрос: — А ваша мама? Её звали Элизабет, верно? Расскажите о ней, о вашей с ней ссоре. Ведь именно с ней у вас случился конфликт, так?

Чуть больше года назад…

Конфликт — не самое подходящее слово. Отвратительный скандал — да, уже ближе к истине. В тот вечер Эльза с трудом добралась до дома, едва сохраняя эмоциональный баланс, который не позволил ей в одну минуту превратить Галвестон в Шпицберген. Но, переступив порог дома, смысла сдерживаться уже не было: с потолка буквально повалил снег. — Эльза! Эльза! Что с тобой? — тревожные крики родителей, немедленно явившихся из кухни, заставили девушку чуть прийти в себя. Она осознала, что лежит на полу в коридоре. Отец помог ей подняться. Анна сбежала со второго этажа, услышав шум, и теперь стояла рядом с матерью, глядя на сестру с жалостью. С четырёх лет она не теряла контроль над силами… — Расскажи, что произошло? — мягко попросил Стивен, усаживая дочь в кресло. Эльза глубоко вздохнула и произнесла, стараясь, чтобы голос не дрожал: — Ханс меня бросил. Он сказал, что я не нужна ему. Больше не нужна. — Это из-за того, что его семья теперь богата? — уточнила Элизабет. — Я не знаю… Он… так вёл себя сегодня… Он никогда раньше так со мной не разговаривал! — Дорогая, — мама осторожно взяла дочь за руку, — я понимаю, что он — твоя первая любовь, и безболезненно пережить расставание будет тяжело. Особенно такое подлое. Но ты же знаешь, что тебе необходимо держать себя в руках, — и она показала взглядом на незатихающий снегопад. От Эльзы, казалось, повеяло морозным ветром. Она вскочила на ноги. — Почему вы не позволили мне рассказать ему о моей магии? Между нами не должно было быть тайн! — Но, Эльза, при чём тут это? — удивился Стивен. — Речь идёт о ваших отношениях, а вовсе не о твоих силах. — Вот именно! О Моих Силах! Это только мой секрет и моё дело! Я должна, должна была ему открыться! Наверняка он почувствовал, что я не доверяю ему до конца! И потому расстался со мной! Отчаянье старшей дочери не позволяло родителям сурово урезонить её. Секреты семьи Разенграффе были совершенно не при чём, и все это понимали. Мама попыталась повлиять на неё ещё раз: — Эльза, неужели ты и правда не понимаешь? Хансу нужно было лишь твоё положение — сейчас он наглядно доказал тебе это. И всем нам тоже. — Вам?! — девушка взглянула на мать с такой горечью и злобой, что Элизабет отшатнулась от неё. — Да вы всегда не переносили его! Ну, конечно, разве вам, «владельцам Портового Королевства», может понравиться что ваша Принцесса встречается с сыном простого рабочего?! Я — не только наследница, я обычный живой человек! И у меня есть свои желания и свои чувства! — Эльза, будь честна сама с собой! — повысил голос Стивен, с ужасом наблюдая за замерзающими стенами и начинающимся снежным ураганом, — разве мы хоть раз не приняли Ханса в нашем доме? Разве позволили себе хоть одно непочтительное слово или грубость в адрес его семьи? — Это ничего не меняет! Вы постоянно напоминали мне, что я не должна забывать о своём происхождении и своём долге перед семьёй. Что я когда-нибудь займу ваше место и стану во главе семейного бизнеса! Как будто бы у меня ничего другого больше быть не может! — Но ты никогда не противилась своему наследию! — вскричала мама, пытаясь спрятать от холода трясущуюся Анну. Отец тоже отступил на шаг от старшей дочери, опасаясь, что может быть только хуже. — Я никогда больше не поеду в порт! Я не стану наследовать ваш бизнес только потому, что так решили вы! — и в этот момент взгляд Эльзы упал на младшую сестру. Наконец-то сообразив, что её силы сейчас действительно причинят непоправимый, возможно, вред близкому человеку, девушка унеслась наверх, к себе в комнату, где и позволила разразиться настоящей пурге. А на первом этаже снег не мог растаять ещё два дня… — Почему-то стало холоднее, вам так не кажется? — и доктор Смит зябко повёл плечами. Эльза сообразила, что слишком увлеклась воспоминаниями и моментально приглушила все эмоциональные позывы. Доктор, тем временем, проверил, в порядке ли отопление в его кабинете. А Эльза честно написала, что обвинила родителей в неприязни к своему возлюбленному, утаив лишь свою особенность. Ни к чему ему знать об этом. — Да, удивительные вещи порой происходят в природе, — глянув в окно, прокомментировал психиатр, — не думал, что климат внезапно поменяет направление, и к нам придёт настоящая зима. Вы написали ответ? Прочтя её объяснение, он спросил: — А сейчас? Вы по-прежнему считаете, что они виноваты? Эльза покачала головой, ничего не говоря вслух. Однако мысленно она всё же сказала: «Сейчас я чувствую только безмерную вину за их гибель…»

***

Рапунцель и Юджин ждали её за углом клиники. Вот уж кого не волновало, какая погода на улице. Эти двое были счастливы хоть в жарком Техасе, хоть в холодном — лишь бы им позволено было быть вместе. Рядом стоял, прикрывающий их от досужих глаз, Паскаль, несколько смущённый своей ролью. Все согревались горячим кофе в ожидании Эльзы. Она несильно удивилась, Рапунцель отлично знала о её расписании и занятиях с доктором Смитом. Как всегда, солнечноволосая прильнула к подруге с объятиями, Юджин удостоился поцелуя в щёку, а Паскаль почтительно поклонился Эльзе. — Сегодня мы решили представить тебя семье Юджина, — охарактеризовала предстоящие мероприятие Рапунцель. Девушка удивлённо приподняла брови, и молодой вор поспешил с объяснениями: — Да, как таковой семьи у меня нет — я сирота. Но тех, кто меня вырастил, я считаю семьёй. Так ты пойдёшь с нами? Эльза кивнула, однако поспешила набрать сообщение: «Ты сообщила родителям, что проведёшь этот день со мной?» Рапунцель утвердительно кивнула и сказала своему телохранителю: — Паскаль, отвези нас троих в квартал Юджина. — Мисс Рапунцель, я всё понимаю, но вы же знаете, что мне туда с вами нельзя. А мистер и миссис Голден могут позвонить в любой момент, и как я объясню им, что вас нет рядом? — Скажи, что мы с Эльзой в примерочной. И потом сразу же набери меня! Паскаль, вероятно, решил не спорить. Потому молча кивнул и сел в машину, а молодёжь загрузилась следом. В подобных районах Эльзе бывать не приходилось. Ей даже в голову не приходило, что в Хьюстоне могут быть подобные. Хотя чему удивляться? Гетто, гарлемы существуют почти везде, почему бы бедному кварталу не располагаться по соседству с Манхэттеном, как в том же Нью-Йорке? Хотя всё равно место, куда их привёз Паскаль, производило впечатление. Сам телохранитель, высадив их, отправился вместе с машиной в условленное кафе, где и проводил время в ожидании своей юной хозяйки. А они оказались на границе, что вела в один из бедных и опаснейших кварталов Хьюстона. Очевидно, что Юджин чувствовал себя здесь как дома. Собственно, он и был дома. Район, полный чёрных, белых, латиносов, зачастую не работающих, промышляющих наркотиками и оружием — его не пугал. Он вырос среди этих людей. При этом он не забывал крепко держать за руку Эльзу и прижимать к себе за талию Рапунцель, чтобы ни у кого из окружающих даже мысли не возникло приблизиться к ним. Впрочем, никто и не пытался — очевидно, что одного только присутствия Флинна Райдера хватало, чтобы прожжённые до мозга костей преступники держались подальше. Направлялись они, как вскоре стало понятно Эльзе, в бар «Сладкий утёнок». Сделан он был под среднестатистическую таверну Дикого Запада, и сделан был давно. Очень давно. Хотя вряд ли разбойничий притон, коим и являлся «Сладкий утёнок», нуждался в респектабельности. Внутри было негрязно, пусть и сумрачно, за барной стойкой стоял почему-то пожилой старик; несколько человек в стороне гоняли шары на бильярде. Юджин подвёл девушек к стойке. Рапунцель, явно бывавшая тут раньше, привычно запрыгнула на высокий стул, Юджин остался стоять, Эльза тоже не спешила присаживаться, разглядывая обстановку и людей. — Здорово, Райдер, привет, Рапунцель, — не особенно приветливо поздоровался бармен. В ответ Юджин расцвёл своей лучшей улыбкой: — Привет, Бэзил. Ты до сих пор сердишься на меня? — А как ты думаешь?! — чуть не взорвался старик. — Кто увёл у меня Аттилу, моего лучшего повара?! — Скажи сразу — единственного, а не лучшего, — не растерялся парень, — и я его не уводил. Я добыл для него возможность бесплатно повысить себе квалификацию. Он был обычным поваром, а сейчас стал хорошим. — Из-за твоих курсов он от меня и ушёл! — Извини, тут я не виноват, — пожал плечами Юджин, — появилась у него возможность нормально работать — он и ушёл. Так что на него и ори. — Ты пить что-нибудь будешь или так, потрепаться зашёл? — неприязненно глядя на него, спросил Бэзил. — Да я бы с удовольствием выпил, но ты ведь сейчас такой злой, что и цианид мне в выпивку сыпанёшь! Бэзил пошёл красными пятнами и едва не треснул зубоскала по голове, как рядом раздался добродушный голос: — Остынь, старик! И налей нашему парню хорошего пива! Юджин обернулся и уже через секунду обнимался с рослым мускулистым мужчиной, у которого была одна приметная особенность — отсутствие левой руки. С Рапунцель он обошёлся куда галантнее, просто поцеловал ей руку. Затем обратил внимание на новое лицо: — Флинн, что за очередная красотка с тобой? У тебя же уже есть одна! — Это подруга Рапунцель, Эльза, — представил юноша, — она не разговаривает, так что обойдись без вопросов и дурацких замечаний. — Не проблема, — спокойно пожал мощными плечами мужчина, — меня зовут Крюк, но вам лучше не знать, откуда прозвище. — Райдер, — окликнул парня бармен, — твои дамы пить будут? Или тебе одному наливать? — Нет, Бэзил, мои дамы в нашем баре выпьют только тогда, когда им понадобится негуманный способ самоубийства. Терпение точно не являлось характерной чертой Бэзила, и в голову вора полетела тяжёлая кружка. Её поймал появившийся с другой стороны парень, немногим старше Юджина, но такой специфической внешности, что Эльза с трудом удержала челюсть на месте. Рапунцель, уже привыкшая к обитателям бара, улыбнулась и поздоровалась: — Привет, Лаврон. Лаврон при первом на него взгляде производил шокирующее впечатление: на его лице выделялся большой, даже огромный, нос; обе его руки были семипалыми, на шее до формы зоба разрослась щитовидная железа; в общем, неклассический Квазимодо. Однако он был вежлив, корректен, даже галантен. — Очень рад видеть тебя снова, Флинн, и тебя, Рапунцель, — ответил он счастливой парочке, затем перевёл взгляд на Эльзу: — Приятно познакомиться, Эльза. Надеюсь, вы не в последний раз к нам зашли. — Даже не думай, Лаврон, — с некоторой сочувствующей усмешкой произнёс Юджин, — я всё понимаю, но обещал этой девушке, что моя семья будет вести себя прилично. — Что за вопрос, Флинн! — Это не вопрос, — сурово вмешался Крюк, — он тебя предупредил. Пошли лучше к бильярду, — обратился он снова к вору, — ты не так часто заходишь, пойдём, хоть новости узнаешь, да и ты расскажешь что-нибудь. — Правда, иди пообщайся, — сказала своему любимому солнечноволосая, — мы с Эльзой пока тоже поболтаем. — Хорошо, я недолго, — Юджин отправился к бильярду, утащив за собой немного упирающегося Лаврона. Упираться тому было проблематично, так как Крюк активно помогал парню. Конечно, Эльзе стало интересно, потому она задала подруге письменный вопрос:

С ним что-то не так? Ну, кроме очевидных факт

оров? Рапунцель ответила с долей иронии: — Лаврон — мечтатель. Он грезит о том, что когда-нибудь лично для него воплотится легенда о Красавице и Чудовище; сама понимаешь, кто он в этой легенде. А ведь ты очень красива, Эльза. Он просто не мог не обратить на тебя внимание. Эльза не стала комментировать то, что, скорее всего, этому герою больше соответствует печальное произведение Виктора Гюго.

А что, обычная девушка ему не подойдёт? Обязательно нужна Красавица?

— Представь себе, да! Иначе не по легенде выходит! Ты бы видела, что тут было, когда Юджин привёл меня сюда в первый раз… Рапунцель начала рассказывать, как именно вёл себя Лаврон, и как реагировал Юджин, а Эльза слушала и улыбалась. Она немного завидовала своей подруге — у той была любовь. Пусть невозможная, сопряжённая со множеством препятствий, но настоящая, сильная и глубокая. Сейчас Эльза не ошибалась, она видела, что Рапунцель нужна Юджину не из-за своих денег. Он хотел бы, чтобы она просто была дочкой Эммы Готель, с которой он мог бы спокойно встречаться, гулять без всякой охраны, водить её куда-нибудь, не боясь, что их увидят. Просто жить! Эльза не знала, появится ли кто-нибудь в её собственной жизни, кто будет так же крепко держать её за руку, как Юджин держал руку подруги. Кто будет так же со значением смотреть на неё, или даже не говоря ни слова, но давая понять каждым жестом, что он всегда будет рядом. Народ заходил в бар, постепенно пребывая. Большинство здоровались с Юджином, кое-кто махал рукой его девушке — он вскоре вернулся к своим дамам, как и обещал. Эльза даже узнала двух громил, которых видел с парнем в тот день, когда познакомилась с ним — близнецы Граббингстон. Понемногу Эльза услышала историю и самого молодого вора. — Я не знаю, где я родился и кто мои родители, — рассказывал он, — просто в приюте я оказался под именем Юджина Фитцерберта. Я прожил там до пяти лет, а потом мне изрядно это надоело. Приёмные семьи отказывались меня брать, не знаю даже почему, и я сбежал. Я ведь даже не из этого штата, я из Висконсина. Вместе со мной сбежали Лаврон, Брюс и Тор — они были немного старше. Какое-то время мы путешествовали по штатам, учились воровать, как-то выживали, а потом нас подобрала компания Крюка — тогда уже матёрого вора и мошенника; они ехали туда, где потеплее. Так что скоро мы осели в Техасе. Я всю свою жизнь учусь воровать, Эльза, — почему-то в этот момент Юджин грустно усмехнулся — как будто не гордясь своим ремеслом, но принимая его как неотъемлемую часть своей жизни. Рапунцель осторожно дотронулась до его плеча и подбодрила солнечной улыбкой. Так улыбаться могла только она одна. И тот понял, увидел всю её невысказанную, но такую горячую любовь. — Возможно, я лучший вор в Техасе, а может, и в штатах, — продолжил Юджин, — но ради неё я готов бросить такую жизнь. — Мы ведь уже обсуждали это, — его девушка только горько вздохнула, — пока нам нельзя строить планы. Иногда мне кажется, что лучше бы всё осталось так, как есть. Лучше бы ты не возвращал меня… им! — Но я обязан был, — юноша твёрдо взглянул в глаза своей спутнице, — они должны были знать, что их дочь жива. И я об этом не жалею. К счастью, вновь подошедшие поздороваться представители криминального общества заставили влюблённых закрыть неприятную тему. Эльза понимала их. Как тяжело обсуждать планы на будущее, зная, что они, возможно, не сбудутся. Как трудно думать о том, что, поступи они тогда иначе, и оба были бы сейчас счастливы!.. Что ждёт их дальше? Рапунцель даже не пускают в школу, она полностью на домашнем обучении. А что будет после неё? Какой-нибудь ненавистный ей брак, от которого удалось избавиться сейчас лишь чудом?! Ни Эльза, ни тем более Юджин с Рапунцель и не подозревали, что судьба готовила им новые испытания… Несмотря на присутствующих кругом асоциальных личностей, Эльза Разенграффе ощущала себя вполне комфортно. Каким-то чудом ухаживающий за ней Лаврон договорился с ворчливым барменом, и тот принёс девушкам очень даже недурной кофе: Эльзе, разумеется, двойной эспрессо без сахара, а Рапунцель любила карамельный латте. Девушки довольно неплохо проводили время, к тому же Эльза давно хотела узнать об окружении Юджина побольше. Её интересовали люди, к которым она испытывала привязанность. И почему-то нынешняя ситуация напомнила ей давнюю, случившуюся около пяти лет назад, когда Эльзе было двенадцать лет.

Несколько лет назад.

Официально они с Хансом ещё не были парнем и девушкой, это произошло намного позже, когда им было по пятнадцать. Но она давно просила, чтобы лучший друг, наконец, представил её своей семье. Она ведь не постеснялась пригласить его в дом и познакомить с родителями и сестрой. Так в чём же дело? Почему она его смущает? — Эльза, ты не понимаешь, — твердил Ханс, — зачем тебе ходить за мной в портовые трущобы? Ты ведь Принцесса! — до того, как она стала Снежинкой, он часто называл её Принцессой — как при их знакомстве. — Какая разница, кто я? — девочка даже возмутилась, — я — твоя подруга, мы уже три года как дружим! Или ты боишься, что твоя семья мне не понравится? — и она в упор уставилась на Ханса. Тот немного покраснел и неловко произнёс: — Они… не такие, как ты и твоя семья… Понимаешь, у нас совсем не то воспитание… И они могут показаться тебе грубыми… и вульгарными… В общем, он очень долго сопротивлялся. Но в итоге, подчиняюсь желанию Её Высочества, как он выразился, он привёл Эльзу к себе домой. Довольно быстро девочка сообразила, почему же он так долго стыдился своей семьи. Дело было совсем не в ней. Дело было в нём. А точнее — в отношении к нему старших братьев. Он ведь был самый младший среди тринадцати сыновей. Джейкоб Вестергорд, отец семейства, постоянно пропадал на работе в порту, зарабатывая изо всех сил, а миссис Грейс Вестергорд, совершенно замученное создание, занятое только тем, как одеть, обуть, накормить свою семью и сэкономить каждый цент, постоянно надрывалась то в кухне, то в прачечной, то с уборкой. У Вестергордов был довольно немаленький дом, но трудилась там только мать семейства. Остальные не желали ничего делать. Поэтому дом постепенно приходил в упадочное состояние. Неудивительно, что женщина окончательно подорвала своё здоровье и через полтора года её не стало. Но на тот момент она была жива. Увидев на пороге дома Эльзу с Хансом, она ахнула, запричитала, велела срочно проходить в гостиную, сказав, что сейчас сделает чай и что сегодня она совершенно случайно испекла черничные кексы. Все братья Ханса были дома. Они тоже ждали в гостиной, и ждали именно младшего брата с его подругой. Эльза ощутила это сразу. Колючие взгляды моментально впились в неё, едва она вошла. Нет, она не испугалась, помня о том, что всегда нужно вести себя достойно. Поэтому она спокойно прошла, вежливо поприветствовала всех собравшихся и взглянула на Ханса, который словно бы вцепился в её руку. Её поразило увиденное: он был совершенно бледен, а по вискам его тёк пот. Однако скоро причина его волнения прояснилась. Будучи внимательными и весьма почтительными по отношению к Эльзе, они задавали ей вопросы, в которых абсолютно обесценивали Ханса. — А что, мисс Эльза, вы такого нашли в этом остолопе? — начал рослый и самоуверенный Хавьер. — Он же абсолютно не интересен! — Да, мы все очень удивились, когда узнали, что именно его вы удостоили своим вниманием, — поддержал его Хорхе. — Ну, посмотрите сами, разве он не ничтожен? — Или вы именно потому и выбрали его, что он жалок? — влез Хантер, почитавший себя, как позже выяснилось, дамским угодником. Ту первую встречу Эльза выдержала, Хансу пришлось намного тяжелее, чем ей: он краснел, но сдерживался, ничего не говорил. Все последующие визиты проходили примерно в том же ключе. Порой девушке хотелось бежать из дома Вестергордов, особенно когда она ловила красноречивые взгляды, направленные в её сторону Хавьером или Хантером. Они довольно долго нервировали её. Но до тех пор, пока она официально не стала девушкой Ханса, никто не предпринимал никаких решительных действий. Зато потом, уже в статусе его подруги, она увидела, насколько же её парня не воспринимают всерьёз. Эльза была у них в гостях, предстояло отметить день рождения Джейкоба, и она помогала к нему подготовиться — ведь хозяйки дома уже не было в живых. Она готовила, накрывала на стол в гостиной; когда нужно было расставить стаканы, девушка заметила, что нескольких не хватает, а это обозначало, что придётся лезть на верхнюю полку в кухне, именно там и стояли все хрустальные бокалы — единственное ценное, оставшееся от Грейс Вестергорд. Эльза попыталась дотянуться, но не вышло, а стремянки в доме не имелось. В прыжке тоже не получилось. Она размышляла, как бы позвать на помощь, когда подошедший Хантер вдруг без слов обхватил её за талию и приподнял. Эльза поначалу растерялась, но потом быстро достала нужное количество стаканов и попросила опустить её на место. Хантер подчинился. — Спасибо, конечно, но для таких целей я всегда могу позвать Ханса, — довольно холодно, хотя и вежливо произнесла девушка, поставив бокалы и взглянув в лицо Хантеру. Тот усмехнулся и внезапно придвинулся ближе: — Ханса? Зачем тебе этот недоносок? Мне кажется, такой девушке, как ты, нужен настоящий мужчина… — Не смей к ней подходить! Крик раздался на всю кухню, после чего Эльза опомниться не успела, как её парень бросился на старшего брата с кулаками. Хантер обалдел, скорее, от неожиданности, вряд ли он боялся, что Ханс ему что-то сделает. Они катались по кухне, наставляя друг другу синяки, и неясно было, на кого ставить — чем, собственно, и занимались прибежавшие на шум остальные братья; на стороне Ханса была ярость, на стороне Хантера — сила. Борьба сопровождалась криками: — Она выбрала меня! Слышишь, ты, урод! — Пошёл к чёрту, придурок малолетний! Драка закончилась неожиданно. Эльза вылила на спорщиков ведро ледяной воды, которую она набрала, пока они выясняли отношения. К слову сказать, ледяной она стала исключительно из-за неё. Среди остальных Вестергордов пронеслось что-то нелестное о том, что «на фиг я тебя послушал, надо было на «ничью» ставить», но в целом ситуацию удалось сгладить. А семейное торжество особенно украшали фингалы на лице Ханса и разбитые нос и губы Хантера. — Эльза, нам пора — Паскаль позвонил! — дотронулась до руки девушки Рапунцель. Попрощавшись со всеми, троица вышла из бара и направилась в сторону кафе, где их, как обычно, ждал телохранитель. — И что бы мы делали без Паскаля, — с благодарностью произнёс Юджин, улыбаясь подругам. А Эльза неожиданно задумалась. Им предстояло сначала выйти из бедного квартала, и только потом найти то самое кафе. Путь был неблизкий. Может, сейчас как раз то самое время? Юджин — вор и сирота, без малейшей надежды на светлое будущее. Он вырос среди бандитов, в жизни повидал всякое, его сложно испугать. Рапунцель — лишь недавно вышедшая из подвала, выросшая под присмотром фанатичной и нездоровой католички; девушку почти все считают сумасшедшей, что её совершенно не печалит. Её сложно удивить. Эльза решилась, наплевав на последствия. В конце, концов, если их дружба с этой парой — настоящая, она выдержит любое испытание. Поэтому она притормозила, останавливая и друзей. Рапунцель и Юджин вопросительно посмотрели на неё, ожидая объяснений. Девушка огляделась, заметила укромный угол и подбородком указала в том направлении. По дороге она набрала сообщение и продемонстрировала его обоим:

Только не бойтесь ничего, ладно? Я хочу кое-что вам показать. Это мой секрет, но я хочу поделиться им. С вами

— Я заинтригован, — признался Юджин, — но уверен, что бояться нам нечего. — Да, я тоже так считаю, — согласилась его девушка, — вряд ли ты сознательно сделаешь нам что-то плохое. Эльза кивнула, выдохнула и взмахнула рукой. Над её ладонью тут же заискрился снег. Она собрала его и сделала взмах уже обеими руками, её друзей тут же запорошило небольшой метелью. Топнула ногой, и под нею сразу появился лёд, поползший дальше. Парочка, не отрываясь, следила за происходящим чудом. Минимально продемонстрировав всё, что хотела, Эльза убрала излишки колдовства, снега на улице и без того хватало, после чего осмелилась взглянуть на друзей. Первой заговорила радостная Рапунцель: — Я так и знала, что в тебе есть что-то необыкновенное! Ведь с первой же встречи было понятно, что ты не такая, как все! — Так это ты принесла в Хьюстон зиму? — прозорливо спросил парень, пока его подруга хлопала в ладоши и смотрела на Эльзу с восхищением. Та кивнула. — Просто супер! Я уж думал, ради снега придётся выбираться в другой штат! Спасибо, Эльза. — Нет, ты не бойся, — заметив её тревогу, поспешно произнесла Рапунцель, — ты нас не испугала, правда! — Конечно, нет, — добавил Юджин, — но мы никогда не видели ничего подобного. Поэтому, сама понимаешь, немного… удивились. Эльза едва не расплакалась, обнимая их обоих. Её настолько растрогала такая незамысловатая и простая реакция, что она не знала, как же выразить свою благодарность за понимание. Она не знала, решится ли когда-нибудь ещё кому-либо открыться; но точно знала, что не пожалеет о сегодняшнем решении. Единственный вопрос, который терзал её, и который она могла задать только себе, заключался в следующем: достойна ли она таких друзей?

***

Прошло несколько дней, прежде чем Эльза вновь встретилась со своими друзьями. Но не с обоими — только с Юджином. Он написал ей сообщение, в котором просил помочь с выбором подарка для Рапунцель на Рождество. Так же он сообщил, что хотел бы купить его в торговом центре «Lucky charm». Это был один из самых крупных и дорогих торговых центров в Хьюстоне, но можно было не сомневаться, что там они найдут подходящий подарок.

Тебе опасно появляться в городе, особенно в таком публичном месте.

Эльза знала, что поиски Флинна Райдера не ослабли, и хотя сейчас народ больше занят предрождественской суетой, это не значит, что на него никто не будет обращать внимания. Но Юджин в ответ написал, что знает, как ему поступить.

Не беспокойся, Эльза. Тёмные очки и толстовка с капюшоном — и я совсем другой человек. Если меня признают, то далеко не сразу, я успею уйти. Хорошо. Если что — тогда погоней займусь я, задержу полицию с помощью магии.

Решение обоих устраивало. Договорились встретиться после того, как у Эльзы закончатся занятия. Потому в тот день после школы она отправилась не в резиденцию Фростов, а в «Lucky charm». Юджин ждал в одном из многочисленных кафе торгового центра. Не теряя зря времени, они отправились выбирать подарок. Эльза не была большой любительницей шопинга, но выбирать подарки любила. Потому решила прикинуть, а что же она подарит тем, кто ей дорог. Пусть пока не покупать, но подумать уже стоило. К тому же следовало решить: а кто ей настолько дорог, чтобы сделать ему приятное в Рождество? Понятно, что Анна. Далее — Мейси, это однозначно. Естественно, и Рапунцель, и Юджин. Наверное, Шарлотта. Пусть они и виделись не очень часто, но Эльза считала её близким человеком. Вроде бы всё… Или нет? Они с Юджином больше двух часов обхаживали бутики и магазинчики, расположенные на пяти этажах. Платья, туфли, сумки, духи, украшения — всё это было не тем, далеко не тем. Рапунцель ничего из этого не интересовало. Но, в конце концов, Эльза заметила то, что точно должно было порадовать девушку: очень красивый набор черепаховых гребней, специально созданный, чтобы сделать красивую причёску из очень длинных волос. Набор был создан в Японии, поэтому в качестве сомневаться не приходилось. К гребням прилагалась и небольшая книжка, в которой подробно рассказывалось, как именно применяются эти атрибуты, чтобы человек, не знакомый вовсе с парикмахерским искусством, не запутался. Лучшего подарка для Рапунцель не приходилось желать! Юджин без промедления заплатил требуемую сумму, которая была заоблачной. Эльза даже представить себе не могла, сколько времени он копил и откладывал с каждой удачной кражи, чтобы собрать такое количество денег. Сама она решила, помня о страстной любви подруги к кулинарии, подарить ей набор самых разнообразных приправ. Зная лёгкий нрав и умение располагать к себе людей, Эльза была уверена, что солнечноволосая девушка без труда найдёт себе место для экспериментов. Они с Юджином вышли из торгового центра очень довольные сделанной покупкой. Парень держал в руках фирменный подарочный пакет магазина с их логотипом и прикреплённой к нему подарочной лентой. — Эльза, ты даже не представляешь, как сильно меня выручила, — произнёс вор, глядя на неё поверх тёмных очков, — без тебя я бы, наверное, ещё долго шатался тут и думал, чем же мне порадовать мою любимую. Спасибо ещё раз! Эльза с улыбкой обняла его, показывая, что ей было не в тягость. И вдруг улыбка померкла, а она сама едва не выпала из объятий Юджина. В нескольких шагах от них стоял Джек Фрост, смотревший на неё так, будто бы она была его девушкой, а он только что уличил её в измене. Даже с такого расстояния она видела, что на его щеках появился нездоровый румянец, губы дрожали, а ноздри гневно раздулись; конечно, он знал о Рапунцель, но ведь о том, что у неё есть парень, да ещё и знаменитый вор, — и представления не имел! Более идиотскую ситуацию трудно было представить! Джек решительно двинулся в их сторону, и Эльза мгновенно отреагировала, схватив Юджина под руку и ринувшись вместе с ним в толпу. Благо, у вора была отличная выучка и хорошие рефлексы: он точно знал, что если без объяснений заставляют бежать, то надо именно так и сделать. Эльза, пока они проскальзывали сквозь многочисленный народ, набрала в телефоне всего одно слово:

Уходи!

Повторять Юджину не требовалось. Он подмигнул девушке на прощанье, успев произнести: «Не волнуйся, я умею скрываться, и спасибо тебе ещё раз!», — после чего как-то очень быстро растворился в толпе. Эльза выдохнула и забежала в один из входов в торговый центр: она видела, что Джек продолжает преследование, но не знала, успел ли он заметить сбежавшего Юджина. Поэтому она решила его отвлечь, полностью переключив внимание только на себя. Расчёты оказались верными — Джек через несколько секунд оказался рядом с ней, ворвавшись в здание как разъярённый тигр. — С кем ты сейчас обнималась?! — почти не сдерживая гнева, проорал он так, что на них испуганно обернулись почти все посетители первого этажа. Джек сообразил, что не стоит привлекать внимания, а Эльза даже приободрилась — к его гневу (или же ревности? Нет, не может этого быть) она была готова. — Я задал тебе вопрос, — уже тише заговорил он, едва сдерживаясь, чтобы не схватить её за плечи, — с кем ты встречаешься? У тебя что — ухажёры вдруг появились? Интересно, почему? Или этот парень такой же страшный и убогий, как ты?! Эльза смотрела на него с лёгкой укоризной. Ничто так не выводило Джека из себя, как её спокойный и сдержанный вид. Потому он ощутимо скрипнул зубами и продолжил: — Между прочим, если с тобой что-то случится, я должен буду сказать матери о том, что ты общалась с какими-то посторонними типами! Ты — несовершеннолетняя, и пока мои родители отвечают за тебя! И вновь удостоившись лишь молчаливого ответа, парень вдруг спросил с нарастающей тревогой в голосе: — Или ты опять начала встречаться со своим бывшим?! Эльза, это был Ханс?! «Да что ж такое!.. Дался ему Ханс, и моя с ним история! Знал бы он, что между нами произошло, понял бы, что никаких «опять встречаешься» быть просто не может. Нет, видимо, всё-таки надо как-то постараться ему рассказать о том, что тогда случилось» — Так, всё, мне надоело! — терпение у Джека лопнуло. — Я видел логотип магазина на пакете, который был в его руках, поэтому я сейчас поднимусь туда и спрошу, что вы там брали! Вряд ли тебя успели забыть за такое короткое время, к тому же с твоей внешностью это вообще непросто! Эльза испытала два чувства одновременно: страх, что он собирался что-то выяснять, и удовольствие от комплимента её внешности. Конечно, сказано это было весьма сухо, но зато и звучало правдиво… Не зная, как ещё его остановить, чтобы глупые мысли не лезли ему в голову, девушка развернула к себе лицом собравшегося уходить Джека и сделала глупость сама, чтобы он не успел. Она его поцеловала. Да ещё как: нежно и страстно одновременно, обвив руками его шею. Парень, скорее всего, растерялся от столь решительных и неожиданных действий. Это было как раз тем, что от Эльзы нельзя ожидать. Оторвавшись от него, она увидела, как ошалело он смотрит на неё. Видимо, он не верил, что ему не показалось. Всё с тем же недоверчивым выражением на лице он дотронулся до своих губ, пока Эльза мысленно пыталась сформулировать, что же она только что сделала. Но довольно трудно играть в гляделки на глазах у кучи народа, которые ещё и лезут с комментариями: — Чего застыл, как истукан, парень? Тебя такая девчонка поцеловала! Перестань рассматривать её, мы все видим, что она красотка! Лучше сам её поцелуй! Опомнившись, Эльза взяла Джека за руку и вывела его из торгового центра. Он не сопротивлялся, шёл молча и так же молча сел в машину. Водитель, увидев молодого хозяина, который уже бог знает сколько времени не ездил ни на чём, кроме мотоцикла, так удивился, что даже завёл мотор не сразу. Ни Джек, ни Эльза этого не заметили. И не смотрели друг на друга. Они всё ещё не осмыслили происходящее.

***

Вечер ознаменовался ещё одним событием — Фросты-старшие блистали на нём своим отсутствием. — Оливер и Аннабель уехали сегодня днём в Китай, — сообщил всем Карлос за ужином. — И в связи с этим событием я выманил у них разрешение на официальный бал! — Какой бал, дедушка? — спросила Мейси, поглощая ветчину — она только вернулась с катка и сильно проголодалась. Другие взглянули на Карлоса, тоже не отрываясь от еды. — Самый настоящий бал, — ответил довольно улыбающийся фотограф, — с маскарадными костюмами, танцевальным залом, фуршетом и исполнением музыки на фортепьяно. Эльза прекрасно играет, она может порадовать гостей. — Дедушка, вы серьёзно? — не поверила Анна, да и остальные уставились на него в недоумении. — Бал? — Конечно, серьёзно, — кивнул Карлос, — и это будет не твоя очередная пьяная вечеринка, Джексон, — сурово взглянул он на старшего внука, который едва не подавился куском рыбы, — из напитков — только лёгкий пунш. Всё будет происходит достойно и со вкусом. — Но, дед, — протестующе сказал Джек, — это ведь… скучно. — А, по-твоему, весело бывает лишь тем, кто пьёт? — Карлос насмешливо улыбнулся, — тогда тем более следует устроить подобное торжество, чтобы ты пересмотрел своё мнение. Итак, ваших родителей не будет около двух недель, и через неделю как раз и состоится бал. Приглашайте своих друзей, выбирайте себе маскарадные костюмы, не забудьте о масках — так намного интереснее! Вообще говоря, кроме Джека, всем очень понравилась идея Карлоса. Анна сказала, что обязательно пригласит Кристоффа, а Мейси — своих друзей из секции. Эльза однозначно передала приглашение по телефону сначала Рапунцель, не забыв упомянуть о масках, а потом личное — Шарлотте; посовещавшись с Анной, она так же намекнула подруге, что будет рада, если Шарлотта придёт со своими необычными друзьями. Возмущаться точно никто не будет. С учётом того, что Джек тоже пригласил своих друзей, народу набралось вполне приличное количество, как раз для бала. Карлос решил, что подобное мероприятие лучше проводить на втором этаже, выделив для этого три больших комнаты: танцевальный зал, музыкальную комнату и фуршетную, где будет стоять стол с закусками и пуншем. В основном все дети в Техасе, особенно в подобных семьях, в своё время несколько лет посещали танцевальные занятия, хотели они того, или нет. И Карлос намекнул, что кое-что придётся вспомнить, поскольку на балу танцуют бальные танцы, а не всякую модную дребедень. Конечно, то, что было принято в восемнадцатом-девятнадцатом веках сейчас уже трудно будет выучить, но фокстрот, вальс и ча-ча-ча уж будьте любезны освежить в памяти! Если получится освежить что-то более серьёзное — это только приветствуется. Разумеется, музыку для танцев Карлос подбирал сам. Сёстры Разенграффе, конечно же, тоже занимались; но у Эльзы, занятой изучением семейного бизнеса, было мало времени, чтобы освоить это искусство хорошо, хотя один из танцев, вызывавший особые чувства, у неё получался неплохо; а у Анны с её природной неуклюжестью успехи были и того меньше. Однако сейчас, после того как Мейси активно начала водить ту на лёд, у рыжеволосой девочки появилась возможность нормально вписываться в пространство. И Эльза посоветовала той всё же вспомнить то, что они проходили на занятиях танцами. По поводу костюма на бал были отдельные разговоры и споры. Всё-таки, это не Хэллоуин, где чем причудливее, тем лучше. Это маскарад в стиле рыцарей и прекрасных дам, где следует проявить выдумку и изящество. К тому же желательно не быть сразу узнанным. Эльза понимала, что, как правильно заметил Джек, у неё слишком специфические внешние данные, их нелегко будет спрятать. Особенно её волосы — такой цвет едва ли не единственный в Хьюстоне. Мейси не слишком долго раздумывала, решив быть Феей. Небольшое короткое платье золотистого цвета, мягкие туфельки, пара прозрачных крыльев — и вот она уже одна из фей диснеевского производства — Иридесса, подруга Динь-динь. И то, что по мультяшному сюжету именно эта фея — темнокожая, девочку абсолютно не смущало. Анна долго ломала голову над тем, кем же ей хочется быть. И старшая сестра, и подружка — обе изрядно утомились бесконечным хождением по магазинам с маскарадными костюмами. В конце концов, Мейси догадалась спросить: — А кем будет Кристофф? Ты у него спрашивала? — Да, — рассеянно отозвалась Анна, прикидывая, насколько ей идёт костюм Красной шапочки, — он сказал, что будет Робином Гудом. Эльза не могла не согласиться с тем, что Кристоффу очень пойдёт образ благородного разбойника: рослый, широкоплечий, с мужественными чертами лица… Пожалуй, он не мог придумать лучшей роли для себя! — Так чего ты мучаешься? — удивилась Мейси, — оденься как Дева Мэриан! Не дав сестре прийти в себя, Эльза мигом ухватилась за эту идею. Довольно часто их родители смотрели фильмы про Робина Гуда, и девочки знали, что его возлюбленная была благородного происхождения. Так же они примерно помнили, как должна быть одета леди того времени. Анна не стала сильно сопротивляться, когда Эльза впихнула её в примерочную, вручив ей довольно близкое к эпохе платье нежно-салатового цвета. Видимо, наряд очень хорошо сидел на ней и безумно понравился, раз на намёк на то, что на балу ей предстоит изображать подругу Кристоффа, она благополучно пропустила мимо ушей. И слава богу! С причёской решили заранее — свести косы воедино, перетянуть между собой, а потом расплести. Смотреться будет непривычно и в то же время вполне в духе выбранного образа. Кем будет Джек, Эльза предпочитала не думать. Ей хватало дум и о своём костюме. Она решила воспользоваться щедрым подарком Пьера де Фарси и надеть платье, в котором участвовала в съёмках. Оно было необыкновенным: лёгкая ткань цвета прозрачной голубой воды, с «искрой», благодаря которому платье мягко сияло; облегающие рукава, декольте, разрез от бедра и длинный шлейф. Никогда ничего подобного Эльза не носила. Она предпочитала более скромный дизайн. Но это платье удивительно гармонировало с ней, она знала, как сильно похожа в нём на Снежную Королеву. Оставалось лишь купить миниатюрную диадему — вместо короны. И маску, разумеется. Волосы она впервые расплела и уложила на голове, сделав более пышными. Карлос велел, чтобы всех гостей предупредили о том, что опоздание на бал считается дурным тоном, так что все должны быть вовремя. Поэтому около шести вечера дом стал очень быстро заполняться людьми, которые раздевались внизу, а затем сразу же поднимались на второй этаж. Никто не пренебрёг требованиями, все были в костюмах и масках — наверное, идея знаменитого деда Фростов всё же нашла отклик во многих сердцах. Задача узнать друг друга была одной из первых. Во время недельной подготовки Эльза всё гадала, как оденется Рапунцель и сумеет ли спрятать свои необыкновенные волосы. Как оказалось, сумела; Рапунцель сама подошла к ней, да Эльза и не надеялась, что её не узнают. А её подруга предпочла спрятать свои волосы под длинную ткань, изображая Восточную девушку. Красавицу с Востока сопровождал ещё один благородный разбойник, присутствовавший на балу помимо Робина Гуда, — Зорро. Эльза понимала, что на маскараде Юджин не так рискует, пряча своё лицо, но всё-таки попросила его быть осторожнее. Пожаловавшая на вечер Мерида Данброх блистала нарядом Русалки, а Иккинг с Астрид вдохновились мифологией скандинавов и пришли в образе Сигурда и Брюнхильд (Воина и Валькирии, известных по одному из мифов). Сам Джек, видимо всё-таки решивший внести толику хаоса и немного недоразумения, вырядился в старые бриджи и кофту с капюшоном, предварительно осыпав это всё и свои волосы серебристыми блёстками, а так же достав в интернет-магазине деревянный посох, очень искусно сделанный. Как он объяснил своему деду с невинным видом, что именно так должен выглядеть Ледяной Джек. Вообще все очень неплохо проводили время: общались, перекусывали время от времени, а потом начались танцы. И начались они с ча-ча-ча. Карлос включил какую-то заводную латиноамериканскую музыку, и на паркете в танцевальном зале, куда позвали гостей, возникло сразу три пары. Эльза никого из них не узнавала, но танцевали они отлично. Зал был большим, поэтому никто никому не мешал. Очень неплохо двигалась девушка с пышной гривой очень светлых волос в ярко-розовом платье, явно изображающая куклу Барби. Когда она подошла после танца к Эльзе и сняла маску, той потребовалось ещё несколько секунд, чтобы узнать её. «Шарлотта?!» Соседку Фростов невозможно было признать ещё и потому, что она впервые сняла свои линзы и ресницы. У неё были самые обычные серые глаза, как выяснилось, а роскошная грива волос оказалась париком. — Я сама никогда бы не подумала, что когда-то мне придёт в голову изображать Барби, — засмеялась Шарлотта, возвращая маску на место, — но почему нет? Мои друзья сегодня тоже в ударе, — и она кивком головы указала на компанию, с которой танцевала. Да уж, в ударе — это точно! У всей тусовки сегодня была задача изображать игрушки из «Истории игрушек». Клэр и Джеймс, являясь парой в жизни, изображали её же на маскараде: они были ковбоем Вуди и пастушкой Бо Пип; ботаник Брайн и его подруга Адриана изображали астрорейнджера Базза Лайтера и Джесси; а брат Адрианы Андрэ был парой Шарлотте, поэтому ему пришлось быть Кеном. «Невероятная самоирония!» Наверное, Эльза слишком явно выдавала свою мысль, потому что подруга рассмеялась и сказала: — Я знаю, да — мы умеем быть самоирочными! Но ты видела Джека? Он занят тем же самым! Эльза старалась этим вечером по возможности избегать Джека, хотя периодически ловила на себе его обжигающий взгляд. Но в такой толпе народа было нетрудно затеряться или не оставаться наедине с тем, с кем не хочется. В это время к Шарлотте подошёл Карлос и элегантно пригласил на вальс, который должен был быть следующим танцем. Так же к танцующим присоединились Анна с Кристоффом и ещё пара человек. Анна двигалась легко, почти не ошибалась, а если такое и происходило, Кристофф, который вёл партнёршу достаточно чётко, тут же скрывал её ошибки какой-либо фигурой. И смотрелись они просто замечательно вместе! Эльза с удовольствием наблюдала за сестрой и её другом. В конце концов, когда-нибудь Анна должна принять его чувства?! Образы Робина Гуда и Девы Мэриан как будто бы немного освободили Анну от условностей, а Кристоффу придали уверенности. Эльза ощутила прикосновение к своей руке и вздрогнула. Обернувшись, она увидела рядом Джека; он осторожно сжал её пальцы и спросил полушёпотом: — А ты не хочешь?.. — он взглядом указал на импровизированный танцпол. Эльза, даже не раздумывая, покачала головой. Джек слегка ухмыльнулся, видя её смущение, и сказал: — Я, вообще-то, и не предлагал. Просто спросил! У твоей сестры, в принципе, неплохо получается. Она уже не такая нелепая, какой была, когда вы появились в нашем доме. Вальс благополучно завершился. Партнёры поклонились друг другу и кавалеры проводили дам с паркета. Карлос собирался сделать какое-то объявление, но в это время в зал вбежал встревоженный Мартин. — Мистер Клифф! Мистер Клифф! — Что случилось, Мартин? — нахмурился Карлос. — Мистер Клифф, у нас в доме — полиция. Воцарилась тишина. Полная и абсолютная. — Что им нужно? — Они говорят, что должны обыскать дом! — И что они хотят найти в доме Фростов? — Они не сказали, сэр! В это время в двери зала вошли трое полицейских, двое мужчин, одна женщина. Они не стали ждать внизу. Они поднялись сами, значит, у них есть все основания и ордер, скорее всего, тоже имеется. — Карлос Клифф, я полагаю? — обратился к нему один из парней. Тот кивнул, глядя на них без всякого одобрения. — А где мистер и миссис Фрост? — Моя дочь и её муж в отъезде. Поэтому пока я выполняю функцию хозяина этого дома. Представьтесь по форме, пожалуйста, — последнее его предложение звучало почти повелительно. Полицейский спокойно вытащил значок и удостоверение, остальные двое тоже показали свои отличительные знаки. — Я — офицер Максимус Медина, это — детективы Уайлдер и Холл. По нашим сведениям, в вашем доме сейчас находится знаменитый вор Флинн Райдер. Прокурор выдал ордер на обыск.