―Мое сердце замерзло, и только знак истинной любви спасет меня. ―Поцелуй любви… ―О, Анна. Если бы тебя кто-нибудь любил…
Наступил канун Дня всех Святых, тридцать первое октября. В семье Разенграффе этот праздник отмечали всегда, со всей положенной атрибутикой. То есть переодеванием в костюмы, светильниками Джека — тыквами с вырезанными зловещими ухмылками и свечой внутри, хождением по домам с любимой фразой: «Кошелёк или жизнь?»; и, конечно же, с яблоками! Яблочные пироги, яблоки с орехами и мёдом, яблочные ириски, яблочная карамель… Часто Анна просыпалась в этот день от печёного яблочного духа, который витал по всему дому. Элизабет знала, как порадовать своих дочерей, поэтому любила в особые дни готовить сама, несмотря на занятость. Стивен тоже понимал, как важно в праздники быть с детьми, которые видели своих родителей пусть и не катастрофически мало, но и не так уж часто. Поэтому в семье Разенграффе всем торжествам уделялось особое внимание, и было принято проводить их всем вместе, дома. Если же родители и удалялись в порт, то лишь на то время, которое их дочери проводили в школе. Возвращаясь домой, Эльза и Анна, как правило, обнаруживали своих отца и мать уже активно готовящихся к торжеству и веселью. Скорее, даже больше к веселью, потому что Стивен и Элизабет так же переодевались в костюмы, как и их дети, вместе с ними бродили по соседям, вместе вырезали на тыквах пугающие прохожих рожицы… И их никогда это не напрягало. Они на самом деле получали удовольствие от общения с девочками и совместного времяпровождения. В эти дни никто не напоминал Эльзе, что она — наследница семейного бизнеса, потому что о делах иногда тоже следует забыть; никто не выговаривал Анне за пролитый на костюм сок, ведь и это подождёт, а праздник закончится… Даже старшая сестра в это время была не такой серьёзной, как обычно, а расслаблялась и веселилась вместе со всеми. При всём своём жизнерадостном и оптимистичном характере Анна уже достаточно прожила в семье Фростов, чтобы понять: от её опекунов подобного ждать не приходится, в их семье другие обычаи, разительно отличающиеся от традиций в её собственной. Поэтому утром в Хэллоуин она, проснувшись, печально вздохнула, вспоминая родной дом. Этот день обещал быть довольно предсказуемым, вопреки тому чего она ждала от него. Вернее, могла ожидать. Девочка даже накануне поговорила с Мейси, чтобы узнать, стоит ли надеяться на то, что этот праздник будет хотя бы отдалённо похож на тот, который устраивали им с Эльзой их родители. Её юная подруга только покачала головой. — Мама и папа наверняка уйдут на какой-нибудь приём, они никогда и ничего не отмечают дома. Кроме Рождества, но это только потому, что дедушка приезжает каждый год и именно в этот период, — Мейси хитро улыбнулась, — а у него правила суровые, он твёрдо уверен в том, что Рождество — праздник семейный, и отмечать его нужно в кругу семьи. Ну, знаешь там, верность традициям, обмен подарками, рождественская ёлка… — Да, у нас дома были такие же правила, — подхватила Анна, — но мы этому только радовались! Разве тётя Аннабель и дядя Оливер не хотят отмечать праздники вместе с вами? Ведь они так часто пропадают на работе. А если они и дома, то не вылезают из кабинета на третьем этаже — и это всё равно, что сидеть в офисе, потому что до них не то что не докричишься, дозвониться невозможно! Это была чистая правда. Как-то раз Анна попыталась позвонить тётушке, находясь дома, но попытка была неудачной. Девочка решила, что та уехала в офис. А потом Аннабель спустилась в столовую к ужину и с невозмутимым видом спросила, что хотела её подопечная. Когда к Анне вернулся дар речи, и она уточнила, не покидала ли Аннабель дом, женщина спокойно сказала: — Нет, я была в кабинете. Оливер улетел на срочную встречу в Канаду, у него возникли некоторые сложности, поэтому мне пришлось дистанционно подключиться к переговорам. Так что ответить тебе я не смогла. На тот момент до Анны окончательно дошло, что бизнес в семье Фрост стоит на первом месте. И на втором тоже. А, может, и на третьем. Что уж там идёт дальше, она затруднялась ответить. Но в дни торжества можно было бы хоть иногда подумать о чём-то другом, кроме бесконечных очередных переговоров, деловых встреч, важных сделок, выгодных партнёров… Эту мысль она и высказала Мейси. В ответ та только развела руками. — Анна, я давно уже ничего не пытаюсь объяснить родителям на эту тему. Джек, по-моему, так и вовсе считает, что это гиблое дело, потому что на моей памяти он ни разу не говорил с ними о том, что проводить время с собственными детьми, хотя бы изредка, весьма полезно. — А что же вы все будете делать в этот день? — смирившись с тем, что её надежды умерли даже и не родившись, спросила Анна. — Братец, скорее всего, отправится на вечеринку, которую устраивает наша школа. А я уйду к своим друзьям из секции фигурного катания, — Мейси внимательнее посмотрела на понурую подругу и предложила: — Может, составишь мне компанию? Ты ведь была со мной на дне рождении у кузины Реджины, хотя и не знала её совсем. А в секции ты уже со всеми познакомилась, и неуютно тебе точно не будет. — Нет, Мейси, спасибо, — Анна покачала головой, заулыбавшись, потому что кое-что вспомнила. Точнее, кое-кого. — Мне есть, с кем провести завтрашний вечер. Разумеется, девочка думала о Кристоффе. Эти же мысли помогли ей поднять самой себе настроение, пока она собиралась к завтраку. Они с лучшим другом ещё не обсуждали празднование Хэллоуина, только пробежались вскользь по этой теме. Но Анна была уверена, что он не оставит её одну в этот день, потому что как-то рассказала ему, как отмечали Канун дня всех Святых в семье Разенграффе. И она не сомневалась, что Кристофф не только слушал, но и слышал её. Он понимал, что для его подруги это важно. Так же, как она понимала, что для него значит его фотомастерская. На себя Анна всё ещё немного злилась: результаты конкурса, на который именно она уговорила друга отправить свои работы, были удручающими. Кристофф не занял ни одно из призовых мест. Она видела, что ему сей нелицеприятный факт несколько подпортил настроение, извинялась перед ним весь вечер за свою излишнюю инициативность; однако он в ответ уговаривал её не переживать из-за сущей ерунды, ведь он и без того понимает, что не блещет талантом к фотографии. «Зато у меня была самая красивая и чудесная спутница!» — шутливо закончил он и уже серьёзнее добавил: «Анна, я не жалею о том, что послушался тебя. И я не брошу заниматься фотографией. Ведь тебе нравится то, что я делаю. И ты в меня веришь. А это кое-чего стоит».***
Одевшись, Анна заплела волосы, как обычно, в две косы и спустилась к завтраку. Все уже были там, кроме Эльзы и Мейси. Почему-то Джек в последнее время стал приходить вовремя, иногда раньше всех остальных. Как сегодня, например. — Доброе утро, — радостно поприветствовала всех рыжеволосая девочка, садясь на своё место за столом, — желаю всем счастливого Хэллоуина! — ну и пусть, что они его не отмечают по-человечески, но ведь это не повод не поздравлять их. Чета Фростов в ответ улыбнулась вполне благожелательно, их сын промолчал, а Аннабель даже ответила: — И тебя, милая. К сегодняшнему завтраку у нас по этому случаю яблочный джем. Уверяю, он тебе понравится, его варили в одной из лучших пекарен города. Он необычайно свежий, его сняли с плиты буквально пару часов назад. Сказано это было так, словно Аннабель гордилась тем, что по её приказу люди трудились всю ночь. Но Анна не ощущала ликования по этому поводу. Яблочный джем. Из пекарни. Да её мама готовила намного больше сладостей, и предпочитала это делать самостоятельно! Конечно, на завтрак подавался не только джем, иначе семейство Фрост не являлось бы таковым, но сам факт того, что от Хэллоуина в этом доме был только яблочный джем на столе, пусть и приготовленный в одной, как утверждала Аннабель Фрост, из лучших пекарен города, — он немного угнетал стойкий моральный дух Анны. Но она не была создана для меланхолии, к тому же, как девочка напомнила себе, иного от её опекунов ожидать и не следовало, поэтому наскоро поблагодарила и принялась за еду. В этот момент в столовую вошла Эльза. Анна пожелала и ей доброго утра и счастливого Хэллоуина, с восторгом замечая, как хороша сегодня её сестра! В последнюю неделю от былой угрюмости не осталось и следа. Словно кто-то зажёг внутри Эльзы огонь. Она не могла говорить, но что-то определённо изменилось. Конечно, по школе очень быстро распространились слухи о том, что старшая Разенграффе потрясающе играет на рояле, да и к тому же теперь входит в состав оркестра. Сами музыканты и руководитель Сильвер относились к ней уже иначе, с уважением и дружелюбием. Анна как-то раз забежала на репетицию, чтобы не только послушать игру сестры, но и убедиться, что у той всё хорошо в этом полубогемном обществе. И она осталась довольна тем, что увидела. Когда директор Данброх просветил Оливера и Аннабель на этот счёт, то те сначала не поверили, решив, что это какая-то ошибка. Они ведь были уверены, что Эльза не пойдёт на контакт ещё очень долгое время, несмотря на визиты к психиатру. Но, услышав от руководителя «Arendelle High School», что он отменяет наказание мисс Эльзе Разенграффе и сердечно благодарит их за то, что они отдали её именно в его учебное заведение, мистер и миссис Фрост вынуждены были поверить. Правда, как потом сказал Оливер, директору школы пришлось буквально выдавливать из себя эти слова, будто бы он давился ими. Впрочем, ничего удивительного в этом не было: мало того, что Эльзу нельзя выгнать из школы после содеянного в концертном зале, так её ещё и взяли в состав оркестра — того самого, которому она причинила весьма существенный ущерб! Даже наказание с отмыванием краски он обязан был отменить, потому что музыкальный руководитель выразился чётко: без мисс Разенграффе оркестр выступать не будет. Потому что обречён на провал. Хочешь-не хочешь, но мистер Данброх вынужден был это проглотить и нанять рабочих, которые в течение одного дня привели концертный зал в надлежащий вид. Короче, у директора «Arendelle High School» не было повода питать к Эльзе добрые чувства, потому что появилось нехорошее ощущение, что, помимо Джека Фроста, в его школе появился ещё один человек, которому любая выходка, даже из ряда вон выходящая, сходит с рук. То, что его собственная дочь Мерида в этом отношении тоже, мягко говоря, далеко не сахарный сироп, ему в голову, очевидно, не приходило. Но это, как говорится, были сложности мистера Данброха. Оливер и Аннабель, заметила Анна, непритворно порадовались успехам своей старшей подопечной, от души поздравив её. Эльза же все комплименты воспринимала более чем спокойно, если не сказать равнодушно — даже от младшей сестры, что уж говорить про посторонних людей, вроде музыкантов, мистера Сильвера или тех же опекунов. Так что дело было всё же в чём-то другом, а не в возобновлении занятий игры на фортепиано. Эльза будто поставила себе цель, которую решила достичь, несмотря ни на что. Она и раньше не боялась Джека, Анна прекрасно это понимала. Но сейчас перестала его сторониться. Вообще. И если до сегодняшнего дня девочка только подозревала это, то сейчас имела возможность убедиться. С сияющей улыбкой, которая так давно не появлялась на её лице, Эльза поцеловала сестру в ответ на поздравление и прошла за стол. Дальше воцарилась гробовая тишина. Оливер перестал жевать, рука Аннабель с чашкой застыла в воздухе, даже невозмутимый Мартин перестал наливать горячий шоколад в кружку Анны, а так и замер с кофейником в руке. Потому что Эльза села. На место Мейси, находившееся рядом с Джеком. Анна, едва не ахнув от невиданной прежде лихости сестры, готова была вот-вот свалиться со стула, но удержалась, потому что с пола не увидишь происходящего за столом. А посмотреть ой, как хотелось! Очень и очень медленно присутствующие перевели взгляды с Эльзы на Джека. Тот довольно быстро пришёл в себя и, остервенело глядя на возмутительницу порядка, прошипел: — Ты!.. — что он собирался сказать, так и осталось невыясненным. Потому что девушка подняла голову от тарелки и улыбнулась ему. Но совсем не как раньше, когда это была улыбка сквозь слёзы и боль. Сейчас это была улыбка, полная мягкости и доброты. Эльза участливо смотрела ему в глаза. И не боялась ни его слов, ни его действий. У Анны сложилось ощущение, что та видела гораздо больше, чем все остальные. Кстати, так и не пришедшие в себя и усердно ждущие развития событий. Но Джек не отводил взора от Эльзы и продолжал молчать. Анна увидела, как на его лице появилась растерянность, а потом и что-то ещё… Что-то, чему она не находила названия. — Доброе утро! — при звонком голосе Мейси все пришли в себя, как по команде «отомри». Увидев, что Эльза заняла её стул, Мейси, в отличие от других, отнеслась к этому более чем спокойно. — О, Эльза, как хорошо, что ты села рядом с Джеком, — сказала она, пересаживаясь на её место, — я давно хотела попросить тебя поменяться со мной — ведь сидеть напротив Анны мне было бы гораздо удобнее. Только я боялась, что ты не согласишься, потому и не предлагала. Мартин, налей, пожалуйста, и мне горячий шоколад. — Конечно, мисс Мейси, — почтительно кивнул дворецкий, выполняя её просьбу, — зефира в шоколад как обычно?.. — разговор за столом вернулся в прежнее русло. Джек, поспешно отвернувшийся от Эльзы, чертыхнулся вроде бы и негромко, но Анна услышала. И причины были ей понятны: теперь её сестра будет сидеть рядом с ним всегда, ведь Мейси не только не возразила, а ещё и обрадовалась этому. Так что аргументов не нашлось. Ни у кого. Даже Аннабель Фрост смолчала, хотя строго заведённый порядок опять был нарушен, пусть и таким пустяком. С другой стороны, с появлением в этом доме сестёр Разенграффе он стал нарушаться хоть и нечасто, зато регулярно. Вполне возможно, эта женщина начинает потихоньку привыкать к неизбежному.***
— Мне бы хотелось возобновить семейные традиции, — говорила Анна Кристоффу, когда они во время перемены, как обычно, прогуливались по школьному коридору, — этот день всегда так весело проходил у нас дома… — Я тебя понимаю, — успокоил подругу парень, — и, поверь, сделаю всё возможное, чтобы сегодняшний Хэллоуин тебя порадовал, — и он ободряюще ей улыбнулся. — По крайней мере, я рада уже тому, что не встречу его в одиночестве, — Анна так светло посмотрела на него, что тот, как ей показалось, смутился. Но, тем не менее, таким же оживлённым тоном поинтересовался: — А что думает Эльза? Или ты не обсуждала это с ней? — Кристофф, я даже не знаю, — девочка снова задумалась над тем, что произошло утром в столовой Фростов, — с Эльзой в последнее время что-то происходит. Она изменилась, стала какой-то другой… Друг встревоженно посмотрел на неё — судьба Эльзы его волновала, может, и не так сильно, как Анну, но он всё же беспокоился за неё. Потому что был одним из немногих, кто мог по-настоящему понять старшую сестру своей подруги. Ведь она проходила через то, через что прошёл он сам в своё время. И проходила достойно, вынося всё, что обрушилось на неё в «Arendelle High School». А уж Кристофф, как никто другой, знал, как тяжело даётся и внешнее спокойствие, и способность не обращать внимания на чужое злоязычие. Поэтому незамедлительно спросил: — Случилось что-то плохое? Компания Джека Фроста опять придумала какую-нибудь подлость? Но Анна ему не отвечала. Она неотрывно смотрела в противоположный конец коридора, где показалась в этот момент её старшая сестра. Кристофф уставился в ту же сторону, потому что теперь ему стало понятно, что он ошибся. Сильно ошибся. Эльза не просто передвигалась — она будто летела, походка изменилась совершенно. Плечи гордо выпрямились, голова была приподнята, глаза она больше не прятала. Такой свою сестру Анна не припоминала за последний год. Она словно вернулась в свою старую школу, когда твёрдо знала, что она — Принцесса морских портов, и вела себя как подобает носящей это звание. Узнав, что именно таковым является её прозвище за глаза, Эльза не могла не испытывать гордости. Ведь подобные прозвища дают, если ты действительно его заслуживаешь. И сейчас Принцесса точно вспомнила об этом. Анна видела, что большая часть учеников, как всегда, когда Эльза показывалась на горизонте, начала зло смеяться и шептать вслед гадости. Шакалы. Шакалы, желающие получить объедки со стола царя зверей, и делающие для этого всё. — Ой, смотрите, убогая нарисовалась! Анна сжала кулаки от негодования. — Говорят, для ненормальной она неплохо научилась бренчать по клавишам… — Ну и что же, обезьяны тоже могут научиться, так что говорить тогда про эту!.. Нет, это уж слишком! Анна видела, с чьего языка слетела эта фраза, и едва не рванула туда, чтобы снова ввязаться в драку. К счастью, Кристофф был настороже, поэтому успел подхватить подружку за талию и удержать на месте. Эльза никогда не испытывала страха перед этими низкими людишками, способными лишь тявкать вслед слабому и пресмыкаться перед сильным. Она могла их только пожалеть за отсутствие воли, хотя порой едва сдерживалась, чтобы не выпустить зимнюю магию… Однако сейчас внутри неё что-то щёлкнуло. Она явно не прикладывала никаких усилий для того, чтобы казаться такой… безмятежной. Все эти копья язвительных насмешек тут же ломались об её безмолвный, но такой жёсткий стержень. Грациозно проходя сквозь толпу и улыбаясь, девушка даже чуть приподняла руку, как бы приветствуя всех присутствующих. У Анны сложилось не проходящее ощущение, что сестра чувствует себя на церемонии вручения премии Оскар. Да и не одна она так подумала. Народ, постепенно начиная понимать, что перед ними уже полностью другой человек, принимался смотреть на Эльзу иными глазами и поспешно затыкаться. Оскорбительные реплики постепенно сошли на нет. Но теперь из общего шума достаточно отчётливо выделялись разговоры элиты, которая стояла недалеко от того места, где Анна и Кристофф наблюдали за представлением. Джек Фрост, Иккинг Хэддок, Астрид Хофферсон, Мерида Данброх — все они были здесь и, естественно, не могли пропустить появление Эльзы. Оставить его без комментариев они тоже не могли. — Надо же, как убогая нынче выступает, — съехидничала Мерида, — ей, наверное, кажется, что она — кинозвезда! — Да, совсем уже реальность с вымыслом перепутала, — дополнила Астрид, и обе девушки противно захихикали. Джек, что самое загадочное, промолчал, продолжая наблюдать за поведением Эльзы; а вот его лучший друг так же молча следил глазами… за Джеком? Анне не показалось, она была уверена, что Иккинг оценивает именно его реакцию, а не новое поведение Эльзы. А та, ничуть не тушуясь, прошла прямо к золотой молодёжи, чем заставила замолчать и их. Казалось, все пороняли свои едкие замечания, стоило только Эльзе приблизиться к ним с самым умиротворённым выражением лица. Однако взгляд её льдистых глаз предназначался только одному из их компании. Джеку. Он, как заворожённый, тоже не отрывал свой взгляд от неё. Анна видела, что и хотел бы, что отдал бы многое, если не всё, лишь бы прервать это зрительный контакт, хотя его резкие черты без выражения никак не давали это понять. Со стороны могло показаться, что он просто рассматривает слабоумную нахалку, осмелившуюся подойти к нему. Так он выглядел в глазах своего окружения, да и всех, кто в тот момент находился в коридоре и следил за событиями с жадным любопытством. Но в этом-то и заключалась личная трагедия Джека Фроста. Он не рассматривал. Он не мог не смотреть на неё. «Может быть, я брежу?» — пронеслось в голове у Анны. «Разве она может так сильно повлиять на него?» А Эльза, внезапно открыв рот, медленно что-то произнесла. Без звука, по слогам. Всего одно слово. И спокойно удалилась, оставив публику наслаждаться выступлением уже без собственного присутствия. Её сольная партия была закончена. По крайней мере, на сегодня. — Она и правда отлично играет на рояле, — вдруг услышала Анна незнакомый голос рядом, — я рада, что теперь она в оркестре, — обернувшись, девочка увидела худую брюнетку с перебинтованной рукой, примерно одного возраста с Эльзой. Похвала незнакомки звучала искренне, хоть и скупо, но зато без издёвки. Видимо, говорила она сама с собой, потому что не заметила, как пристально на неё смотрят Анна и Кристофф, и закончила предложение: — Что же, он не обманул. Он действительно посадил за рояль человека, который намного талантливее меня. — Что?! — не сдержавшись, воскликнула Анна. Брюнетка опомнилась, бросила на неё опасливый взгляд и чуть ли не бегом скрылась в толпе школьников. — Вот… засада!!! — девочка даже ногой притопнула в раздражении. Кристофф успокаивающе взял её за руку: — Ладно тебе, лучше на Джека полюбуйся. Анна неохотно, но повернулась. Среди бурно обсуждающей её сестру компании стоял их предводитель с лицом густого томатно-красного цвета. Несомненно, он один понял, что ему сказала Эльза. — Да, определённо, с твоей сестрой что-то произошло, — резюмировал Кристофф, — но по мне — так ей такие перемены на пользу! Кстати, ты поняла, что она сказала ему? Ты же лучше всех её знаешь. — Я не уверена… — девочка сморщила лоб, вспоминая движение губ Эльзы — но, кажется, она сказала… «Фрости». — И что это значит? — недоумённо уставился парень на подругу. Та только головой покачала и произнесла: — Понятия не имею.***
Спустя пару часов после всех головокружительных событий Анна с Кристоффом сидели в кафетерии и обсуждали планы на вечер. Школа всё ещё пребывала в определённом кризисе: казалось, у учеников отобрали самое дорогое — тему для сплетен. То есть вроде бы и есть что обсудить, но позлословить-то не получится. Слишком уж смело и раскованно вела себя сегодня девушка, за которой закрепилось прозвище «убогая». И своим поведением она не просто сломала стереотип в мозгах у некоторых — она его растоптала. Свита Джека Фроста, и та вела себя непривычно, лишь негромко шушукаясь за столиком во время ланча. — Она всё делает правильно, — Кристофф, в отличие от подруги, был рад за Эльзу, — не понимаю, почему ты переживаешь? — Не знаю… Я не могу понять, зачем она это делает? — и девочка принялась объяснять, как умела, что она испытывает, — я всегда понимала причину её действий. Всегда знала, для чего ей что-то нужно. Понимаешь? Даже когда она замолчала, я точно знала, что ей это необходимо. И догадывалась, почему. А сейчас… Сейчас я её не понимаю. Знал бы ты, что она сегодня утром устроила… — Анна рассказала своему другу о происшествии за завтраком. И хотя Кристофф изо всех сил сдерживал смех, ему давалось это с трудом. — Анна, я в полном восторге от Эльзы, — выдал по окончании её рассказа парень, — неужели ты не понимаешь? Она наконец-то поняла, как можно застать Джека врасплох! Теперь она отплатит ему за все оскорбления той же монетой, ведь она научилась защищаться! — Думаешь, дело в этом? — неуверенно уточнила подруга. — Ну, конечно! А у тебя есть другие объяснения? Так что прекрати изводить себя беспокойством за сестру, я и раньше говорил тебе, что она сильная. Давай лучше поговорим о празднике, — и он с радостью увидел, как глаза цвета молодой листвы оживлённо заиграли. — Что ты хочешь делать сегодня? — К сожалению, мы уже слишком большие, чтобы ходить по домам и выпрашивать сладости, — с ноткой ностальгии заметила девочка. И здесь Кристофф не мог не согласиться. — Тут ты права, но и на здешней вечеринке нам не будут особо рады. Конечно, ни тебя, ни меня не тронут, но это не отменяет того, что мы изгои. — Вот ещё! — Анна фыркнула, показывая своё отношение к тем, кто ходит на такие вечеринки. — Я не хочу веселиться вместе с теми, кто обижает мою сестру! — Я был бы крайне удивлён, если бы ты захотела, — усмехнулся парень, — хорошо, давай поступим так. Вечером мы с тобой в любом случае встретимся, и если не решим, куда нам пойти, то просто погуляем. Идёт? — Погоди, а как же костюмы? — вспомнила девочка, на что её друг таинственно улыбнулся и сказал: — Я уже всё придумал. Пойдём ко мне в мастерскую, я их принёс с собой ещё утром. — Здорово! — она радостно сорвалась с места, опрокинув при этом стул. Поднимая его, Анна уточнила: — А кем мы будем сегодня? — Это сюрприз… Да уж, сюрприз определённо удался! Анне никогда не пришла бы в голову такая идея. Конечно, за все пятнадцать лет жизни она кем только не наряжалась, но… ледорубом?! Кристофф преподнёс эту идею как весьма креативную, когда демонстрировал ей костюмы. Мужской состоял из светло-синей кофты, таких же штанов, серых сапог с заострёнными носками, длинной бурой жилетки, перехваченной поперёк талии алым кушаком, и перчаток в тон сапогам. Женский костюм отличался от него более короткой жилеткой, наличием юбки, изящной выкройкой и отсутствием кушака. Кофта и штаны были ярко-зелёного цвета, перчатки и сапоги — болотного, а жилетка и юбка — жёлтого. Костюм, как нарочно, подчёркивал цвет глаз подруги Кристоффа. Хотя, наверное, он его потому и выбрал… Так же к костюмам шли аксессуары — довольно хорошо сделанные копии топоров для рубки льда, Анна не запомнила их название. В любом случае они очень хорошо завершали образ, когда их определили за пояс сбоку. Примеряя на себя новый имидж, Анна не могло не признать: смотрится костюм на ней довольно неплохо. Разумеется, она привыкла к другому. Ей всегда шли образы вроде Пастушки или Красной шапочки, в них она чувствовала себя удобно. Но, в конце концов, почему бы и нет? Почему ей и не побыть ледорубом в паре с Кристоффом?***
Анна вернулась домой в глубокой задумчивости. Никакие идеи по поводу где встретить Хэллоуин её не посещали. То есть разнообразных злачных и не очень мест в Хьюстоне хватало; но девочку не устраивало что-то подобное, она хотела праздник, который хотя бы отдалённо напоминал ей о родителях и о том времени, когда вся их семья была счастлива… Не найдя и не придумав ничего подходящего, Анна так расстроилась, что в сердцах пнула дверь собственной комнаты, позабыв, что она не заперта на ключ. Дверь услужливо распахнулась, и девочка, у которой с равновесием были всем известные сложности, ввалилась в комнату с диким грохотом, попутно врезавшись в шкаф и снеся пару стеллажей с книгами. Тот, кто делал стеллажи, вряд ли рассчитывал на то, что кому-то взбредёт в голову испытать на прочность его мебельное творение. «Только я могу так специфично попасть в комнату, — лёжа на полу и оглядывая нанесённые разрушения, размышляла Анна, — интересно, на этаже меня кто-нибудь слышал?» Ответ на этот вопрос долго искать не пришлось. В распахнутую настежь дверь заглянула Эльза. Старшая сестра озадаченно осмотрела комнату, лежащую на полу Анну, но вряд ли у неё возникли какие-то вопросы, неуклюжесть последней была притчей в семье Разенграффе. Поэтому Эльза примерно представляла, что здесь случилось. Она только подошла и помогла Анне подняться, ибо самостоятельно та двигаться явно не собиралась. Разучилась ненадолго по причине упавшего морального духа. — Эльза! — отчаянно обратилась младшая сестра к старшей, — помоги мне! Мы с Кристоффом отмечаем сегодня Хэллоуин! Вернее, хотели отметить… Я не знаю, куда нам с ним пойти! Эльза с минуту подумала, кивнула и вытащила телефон. Как стало очевидно, для того, чтобы набрать сообщение. Анна следила за ней, пытаясь угадать, кому же она пишет. Отправив смс, Эльза стала разбирать тот завал, который устроила сестрёнка. — Дяде и тёте надо сообщить, — виновато произнесла младшая, но в ответ получила укоризненный взгляд.«Да, надо. Но для начала мы тут хотя бы приберёмся».
— Я и не возражаю насчёт уборки, — тут же отозвалась Анна, — из-под ног надо всё убрать и аккуратно сложить в одно место, — здесь у Эльзы раздался сигнал телефона, обозначающий, что пришёл ответ. Прочитав, девушка с довольным видом протянула мобильник сестре, чтобы та сама могла увидеть:«Не проблема! С удовольствием приглашаю твою сестру и её друга на вечеринку, которую устраивает моя школа. Зайду за ними около восьми вечера)))» — Шарлотта
— Но… Кто такая Шарлотта? — Анна вернула телефон сестре, не помня себя от радости, что Хэллоуин спасён. Эльза только улыбнулась в ответ, а младшая сестра бросилась немедленно звонить Кристоффу, чтобы предупредить его о том, что не позднее половины восьмого он должен быть у неё. Эльза ждала Анну внизу. Уборку они закончили, как раз незаметно приблизился час икс. Девочка переодевалась у себя в комнате, попросив старшую сестру встретить Кристоффа, если он придёт, пока она занята. Анна безуспешно выспрашивала о том, кто же эта Шарлотта, но так и не получила никакой информации. И теперь её интерес был разожжён до предела. К тому же она волновалась на тему того, как Эльза оценит её костюм. Потому что её вкус ставила превыше своего. Подумав, что же ей сделать со своими волосами, девочка всё-таки решила оставить привычные две косы. А как ещё полагается убирать волосы девочкам-ледорубам? Правильно, вот и Анна не представляла. Ещё раз оглядев себя в зеркале, она выдохнула и отправилась в гостиную. Эльза находилась не там, а в холле, где с ней разговаривал Мартин. Анна услышала их диалог в одностороннем порядке. — Мисс Эльза, дело в том, что мистер и миссис Фрост сейчас собираются на приём и ужинать дома не будут. Ваша сестра, насколько я понял, тоже сейчас удалится. Мисс Мейси, как вам наверняка известно, отправилась к своим друзьям, а мистер Джек как раз сейчас уходит на вечеринку в школу. Так что ужинать вы будете одна. Потому я и хотел спросить, что для вас приготовить, — та, выслушав, улыбнулась и пожала плечами. Мартин кивнул и всё-таки уточнил: — Неужели вам действительно всё равно? — Нет, Мартин, — вмешалась подошедшая Анна, — пожалуйста, если вам нетрудно сварите для моей сестры кофе и… — Да, мисс Анна? — увидев, что она умолкла, вопросил дворецкий. — И грушевый пирог с шариком ванильного мороженного, — закончила девочка и посмотрела на Эльзу. Та кивнула, и Мартин, проговорив себе под нос что-то одобрительное, удалился. При всей своей преданности семье Фрост ему очень нравились сёстры. Их взаимная привязанность не могла не трогать, к тому же он получал большое удовольствие от наблюдений за тем, как их активно обрабатывает Аннабель, и как усердно они этому сопротивляются. Анна понимала, что сестра не разделит с ней праздник. Теперь уже нет. Но она не могла не попытаться подарить ей частичку того семейного тепла, которого так не хватало им обеим. У Эльзы изменился взгляд, в нём появилась та светлая грусть, которая возникает при счастливых, но навсегда ушедших в прошлое воспоминаниях. — Ты же не думаешь, что я забыла о том, что ты любишь? — конечно, не забыла. Это было одно из отличий Эльзы от всей семьи. Она не любила яблоки, поэтому Элизабет Разенграффе каждый Хэллоуин пекла для старшей дочери пирог из груш, неизменно добавляя при подаче шарик ванильного мороженного. Та обожала этот десерт от своей мамы, хотя ничего особенного в нём не было.«Спасибо, Анна…»
Сестры молча обнялись, стараясь не разрыдаться. Очень вовремя раздался звонок в дверь, и Анна поспешила сама открыть её. Кристофф, тоже переодетый в костюм, стоял на пороге с несколько очумелым видом. Увидев, что дверь ему открыла подруга, а не дворецкий, он заметно повеселел. — Привет, — девочка схватила его за руку и поспешно втянула в дом, видя, что ему некомфортно на территории семейства Фрост, и он бы дальше продолжал топтаться за порогом. — Привет, — уже в доме Кристофф смог поздороваться, — извини, но лучше бы мы с тобой встретились всё-таки в другом месте… О, привет, Эльза, — девушка дружелюбно ему кивнула. — Так куда мы всё же идём? — и он снова повернулся в сторону подруги. — Не знаю, — Анна посмотрела на сестру, — это предложение Эльзы, за нами сейчас должны зайти… Только она упорно не объясняет, кто. Кристофф не успел выразить своё удивление, потому что звонок раздался снова. На этот раз к дверям подошла Эльза, и через несколько секунд в холл прошла девушка, одетая таким необычным способом, что впору было за сердце хвататься, если бы не Хэллоуин. В этот день удивить кого-то костюмом Зубной феи было сложно, а девушка изображала именно её, в этом не было сомнений. Обтягивающий фигуру сине-зелёный топ и бриджи, целиком обшитые мелкими перышками, накладные прозрачные крылья, длинные красиво спадающие с талии перья павлина, синие туфли без каблука… Картину довершали лиловые линзы, накладные ресницы и сине-зелёный перьевой головной убор, полностью скрывающий волосы. — Всем добрый вечер, — сказала Зубная фея, выводя людей из прострации, — я — Шарлотта, подруга Эльзы, — а вы, я полагаю, Анна и Кристофф? «Откуда у Эльзы такая подруга? — Анне бы перестать удивляться, ведь на сегодняшний день лимит удивления должен был быть, по идее, уже переполнен. Но не получалось. Она поняла, что действительно не знает о том, что происходит в жизни старшей сестры. Нельзя сказать, чтобы это открытие послужило к довольству собой, но за Эльзу она чрезвычайно порадовалась. Ведь все эти месяцы Анне невыносимо больно было смотреть, как её сестра, такая сильная и независимая раньше, теперь замкнулась в себе, неприкаянной тенью бродила по особняку Фростов и никак не могла отобразить нападки со стороны испорченных детишек в школе. А Шарлотта производила очень хорошее впечатление. Она явно не собиралась сторониться Эльзы из-за того, что та молчала. Да ещё и пригласила Анну с Кристоффом к себе на вечер! Узнать бы ещё, как эта девушка и её сестра познакомились… — Привет, Фрости! — вдруг жизнерадостно воскликнула Шарлотта, глядя куда-то вверх по лестнице. Анна, да и остальные тоже, подняли головы. На втором этаже стоял Джек. Он смотрел на стоящую в холле компанию с непроницаемым выражением лица. Одет он был в шикарный смокинг чёрного цвета — по всей видимости, собирался уходить на вечеринку, но передумал, увидев собравшихся; когда Шарлотта во всеуслышание с ним поздоровалась, он не спустился, а, с полминуты постояв, развернулся и ушёл прочь. Анна и Кристофф молча посмотрели друг на друга — они отчётливо уловили, как их новая знакомая поприветствовала Джека, да ещё и таким дразнящим тоном. «Фрости… так вот, что это за слово, — подумала Анна, — так его назвала Эльза сегодня в школе! Шарлотта ведёт себя точно так же! Или… или это Эльза ведёт себя, как она?..» Эльза же подошла к подруге, взяла её за руку и слегка сжала — Шарлотта молча взглянула на неё, моргнула своими длиннющими ресницами в знак согласия. Этот диалог был ясен лишь им двоим. Анна поняла, что уже сомневается относительно теории Кристоффа, которая объясняла действия Эльзы как месть. Что-то здесь не то… Перед выходом старшая сестра знаком попросила младшую задержаться, быстро набрала сообщение на телефоне и показала его сестре.«Ты очень мило выглядишь. Хорошего тебе вечера!»
Анна облегчённо выдохнула и с благодарностью посмотрела на Эльзу. Та даже не дождалась этого вопроса, она отлично понимала, что может беспокоить Анну сегодня. И от этого ещё острее пришло понимание, что сама-то она не так хорошо знает нынешнюю Эльзу, хотя они близки с ней не меньше, чем с прежней. — Моя школа находится здесь недалеко, — весело сказала Шарлотта, когда они втроём, попрощавшись с Эльзой, вышли на улицу, — дойдём пешком минут за двадцать. Вы как, не против прогуляться? — Нет, что ты, — отозвалась Анна и тут же задала терзавший её вопрос: — А давно ты знаешь Эльзу? — Всего неделю, но, надеюсь, мы и дальше продолжим знакомство. — Но как вы могли познакомиться? Моя сестра — очень закрытый человек, и… — И к ней весьма сложно найти подход, — закончила Шарлотта за Анну, — особенно ввиду её особенности. Я знаю. Но, поверь, мне это совсем не мешает. — Так, получается, ты и Джека знаешь? — решил проявить любопытство Кристофф. Шарлотта утвердительно кивнула: — Разумеется — я ведь живу в доме напротив. — Ты достаточно смело разговариваешь с ним, — уважительно заметил парень, — в нашей школе вряд ли кто-то когда-либо позволял себе такую вольность. — А я позволяю… на правах старой знакомой, — в голосе Шарлотты звучал смех, но губы только улыбались. — Почему ты решила пригласить нас? –поняв, что Шарлотта может отвечать на любые вопросы, но так, чтобы не рассказать ничего, Анна решила не залазить в личностные темы, а развивать те, что попроще. — А почему нет? — удивлённо сказала та. — Почему я не могу позвать на вечеринку двух симпатичных интересных молодых людей? Анна сообразила, что снова попала впросак. Правда, Кристофф попытался исправить возникшую неловкость: — Ты же совсем нас не знаешь… — Вы в этом уверены? — улыбка соседки Джека стала ещё шире и ещё более лукавой. — Да бросьте, не стоит ломать голову над такими вопросами. Вдали показались огни. По мере приближения становилось понятно, что это здание, украшенное всевозможной, но очень холодной иллюминацией, создающей иллюзию лунного света.***
Школа Шарлотты — а это была именно она — являла собой ярчайшую иллюстрацию к мультфильму «Кошмар перед Рождеством» Тима Бёртона. Иллюминация была добавлена не только для пущего эффекта, но и для того, чтобы учащиеся и их гости сумели разглядеть и оценить весь наружный дизайн помещения. Старые, покорёженные деревья с висельниками, макеты кривых лестниц, приставленные к месту и не к месту, но создающие определённый антураж; кладбищенские надгробия, ничем не отличающиеся от настоящих; а возле непосредственно входа стоял Клоун — человек, одетый определённым образом и пропускающий внутрь. Он так напоминал известного персонажа из фильма «Оно», что при взгляде на него становилось жутковато, даже Кристофф передёрнул плечами, хотя можно было заметить, что он восхищён такой обстоятельной работой. — Добрый вечер, Майк, — Шарлотта кивнула Клоуну и указала на друзей, — эта парочка ледорубов со мной. — Конечно, мисс Фэй, проходите, — и Клоун отсалютовал Зубной фее, пропуская троицу в здание. Внутренний дизайн ни в чём не уступал внешнему. Кругом стояли огромные старинные часы, периодически издававшие скрипучий визгливый звон; повсюду висели Светильники Джека, диваны и кровати, на которых сидели гости, производили впечатление отобранных не иначе как в музее — однако очень удачно вписывались в созданный интерьер — невероятно старые, покрытые бутафорской вековой пылью, но красивые вещи; вместо столов использовались такие же древние, как и всё остальное, гробы, однако еда на них стояла в красивой, чистой посуде, пусть сервизы и были сделаны лет сто, если не сто пятьдесят назад. Знакомый яблочный дух, смешанный с ванилью и корицей, ударил в ноздри Анне. Не успела она опомниться, как из множества присутствующих в зале, куда они прошли за Шарлоттой, отделилась компания и поспешила к ним. — О, наконец-то, — произнёс одетый вампиром парень, обнимая новую подругу Эльзы, — наша Зубная фея прилетела! И кто это с тобой? — Мои друзья, — спокойно ответила девушка, — Анна и её спутник Кристофф. — Почему же только спутник? — красивая ведьма встряхнула вьющимися волосами цвета спелой вишни, приподняв шляпу, — вы очень неплохо вместе смотритесь. — Сестрёнка, не смущай их, — вмешался разукрашенный под зомби, очевидно, брат ведьмы. В руках он держал тарелку со сладостями, которую гостеприимно протянул для вновь прибывших: — Угощайтесь, пожалуйста, вам точно понравится. Анна даже не поверила своим глазам — это были обожаемые ею яблоки в медовом сиропе, начинённые орехами. И не магазинные — домашние! Точно такие же, как делала мама… — Спасибо, — полушёпотом произнесла девочка, принимая лакомство. Сладости были именно такими, какими она их любила, горячие, но не обжигающие. Элизабет узнала этот рецепт в Ирландии, Анна была уверена, что так, как варит эти яблоки мама, никто во всех штатах не умеет. Однако, попробовав, поняла, что заблуждалась. Она будто на мгновение перенеслась во времени… — Ну, как тебе? — поинтересовалась ведьма, наблюдая за ней. — Дай ты человеку хотя бы прожевать, чтобы она могла ответить, — одёрнул её появившийся секунду назад паренёк в очках и белом халате. Он довольно сурово смотрел на ведьму, но в этом взгляде была и небывалая теплота. — Так, ребята, — вмешалась Шарлотта, — дайте я вас хотя бы представлю… А где Клэр? — спохватилась она, не найдя кого-то взглядом. — Она здесь, сейчас придёт, — и зомби понизил голос, — ты только в обморок не падай, когда её увидишь… Из-за спины вампира появилась высокая девушка спортивного телосложения, наряженная невестой. Тут у Зубной феи отпала челюсть, хотя уж её-то костюм мог соперничать с любым из присутствующих. — А почему ты вдруг невеста? Да ещё и… убитая, кажется? — на белом платье отчётливо виднелись тёмно-красные пятна. Клэр, судя по всему, очень хотела ругаться. — Да я эту позорную фигню в жизни бы не надела! Но ведь готовить-то мы решили здесь, я только что из кухни — как раз пироги из духовки вытащила, вон, на крайний гроб поставила, — махнула она головой, вернее, фатой в сторону импровизированных столов. Раздражённо глянув на неё, девушка с едва сдерживаемым психом сорвала главный символ невесты со светлых волос и швырнула на пол. Ещё и потопталась под общий смех. — Чего ржёте, придурки? — рыкнула Клэр на друзей, но Анна уже поняла, что всерьёз она не сердилась. — Я у мамы это долбаное платье стащила, чтобы проще было, ведь всё равно в муке извожусь, так хоть меньше видно будет, — пояснила она, наконец, — а «мёртвой» невестой стала я уже здесь, не запланировано. Кленовый сироп на себя пролила, чтоб этим канадцам за их кулинарный изыск хорошо жилось! А кого ты привела? — обратила она внимание на «ледорубов». — Итак, раз все здесь, то знакомьтесь, — Шарлотта ещё раз указала на поедающую яблоки в сиропе парочку, — специально для Клэриты повторюсь: Анна и Кристофф. А вот эти фрики, — она жестом указала на остальных, — мои самые близкие друзья. Невеста, случайно ставшая мёртвой, как вы уже услышали — Клэр. А этот интеллигентный вампир — Джеймс, её парень. Ведьма и зомби — Адриана и Андрэ, брат и сестра. И, наконец, наш доктор Франкенштейн, в жизни просто Брайн и парень Адрианы. — Кстати, как всё-таки яблоки? — опять не удержалась Адриана. — Спасибо, это необыкновенно вкусно, — от души похвалила Анна, пользуясь тем, что рот наконец-то освободился, хотя она с трудом удерживалась, чтобы не взять ещё. Ведьма даже просияла от удовольствия, на что Брайн тут же сказал: — Вот не успокоишься, пока не убедишься, что твои шедевры оценили по достоинству! — Но-но, — зомби поднял вверх указательный палец, — яблоки мы с ней вместе делали, так что это не только её шедевр. — А почему вы решили готовить прямо в школе? — спросил до сих пор молчавший Кристофф. — Почему было просто не принести из дома? — Потому что сладости должны быть свежими, — отозвался Джеймс, — и по возможности, горячими. Мы подумали, что доставить сюда пару плит и духовых шкафов несложно, да и провести несколько часов перед праздником на кухне так и так придётся. Так какая разница, здесь или дома? Хотя моя девушка не любит ни готовить, ни наряжаться, — и он с улыбкой взглянул на Клэр. Та шумно вздохнула и закатила глаза: — Да, я всё это не жалую, но мы любые мероприятия проводим вместе, в одной компании. И так было всегда, с самого нашего детства. — Верно, только в невесту ты переодеваешься впервые, — заметила Шарлотта, — обычно мы тебя видим либо пиратом, либо призраком, потому что, как ты выражаешься, это «просто, незатейливо и не так заметно, если испачкаешься». — Не получилось, — процедила Клэр, — я же не думала, что в этом году всё подходящее в магазинах так быстро разберут. Конечно, с мамой мне не избежать объяснений по поводу платья… — Ничего страшного, — вампир отряхнул фату и галантно подал ей, — тебе очень идёт этот образ, хотя ты вряд ли со мной согласишься. — Ты думаешь? — девушка посмотрела на него недоверчиво. Джеймс наклонился и что-то прошептал ей на ухо. Клэр усмехнулась, забрала фату и молча определила её обратно на голову. Ведьма Адриана обратилась к Анне и Кристоффу: — А что же вы стоите? Пойдёмте лучше присядем на диван, попробуете ещё что-нибудь из нашей выпечки, — и она повела всю компанию, включая её новых членов, к диванам. Анна, идущая рядом с Шарлоттой, прошептала той: — Я была уверена, что никогда уже не смогу съесть что-то подобное! Яблоки с мёдом и орехами просто потрясающие! — Ещё бы, — Зубная фея понимающе улыбнулась, — этот рецепт привезла мама близнецов из Ирландии, Дублина. — Откуда?! Мою маму тоже учили готовить их в Дублине! — воскликнула рыжеволосая девочка, — так вот, почему они показались мне такими знакомыми! — Вот видишь, — все девушки расселись на диване, а парни, включая Кристоффа, отправились к «столам» за едой, — уже ради этого стоило прийти. Теперь к Анне постепенно стало приходить понимание, как соседка Фростов смогла найти общий язык с её сестрой. Такая мягкая, умная и весьма догадливая девушка просто не могла не понравиться Эльзе. Вполне вероятно, их связало и нечто другое, но пока Анна решила не задумываться над этим вопросом. — Жаль, что сегодня я пропустила процесс приготовления, — вздохнула Шарлотта, — но занятия батиком я никогда не игнорирую, а сегодня их перенесли на более позднее время. — Ты занимаешься росписью по тканям? — спросила Анна, вынужденно отрываясь от яблок, ибо фраза вышла занимательной. — А ты думаешь, она покупала свой костюм? — Адриана осторожно дотронулась до перьев на голове Зубной феи, — нет, она сама его сделала, потратив уйму времени. И сшила сама, и сама же раскрасила! — Наша Шарлотта чем только не занимается, — подтвердила Клэр, — и если вам кажется, что сейчас она выглядит необычно, то скажу прямо: сегодня Хэллоуин, а вы не видели её вне этого праздника! — Что вы имеете в виду? — Анна смотрела на подруг, ожидая контекста. Шарлотта ничуть не обескураженно объяснила: — Например, я ношу эти линзы и ресницы всегда. — Правда? — девочка попыталась представить, как это выглядит без костюма. И слегка обалдела — Шарлотта оказалась лишь на первый взгляд самой обычной школьницей. Она, да и вся её компания, открывались Анне всё больше и нравились всё сильнее. Они могли смеяться и безобидно подтрунивать друг над другом, при этом чётко зная, где граница; они были такими разными, но смогли удержаться вместе на протяжении многих лет, стараясь понять и принять причуды каждого; и они не были изгоями, хотя не вписывались в общее пространство. Но Анна видела, что к ним подходили поболтать, просто поздороваться, делали комплименты по поводу организации праздника и выпечки… Их уважали. И она могла только догадываться, что им пришлось пройти, прежде чем школа приняла их такими, какие они есть.***
— Как жаль, что мы не здесь учимся! Спустя несколько часов Кристофф провожал свою подругу домой. Они провели время среди друзей Шарлотты гораздо приятнее и веселее, чем изначально обещал этот день. Анна и представить себе не могла, что ей так понравится сегодняшний Хэллоуин. Да, он прошёл иначе, нежели все предыдущие, но дань уважения родителям была отдана. Она точно знала, что друзья Шарлотты приняли их в свою компанию, приняли без всяких условий, просто потому, что доверяли своей подруге. Конечно, они никогда не станут так близки Анне и её другу, как были близки между собой, ведь их объединял не один год дружбы. Но совершенно искренне и Клэр, и Джеймс, и близнецы, и даже ботаник Брайн — все они предложили им свободно посещать любые тусовки их, как они себя называли, фрик-компании, если захочется. — Мне тоже, — Кристоф полностью разделял мнение девочки, — хотя друзья Шарлотты не сразу здесь освоились. Тоже прошли через непонимание. — И как они так сумели?.. — Анна снова подумала об Эльзе и своём собственном вместе с Кристоффом незавидном положении в «Arendelle High School». — Как рассказал мне Джеймс, нелегко им пришлось. Но в чём отличие этой школы от нашей — у них нет того, кто в режиме «постоянно» отравляет обстановку. А у нас есть. К тому же в их компании принято всегда и во всём друг друга поддерживать. — Вот в этом я не сомневаюсь, — Анна запнулась на ровном месте, и Кристофф тут же поддержал её, ухватив за руку, — но праздник получился потрясающий! — Да, вечер удался, — парень, словно нехотя, отпустил руку подруги, — знаешь, благодаря деньгам семьи Фрост наша школа устраивает грандиозные, с особым шиком, вечеринки для учащихся. Но все они какие-то бездушные. Я был всего один раз на подобной, в День Святого Валентина, и меня она совсем не впечатлила. — Тоже мне праздник! — с отвращением произнесла девочка, — терпеть его не могу! — Ого, как ты категорична, — Кристофф изумлённо взглянул на неё, а девочка продолжала, всё больше распаляясь: — Глупый день, а название ещё глупее! День всех влюблённых! Как же, да никакой любви не существует. Есть лишь мерзавцы, которые пользуются этой выдумкой для того, чтобы пудрить мозги честным и доверчивым людям. — Ты… кто-то разбил тебе сердце?.. — с трудом переводя дыхание, спросил парень немного дрожащим голосом. Анна уставилась на него как на сумасшедшего. — Нет, с чего ты взял? — и уже спокойнее добавила: — Не мне, Эльзе. Когда-то она встречалась с парнем… дружили с детства, потом стали парой. Ханс уверял, что любит её, и она безоговорочно ему верила… — И чем всё закончилось? — Ничем, — девочка передёрнула плечами, — представилась возможность, и он её бросил. Жёстко. Она обвинила во всём себя, как любящая девушка, а его оправдала. Из-за этого у неё возникли проблемы в общении с родителями, хотя до того дня она была послушной дочерью… — Анна спохватилась, что затронула запретную тему и поспешила закончить: — Думаю, сейчас уже Эльза понимает, что он не заслуживает её сожалений. — А как же пары в компании Шарлотты? — внезапно спросил Кристофф. — Ты же видела их сегодня. Они тоже дружат с детства, а не так давно их отношения из дружеских перешли в нечто большее… Адриана и Брайн вместе, как я понял, вот уже полгода, а Клэр и Джеймс сошлись в начале осени. Ты тоже считаешь, что это ничего не значит? — Я никого не осуждаю, — она пожала плечами, — но лучше бы они так и оставались друзьями. Такие отношения гораздо крепче. А пара в любую минуту может перестать быть таковой, после чего к дружбе будет вернуться очень сложно. Если честно, Кристофф, я так рада, что мы с тобой именно друзья. И нет всех этих… влюблённостей, никому не нужных обещаний, вздохов и прочей чуши. Сказано это было таким само собой разумеющимся тоном, что друг предпочёл промолчать. Анна перевела разговор на случайную тему, и больше об отношениях они не рассуждали до самой резиденции Фростов. Но она была так увлечена и так счастлива прошедшим праздником, что не заметила, как после её монолога о дружбе и любви Кристофф стал более отчуждённым, пока провожал её.***
По возвращении домой первое, на что обратила внимание Анна, это на почти кладбищенскую тишину, стоящую в резиденции. Из-за того, что Фросты-старшие отправились на корпоративный вечер в одну из партнёрских компаний, а их дети и Анна разбежались по вечеринкам, прислуге было позволено удалиться в свой флигель пораньше, и даже завтрак на следующий день был перенесён на более позднее время. В доме оставалась одна Эльза. Поднимаясь на второй этаж, младшая сестра раздумывала, не зайти ли ей в комнату к старшей, чтобы пожелать той спокойной ночи, если она ещё не спит. Заодно удостовериться, что Эльзе не одиноко в этом мрачном особняке. Сейчас, без живого человеческого присутствия, он очень походил на ледяной замок, в котором её сестра, тайну которой знала теперь лишь одна Анна, пряталась и одновременно томилась, словно Снежная Королева. Только провести в этом заточении среди снегов и льда ей предстояло не так как бывает в сказках — пока не спасёт храбрый рыцарь, благородный принц, или, на худой конец, отважный, пусть и бедный простолюдин. Сколько продлится это добровольное и наверняка тягостное отшельничество, знала одна лишь Королева. Да и то не факт, что знала. А появится ли ещё герой в её жизни, Анна не бралась даже предсказывать. А даже если появится, захочет ли Эльза пустить его в своё сердце и свою жизнь? Сможет ли кому-то ещё довериться? Анна медленно передвигалась по второму этажу, перебирая в голове безотрадные картины будущего Эльзы. Но что-то вдруг заставило её остановиться. Девочка сбавила и без того небыстрый шаг, прислушалась. В пустом доме сначала невнятно, а потом всё более отчётливо раздавался голос, плавно переходящий в ор. Кто-то, не беспокоясь о чужих ушах, очень громко выяснял отношения. Анна не сразу сообразила, что голос идёт из комнаты Джека. Затем увидела и открытую дверь в его комнату, и льющийся оттуда свет. — …Весь день ты ведёшь себя как ненормальная! — услышала Анна последние слова парня. На цыпочках подкравшись к двери, она осторожно, стараясь не выдать ничем своего присутствия, заглянула внутрь. Напрасно девочка вела себя как детектив в традиции лучших шпионских фильмов. Потому что её не заметили бы даже, если б она начала свистеть и вошла в комнату открыто, ничего не стесняясь. Тем, кто там находился, явно было не до неё, и вообще не до всего на свете. Джек, в том же самом смокинге, в котором он собирался на вечеринку в «Arendelle High School», нервно расхаживал по комнате, иногда приостанавливаясь, чтобы посмотреть или высказать что-либо той, которая с самым что ни на есть преспокойным видом стояла, облокотившись на стену, и наблюдала за ним. Анна слабо себе представляла, как её старшая сестра оказалась в комнате этого заносчивого урода. Ни одна здравая мысль не приходила по этому поводу в и без того перегруженный мозг. — Да! Я специально остался сегодня дома, пропустил тусовку со своими друзьями! Из-за тебя! Ты представляешь, как это ударит по моей репутации? «Джек остался дома? Чтобы поговорить с… Эльзой? Но зачем?..» В это время парень стремительно приблизился к белокурой девушке, которая продолжала провокационно-загадочно улыбаться. — О чём ты с ней тогда говорила? — Джек понизил голос, но в лишённом каких-либо звуков и людей доме его было очень хорошо слышно и сейчас. — Что она тебе рассказала? Судя по всему, Джек находился на грани. Он был смятён и взбешён одновременно, потому что, не дождавшись хоть какой-то реакции, со всей силы ударил в стену кулаком прямо рядом с плечом Эльзы. Анна вздрогнула, прикрыв рот руками, чтобы не издать ни звука. Её сестра даже не шелохнулась. — Вы теперь подруги? — на этот вопрос он получил кивок головы и всё ту же улыбку. — Зачем тебе это нужно? Ты… ты — убогая! — кажется, он сам пожалел о том, что назвал её так, потому что резко замолчал. Однако девушка только усмехнулась в ответ на это оскорбление. — Ты не такая, как она! «Да о ком вообще речь? — невольно возникла мысль в голове у Анны. — Из-за кого он так бесится?» — Ты… это — ты… Он схватил Эльзу за плечи и заглянул в лёд её глаз. Казалось, что холодная красота старшей Разенграффе засверкала в последние дни подобно северному сиянию, и теперь невозможно было не восторгаться ею — Анна видела, что с Джеком происходит то же самое, что и днём в школе. Он не мог перестать смотреть на неё. И это причиняло ему дикую боль, приводило в ярость, вызывало потребность крушить всё вокруг… — Почему?.. — с непередаваемой мукой проговорил он. — Почему я не могу?.. Эльза… И тут произошло то, что Анна Разенграффе не могла себе представить при всём живом воображении. Даже кошмары, приходившие в чужие сны, были, наверное, более милосердны — они не дарили людям таких зрелищ. Джек Фрост с чувством поцеловал её сестру в губы.