Seoul»Tokio/Tokio»Seoul

http://cs416525.vk.me/v416525656/7da8/nw7_RbDJELk.jpg Спасибо за обалденную обложку Michelle Youmans! Оглушающая музыка сегодня раздражает, как никогда. Закрываешь на мгновение глаза, потирая переносицу, а затем внимательно оглядываешь битком набитый людьми зал. Где-то здесь, среди всех этих праздно-гуляющих гостей афтер-пати, находятся интересующие тебя девушки. Прежде чем пойти «на задание», ты проштудировала не один модный журнал, чтобы сразу узнать тех, у кого должна взять интервью. Однако вся проблема в том, что интересующие тебя модели универсальны — безлики, как и большинство их коллег. На снимках они могут быть роскошными стервами, а в жизни — милыми ботаниками в очках. Изрядно потратив нервы и своё драгоценное время, наконец замечаешь за одним из столиков выкрашенную в ярко-красный цвет макушку. Зацепившись за неё взором, приближаешься к цели. Обходишь девушку и вглядываешься в её лицо. Тут же облегченно выдыхаешь — наконец-то, поиски увенчались успехом. По правде говоря, ты вообще не должна была брать у этих девиц интервью, но Като Хара, твоя лучшая подруга и по-совместительству коллега, умудрилась сломать ногу аккурат перед этой долбанной Токийской неделей моды. И вот теперь ты, абсолютно не интересующаяся модой, вынуждена находиться на этой вечеринке и охотиться за двумя лучшими моделями Азии. Причина проста — главный редактор сказал «надо» — значит, действительно «надо». И плевать на то, что ты, вся простывшая, узнала о своём задании всего лишь за час до начала мероприятия. Господин Томоти ждёт отредактированное интервью у себя на столе уже к утру, и тебе ничего не остаётся, кроме как всё-таки «допросить с пристрастием» двух девушек, сидящих за одним из столиков. Радуешься, что обе «жертвы» находятся вместе. Значит, не придётся затем тратить своё драгоценное время — можно интервьюировать их вместе. Подходишь к столику, привлекая своим не совсем модным прикидом любопытные насмешливые взгляды. Поправляешь массивные очки в прямоугольной оправе, приветствуешь собравшихся и показываешь свой журналистский бейджик. К счастью, не приходится долго объяснять цель твоего «вторжения» — одна из девушек, Эрика, оказывается довольно дружелюбной и открытой. Хватает тебя за руку, усаживая рядом с собой на удобный диванчик. — Выпьешь? — без всяких предисловий, спрашивает модель. И, не дожидаясь ответа, тут же сует тебе в руки бокал с какой-то красноватой жидкостью. Делаешь вид, что отпиваешь, однако на самом деле лишь касаешься алкоголя губами. Ты не особый любитель такого способа расслабляться. Да и, как-никак, находишься на работе. — Давай договоримся так, Кико. Мы сейчас по-быстрому отвечаем на все твои вопросы, а ты затем уже сама добавишь в наше интервью что-нибудь интересненькое по своему вкусу. Ошарашенно смотришь на Эрику. Ты как-то абсолютно не так представляла себе интервью со звёздами. Нет, будучи практиканткой в одной из японских газет, тебе приходилось интервьюировать людей, однако в большей степени бизнесменов, а не звёзд. Серьёзные дядечки всегда чётко отвечали на поставленные вопросы, и, не приведи тебе Господь, написать что-то сверх того, что было ими озвучено. А тут… Девушка, между тем, прикуривает сигарету и выдыхает дым в твою сторону. Морщишься. Ты не куришь уже месяц, и табачный дым порядком тебя угнетает. К тому же, считаешь поведение Эрики в высшей степени некультурным. Вы видитесь впервые, а она так по-панибратски себя с тобой ведёт. Конечно, ты за то, чтобы азиатское общество слегка выползло из своего «панциря», да и училась несколько лет в Америке, однако всё равно это всё как-то уж слишком. — Ну, задавай свои вопросики. Всё-таки делаешь глоток из своего бокала, и тут же начинаешь кашлять из-за обожжённого алкоголем горла. Крепость напитка просто зашкаливает, да и на вкус это полная гадость. Эрика начинает хихикать, похлопывая тебя по спине. — Ром и клюквенный сок. Тебе не нравится? Хочется реально нагрубить. Тебе на ум не приходит ни один человек, которому могло бы понравиться это паскудное пойло. В нём, определённо, лишь один плюс — оно «пробило» твой нос. Насморк, как рукой сняло. Натянуто улыбаешься, включая микрофон. Задаешь вопросы, поражаясь «глубине» ответов и с тоскою осознавая: редактировать интервью тебе придётся всю ночь, так как такой косноязычный ужас нельзя являть читателям, дабы не покоробить их тонкую душевную организацию. Благо хоть подруга Эрики не порет такую несусветную чушь и не ржёт при этом, словно заболевшая ящуром лошадь. Голова начинает уже не просто побаливать, а конкретно так разваливаться на части из-за того, что проходит полчаса, а девушки всё продолжают рассказывать о том, где лучше закупаться в этом сезоне. Ты уже минут десять тщетно пытаешься свернуть эту тему и наконец поговорить о благотворительном показе, в котором сегодня вечером участвовали Эрика и её подружка, однако все попытки терпят крах. Похоже, девицы просто-напросто решили затрахать твой мозг совершенно ненужной ему информацией. Киваешь, словно робот, молясь всем Богам, чтобы всё поскорее закончилось, когда к столику неожиданно подруливают двое молодых людей. Ты занята диктофоном и поднимаешь взгляд на незнакомцев, лишь когда Эрика радостно взвизгивает у твоего уха на не очень хорошем корейском: — Джиён-ши, масик, я уже испугалась, что ты не придёшь! Имя кажется смутно знакомым, поэтому ты не удивляешься, когда видишь перед собой корейского айдола. Удивляет тебя, впрочем, совсем не то, что он здесь делает, а внешний вид парня. Сто совершенно неподходящих, на твой скромный взгляд, друг другу по стилю бирюлек на шее, кожаные штаны в обтяжку, странная драная майка и поверх неё явно женский пиджак. «Зависаешь» от такого «роскошества», приоткрыв рот от изумления. И плевать, как ты выглядишь со стороны. Медленно переводишь взгляд на голову «модника» и почти со злорадством отдельно отмечаешь розовый цвет волос парня. «Под ботинки!» — удовлетворенно констатируешь, молниеносно переводя взгляд на обувь Джиён-ши. Розовые ботинки кажутся просто несоизмеримыми росту молодого человека, и ты вдруг ловишь себя на мысли, действительно ли у господина Квона настолько большой размер ноги? Впрочем, эту мысль ты тут же отбрасываешь в сторону, так как обладатель розовой шевелюры, не особо запариваясь, спокойно усаживается на диван между тобой и Эрикой. Вот так просто чуть сдвигает тебя в сторону и устраивает своё худощавое тело между вами. Шокировано смотришь на повернувшегося к тебе спиной корейца, который уже во всю увлечённо болтает о чём-то с моделями, затем переводишь взгляд на его друга — высокого молодого человека с какими-то абсолютно бездонными инопланетными глазами. Парень смутно кажется тебе знакомым, однако ты мало интересуешься корейскими знаменитостями, поэтому не можешь точно определить, кем является незнакомец. — Röyksopp? — неожиданно басит каланча, усаживаясь рядом с тобой на диванчик. Удивляешься глубине голоса незнакомца, которая как-то абсолютно не вяжется с его внешним видом. А ещё искренне радуешься тому факту, что когда-то всерьёз изучала корейский язык. — В школе ими заслушивался. Киваешь, начиная теребить значок с названием некогда горячо тобой любимой группы, прикреплённый к сумке. Странно, но почему-то очень приятно, что ни одна ты слушаешь такую музыку. Особенно, с учётом того, что ни один из твоих друзей так и не проникся ею за это время. Смущённо улыбаешься, поглядывая на молодого человека, прикуривающего сигарету. — Вы журналистка? — говорит парень, указывая зажатой между длинными изящными пальцами сигаретой на диктофон, лежащий у тебя на коленях. Киваешь, и молодой человек тут же удовлетворенно кивает в ответ. — Я тоже с недавних пор веду передачу на корейском телевидении. «STYLE.LOG». Может, слышали? — Пытаешься вспомнить о такой передаче. Искренне пытаешься, потому что отчего-то очень хочется сделать приятное этому вежливому молодому человеку. Однако все попытки тщетны, поэтому виновато улыбаешься и отрицательно качаешь головой. — Кстати, я Ли Сухёк. — Парень протягивает руку, и ты чисто автоматически кладёшь свою ладонь на его ладонь. Улыбаешься, чувствуя себя при этом какой-то идиоткой или девочкой-подростком, впервые увидевшей знаменитость. Только и можешь, что улыбаться, когда до тебя наконец начинает доходить, кто сидит рядом с тобой. Твоя младшая сестрёнка не так давно буквально все уши тебе «оттоптала» рассказами о «Парне с побережья Ипанемы». Обычно ты отмахивалась от неё, однако теперь прекрасно понимаешь её восторг по поводу Сухёка. Даже несмотря на то, что актёр не совсем в твоём вкусе. — А Вас как зовут? Вздрагиваешь, наконец приходя в себя и вырываясь из какого-то абсолютно магнетического воздействия на тебя этого высокого молодого человека. — Кико Мидзухара! — и сама не понимаешь, почему буквально выкрикиваешь своё имя. Наверное, из-за неловкости от того, что парню пришлось самому чуть ли не выпытывать его. Но, по закону подлости, именно в этот момент музыка чуть стихает, и твоё радостное «Кико Мидзухара» зависает в воздухе, заставляя даже господина Модника резко на тебя обернуться. Во взгляде, впрочем, нет абсолютно никакого любопытства — скорее, раздражение. Замечаешь на его светлом пиджаке красноватое пятно, лишь когда он сердито опускает уже пустой бокал на стол. Что же, вот ты наконец и увидела человека, который в состоянии потреблять это адское по вкусу пойло. По одному взгляду Джиёна, понимаешь: скорее всего, ты являешься виновницей порчи хоть и безвкусно-кичливой, но явно дорогой шмотки. Однако делаешь вид, что ничего не произошло. Жутко не хочется извиняться перед этим расфуфыренным павлином. Принципиально не хочется. Отворачиваешь к Сухёку и натянуто улыбаешься. — Вы меня простите, но мне нужно закончить интервью. Молодой человек улыбается тебе в ответ так же едва-заметно, как и ты сама. Затем кивает, и ты с облегчением поворачиваешься к Эрике. Однако модель словно тебя не замечает. Приходится несколько раз громко окликать её по имени, прежде чем девушка, наконец, поднимает на тебя раздражённый взгляд. — Интервью, — нараспев, словно уговаривая маленького ребенка, произносишь ты и взмахиваешь диктофоном. Глубоко презираешь себя за то, что не можешь просто послать всех к чертям и уехать домой. Точнее, конечно, можешь, однако тогда главный редактор просто-напросто сдерёт с тебя живьем шкуру. Господин Томоти и так не особо доволен тобой, как штатным сотрудником, буквально с первого дня твоей работы в журнале. Именно с тех пор, как ты выбрала темой для своей еженедельной колонки в журнале семейные отношения, в которых женщина занимает более высокое служебное положение, нежели её муж. Откуда же ты могла тогда знать, что эта тема близка господину Томоти, жене которого, как оказалось, принадлежал генеральный пакет акций журнала? Впрочем, главное, что госпоже Томоти понравилась та самая статья, и, благодаря этой протекции, ты теперь не особо заморачивалась темами, о которых хотела писать. Твоя относительно феминистская колонка пользовалась успехом у женщин и вызывала кривотолки среди мужчин. Конечно, ты была под защитой главного акционера, однако вместе с тем, как-то не особо хочется, чтобы завтра с утра господин главный редактор грубо поимел тебя в мозг за сорванное интервью. Да и подводить Като было нельзя. Поэтому посылаешь свою гордость к чёрту и снова елейно улыбаешься. — Эрика, ещё буквально пара вопросиков. Джиён одаривает тебя снисходительным взглядом, однако надежда, что парень додумается встать и дать вам нормально, с глазу на глаз, закончить интервью, рушится буквально в одно мгновение. Молодой человек лениво откидывается на спинку диванчика, закидывая на неё руку и нагло глядя тебе в глаза. — Кико Мидзухара, — насмешливо тянет Джиён, нарочито-пристально вглядываясь в твой бейджик. — Ты модный обозреватель? Почему-то жутко хочется не мелочиться на какие-либо слова, а просто выкинуть вперёд руку и показать этому самодовольному индюку средний палец. Ткнуть его им прямо в нос, чтобы Квону было лучше видно. Однако сдерживаешься даже тогда, когда молодой человек, надменно вскинув бровь, лениво оглядывает тебя от кончиков твоих тряпичных кед до ободка на голове. «Просто сиди и не рыпайся. Кико, будь благоразумна. За убийство в Японии дают слишком много. Плюс ещё международный скандал из-за того, что ты придушила на глазах у всех корейского гражданина.» — проносится в твоей голове, немного приводя тебя в чувство. Конечно, твои шмотки не верх стиля, однако и не такое говно, каковым их, судя по взгляду, считает Джиён. Отводишь глаза, чтобы окончательно не повестись на ярко-выраженную провокацию. — На самом деле, модный обозреватель — моя подруга. Я только её замещаю. — Ну, в принципе, я так и подумал, Кико Мидзухара. Кажется, что у тебя просто пар сейчас пойдет из ушей. Даже не нужно прикладывать ладони к щекам, чтобы понять — они попросту пылают. Ты пунцовая, но вовсе не от смущения, а от ярости, клокочущей внутри. — Вы чертовски проницательны, Квон Джихён. — Может это и детская выходка, однако от намеренно-исковерканного имени парня становится чуть легче на душе. — Вам бы с Вашей проницательностью не на сцене петь, а на картах Таро гадать. Не знаешь, зачем это брякнула — наверное, просто не удержалась. Однако теперь жутко жалеешь о сказанном. Не потому, что высказалась напрямик, а из-за того, кому именно ты это сказала. Джиёну явно ничего не стоит пожаловаться на тебя руководству журнала. Впрочем, радует тебя лишь одно — ты с ним сцепилась не по долгу службы. Мгновение молодой человек смотрит так, словно не в состоянии понять смысла сказанного тобой, и тебе становится ещё больше не по себе. Особенно, когда, по мере прозрения, взгляд Квона становится всё более цепким и холодным. Таким, что аж у самой всё холодеет внутри от предчувствий глобальной катастрофы. Впрочем, неожиданно молодой человек улыбается. Тут же про себя приходишь к выводу, что лучше бы он этого не делал, потому что при этом Джиён становится ещё более жутким и жёстким. — Непременно внемлю Вашему компетентному мнению, если решу когда-нибудь уйти на покой, — произносит так спокойно и вежливо, что у тебя челюсть ходуном начинает ходить от бешенства. Завидуешь Джиёну, потому что ты ни черта не умеешь так же, как он, брать себя в руки за считанные секунды. — В свою очередь, в качестве благодарности, могу посоветовать Вам почаще прислушиваться к мнению Вашей подруги. Думаю, что её советы по стилю Вам бы не повредили. Отлично. Просто отлично. Теперь ты уже окончательно чувствуешь себя оплёванной с головы до ног. И что злит тебя ещё больше — ты явно находишься не в одной весовой категории с этим розовым фламинго. Всё, что остаётся — скрипя зубами, закончить интервью и, напоследок одарив Квона убийственным взглядом, гордо удалиться. Выйдя из клуба через чёрный ход, засовываешь руку в рукав свитера, нащупывая анти-никотиновый пластырь. Ты как знала, что сегодня он понадобится. Страшно хочется курить, однако понимаешь, что бросать на полпути начатое из-за какого-то звезданутого на всю голову парня — сверх глупость. Направляешься к своей припаркованной неподалеку от клуба малолитражке. Держишь одну руку в сумке, сжимая в ладони баллончик с перцем. По правде говоря, ты не относишься к разряду трусливых дам, однако этот район Токио, пожалуй, один из самых неблагонадежных, несмотря на довольно распространённые здесь престижные ночные заведения. Видимо, их владельцы играют как раз-таки на этом контрасте — большие деньги крутятся в бедном районе. То тут, то там мелькают вывески мотелей «для свиданий», поэтому абсолютно не хочется под конец рабочего дня нажить себе каких-либо неприятностей. Ускоряешь шаг, услышав позади себя быстрые уверенные шаги. Однако это не помогает, и вот уже чья-то рука ложится тебя на плечо. Испуганно вскрикиваешь, оборачиваясь на потенциального насильника и резко взмахивая баллончиком. По какой-то причине выпустить струю перца не удаётся, но ты безумно радуешься данному факту, ведь перед тобой стоит слегка ошарашенный такой бурной реакцией Сухёк. Парень удивлённо таращится на зажатый в твоей руке баллончик. — Эм… Вы забыли диктофон. Только сейчас замечаешь диктофон в его протянутой руке. Становится настолько стыдно, что жутко хочется провалиться в ближайший канализационный люк. Натянуто улыбаешься, пытаясь скрыть свой конфуз. — Ой, простите. Спасибо огромное. — Кланяешься, словно заведённая. — Ещё раз простите. — Да ничего страшного, — произносит актёр, искренне улыбаясь, и тебе становится хоть немного более комфортно. — Хорошо, что Вы всё-таки не нажали на кнопку. Не хотелось бы, чтобы в моём некрологе написали: «Он погиб, потому что его приняли за насильника.» Начинаешь смеяться, представляя, что подумала бы, прочитав подобный некролог в газете. Сухёк же разворачивается и, не говоря больше ни слова, снова направляется в сторону клуба. — Ещё раз спасибо! — выкрикиваешь ему в спину, однако молодой человек то ли тебя не слышит, то ли просто не хочет оборачиваться. Пожимаешь плечами — что же, ты его абсолютно не винишь. Сухёка явно не каждую ночь за благородный поступок чуть ли ни лишают зрения. Открываешь свою «Subaru» и усаживаешься на водительское место. Откидываешься на сиденье и устало закрываешь глаза. — Кико Мидзухара, если тебя ещё хоть раз в жизни отправят брать у кого-нибудь интервью, лучше сразу сигани в окно с шестнадцатого этажа.