Рассказы романтического андроида

Байрон смотрела в треугольное окно на парящие в небе высотки. Это был мегагород — по сути, город на десять миллионов человек, расположенный в здании — «Юнгарл», сделанный в форме шестиугольной пирамиды высотой в два километра, из середин граней которой выходили другие части здания, похожие на рога быка. Из этих «рогов» вверх устремлялись закрученные «рога изобилия», на которых были ресторанчики, утопающие в зелени. Глаз андроида способен увеличить размер изображения тысячекратно, потому Байрон, что-то готовя, наблюдала за посетителями. — Хм, какое красивое платье. И ещё пурпурное, м-м. Так подходит к кудрям цвета ночи, жаль, что у её обладательницы пепельные волосы. Но и так прекрасно… Ого, Ultimus felinoidea из созвездия Льва и Canis rufus из Большого пса вместе обедают. М-м-м, в их тарелках сахарные черви. Ого, предложение? И кольцо…это прекрасно. Черный алмаз с переливающимися ребрами. Ну, конечно же, она расстаяла. Раздался звонок. Байрон подошла к сенсорному экранчику, находившемуся у двери, и набрала код от входной камеры. На пороге она увидила четверку школяров: Хэвирома, Карху, Горлева и Нитроса. Андроид активировала голограмму. — Добрый день. Сейчас открою. Квартира ХХ, — произнесла виртуальная голова Байрон и тут же исчезла. — Ух, что же она сейчас расскажет? — предвкушала Карха. Она была одета в платье-купальник, которое сверху было лавандовым, а на поясе плавно переходило в мятный цвет. Хэвиром то и дело смотрел на Карху, представляя себя большим богатырем, что танцует с царицей вод морских в окружении кораллов цвета из иных миров. После истории о винограде Хэвиром стал посещать библиотеку, в которой первой попавшейся ему книгой оказалась энциклопедия о флоре и фауне планеты Джосс. «Эх, вот бы станцевать с Кархой вальс…», — думал юный ксенобиолог. — О, наконец-то открылось, — пробубнил Горлев. Дверь открылась, и ребята прошли внутрь. — Этот лифт был слишком медленный! Вот бы прикрепить к нему механизм Гаусса, чтоб со скоростью пули летал! — возмущался Нитрос. — Спокойно, это всего лишь дом. Причем не самый большой, чтоб лифт летал, — сказал Хэвиром. — Да. И как бы реактор не бомбанул бы… — пробурчал Горлев. Школьники подошли к заветной двери, над которой была табличка с именем нужного им постояльца. Она открылась, и на пороге перед лицеистами предстала Байрон в синем турецком халате, с фреской на голове, у которой вместо кисточки были ниточки с драгоценными камнями. На ногах были вязаные сапоги с эскимосским орнаментом. — Проходите. Я как раз приготовила вам напитки, ценившиеся на Земле, — Байрон прошла внутрь. Горлев весь засветился от искр. — Она прекрасна… — пролепетал он, плетясь за Байрон. Нитрос громко усмехнулся. — Жаль, не атомный ABC робот, но ладно, — Нитрос, скалясь, прошмыгнул в квартиру андроида. — Вай, какой милашка! — воскликнула Карха, увидев странное растение. — Это же!.. — Aranea сactus, он же «паучий кактус». Гибрид клейстокактуса и ребуции. Суперорганизм, мирно существующий где-то в созвездии Ориона. Милашка, не правда ли? Его, кстати, зовут Пушик. — А скоро зацветёт? — спросила Карха. Её желтые глаза горели интересом. — Через несколько дней, — произнесла Байрон, подходя к кактусу и протянув ему розу. Тут открылся один круглый глазик, за ним — второй, третий. Четыре пары глаз смотрели на цветок. Проурчав, Пушик открыл маленькую пасть и съел бутон красивого цветка. Карха еле сдерживала визг. — Присаживайтесь, — сказала Байрон, раздав всем стаканы с ярко-оранжевой жидкостью. Хэвиром глотнул её и выпучил глаза. — Что это?! По мозгам нехило бьёт! — воскликнул он. — Это пряный цитрус. Различные фруктовые соки, корица, гвоздика, имбирь дают замечательное сочетание. Располагает к тому, чтобы послушать историю, не так ли? Все закивали, даже Нитрос молчал, потягивая вкусный напиток. — Что ж. Я могу рассказывать истории вразнобой. О людях и животных, о науке…и магии. — Магия существует? — спросил Хэвиром. — Да. И больше скажу, Бог тоже существует. Но он разительно отличается от наших прежних представлений. — Ого… — Горлев все вздыхал при виде андроида. Видимо, влюбился пухляш. — А о чем вы расскажете первым? — тихо спросила Карха. Байрон задумалась. Она огляделась и вновь остановила взгляд на «Юнгарле». — …о, это тема актуальна до сих пор. Я расскажу об одном лагере… Будущее. Всё стремительно развивается, меняются многие уклады общества. Наука меняется стремительнее всех, а особенно медицина. Такие проблемы, как рак, слепота, глухота полностью решились. Но есть одна область медицины, которая всегда актуальна. И это психология. Особенно востребована психология детская и подростковая, ведь проблемы в таком возрасте исправить можно быстро и эффективно засчет гибкости детской психики. А где необходимость решать проблемы наиболее высока? Правильно, в местах, где дети социализируются: школа и лагеря. И в одном из востребованных лагерей, а именно в «Алых парусах», был поистине легендарный психолог. Он владел волшебными комнатами, каждая из которых помогала отдыхающим ребятам: «Тёмная комната» помогала выспаться, в «Доме совы» можно было походить или покачаться, в «Шалаше» было прохладно и уютно, будто то была комната из детских снов. А ведь были ещё комнаты, в которых можно было или подремать, или поговорить по душам. Но то был старый лагерь. Сейчас же, в четвёртом тысячелетии, а именно в 3023 году, все изменилось. Человечество освоило космос, на разных планетах стали строиться человеческие базы, на которых были и города, и поля, и моря. В общем, как на Земле, только в космосе. Логично, что лагерь «Алые паруса» перенесли и в космос, а именно на планету земного типа, ILUS-999. Планета-океан с редкими островами, расположенная рядом с звездой, была идеальным выбором для курортного лагеря. И вот прилетел на эту планету проверяющий. Ревизор. Причём очень противный: все он осматривал настолько внимательно, что даже пылинка в самом чистом месте не ушла бы от его взгляда. Он все записывал в свой планшет, фиксируя все фотографиями. Он зашел во второй корпус, прямо на этаж к психологам. — Так, мне нужен самый главный психолог. И тут выходит она. В ярком платье, с синими ресницами, с кольцами, браслетами и бриллиантами на руках. Глаза блестящие, улыбка ослепляющая, походка лёгкая. — Здравствуйте, — начал ревизор. — Я — Глэмдан, прове… — Здрасьте! — Вы меня перебили. — Извините. Просто и так ясно, что вы — ревизор. — Ах да, Вас же известили. — А вот и нет! — задорно сказал психолог. — Просто по глазам видно, что Вы — настырный человек, а таких берут только в рекламные агенты, магазинные ассистенты и ревизоры. Поскольку здесь нет рекламы, как и магазинов, то остаётся только ревизор. Глэмдан опешил. Оксана, вся довольная, развернулась и пошла к себе. Ревизор поспешил за ней. Они вошли в кабинет. Он был зелёного цвета, но не вырвиглазного, а мягкого, приглушенного. Большую часть занимал стол, на котором были всякие опросы на бумаге. — Вы до сих пор пользуетесь бумажными опросами? — Так это удобно. — Но есть же более надёжные планшеты. — С этими планшетами дети совсем писать разучаться! Так хоть пальчики тренируют. Глэмдан был обескуражен. Но его профессионализм не позволил долго быть сбитым с толку, потому он начал задавать вопросы. Интересен был, однако, контраст в этом диалоге: сухой вопрос — весёлый ответ. Ревизор даже забывал записывать ответы — не удивляться было очень сложно, какие ещё тут записи. И вот зашёл разговор о работе психолога. — Как у Вас проходят занятия? — спросил Глэмдан. — Как и у всех психологов. Но не каждому ребёнку нужны занятия. Достаточно отдохнуть. — В каком плане? — Раньше в «Алых парусах» было несколько комнат. Там дети отдыхали, дремали, иногда по душам разговаривали. У меня так же, только немного по-другому… — В каком смысле? — поинтересовался ревизор. — А вот сейчас покажу! — Оксана встала из-за стола и направилась в комнаты. Глэмдан направился за ней. В белом коридоре было несколько дверей. На каждой из них была надпись: «Гармония», «Пробуждение» и другие. Более маленьким шрифтом были написаны странные надписи. Но человек будущего сразу бы узнал эти надписи — то были названия планет. — Планетотерапия? — спросил Глэмдан. — Она самая! У меня не все ключи есть, потому покажу всего три комнаты. Оксана отворила первую дверь, «Совиные джунгли». Как только вошёл Глэмдан в неё, тут же споткнулся о толстый корень дерева, похожего на земной сал. Ревизор грохнулся на земь и кубарем прокатился в кусты. Оксана не засмеялась, но по глазам было видно, что ей этого очень хотелось. — Это что такое?! — воскликнул Глэмдан. — Это — «Совиные джунгли», планета OWLJ-039. Эти джунгли очень схожи с земными. Одна лишь разница, — Оксана указала пальцем вверх, — деревья здесь намного больше земных. Глэмдан поднял глаза вверх. И правда, деревья достигали самих небес. — И дети лазят по этим деревьям? — Не совсем. Видите, там верёвки специальные? И качельки широкие? Вот там дети и играют. Иногда и в лес пойти могут, но далеко не забродят. — Почему?! — удивился ревизор. Он как никто другой знал, что даже если детям объяснить весь ужас запретного, они все равно к этому запретному будут тянуться. — А вот почему! — Оксана указала в чашу леса, из-за которой выходила…сова с лошадиным телом. Да, именно так. То была сова с лошадиным телом. Точнее, тело лошади, а голова — совы. На боках были огромные крылья, благодаря которым родственный мифическому грифону зверь мог летать. — Они следят. И всех потеряшек возвращают. — Какой…ужас… — Ваш вкус в одежде — ужас! Современная мода мне совсем не нравится, да, Сувенирчик? Та самая «сова» кивнула. — Они понимают человеческий язык? И… Сувенирчик? — Да, понимают. И что за претензии к имени? Он просто с другой планеты, потому Сувенирчик. Хотя, кажется, будто он здесь долго живёт… Сувенирчик вернулся в чащу. Глэмдан поспешно вышел из комнаты. — Теперь вторая? — Д-да, будьте добры. — А я и так добрая! Потому впускаю сюда, — Оксана открыла вторую дверь. Глэмдан вошёл. Он очутился на облаках — мягких, но не позволяющих упасть через них. Напротив Глэмдана был стол, на котором стояли банки с краской. — А это что? — Чтобы не говорить — покажу. Оксана взяла одну баночку и бросила её в воздух. Синяя краска разлетелась…и остановилась в воздухе. — Это необычная краска. Именно благодаря атмосфере SKY-8000 специальная кинетическая краска останавливается. Это как рисовать на воде, только в воздухе. Чудо, не правда ли? Глэмдан вдруг задумался. — А можно мне попробовать? — Да на здоровье, Ревизорро! Глэмдан неуверенно взял банку, постоял с ней, внимательно осмотрел её, потом взял и кинул в небо. Красивой красной линией краска зависла в воздухе. Более уверенно была взята вторая банка и также была она кинута. А затем третья, четвёртая… Получилась интересная картина. Смысл её был непонятен, но чувства она отображала идеально. — Да Вы художник! — Нет, я просто чувствую. Глэмдан и Оксана вышли из-за комнаты. Они вновь зашли в кабинет психолога. Тут ревизор заметил портрет. — Это Ваш портрет? — Не совсем. Это мой предок, тоже психолог, тоже Оксана. — О как…а вы очень похожи. — А то! Ревизор и психолог ещё долго разговаривали о практике. Оксана рассказывала о своей работе, о своих подопечных, о жизни в целом. Говорили они долго, при этом Глэмдан забыл все записать, а вот Оксана не забывала делать пометки. Спустя время ревизор завершил разговор. Он собирался уходить, но Оксана его остановила. — Погодите. Вам нужно посетить ещё одну комнату. — Какую? Я уже написал о работе психологического… — Я говорю это Вам не как работник ревизору, а как психолог пациенту. Глэмдан удивился, а Оксана отворила дверь, на которой было написано «Космический сон». — Это единственная комната, — сказала Оксана. — Но она совсем не простая. Глэмдан ничего не увидил. Он вглядывался в темноту, но ничего не заметил. Он зашёл внутрь и лишь тогда осознал, что это была за комната. — …это Бескрайняя тьма? — Её кусочек, — ответила Оксана. — Одна из редчайших частиц в космосе. Хоть я больше по инопланетной фауне — например, очень люблю звёздных дельфинов с планеты Афродис, что-то про сам космос я да знаю! Глэмдан тоже знал про Бескрайнюю тьму. Это и правда был редчайший элемент, который просто так не найдёшь. Это надо лететь туда, где звёзд и планет совсем мало — то есть, на сам край вселенной. Бескрайняя тьма полностью поглощает свет и звук, что, по мнению Оксаны, являлось идеальным для тёмной комнаты, где отдыхающие в «Алых парусах» дети могли спокойно подремать. — Почему Вы считаете, что мне сюда надо? — Зайдите. Ты правда устал, Глэм. Глэмдан зашёл внутрь. Оказалось, что это действительно была комната, в которой стояли пуфики и мешки-кресла. Глэм даже удивился появившимся предметам — Почему я вижу предметы? — Я ещё не полностью активировала Бескрайнюю тьму. Пока что все видно, — Оксана сделала паузу. — Что же стоишь? Присаживайся! Глэмдан выбрал один из мешков и сел на него. — Не волнуйся, здесь кондиционер дует. Да и Бескрайняя тьма работает только в пределах стен, потому в космос не попадёшь. Сладких снов, — Оксана включила кондиционер, а после нажала на кнопку. Внезапно Глэмдан очутился во тьме, но…она его не пугала. Наоборот, она его успокаивала. Волнение сходило на нет, тревоги по работе уходили, и спустя пару минут Глэм уже сладко спал… В своем отчете об «Алых парусах» Глэмдан Арутюнян — довольно известный ревизор — подробно отмечал именно работу психологов. — Вау! — удивилась Карха. — Я не погружалась в психологию, но это так интересно! — Согласна, — мягко улыбнулась Байрон. — Глэмдан… — задумчиво произнёс Хэвиром. Что-то схожее было в имени ревизора с его собственным. — А что дальше? — спросил Горлев. — Отдохните немного. Я пока подберу историю, — Байрон посмотрела в окно. Как раз в нем был закат, алый, как жабры Кархи.