Семейный очаг

- Осторожно, ты его испугала, - сказала Режина, осторожно передавая Лавинье малыша. - Лавинья! Немедленно успокойся! - сказал Валдомиру. - Пусть она уйдёт! Зачем ты привёл ее?! - Режина - моя дочь, и я не позволю так с ней разговаривать! - Папа, не надо! - остановила его Режина, - Лавинья... я... хочу извиниться перед тобой... чтобы между нами не происходило, я не должна была вмешивать в это ребёнка, в любом случае малыш ни в чем не виноват, и я перешла все границы, говоря гадости о нем... Понимаешь, чтобы у нас с отцом не происходило, я никогда не впутывала в это Пати и Рафаэла, и Жоакина я тоже никогда больше не буду впутывать в наши дела. Надеюсь, больше и не придётся... Он... он у Вас просто невероятный малыш. - Вот видишь, Режина пришла с добром, - сказал Валдомиру. - Мне пора идти, папа. - Спасибо, что пришла, дорогая. Когда Режина вышла, Лавинья сказала: - Я ей не верю! Ее нельзя подпускать к нашему ребёнку! - Предупреждаю тебя первый и последний раз, Лавинья! Не смей больше так обращаться с моей дочерью! Она часть меня, и я люблю ее ничуть не меньше, чем Жоакина! Не смей больше вбивать клин между нами! Один раз ты это уже сделала! - Ах! Так значит я во всем виновата?! Быстро же ты перевалил с больной головы на здоровую! - И ты в том числе! Мои дети будут жить в мире, и ты смиришься с этим! В Режине проснулись странные чувства, которые не исчезли даже после столкновения с Лавиньей. Она не желала появления этого ребёнка и даже когда их отношения с отцом более-менее нормализовались, она все-равно невольно испытывала неприязнь , думая об этом малыше. Но когда она посмотрела на Жоакина, в ней все вдруг поменялось. Убеждения в ненависти к брату, занявшему ее место в сердце отца, рассеялись. Увидев Жоакина, она ощутила, что он для неё родное существо, почти такой же, как и Рафаэл, и ее долг защищать и оберегать его. Окрылённая положительными эмоциями, Режина поехала в детский магазин, где купила братишке много красивых детских вещей и игрушек. Потом она ещё набрала одежду размером побольше для Лауры, это ее первая племянница, а она совсем не уделяла ей внимание, сестры ведь от ее детей не отходят. Сердце ещё больше наполнилась нежностью и материнской заботой, скоро и у неё появится ещё один малыш. Интересно, это мальчик или девочка? Мария Антония была удивлена, когда увидела Режину с пакетами детских вещей, ещё больше она удивилась, когда сестра стала нянчится с ее дочерью. - С тобой точно все в порядке? - спросила она Режину. - Не знаю, наверное материнский инстинкт просыпается. Я сегодня познакомилась с Жоакином, он такой красивый малыш! Бутылочка выпала из рук Марии Антонии. «Хорошо, что я в этот момент не держала ребёнка!», - подумала она. Когда Режина ушла, она тут же стала звонить Марсии и рассказывать ей обо всем. - Да ну! Ты наверное шутишь? - не верила ей сестра. На следующий день Режина передала отцу подарки для брата. - Ты можешь и сама их занести. - Я не хочу нервировать Лавинью, она кормит грудью, в это время ей лучше избегать стрессов. - Лавинья привыкнет, в конце концов она скоро исчезнет из нашей жизни. - Ты в этом уверен, папа? - Мы с ней уже давно все решили, когда она закончит кормить грудью, я найму сыну няню. - Но для ребёнка это будет большой стресс, ему лучше расти с родной матерью. - Мы с его матерью не можем жить вместе, рано или поздно ей придётся уехать. - Даже не знаю, папа, попробуй найти какой-нибудь компромисс, няня никогда не сможет дать малышу то, что даст ему родная мать. - Неужели ты всерьёз собралась защищать Лавинью? - Не ее, папа. Мне очень жаль Жоакина. Прежде всего в этой ситуации нужно думать о нем. - Спасибо тебе, доченька. Для меня очень важно, что ты заботишься о брате. - Я всегда буду о нем заботиться, не сомневайся. Валдомиру счастливо заулыбался и обнял дочь. В кабинет вошла Карлотта и недовольно поморщилась. - Вам следовало бы стучаться, когда заходите к президенту в кабинет, донна Карлотта, - недовольно сказала ей Режина. - Я не знала, что Валдомиру не один. - Какая разница? Это правила этикета, правда, не всем они даны, - продолжила Режина. - Странно, что об этом говоришь ты, - не сдержалась Карлотта. - Донна Карлотта, - прервал ее Валдомиру, - у тебя все, дочка? - Да, подарки все-таки передай ты, а я зайду к малышу на следующей неделе. - Это тот самый малыш, про которого ты сказала, что он родится умственно отсталым? - съязвила Карлотта. - Карлотта! - воскликнул Валдомиру. Режина нахмурилась и вышла. - Зачем ты об этом вспомнила? - спросил ее Валдомиру. - Может быть потому что твоя память слишком короткая? - Режина попросила у Лавиньи за это прощение! - Даже так?! - Хватит постоянно напоминать моей дочери о ее ошибках! Она понесла своё наказание! Понятно?!! - Понятно, - немного испугалась его тона Карлотта. - Так зачем ты приходила? - Я... я хотела спросить, приедешь ли ты ко мне сегодня вечером? - Нет, сегодня я не смогу. - Но мы так давно не были вместе. - Ты же знаешь, что я сейчас провожу все свободное время с сыном. - Значит я больше не нужна тебе? - Я этого не говорил, просто сейчас у меня нет на это времени, извини. К тому же у меня ещё и работы много. Через несколько дней Валдомиру пригласили на интервью в прямом эфире, где он должен был рассказать о деятельности Мармореала. Он предложил поехать с ним в качестве группы поддержки Марсие и Режине. - Пусть все видят, что мы с Вами едины, - сказал он дочерям, - всякие сплетни тут же утихнут. Интервью проходило отлично, когда Валдомиру в чем-то путался, Режина тут же его страховала. Что-что, а говорить на публику она умела отлично. Так получилось, что Аделму был в этот момент дома и тоже смотрел телевизор. Его очень удивило, что Режина и Валдомиру снова работают вместе, он стал внимательно рассматривать Режину. «Выглядит как всегда хорошо, чертовка! Улыбается!». - Отвлекаясь от нашей сегодняшней темы, сеньор Валдомиру, позвольте поздравить Вас с рождением сына, - проговорила телеведущая. - Большое спасибо, - заулыбался Валдомиру. - Вы собираетесь заключить брак с его матерью? - Э-э... мы с его матерью... не сошлись характером... - Но на ребёнке это никак не отразится, - продолжила за него Режина. - Совершенно верно, - собрался Валдомиру, - я дал сыну свою фамилию, сейчас моя... Лавинья живет в моем доме, и у нас с ней дружеские отношения. - То есть Вы считаете, что ребёнку этого достаточно? - не унималась настырная телеведущая. - А что здесь такого? - спросила ее Марсия, - это довольно распространённая ситуация. - Очень распространённая, - ответила телеведущая, - особенно в Вашей семье. Сеньора Мария Режина, Вы тоже не собираетесь выходить замуж за отца своего ребёнка? - С отцом своих детей я в разводе, странно, что Вы с Вашими талантами упустили такую информацию. - Мы ничего не упускаем, сеньора Берганти Серкейра, речь шла об отце того ребёнка, которого Вы сейчас ждёте. Камера взяла лицо Режины крупным планом, было отчетливо видно, как она побледнела. - Вы отдаёте себе отчёт, какие последствия может иметь Ваше вмешательство в частную жизнь?! - воскликнула Режина. Но Валдомиру крепко сжал ее руку и обратился к телеведущей: - На самом деле это очень радостное событие для нашей семьи, но мы не торопились пока оглашать это. Как Вы понимаете, срок ещё не большой, и моей дочери вредны всякого рода волнения. Надеюсь, что Вы и Ваши коллеги больше не вернётесь к этому вопросу, иначе нам действительно придётся привлечь Вас к ответственности за вмешательство в частную жизнь нашей семьи. - Ещё один вопрос, сеньора Режина, отцом Вашего ребёнка является Ваш бывший водитель? - не унималась наглая телеведущая. Режина гордо вскинула голову и натянула саркастическую улыбку: - Да, - спокойно ответила она. Аделму, застывший перед телевизором с открытым ртом, после этого вообще потерял равновесие и закачался. Он стал набирать домашний номер Лавиньи. - Почему ты мне ничего не сказала?! - Ты об интервью?! Я сама в шоке! Валдомиру мне об этом ничего не рассказывал! Ну поздравляю тебя, брат! Ты все-таки доигрался! - язвительно сказала она.