Молитвы Грешников

       Когда отец нас выбрал, то это казалось великой честью. Все радовались возможности увидеть мир за пределами нашей обители. А я хотел наконец-то встретиться с тобой. Мы не знали, как сложится наша судьба. Не знали, что станем узниками своей ноши. И что её вес сможет выдержать не каждый из нас.

      После разговора с отцом и дядей меня не мучили кошмары, как обычно. Я смогла хорошо отдохнуть и восстановить силы. Но, несмотря на затишье, что окутало нас, мне оно казалось ложным. Может, после нападения я стала более подозрительной, а может, Разлом совсем скоро откроется. Я наблюдала за небом, что пока не окрасилось в алый цвет. Даже спустя столько лет воспоминания о том дне не померкли. Они остаются такими же яркими, как и прежде.       Тогда ничего не предвещало беды. Хотя, скорее всего, из-за того, что мы жили в самом отдалённом уголке империи, новости доходили с опозданием. Впервые мы встретились с обитателями преисподней именно после открытия Разлома. Я слышала о демонах лишь вскользь. Создатель говорил, что Повелитель демонов — тоже его сын. Но он отвернулся от отца и пошёл войной, а после Создатель заточил Повелителя демонов. Я не понимала, как такое возможно, и почему мой наставник так переживает, что цепи, удерживающие Повелителя демонов, слабеют. Лишь увидев воочию, я поняла, чего он так боялся.       В ту ночь взошла луна с кроваво-красной каемкой. Стоило на неё взглянуть, как сердце сжималось от страха. Но она была лишь началом конца. Ночное небо словно раскололось пополам, и из него к нам ворвалось полчище демонов. Они превращали людей в себе подобных, терзали их души и тела. Реки стали багряными от крови, что проливалась каждую ночь. Города и деревни становились пустыми, без единой живой души. Это было ужасное и страшное время, наполненное лишь страданиями и смертью, что укрывала саваном всё живое. Я зажмурилась, отгоняя воспоминания. Я не даю им поглотить меня, но и не силюсь забыть. Они помогут мне не допустить повторения прошлых трагедий. Разлом будет полностью запечатан, и люди перестанут жить в страхе перед сгущающимися сумерками. Ночь станет спокойным и мирным временем.       Я неосознанно вздрогнула, когда, повернувшись, увидела Габриэля. Он стоял и смотрел на меня непроницаемым взглядом. Я никогда не привыкну к его внезапным появлениям. Пора бы с ними уже закончить, а не то я поседею, как и родители.       — Ты меня напугал. — Я шумно выдохнула, приложив ладонь к груди. — Пожалуйста, предупреждай, что ты рядом.       — Я позвал тебя, но ты словно ничего не замечала. — Он нахмурился, продолжая меня разглядывать. — Что так сильно завладело твоими мыслями?       — Вспомнила тот день, когда…       — Открылся первый Разлом?       — Да. — Я кивнула. Габриэль понимал меня лучше других. Порой казалось, что он способен читать мысли.       — Это предотвратить уже невозможно. Если Король демонов являлся к тебе, значит, что его сила стала прежней. Печать долго не продержится. Она может сломаться в любую секунду.       — Я знаю и лишь хочу избежать тех потерь. Кто знает, сколько эти земли будут восстанавливаться после того, как всё закончится? Там, где находилась его башня, до сих пор выжженная пустошь.       — В этот раз нам будет намного сложнее. — Габриэль скрестил руки на груди. — Люди никак не могут понять, что сами насыщают демонов.       — К сожалению или к счастью, именно наши несовершенства и помогают людям оставаться такими, какие они есть. Все ошибки, что свершатся после исчезновения демонов, будут лежать на плечах людей, винить будет уже некого.        — Уверена? — Он вопросительно приподнял брови. — Виноватых очень просто сыскать, мы с тобой прекрасно это знаем, потому что проходили через подобное.       — Ты потерял веру в людей. — С горькой усмешкой произнесла я. — Когда-то ты хотел вести их и направлять на верный путь. Я желала того же. Может, мы были друг для друга ещё одним испытанием, которое так и не смогли пройти? Мы причиняем боль другим своими чувствами и всё равно не отказываемся от них.       — Ты жалеешь, что полюбила меня? — Спросил мужчина.       — Нет. — Я покачала головой. — У меня было достаточно времени, чтобы понять это. Я просто не могла полюбить никого, кроме тебя. В тех жизнях я продолжала искать, даже не помня ни твоего лица, ни голоса. Жила, словно потеряла что-то важное, ощущала пустоту и боль. Нуждалась в любви, но сама не знала, кого именно. Проходила через муки, лишь бы снова встретиться с тобой.       Габриэль сократил расстояние между нами, нежно и осторожно взял моё лицо в руки, положив ладони на щёки, и пристально посмотрел в глаза. От его прикосновений разлилось приятное тепло. Он дарил мне чувство защищённости и важности, будто для него я была хрупким и драгоценным цветком. Моё сердце то замирало, то стучало быстрее рядом с Габриэлем. Только он мог заставить меня чувствовать подобное. Мужчина опустил голову, прижимая свой лоб к моему, и тихо заговорил:       — Я всегда недооцениваю тебя, это моя главная ошибка. Сколько бы испытаний ни выпадало на твою долю, ты их преодолеваешь. Отказавшись от тебя, я хотел дать тебе свободу, чтобы прошлое больше не терзало.       — Ты часто повторял, что я твоя душа, а ты был и остаешься моим сердцем. Так что прекрати думать, что я бы стала счастливее, не помня тебя. — Я коснулась его руки.       — Значит, нам придется до конца остаться грешниками.       — Пусть так. Лучше гореть в аду, но с тобой, чем быть в раю без тебя.       Габриэль поцеловал меня, заглушая слова. Наши тела были прижаты тесно и крепко, словно пришёл миг расставания. Словно мы жили и дышали, лишь когда находились вместе. А может, так оно и было. Прикосновения осторожные и робкие теперь превращались в пламя, в котором я постоянно сгорала. Я хотела в нём сгореть. Боль и любовь тесно переплелись в наших сердцах, стали единым целым. Но поцелуи Габриэля исцеляли лучше любого обезболивающего, латая каждую ранку, а объятия уютным пледом ограждали от переживаний. Я готова принять любое наказание за свои чувства, готова отдать свою жизнь, чтобы спасти остальных. И эти последние минуты рядом с Габриэлем будут стоить всех лишений. Я ощущала, как тело Габриэля дрожит вместе с моим. Мы почти задыхались, теряя контроль. Я желала стереть все годы разлуки, забрать его одиночество, показать, как сильно люблю и нуждаюсь в нём. Габриэль в себя пришел первым, я бы, скорее всего, не смогла. Мы постоянно целуемся с упоением и отчаянием, будто завтра для нас уже не наступит.       — Прости. — Выдохнул он в мои приоткрытые губы. — Я был не сдержан.       — Ничего все хорошо. — Ответила я, восстанавливая дыхание.       — Не терять самообладания и отпускать тебя становится намного сложнее.       — Не отпускай, потому что мне большего не нужно.       — Ты стала более открыто показывать свои чувства. Не знаю, растерян я или же очарован. Лёгкая улыбка тронула губы Габриэля.       — Надеюсь, что второе. — Я улыбнулась ему в ответ. — Если ты не против, то мы могли бы вместе позавтракать. Я пообещала родным, что буду осмотрительнее и думать о своем здоровье. — Тем более если мы с Габриэлем останемся наедине чуть дольше, то обойтись одними поцелуями будет сложно.       — Честно говоря, я удивлён отсутствием этих двоих. Мне казалось, что они теперь тебя из виду не упустят.       — Дядя и отец сейчас заняты тем, что раздумывают над тем, как незаметнее пробраться во дворец. После той шумихи на площади патрулей стало намного больше. Пока присутствие Святой не требуется, они позовут меня, если я понадоблюсь.       — Моё появление может создать лишний шум. — Мужчина вновь нахмурился.       — Со временем они привыкнут. Остальным рассказали лишь часть правды и то, что ты на нашей стороне.       — Я на твоей стороне, к ним я не имею никакого отношения. — В его голосе появились стальные нотки.       — Габриэль, я прошу тебя, отпусти ту ненависть, как сделала это я. — Она до сих пор сжирает Габриэля, даже спустя столько лет. Если он не прекратит, будет только хуже.       — Ты не понимаешь… — Он шумно выдохнул и потёр лоб, словно пытаясь избавиться от головной боли. — Каждый апостол почувствовал твою смерть. Уверен, Азриэль тоже не может простить людей. Хоть и сдерживает свои чувства. Сначала боль была физической, и я хотел верить в лучшее, но, увидев на площади…       — Не продолжай. — Я коснулась его щеки. — Это было в прошлом. Теперь я рядом, всё хорошо.       — После того, что они с тобой сотворили, я не мог продолжать исполнять свой долг, всё вокруг потеряло смысл. И я не могу, просто выкинуть это из своей памяти.       — Я поняла. Тогда будь на моей стороне, как и я на твоей.       Габриэль коротко кивнул и обнял меня. В этот раз они были короткими, но, судя по выражению лица Габриэля, придали сил как мне, так и ему. Мы вместе покинули палатку. Пусть на нас были устремлены взгляды, я не обращала на это внимания. Со временем они привыкнут к Габриэлю. Хотя есть ли у нас вообще время? Я покачала головой, отбрасывая подобные мысли в сторону. Нужно надеяться и верить в лучшее. Если я буду поддаваться отчаянию и сдамся перед началом битвы, то обречена её проиграть.       Несмотря на просьбу отца и дяди питаться нормально, я едва могла протолкнуть в себя кашу. Мы с Габриэлем расположились за одним из деревянных столов. Лавочка явно была сделана в спешке из брёвен и потрепанной доски, но это лучше, чем ничего. В прошлом нам приходилось ночевать под открытым небом и об удобствах забыть напрочь. Так что я всем довольна. — Ты соизволил появиться? — Азриэль уселся напротив Габриэля. — Не думал, что ты будешь скучать. — Мужчина криво усмехнулся.       — Нет. Я лишь поражаюсь внезапному великодушию. Ты помог нам в крепости, хотя ранее почти не показывался и относился ко всему отстраненно.       — Просто в ту ночь у меня не было запланировано демонических ритуалов, и кровь младенцев приедается, поэтому я решил взять перерыв.       Мертвая тишина повисает за столом. Я едва не поперхнулась, травяным чаем, а челюсть Азриэля отвисла почти до самого пола. Габриэль даже не поменялся в лице, после произнесенных слов. Он выглядит совершенно равнодушным и спокойным. Видя, каким стал Азриэль, я рассмеялась и произнесла:       — Прости, Азриэль, но видел бы ты сейчас себя. Твое лицо…       — Что не так с моим лицом? — Недовольно буркнул апостол.       — Оно глупее, чем обычно. — Габриэль ухмыльнулся.       — А твое выглядит так, словно скоро треснет. Убери эту ухмылку, она делает тебя похожим на душевнобольного.       — Вы можете просто поговорить, не использовав угроз и оскорблений? — Я устало потерла переносицу. — Азриэль, я думала, ты хотел помириться, но это не похоже на примирение.       — Да он и сам не горит желанием. — Апостол раздраженно цокнул языком.       — Вы словно дети в песочнице. Руки хотя бы друг другу для начала пожмите.       Как только я произнесла фразу, Габриэль первым протянул руку. Казалось, его лицо ничего не выражает, но губы были немного поджаты, а на лбу пролегла небольшая складка. Азриэль сначала просто смотрел на ладонь брата, почти не моргая, мне пришлось прокашляться, чтобы привлечь внимание. Апостол медленно подал свою руку. Пусть все их жесты осторожные и неуверенные, но начало уже положено.       — Я знала, что среди вас двоих Габриэль более благоразумный. — Я улыбнулась.       — Она из тебя веревки начнет вить, а ты и рад будешь. — Азриэль прыснул от смеха.       Я поднялась и отвесила ему звонкую оплеуху. Он бросил на меня обиженный взгляд, но ничего не сказал. Как всегда, говорит и лишь потом думает. Я заметила, что к нам приближается Аарон и Беатрис. Юлианы с ними не было. Обычно они всегда вместе, это немного удивляет. Но, может, её отсутствие к лучшему. А то почти все наши встречи заканчиваются ссорами.       — Мы не знакомы, поэтому позвольте это исправить, раз мы стали союзниками. Я — Аарон, второй принц королевства, а это моя сестра Беатрис. — Спокойно произнес Аарон.       — Габриэль. — Мужчина коротко кивнул.       — Он двенадцатый апостол. — Азриэль сложил руки на груди.       — Бывший командир апостолов? Значит, о нем вы рассказывали? — Беатрис прикрыла рот от удивления.       — Это честь для нас. О вас много написано в книгах, наш брат прочел все свитки и книги, где упоминались первые апостолы. — Голос Аарона был наполнен искренним восхищением.       Принц и процесса смотрели на Габриэля словно на какое-то непостижимое чудо. Он и в прошлом был для людей объектом обожания, пусть люди и опасались апостолов, это не мешало всеобщему восхищению.       — В книгах всегда всё преувеличивают, не стоит им доверять. — Габриэль хмыкнул.       — Особенно то, что касается святой и апостолов. Помяни дьявола, и он явится. Юлиана окинула нас высокомерным взглядом. Судя по словам Азриэля, она была дочкой какого-то дворянина. Теперь её поведение становится мне более понятным. Хотя винить в своих бедах других я бы никогда не стала. Стоило девушке приблизиться, как Азриэль почти вскочил со своего места и сел рядом с Габриэлем.       — Я не понимаю, почему мы должны доверить свою жизнь Святой, что не исполнила свой долг, и апостолу-отступнику. Какова вероятность того, что вы снова не предадите нас? — Она изогнула темную бровь. Юлиана очень красивая девушка, но надменный тон и злое выражение лица полностью её стирают.       — Юлиана, следи за языком. Ты забыла, о чём я вчера сказал? — Процедил сквозь зубы Аарон.       — Не будь глупцом, как в детстве. Тебе врал даже лучший друг. Откуда мы знаем, что у этой святой троицы на уме? Я лично не хочу отдать свою жизнь, если они вдруг передумают. — Она вздернула подбородок.        — Юлиана, не нужно ссориться, я прошу тебя. — Беатрис взяла подругу за руку. — Тобиас, то есть Азриэль, не мог сказать нам правду.       — Я и не собирался перед ней отчитываться. Пусть и дальше думает, что получит корону после войны. Она же использовала для этого все методы. — Азриэль ядовито усмехнулся. — У уличной девицы больше достоинства, чем у неё.       — Не могу поверить, что ты ангел. Разговариваешь и ведёшь себя так, будто вылез из какой-то подворотни. — Азриэль задел её за живое, бледное лицо Юлианы сильно покраснело.       — Я бы не занял твоё место. — Парировал апостол.       — Как же меня от тебя тошнит. — Прошипела девушка. — Будь моя воля, я бы вообще не участвовала в этой проклятой войне. Мне не дали шанса выбирать. Хочу я этого или нет. Почему мы должны исправлять их ошибки? Запечатай она Разлом, наша жизнь была бы намного лучше.       — Закрой рот… — На лице Азриэля заиграли желваки.       — Пока Беатрис вздыхает по тебе, ты решил предаться прошлым чувствам? А когда она умрет, прибежишь обратно? Вы ничем не отличаетесь от людей. Хотя большинство превозносит первых апостолов как великих божеств. Лучше бы вы сгинули и с ней, и со своим оружием!       Я видела, как Габриэль сжал руки в кулак. Вокруг него появились тени. Ещё чуть-чуть, и он выйдет из себя. Я коснулась его руки и покачала головой. Юлиана лишь вымещает свою злость и обиду. Не стоит вступать в конфликт. Сейчас каждый апостол важен в предстоящей битве. Даже если она меня и ненавидит. Я смогу это пережить. Азриэль с грохотом ударил по столу.        — Да ты должна быть благодарна, что вам досталось лишь наше оружие! Ты хоть понимаешь, что мы чувствовали, когда потеряли нашу Святую?! Это словно у тебя живьём вырезают сердце! Боль настолько адская, что ты задыхаешься от неё. А смерть своих братьев и сестер мы ощущали как свою собственную. Вы носите оружие, а не наше бремя. Нынешние апостолы свободны в выборе, но для нас ничего не существовало, кроме долга!       Я вздрогнула и посмотрела на Габриэля. Вот о чём он говорил ранее. Габриэль и остальные апостолы уже знали, что я мертва. Он сказал, что хотел верить в лучшее. Но клятва, связующая Святую и апостолов, сразу же проявилась.       — Азриэль, тише. Ты привлекаешь много внимания. — Рука Габриэля опустилась на плечо апостола и немного сжала его. Он едва заметно вздрогнул. — Возле лагеря протекает река, небольшая прогулка поможет тебе успокоиться.       Мы с Габриэлем поднялись с лавочки. Азриэля лучше сейчас увести, он после услышанного в крепости стал агрессивнее на всё реагировать. Ему тяжело вспоминать прошлое, как и каждому из нас. Но Азриэль всегда имел вспыльчивый характер. Он поднялся и сквозь зубы произнес:       — Ты недостойна называть себя апостолом. Лучше уйди и не мешайся под ногами, а не то повторишь судьбу своих предшественников, и, поверь, никто тебя спасать не будет. — Хоть Азриэль и не смотрел на Юлиану, было понятно, что говорит он с ней. Девушка прикусила губу и отвернулась.       — Это было лишнее. — Габриэль похлопал Азриэля по спине. И подобное сказал тот, кто сам едва не вышел из себя.       — Я не жалею о сказанных словах. Они никогда нас не понимали и не хотели понять. Ты и сам знаешь, что после смерти Микаэлы люди полностью отвернулись от апостолов. — Услышав его слова, я удивленно приподняла брови. Отвернулись от апостолов? Но как такое возможно?       — Знаю, это и стало одной из причин моего ухода.       — Лучше бы я не струсил и тоже ушел. Пусть выбирались бы из своей ямы сами. — Азриэль вновь сжал руки в кулак.       — Нет. Ты просто выбрал тяжёлый путь, а я самый простой. — Мужчина устало вздохнул. — Идём. Тебе нужно остудить голову.       — Брат, я… — Апостол оборвал себя, так и не сказав, что хотел.       — Пошли, а не то у тебя из ушей пар пойдет. — На губах Габриэля появилась та самая ласковая и теплая улыбка, что была в прошлом. От этого моё сердце забилось быстрее.       — Я подожду вас в палатке. — Как можно мягче и спокойнее произнесла я. — Мне стоит беспокоиться, что вы снова сцепитесь?       — Нет. — Азриэль покачал головой. — Микаэла, если соберешься заварить чай, в прошлом он был просто ужасен. Надеюсь, его вкус изменился в лучшую сторону.       — Ты ведь говорил, что он тебе нравится. — Я нахмурилась.       — Я врал. Габриэль тоже, но он никогда не признается.       Не сдержавшись, я громко рассмеялась. Теперь понятно, за что мне достался чай отца. Габриэль и Азриэль улыбнулись и направились в сторону реки. Беатрис выглядела обеспокоенной. Мне казалось, что принцесса сейчас побежит вслед за Азриэлем. Наша с Габриэлем история не должна повториться. Когда Разлома и демонов не станет, они смогут открыто быть вместе, надеюсь, что смогут.       Юлиана, словно не хотела даже смотреть на меня. Я не стала ничего говорить и просто ушла. Каждый из них вправе ненавидеть меня. Подобная ненависть не сравнится с той, что была прежде. Всё-таки я прошла через крики разъярённой толпы, погром храма, избиение и костёр. Хуже точно не будет. Тогда я быстро поняла, как изменчивы сердца людей. В одно мгновение они любят тебя и почитают, а в другое кидают камни и проклинают. Не используй Король демонов Лауриэль и Самюэлем, возможно, нашлась другая причина для ненависти. Я не могу с точностью сказать, что наша жизнь сложилась бы идеально, потому что никто не в силах предугадать будущие события.