Молитвы Грешников

Я не жалел о своём поступке. Хотя ты бы, скорее всего, расстроилась, увидя, кем я стал. Но если ты исчезла их этого мира, почему остальные должны жить? Почему те, кто отнял тебя у меня, всё ещё дышат? Разве это справделиво?

      Первое, что я поняла после того, как очнулась в незнакомом месте — сбежать не смогу. Моя комната на уровне пятого этажа, не меньше. Второе — с отцом и дядей всё в порядке, если верить словам странной на вид женщины. Только увидеться мне пока с ними не дают. Третье — дверь комнаты не заперта, но снаружи охрана. Так что в любом случае незаметной проскользнуть не получится, поэтому пока мне просто приходится ждать. И я не могу сказать, что сильна в ожидании. Тем более, за эти пару дней уровень моей паранойи повысился в несколько раз. Если не знаешь всей правды, начинаешь додумывать самостоятельно.       Моя семья намеренно скрывала меня от Цитадели, так как верит, что я Святая. Как не посмотри, а мысль бредовая. Я не способна ни исцелять, ни очищать от скверны. По их словам, мои силы сдерживали чётки, что я всегда носила при себе. И что-то мне подсказывает, это не просто оберег, который сделает любой в Цитадели. И на моём запястье не просто ранение — это стигма, проявляющаяся только у Святой. До сих пор в голове не укладывается. Разве всё не должно быть иначе? И тот демон. Он назвал меня любимым ребёнком Бога. Что означает подобное прозвище? Ещё демон упомянул о нашем знакомстве. Думаю, если бы я познакомилась с тем, кто может голыми руками вырвать мне сердце, то точно об этом запомнила. Так же общие знакомые у нас навряд ли имеются. Не стоит исключать вероятность того, что он просто морочил мне голову. Полностью верить словам демона глупо. Хотя они заставили меня о многом задуматься.       Я прожила в Кратосе столько лет, но никогда не задумывалась, что наш тихий городок хранит секреты. Проклятые казались мне просто отголоском прошлого этого мира, но они оказались реальными. Мы находились рядом, и жители города были совершенно обычными и нормальными. Никто не использовал магию. Хотя причина мне понятна. Используй они хоть каплю своих способностей, Цитадель бы быстро отыскала их след. Проклятые предпочли жить тихо. Возле Воющего леса мало желающих поселиться. Обычно все выбирают места подальше от рек и лесов, чтобы ни упырь или другая нечисть не смогли затаиться. Они, конечно, двигаются быстро, но стоит солнечным лучам коснуться земли, нечисть сгорит заживо. Все делали вид простых граждан, но на самом деле могли запросто очистить Воющий лес. И как только бы это произошло, половина Цитадели была бы в Кратосе, обыскивая каждый уголок.       Когда за дверью послышался шум и непонятное шипение, я встала с кровати и отошла подальше. Ещё секунда и моё сердце рухнуло вниз. Он последний, кого я ожидала увидеть. Аарон пытался увернуться от когтей рыжего и шипящего комка шерсти. И, судя по царапинам на его лице, проигрывал эту битву. Мужчина одновременно держал животное на руках, но будь его воля, он бы явно отбросил кота подальше.       — Гарри? — Шокировано произнесла я.       Аарон осторожно опустил своего мучителя на землю, и тот бросился ко мне. Я не понимала, кому из них удивлена больше — своему питомцу или Аарону, который стряхивал кошачью шерсть со своей одежды. Кот продолжал тереться о мои ноги, довольно мурлыча.       — Не такую реакцию, я привык получать. Если бы он не захотел полакомиться молоком, я бы никогда не смог поймать его и доставить к тебе. — Аарон едва заметно улыбнулся, обнажая знакомые мне ямочки на щеках.       — Что ты здесь делаешь, и где моя семья? — Сквозь зубы прошипела я.       — Понимаю, ты сейчас напугана и растеряна, но поверь, я не желаю тебе зла.       — Что-то мне подсказывает, что ты не на очередном выезде Академии искусств. — У меня не получалось сдержать колкость. Оказывается, Аарон ещё один человек, который выдавал себя не за того, кем является на самом деле.       — Я хотел бы тебе объяснить, но пока не могу. Позволь, я сопровожу тебя к кардиналу. — Со вздохом произнёс Аарон.       — Мне можно выйти из комнаты? — Я выгнула бровь.       — Ты не пленница. Просто твой отец и дядя сказали, что расскажут тебе всё сами, а у них и минуты свободной не появлялось.       Я окинула Аарона недоверчивым взглядом, но спорить и пререкаться не стала. Если он действительно говорит правду, то потерплю немного. Я погладила Гарри и посадила на кровать. Кот почти сразу же расположился на подушке, свернувшись клубком.       Честно признаюсь, я не ожидала увидеть столько людей за пределами комнаты. Несколько паладинов слушали мужчину в тёмном плаще, а после того, как он развёл руками, громко рассмеялись. Кто-то носил сундуки и мешки. Я даже заметила детей из Кратоса, которые носились по коридору в компании незнакомой мне ребятни.       — Ты ещё жив!       Неожиданно возникший мужчина обхватил Аарона за шею и, почти согнув пополам, принялся трепать его за волосы. Тот совсем не сопротивляется, только исподлобья смотрит на обидчика. Незнакомец просто огромный. Он даже выше Аарона и телосложением в несколько раз больше. За его спиной висит белоснежное копьё. И из него тоже исходит слабое свечение, как и тогда, от ножен Гаррета. Он тоже апостол? Я неосознанно напряглась.       — Тобиас, ты можешь выражать свою привязанность как-то иначе? Вы ведь уже не дети. — Мягкий и приятный голос напоминал хрустальный перезвон. Невысокая девушка в светлом платье с укором смотрела на незнакомца. Если бы она не заговорила, я бы её не заметила.       — Не бойтесь, Ваше Высочество, я ничего не сделаю вашему драгоценному брату. — Мужчина басисто смеётся. Ваше Высочество и брат? Я окончательно запуталась.       — Кто может тебя бояться? Ты с виду лишь огромный, а на самом деле просто неповоротливый, словно платяной шкаф. — Аарон ударил его в живот, и тот попятился назад.       — Посмотрим, как ты заговоришь, когда на моём счету нечисти будет намного больше. — Сипло ответил он.       — Можешь лелеять эту мечту сколько угодно. — Мужчина самодовольно ухмыльнулся.       — Судя по отметинам на лице, твоё геройство увенчалось успехом. — Девушка сложила руки на груди. А Аарон неловко прокашлялся, поглядывая на меня.       — О, прекрасная дева, мы ещё с вами не знакомы, но я видел ваш образ во снах. — Тобиас взял меня за руку и поцеловал, видимо, воспользовавшись моментом. — Одно ваше слово, и я…       Он не успел закончить фразу, и зажмурившись, тихо выругался. На лице девушки появилась довольная усмешка. Она прикрыла рот рукой и произнесла:       — Как неловко получилось. Я просто услышала чьи-то предсмертные стоны и решила избавить несчастного от мучений. — Незнакомка убрала свою ногу с сапога Тома. — Брат, ты не хочешь представить нас, чтобы у Тобиаса не возникало больше желания пытаться ухаживать за Святой?       — Это и есть Святая? — Рассеяно пробормотал Тобиас. — Ты же говорил, что пойдёшь к…       Аарон снова ударил его в бок, и мужчина не успел договорить свою фразу.       — Просто ты всегда думаешь не головой, а другими частями тела. — Девушка хмыкнула.       — Думаю, с представлением придётся повременить, Ваше Высочество. Нам нужно побеседовать с дочерью.       Я так хотела увидеть отца, и вот он стоит предо мной, а я не знаю, что сказать. Словно все слова замерли у меня на языке. Он выглядит вполне здоровым, только тёмные круги под глазами стали заметней. Видимо, отец плохо спал.       — Огонёк, ты даже не обнимешь меня? — Ласково произнёс отец, протянув ко мне руки.       Стоило услышать своё детское прозвище, как мои обиды быстро испарились. В глазах предательски защипало. Моя семья из этой жизни не такая, как в прошлом. Пора бы уже это понять. Если отец и дядя что-то мне не договаривали, только из желания защитить. Я сделала шаг после один, пока не оказалась в родных и тёплых объятиях.       — Прости нас, огонёк. Мы не хотели причинить тебе боль. — Голос отца немного дрожал.       — Я знаю. — Прошептала я. — С дядей всё в порядке?       — Почти. Он немного перетрудился и отдыхает. За Пенелопу тоже можешь не беспокоится, она и её дети в порядке. Давай прогуляемся, и я тебе попытаюсь объяснить, что происходит.       — Хорошо. Сидеть в четырёх стенах не самое приятного времяпровождения.       — Не сомневаюсь, для такой непоседливой особы, как ты, это почти пытка. Ваше Высочество, надеюсь, вы помните о моих словах? — Отец искоса поглядел на Аарона.       — Да. Я постараюсь исполнить вашу просьбу. — Послышался шумный и раздражённый вздох.       — Вы должны понимать, что так будет лучше для всех.       Я взяла отца под руку, и мы неспешно пошли по коридору. Тем более покинуть Аарона мне тоже хотелось, как можно скорее. Нас с трудом можно назвать бывшими, потому что наши отношения были мимолётными, и я не предавала им особого значения. Но встретить его столь внезапно. Не могу сказать, что я испытала положительные эмоции. Мне почему-то неуютно в его компании.       — Что это за место? — Поинтересовалась я.       — Озёрная крепость. Её немного потрепало в прошлой войне, но надёжней места не найти. Она окружена озером, лесом и горами. В этой местности с наименьшей вероятностью будут кого-то искать.       — Здесь паладины и апостол. Разве мы не скрываемся от Цитадели?       — Не ото всех. К сожалению, демоны пробрались в Цитадель и в императорский дворец. Императрица скончалась от странного недуга, а император одурманен молодой любовницей, которая, скорее всего, демон. Наследный принц и принцесса чуть не погибли, поэтому им пришлось бежать и скрываться.       — Аарон действительно принц? — В книге имя брата главного героя почти не упоминалось, как и его сестры. Хотя, возможно, что я просто забыла об этом.       — Не просто принц, но и следующий император, а девушка, что была рядом с ним — принцесса Беатрис, его старшая сестра.       — То есть вы и тогда, знали, о его настоящей личности?       — Да. — Отец кивнул. — Аарон приехал к Леонарду и рассказал, что императрицу сразил неизвестный недуг, а его отец стал вести себя странно. Вскоре после этого они с сестрой бежали из дворца. Поездка была тайной, и все думали, что принц просто объезжает свои земли.       — Почему будущий правитель приехал к обычному паладину? — В какой-то степени то, что проклятый смог стать паладином, это парадоксально.       — Они с его наставником дружили. И тот сказал, что после его смерти единственный человек, которому принц точно может доверять — это Леонард.       — А как же Гаррет? Почему он не обратился к брату?       — Потому что разум его брата давно затуманен ложью. — С тяжелым вздохом ответил отец.       — Вашу семью и правда… — Я осеклась на последнем слове.       — В молодости я был излишне амбициозен. Шёл по головам, чтобы добиться власти, женился ради влияния, но встретил человека, который открыл мне правду. — В глазах мужчины отразилась бездонная печаль и вина. — Когда я попытался остановиться и выбраться из выгребной ямы, было слишком поздно. Моя жена и дочь погибли, из-за того, что я боролся с теми, кому неведомы сострадание и милосердие. Если бы не Лео, я бы лишился рассудка от горя, он познакомил меня с ополчением. С теми, кто в тайне противостоял церкви и Цитадели. А после я встретил тебя в стенах храма.       — Я не помню этого. — Честно призналась я.       — Знаю. Может, потеря твоей памяти связана с лихорадкой или с тем, что ты чуть не утонула. Я без раздумий прыгнул за тобой, увидев, как ты упала в озеро. После пробуждения ты постоянно плакала и не подпускала к себе никого. — Это я уже помню, потому что тогда я только очутилась в незнакомом мне мире.       — Вы уже знали, что я Святая?       — Мне было поручено найти девочку, на которую отреагируют чётки. Мы почти отчаялись, потому что день отбора в Цитадель близился. Но после происшествия с озером чётки едва заметно засветились возле тебя. Хотя до этого они никак не реагировали. Словно само провидение привело меня именно к тебе.       — Разве это не просто оберег от нечисти?       — Они принадлежали первой Святой. В них осталась частичка божественной силы.       — И я по незнанию отдала их. — Я прикрыла глаза, шумно вздохнув.       — Что-то мне подсказывает, что ты отдала бы чётки, даже зная всю ценность. — Отец едва заметно улыбнулся.       — Получается, все жители города проклятые?       — Нет. Проклятых в нашем городе можно по пальцам пересчитать. Но и одного бы человека для церкви хватило, чтобы не оставить камня на камне от Кратоса. Они не угодны как для них, так для демонов. Проклятые появились не из-за их желания, и тем более всегда сражались против демонов.       — То, что использовал дядя для нашего перемещения — это ведь руна? — Она самая. У церкви всё, что не подходит под категорию божественности, признаётся ересью. Но для иных это шанс научиться чему-то новому. Церкви ведь не нравится ни вера, которую исповедывают беженцы, ни их бог. И если появляется много отвергнутых, они могут сплотиться.       Не на всех континентах спокойно многие из них до сих пор не могут оправиться от войны с демонами. Люди приезжают в наше государство в поисках новой жизни, а в итоге получают лишь гонения и страдания. Нынешнему правителю не особо есть дело до проблем жителей из других стран. Что тут говорить, даже собственные подданные испытывают к нему вместо почтения неприязнь.       В романе только после восхождения на трон брата главного героя стало всё спокойно, и ситуация понемногу начала меняется в лучшую сторону. И именно Аарон этому поспособствует. Думаю, неудобств в будущем между нами не должно возникнуть. Всё-таки он принц, и у него хватало мимолётных увлечений, и я одно из них, ни больше. Пока мы с ним так будем думать, всё будет в порядке. Но в этот момент меня беспокоит не Аарон, а то, что случилось в храме. И думаю, умалчивать стоит лишь о маленьких деталях, в которых я пока сама ещё не разобралась.       — Отец, перед тем, как вы с дядей пришли, я видела в храме демона и тело Лизбет. — Я постаралась, как можно скорее выкинуть из головы ту страшную картину.       — Демона? Но как такое возможно? — Шокировано произнёс отец.       — Не знаю. Сначала он предстал передо мной в образе мужчины, а после того, как я произнесла молитву, увидела огромного ворона. И статуя, она плакала кровавыми слезами, но это был морок.       — Если ты видела кровавые слёзы, значит, они появились и на статуе в Цитадели. Это предвестник, что Повелитель демонов снова обретает силу и скоро вырвется на свободу.       — А как же чума? — Всё ведь начинается с неё, и природных катаклизмов.       — Чума уже бушует на окраинах империи, и постепенно подбирается к столице. В морях всё чаще бушует шторм и топит корабли, поля страдают от засухи, леса горят.       — Отец, я не знаю, что делать. Какая из меня Святая? В моей душе нет покоя и умиротворения, как я могу даровать его другим? Ты ведь сам говорил, что жизнь монахини не для меня. — Я прикусила губу.       — Нет человека, который сразу же готов взять на себя бремя ответственности. Оно ложится на плечи в тот момент, когда ты совсем не ждёшь. Видит Бог, я не хотел для тебя подобной участи. Мне казалось, что создай ты семью и живи тихо, у нас бы получилось что-то придумать, чтобы ты была вдалеке от этой борьбы.       — Но без Святой разлом не запечатать. Ты прекрасно знаешь, что иного пути нет.       — В первую очередь ты для меня не Святая, а дочь. — Отец положил мне руку на щёку. — Моя маленькая озорница, которая подарила мне столько радости в жизни. Я и не думал, что снова смогу жить счастливо. Какой бы ты выбор не сделала, я останусь на твоей стороне. Решишь сбежать, я помогу скрыть следы.       — Я никогда вас не благодарила за то, что вы с дядей заменили мне родителей.       — Словами нет, но твои поступки всегда говорили сами за себя. Мы каждый раз хотели тебе рассказать всё и понимали, что разрушим твою спокойную жизнь. Свяжем тебя по рукам и ногам ответственностью. Она будет давить на тебя и не даст вздохнуть свободно. Время шло, а наша ложь разрасталась, подобно сорняку. Мы всё оттягивали, искали подходящего момента, но его попросту не существовало. Для нас точно.       Я едва сдерживалась, чтобы не разрыдаться, как маленький ребёнок. Отец всё делал для меня, и все мои выдумки были лишь из-за эмоций. Они с дядей были готовы погибнуть, лишь бы я не оказалась в Цитадели. В их глазах я не Святая, а ребёнок, которого они пытаются уберечь всеми силами.       — Пора вернуть их истинной владелице. — Отец достал из кармана чётки и протянул мне.       — А как же Том?       — Он идёт на поправку, но что с Лизбет, мы не знаем. Я лишь надеюсь, что её смерть была безболезненной. Пусть в объятиях Господа она обретёт покой.       — Кардинал Рилье! — По ступеням к нам почти бежала молодая женщина, она едва не упала, но не остановилась.       — Ребекка, что случилось? Почему ты так кричишь?       — Господин Леонард, кажется, он скоро потеряет контроль. Больше ничего не помогает! — Дядя ведь проклятый, это значит, что он…       — Ты позвала апостолов? — Губы отца задрожали.       — Да. Господин сказал, что хочет попрощаться, пока ещё может себя контролировать.       — Виктория…       — Нет! — Я повысила голос. — Не говорите, что я должна спрятаться или что-то ещё, я всё равно вас не послушаю!       — То, что ты можешь увидеть, навряд ли когда-то забудешь.       — Я пойду с вами, и это не обсуждается. Прошу, отец, я должна быть рядом с вами и дядей. Мы же семья.       — Конечно…