Извилистая дорога

6 Мая 1998

      Ремус лежал в постели, глядя в потолок. Тедди проснулся несколько минут назад, но Ремус слышал, как Андромеда уже вошла в комнату его сына. Он задавался вопросом, его теща спала так же мало, как и сам Ремус.       Ночные кошмары, которые преследовали его каждую ночь после битвы, не были причиной его беспокойства прошлой ночью. Он просто не мог заснуть больше, чем на несколько минут, страшась предстоящего дня.       Сегодня он хоронит свою жену.       Несмотря на то, что у него не было иллюзий, что все они пройдут через войну целыми и невредимыми, ничто не могло подготовить его к этому. Несмотря на то, что она умерла несколько дней назад, он понятия не имел, как попрощаться с ней сегодня.       Ремус повернулся на бок, уставившись на подушку Доры. Там, где раньше лежала ее голова, на ней все еще была небольшая вмятина. Протянув руку, он слегка провел по ней пальцами. Если бы он закрыл глаза, он мог представить, что гладит ее щеку, а она улыбается ему.       Вздохнув, он снова перевернулся на спину. Он мог воображать все, что угодно, но это ничего не изменит. Чем дольше он лежал в постели, желая того, чего не мог иметь, тем хуже будет этот день. Он сел, свесил ноги с края кровати. Это была реальность, к которой ему придется привыкнуть и чем скорее он это сделает, тем лучше для всех.       Услышав крик Тедди, Ремус встал и натянул рубашку и брюки. Он должен посмотреть, не нужна ли Андромеде помощь. Сегодняшний день, вероятно, будет хуже для нее, чем для него, учитывая, что у них была совместная служба для Теда и Доры. Направляясь к двери, он намеренно проигнорировал маленькое зеркало на стене. Ему не нужно было видеть себя, чтобы знать, что у него были темные круги под налитыми кровью глазами, и он выглядел так, как будто не спал неделю. И это было действительно так.       Андромеда уже была на кухне, когда он добрался до нее. Она доставала бутылку из ящика со льдом для Тедди, который визжал гораздо громче, чем обычно. Ремус осторожно взял еду из ее рук и согрел, пока Андромеда пыталась утешить своего плачущего внука. Ремус нахмурился после того, как отдал бутылочку Андромеде и Тедди начал жадно сосать ее. Его сын не спал дольше обычного с момента последнего кормления.       — Сегодня утром что-то изменилось, — сказал Ремус.       Андромеда кивнула. — Вероятно, всплеск роста. Она села на один из кухонных стульев. Ремус перешел на кухню, чтобы приготовить чай. Он был потрясен, когда поставил бутылку на стол и увидел, что Тедди почти все съел. Андромеда усмехнулась выражению его лица.       — Не о чем беспокоиться, — сказала она, когда Тедди закончил. Андромеда подняла его на плечо и начала похлопывать по спине. — Нам просто нужно быть уверенными, что сегодня у нас будет достаточно бутылочек. Скорее всего, он будет еще голоднее. И ему тоже следует побольше поспать.       Как будто ее слова были каким-то заклинанием, Ремус увидел, как веки Тедди затрепетали, а затем закрылись. В последнее время ребенок некоторое время не спал после кормления. Почти в месячном возрасте Ремус был удивлен, увидев, что он возвращается к своему новорожденному поведению. Андромеда снова рассмеялась.       — Что я тебе говорила? — спросила она с улыбкой. Тедди тихо рыгнул во сне.       — Я полагаю, что сегодня это может сработать в нашу пользу, — сказал Ремус.       Улыбка Андромеды тут же сползла с ее лица. — Возможно, ты прав насчет этого.       Ремус, не зная, что сказать, занялся приготовлением чая. Когда он передал одну из чашек чая Андромеде, он указал на своего спящего сына.       — Хочешь, я его уложу?       — Нет, ему здесь хорошо.       Ремус кивнул. — Завтрак?       Андромеда вздохнула. — Возможно, только тост.       Ремус встал из-за стола, чтобы сделать пару тостов. Когда он принес их на стол, а так же мармелад для нее и клубничный джем для него, в глазах Андромеды стояли слезы. Он протянул руку и сжал ее свободную руку. Они вдвоем пили чай и грызли тосты, и единственным другим звуком в комнате было ровное дыхание Тедди.

──────── • ✤ • ────────

      Гермиона спустилась вниз, в довольно тихую нору. После ее разговора с Чарли прошлой ночью она некоторое время лежала без сна и поэтому встала довольно поздно. Джордж был единственным за кухонным столом, когда пришла Гермиона.       — Доброе утро, — сказала Гермиона, садясь и потянувшись к чайнику на столе.       — Доброе утро, — ответил Джордж с полуулыбкой.       — Где все?       — Папе и Перси пришлось на несколько часов уехать в министерство. Билл и Флер вернулись в коттедж «Ракушка». Флер говорит, что ей нужно больше одежды, но я думаю, они просто хотели немного побыть одни. Он подмигнул, и Гермиона рассмеялась. — Чарли, Гарри, Рон и Джинни ушли летать, а мама наверху.       — Мама наверху, — снова сказал он. — Если ты хотела позавтракать.       — О, все в порядке, — сказала она. — Я могу сделать это сама.       Несколько минут они сидели в несколько неловком молчании. Гермиона пыталась придумать, что еще сказать, но не была уверена, что именно. Вопрос «как дела?» казался нелепым. Любой, у кого есть глаза, мог видеть, как дела у Джорджа. Она так же не хотела спрашивать о магазине. Ему было бы нелегко, если бы он решил снова открыть его, а она понятия не имела, планировал ли он это вообще.       Джордж, казалось, тоже не знал, что сказать, просто потягивал чай и избегал взгляда Гермионы. По мере того, как тишина росла, прерываемая только звуками прихлебывания чая, Гермиона искала в своем мозгу что-нибудь, что угодно, чтобы сказать.       — Ты пойдешь с нами сегодня на похороны? — наконец она выпалила, а затем мысленно отругала себя за то, что заговорила об этом.       — Планирую это, — ответил он. Она кивнула, и они снова погрузились в молчание.       — Почему ты спрашиваешь? — спросил он через несколько минут.       — Я не знаю, я просто подумала, может быть, — она замолчала, не зная, как сказать.       — Может быть, я не хотел бы идти из-за Фреда?       — Ну, да.       Джордж кивнул, но больше ничего не сказал.       — Я имею в виду, я не знала, будет ли это слишком сложно или может быть, ты не был готов к этому, или…       — Гермиона, — сказал Джордж, прервав ее бессвязный рассказ. Ее щеки покраснели.       — Извини. Она опустила взгляд на свою чашку, слишком смущенная, чтобы встретиться взглядом с Джорджем.       — Все в порядке, — сказал он. — Ты не должна… не говорить о вещах, потому что боишься меня расстроить. Она взглянула на него. — Я должен когда-нибудь привыкнуть к этому, да?       Гермиона ничего не сказала, но протянула руку и накрыла его ладонь своей. Они снова сидели в тишине, но на этот раз не чувствовалось неловкости или дискомфорта.

──────── • ✤ • ────────

      Ремус вышел из такси, заплатив водителю, затем повернулся, чтобы предложить Андромеде руку, когда она выходила, держа Тедди. Учитывая, что связи с камином не было, а Тедди был с ними, они решили взять маггловское такси до кладбища, где должна была состояться служба.       Кингсли уже был на месте, когда Ремус и Андромеда добрались до пункта назначения. Тедди начал протестовать вскоре после того, как Кингсли поприветствовал их и Ремус поспешно вытащил очередную бутылочку из-под мантии, согрев ее. Андромеда устроилась на одном из стульев рядом с могилой и начала кормить ребенка, когда вокруг них начали раздаваться тихие хлопки.       Ремус был немного удивлен размером толпы. Помимо оставшихся членов Ордена, профессоров из Хогвартса, клана Уизли, Гарри и Гермионы — присутствовали многие коллеги Доры, бывшие ученики Ремуса и даже несколько старых школьных товарищей Теда. Он попытался поприветствовать всех, прежде чем сесть рядом с Андромедой, когда Кингсли был готов начать службу.       Тедди заснул сразу после того, как допил последнюю бутылку и оставался таким на протяжении всей службы. Ремус мог сказать, что, держа Тедди, Андромеда немного успокоилась, и поэтому он оставил своего мальчика на ее руках, несмотря на то, как сильно Ремус хотел обнять его сам.       Если бы его спросили позже, Ремус не смог бы никому рассказать, что именно было сказано. Он знал, что Кингсли говорил о Доре и Теде, и что несколько других вышли вперед, чтобы сказать несколько слов о них обоих, но глаза и внимание Ремуса оставались прикованными к одинаковым гробам, один из которых был пуст, на протяжении всей службы. Только когда Кингсли подошел к Ремусу и Андромеде, Ремус понял, что все закончилось.       Андромеда, на время передала Тедди Молли Уизли. Они вдвоем возложили одинаковые розы на два гроба. Отступив назад Ремус обнял Андромеду, а затем кивнул Кингсли. С помощью нескольких членов Ордена гробы были подняты и опущены в могилы. Андромеда начала тихо плакать и Ремус крепче обнял ее за плечи. Даже когда Андромеда уткнулась головой ему в плечо, не в силах больше смотреть, Ремус не мог отвести глаз. Только когда самая последняя горстка земли упала на могилу, Ремус моргнул и поднял глаза.       Гости немного отошли, чтобы дать им двоим немного уединения, но, поскольку им негде было собраться, как вчера после похорон Фреда, они задержались. Ремус вздохнул и сжал плечо Андромеды. Она посмотрела на него и кивнула, вытирая слезы носовым платком с кружевной каймой. Они оба повернулись и направились к толпе, которая пришла попрощаться.       Гермиона могла сказать, что силы Ремуса подходят к концу. Он ходил среди гостей, принимая соболезнования, уже более получаса. Хотя он сохранял легкую улыбку на лице, она могла видеть напряжение в его глазах. Миссис Тонкс уже не могла принимать какие-либо соболезнования, поэтому отступила к креслу, на котором она сидела ранее. Миссис Тонкс просто смотрела на надгробия, которые уже были надписаны и установлены на свои места.       — Джинни, — сказала Гермиона. — Дай мне Тедди на минутку.       Джинни, которая только что убедила свою мать отдать ребенка, нахмурилась, глядя на Гермиону. — Но я только что взяла его на руки.       — Я знаю, но прямо сейчас Ремус нуждается в нем больше.       Джинни взглянула на их бывшего учителя, который в настоящее время разговаривал с кем-то из Министерства. — Хорошо, — согласилась она и передала ребенка.       Гермиона немного сдвинула его, пытаясь разбудить и пошла к Ремусу. Когда Тедди продолжил крепко спать, Гермиона несколько раз провела пальцем по его щеке. Тедди повернул голову к ее пальцу и поискал то, как он предполагал, будет его следующей едой. Когда ему в рот ничего не положили, он открыл глаза и издал вопль, как раз в тот момент, когда Гермиона добралась до его отца.       — Извините, извините, — сказала она мужчине, с которым разговаривал Ремус. — Но я думаю, что кто-то голоден.       — Конечно, — ответил мужчина. — Мои глубочайшие соболезнования. Слегка поклонившись, мужчина ушел. Ремус повернулся к Гермионе, которая в настоящее время пыталась успокоить суетящегося Тедди.       — Я не ожидал, что он так скоро снова проголодается, — сказал Ремус, доставая из мантии еще одну бутылку. — То, что Андромеда сказала о резком росте, похоже было правдой.       — К слову, — смущенно сказала Гермиона, ее щеки слегка порозовели. Ремус вопросительно посмотрел на нее, разогревая бутылку. — Возможно, я специально его разбудила. Бутылка нагрелась, Ремус потянулся к сыну, и Гермиона передала его.       — Что ты имеешь в виду? — спросил Ремус, когда Тедди начал с удовольствием есть.       — Я просто подумала, что тебе нужно, эм, возможно, захочется… отдохнуть.       Ремус несколько мгновений пристально смотрел на нее и она закусила губу, надеясь, что он не сердится на нее.       — Спасибо тебе, Гермиона, — тихо сказал он несколько мгновений спустя.       Она покраснела еще сильнее. — Не за что.       Ремус посмотрел туда, где сидела его теща. — Я думаю, пойду и присоединюсь к Андромеде.       Она кивнула. — Хотите, чтобы мы сообщили всем, что вы благодарны, за то что они пришли?       — Я был бы очень признателен за это.       — Я увижу тебя в Хогвартсе позже на этой неделе?       — Это вполне возможно.       — Мне действительно очень жаль, Ремус, — сказала Гермиона, ее глаза блестели от непролитых слез. — Тонкс была замечательным человеком.       — Так оно и было, — согласился Ремус, его голос немного дрогнул. Он прочистил горло. — И спасибо тебе.       Она сжала его руку и поцеловала Тедди в лоб, прежде чем вернуться к группе Уизли. Ремус смотрел ей вслед, прежде чем вернуться на Андромеде.

──────── • ✤ • ────────

      Гермиона прибыла на очередное кладбище и глубоко вздохнула. Через несколько секунд появился Рон, за которым вскоре последовали Гарри и Джинни. Все четверо грустно посмотрели друг на друга, прежде чем Гарри и Джинни двинулись вперед к небольшой толпе, собравшейся в нескольких десятках футов от них. Гермиона попыталась последовать за ними, но остановилась, когда поняла, что Рона рядом с ней нет.       — Рон? — спросила она, обернувшись. — Что случилось?       — Должен ли я вообще быть здесь, Гермиона? — спросил он, глядя в землю.       — А почему бы и нет?       — Мы с Лавандой были не совсем в лучших отношениях, когда я видел ее в последний раз. Что, если она что-то сказала своей маме?       — Я сомневаюсь, что ее мать будет думать об этом прямо сейчас, — тихо сказала Гермиона.       — Нет, я знаю, это… просто, — он нервно провел рукой по волосам. — Я не хочу ухудшать ситуацию.       — Я не думаю, что это произойдет. Она взяла его за руку и слегка потянула. — Давай.       Рон послушно последовал за ней, даже когда он все еще немного сопротивлялся. После того, как они подошли к остальным гостям, Гермиона увидела, что присутствовали все семикурсники Гриффиндора, а также многие члены Отряда Дамблдора. Она шагнула к Парвати.       — Парвати, — поприветствовала она. Ее бывшая соседка по комнате посмотрела на нее покрасневшими глазами и бросилась в объятия Гермионы. Хоть Гермиона никогда не была близка ни с Лавандой, ни с Парвати во время их учебы в школе, она почувствовала, как ее глаза наполнились слезами и крепко обняла её. — Мне так жаль.       Она не была уверена, как долго они так стояли, но Парвати наконец отстранилась от нее, вытирая глаза. Гермиона обеспокоенно посмотрела на нее. Она держала руку на руке Парвати, опасаясь, что в противном случае другая она упадет. Гермиона отпустила ее, только когда Падма встала рядом со своей сестрой.       — Прости, Гермиона, — прошептала Парвати.       Гермиона покачала головой. — Извиняться не за что.       — Давай, Вати, — сказала Падма. — Миссис Браун хочет, чтобы ты посидела рядом с ней.       Падма слегка улыбнулась Гермионе и мягко увела сестру прочь. Гермиона провела по щекам, прежде чем повернуться, чтобы посмотреть на Рона и Гарри.       Они стояли с Дином и Симусом, тихо разговаривая. Невилл, Луна и Джинни стояли в паре футов от них, разговаривая о чем-то своем. Гермиона подошла к Рону и взяла его за руку. Он посмотрел на нее с беспокойством.       — Все в порядке? — она кивнула.       — Я только что видел Парвати.       Рон издал звук понимания и сжал руку Гермионы.       Служба была трудной для Гермионы, хотя она и не могла сказать, почему. Может быть, это было из-за всех похорон, которые она посетила за последние несколько дней или, может быть, это было чувство вины из-за ревности, которая мучила ее на шестом году обучения. Гермионе все еще было стыдно за то, какой мелочной она была временами. Независимо от причины, она обнаружила, что цепляется за руку Рона гораздо крепче, чем за последние пару дней.       Когда все закончилось, она выразила соболезнования родителям Лаванды и еще раз обняла Парвати, а затем поискала Рона, Гарри и Джинни. Гермиона просто хотела вернуться в Нору и заползти в свою кровать.       — Мисс Грейнджер, — произнес голос позади нее и Гермиона повернулась, чтобы увидеть профессора МакГонагалл. Насколько знала Гермиона, профессор была на всех похоронах.       — Где мистер Поттер и мистер Уизли? — продолжила профессор.       — Они разговаривают с Невиллом, Луной и Джинни.       — Ах, мне тоже нужно с ними поговорить.       Гермиона вопросительно посмотрела на старшую ведьму, но профессор проигнорировала ее и направилась к Гарри и Рону. Гермиона последовала за ней.       — Здравствуйте, профессор, — сказал Гарри.       Профессор МакГонагалл кивнула в знак приветствия. — Я надеялась поговорить со всеми вами. Она быстро огляделась, а затем окинула всех взглядом. Гермиона в замешательстве нахмурилась.       — Я хотела бы провести небольшую службу завтра днем, — начала профессор, — на территории замка.       — Что за служба? — спросил Гарри.       — Для профессора Снейпа.       Гермиона увидела, как руки Невилла тут же сжались в кулаки, а рот Джинни сузился в тонкую линию. Профессор МакГонагалл, очевидно, тоже это заметила, потому что она подняла руку, прежде чем кто-либо из них смог возразить.       — Я понимаю, что вы чувствуете и я не виню вас, но я надеюсь, что новая информация, которую обнаружил мистер Поттер, поможет умерить ваш гнев. Она посмотрела на шестерых из них. — Тем не менее, я пойму, если вы не сможете заставить себя присутствовать. Я прошу вас держать это при себе, несмотря ни на что. Я не хочу, чтобы это превратилось в цирк. Четыре часа дня. Тогда профессор отвернулась от них и направилась к мистеру и миссис Браун.       — Хорошо, я буду там, — сказал Гарри остальным членам группы и Гермиона кивнула в знак согласия.       — Да, хорошо, — сказал Рон.       — Я не знаю, смогу ли я, — сказал Невилл, его руки все еще были сжаты в кулаки. — Ты не знаешь, тебя там не было, Гарри.       — Джинни? — задал вопрос Гарри.       Она в ярости набросилась на него. — Он позволил заковать в цепи первокурсника и когда Майкл Корнер спас его, Снейп позволил Кэрроу пытать Майкла! Это было, это было ужасно, Гарри.       — Профессор Снейп позволил нам пойти в Запретный лес с Хагридом, — сказала Луна. — Это было мило с его стороны.       — Это было наказание, Луна, — раздраженно сказала Джинни.       — О, я знаю, но это все равно было тактично с его стороны, ты так не думаешь?       Ни Невилл, ни Джинни не ответили, но Гермиона увидела, как часть напряжения покинула лицо Невилла. Он нежно посмотрел на Луну, прежде чем снова заговорил.       — Я не знаю, Гарри, — сказал Невилл со вздохом. — Я имею в виду, я понимаю, что он на самом деле не убивал профессора Дамблдора и он все время был на нашей стороне, но все же. Невилл покачал головой.       — Все в порядке, Невилл, я понимаю.       — Ну, я не пойду, — объявила Джинни, скрестив руки на груди. — Мама, наверное, все равно больше не выпустит меня из виду.       Гарри положил руку ей на поясницу, и Гермиона увидела, как Джинни придвинулась ближе к нему. Гермиона краем глаза взглянула на Рона, но он, казалось, ничего не заметил. Когда молчание стало немного неловким, Гермиона повернулась к Рону. — Мы можем пойти домой?       Рон улыбнулся. — Да.

──────── • ✤ • ────────

      — Андромеда? — тихо сказал Ремус. Его теща на мгновение вздрогнула, затем посмотрела на него слегка остекленевшими глазами. Она сидела в саду с тех пор, как они вернулись с похорон и, казалось, не знала, что солнце начинает садиться.       — Зайди внутрь и съешь что-нибудь, — уговаривал Ремус. Он приготовил небольшой ужин после того, как уложил Тедди.       — Я в порядке, — сказала она.       Ремус присел перед ней на корточки. — Это не так, — мягко настаивал он. — Ты ничего не ела после тоста.       — Я не голодна, спасибо.       — Я тоже, но нам все равно нужно поесть.       Она несколько мгновений смотрела на него, прежде чем, наконец, кивнула. Он встал и протянул ей руку. Андромеда поднялась со стула, на котором сидела и слегка покачнулась. Ремус взял ее за руку и повел к дому.       Он усадил ее за стол, а затем вернулся на кухню, доставая салат, который он приготовил вместе с остатками курицы со вчерашнего вечера. Они ели в тишине, но Ремус следил, чтобы Андромеда не просто передвигала еду по тарелке. Он очень беспокоился о ней. Она отказалась от чего-либо, кроме стакана воды. Казалось, она даже не хотела подержать Тедди, что было очень странно.       — Тебе не обязательно следить за мной так пристально, Ремус, — сказала она несколько минут спустя. — Я обещаю, что я не собираюсь морить себя голодом.       Ремус слегка покраснел, не подозревая, что его наблюдение было настолько очевидным.       — Мне просто нужно было немного времени, этим вечером.       — Я понимаю, — ответил Ремус. Андромеда аккуратно вытерла рот салфеткой.       — Я видела, как ты сегодня разговаривал с Минервой, — сказала она. — Я полагаю, ты завтра возвращаешься в Хогвартс?       — На короткое время, ближе к четырём часам, — ответил Ремус. — Я еще не решил, как провести остаток дня.       Андромеда вопросительно посмотрела на него.       — Минерва проводит небольшую службу для Северуса ближе к вечеру, — объяснил Ремус. — Я сказал ей, что приду, но пока не решил, буду ли помогать с ремонтом замка.       — Пожалуйста, не чувствуй, что тебе нужно оставаться дома из-за меня, — сказала она. — У нас с Тедди все будет хорошо.       Ремус ничего не сказал. Он не был уверен, почему именно он колебался. Было бы лучше, чтобы он был занят работой, но замок вызвал всевозможные воспоминания, на которых он не хотел останавливаться и не только о своей жене. Однако сидеть дома, вероятно, было бы хуже для него.       — Я приму решение утром, — наконец сказал он.       Андромеда кивнула и встала, чтобы отнести тарелки на кухню.

──────── • ✤ • ────────

      Гермиона поднялась с кровати и тихо подошла к двери. Джинни пошевелилась и пробормотала что-то во сне, когда Гермиона проснулась от очередного кошмара, но младшая Уизли не проснулась полностью. Гермионе нужно было начать накладывать на себя Маффлиато или что-то в этом роде, если сны продолжатся.       Она прокралась вниз по лестнице, намереваясь пойти на кухню, чтобы что-нибудь выпить, но звук в гостиной привлек ее внимание. Она вытащила палочку из кармана пижамных штанов и подкралась ближе к дверному проему. Она увидела знакомую голову с растрепанными волосами.       — Гарри? — прошептала она, чтобы не напугать его. Голова Гарри резко повернулась к ней, с палочкой наготове. — Это я, Гарри.       — Гермиона, — сказал он на выдохе. — Извини.       — Все в порядке. В конце концов, это я подкралась к тебе в темноте, — сухо сказала она, садясь рядом с ним. — Что происходит?       — Ничего, — он покачал головой, затем слегка отвернулся от нее.       — Гарри, — сказала она, положив руку ему на плечо. Она повернулась, чтобы попытаться заставить его посмотреть на нее и заметила следы слез на его щеках. — О, Гарри.       — Я в порядке, — настаивал он, пытаясь отстраниться от нее.       — Не будь глупым, — сказала она и притянула к себе своего лучшего друга, крепко обняв его. Она почувствовала, как задрожали его плечи, когда он зарылся лицом в ее волосы.       — Слишком много, Гермиона, — пробормотал он, плача. — Слишком много.       — Слишком много чего, Гарри?       — Слишком много людей, — прошептал он.       — Я знаю, Гарри, я знаю. Она погладила его по спине, чувствуя, как у нее самой наворачиваются слезы при мысли о всех, кого они потеряли во время войны.       — Нет, Гермиона, это не так, — он покачал головой и отстранился от нее, проводя рукой по глазам. Он выдохнул. — Слишком много людей погибло из-за меня.       Она с минуту недоверчиво смотрела на него. Когда она не ответила, Гарри продолжил говорить.       — Я не хотел этого, я не хотел, — он снова сделал паузу. — Я не хотел, чтобы кто-то еще умирал, не из-за меня. Он посмотрел на нее, подбородок слегка дрожал.       — Гарри Джеймс Поттер, ты что, совсем спятил? — потребовала Гермиона. Он посмотрел на нее в замешательстве. — Ты действительно думаешь, что все эти люди умерли за тебя?       — Ну, — но Гермиона заговорила вместо него.       — Ты когда-нибудь думал, что все эти люди боролись за то, во что они верили, за то, что было правильным?       — Я знаю это, Гермиона.       — Нет, Гарри, прекрати это прямо сейчас. Никто не умирал за тебя, они умерли, чтобы остановить Волдеморта и его пожирателей смерти.       — Это не то, что я имел в виду, Гермиона, — настаивал Гарри.       — Что ты тогда имел в виду?       — Просто Волдеморт пошел за мной из-за этого пророчества, если бы он этого не сделал тогда, — Гарри замолчал, очевидно, осознав пробелы в своем аргументе.       — Если бы он этого не сделал, война все равно была бы. Она уже была до твоего рождения, Гарри. Убеждения Волдеморта о чистоте крови и магглах не изменились из-за пророчества. Они уже существовали.       — Мои мама и папа умерли за меня, — несколько раздраженно пробормотал Гарри.       Гермиона вздохнула. — Я думаю, что большинство родителей сделали бы это для своих детей. Но все остальные, кто умер, Гарри, они умерли не за тебя напрямую. Если бы «избранным» был кто-то другой, они все равно сражались бы. Она сделала паузу и слегка ухмыльнулась. — Ты не такой особенный, каким себя считаешь.       Гарри взглянул на нее, затем фыркнул, когда понял, что она дразнит его.       — Ладно, я говорю как полный придурок, — сказал он, проводя рукой по волосам. — Это не то, что я имел в виду.       — Я знаю, что ты имел в виду, — сказала Гермиона. — Но то, что я сказала, остается в силе. Люди все равно погибли бы. Ты должен перестать винить себя.       Гарри минуту молчал, глядя на свои руки, которые были сжаты на коленях. — Как я могу, Гермиона? Как я могу смотреть в глаза мистеру и миссис Уизли и не чувствовать себя виноватым? Или Ремус и миссис Тонкс. Как я могу когда-нибудь поговорить со своим крестником о его матери и не чувствовать себя виноватым?       — Потому что ты не тот, кто их убил, — твердо сказала Гермиона. — Не ты начал эту войну: она началась задолго до твоего рождения. Ты не просил Волдеморта попытаться убить тебя, когда ты был ребенком. Ты не заставлял его пожирателей Смерти следовать за ним. Ни в чем из этого нет твоей вины, Гарри.       — Сириус, — начал Гарри, но Гермиона яростно покачала головой.       — Кричер обманул тебя, и Сириус сделал свой собственный выбор.       Гарри тяжело вздохнул. — Я знаю, что ты права, Гермиона, я знаю, это просто, — он замолчал.       — Просто у тебя есть привычка брать слишком много ответственности — весело сказала она.       Гарри застенчиво улыбнулся и пожал плечами. Он откинулся на спинку дивана и вздохнул. Гермиона придвинулась ближе к нему и положила голову ему на плечо.       — Почему ты здесь, внизу? — спросил Гарри после нескольких минут молчания. Гермиона пожала плечами. Гарри слегка отстранился от нее, и она посмотрела на него. — Опять кошмар?       — Да, — тихо сказала она.       — Как часто это происходит? — обеспокоенно спросил Гарри. Она снова пожала плечами. — Гермиона.       — Почти каждую ночь с тех пор, как мы вернулись в Нору, — наконец пробормотала она.       Рука Гарри крепче сжала ее плечо. — Почему ты мне не сказала?       — Что ты мог бы сделать?       — Я не знаю, — пробормотал Гарри. — Что-то.       Гермиона рассмеялась. — Даже ты, о Спаситель Волшебного мира, не можешь предотвратить мои кошмары.       Гарри на мгновение замолчал. — О чем они?       — Беллатрикс, — прошептала Гермиона. Рука Гарри снова напряглась. Гермиона уставилась на пустой камин. — Иногда она мучает меня, а иногда кого-то другого.       — Гермиона, — сказал Гарри с болью в голосе.       — Не начинай этого, Гарри, — сказала она. — Это тоже не твоя вина. Она рассеянно потерла предплечье.       — Если бы я не назвал его имя, — запротестовал Гарри.       — Один из нас должен был сказать это в какой-то момент, — утверждала она. — Кроме того, если бы этого не произошло, ты бы не разоружил Малфоя и возможно, не победил Волдеморта в конце.       — Может быть, — вздохнул он.       Гермиона не ответила. Она знала, что вряд ли сможет изменить мнение Гарри обо всем сегодня вечером. Ему потребуется время, чтобы смириться со всем этим и перестать винить себя.       — Я сказал Кингсли, что хочу выступить на его суде, — сказал Гарри. — Малфоя и его матери.       Гермиона села. — Правда?       — Миссис Малфой сказала Волдеморту, что я мертв, — сказал Гарри. — Если бы она этого не сделала, кто знает, что бы случилось. Я знаю, что она сделала это, потому что хотела попытаться добраться до Малфоя, э-э, Драко, но это действительно не имеет значения.       — А Драко?       — Он мог бы легко опознать нас в Малфой-Мэноре, но он этого не сделал. И я не думаю, что он слишком старался помешать мне разоружить его.       — Ты сказал это Рону?       Гарри фыркнул. — Что ты думаешь?       — Он будет расстроен. — А как насчет тебя? — спросил Гарри. — Ты будешь расстроена?       Гермиона на мгновение задумалась. — Малфой ужасно обращался со мной в школе. Но я не думаю, что он хотел чего-то из этого, так же как и мы. В войне не должны участвовать дети.       — И если бы мой ребенок был в замке во время битвы и я понятия не имела, что с ним случилось, я думаю, что сделала все, что угодно — продолжила Гермиона. — Так что нет, я не расстроена. Ты должен делать то, что считаешь правильным, Гарри.       — Думаешь, ты сможешь помочь мне убедить в этом Рона?       — Рон одумается, — сказала Гермиона. — Он всегда так делает.       — В конце концов.       — В конце концов, — согласилась Гермиона. Она снова прижалась к Гарри и они сидели в дружеской тишине, пока оба не заснули.