Горение

      Такэши не должен был так себя вести. Такэши… Нет, Момо. Почему-то это имя прилипло к нему намного сильнее. Это было странно. Он вообще был странным.       Момо отказался от поездки в Германию ради своей хозяйки. Он просто понял, насколько она нуждалась в нем, и он просто не мог поступить иначе.       На самом деле, Момо не совсем был домашним питомцем. Он мог целовать свою хозяйку, а иногда — очень редко — они спали вместе в том самом сексуальном смысле этого слова.       Они любили друг друга, но всё-таки их любовь была какой-то странной. Не такой, как у всех. Момо не волновало, что его хозяйка была карьеристкой или что она была выше его. Это не имело никакого значения. И Момо тихо ненавидел всех мужчин, для которых это было не так.       И всё-таки Момо не отрицал — он домашний питомец. Не человек. Да у него и нет большого желания быть им. Люди злые, человеком быть сложно. Ему это не очень нравилось.       Так что сейчас Момо занимался танцами — он мог бы сделать больше, уехав в Германию, но он оказывается бросать хозяйку. Но его всё это устраивает. Она часто ходит на его выступления, после которых обнимает его и разрешает его поцеловать.       Этого было достаточно. Момо слишком сильно подавил Такэши. Он был мужчиной, которому нравился секс (а почему бы и нет, верно?). Но сейчас он не видел в этом большой необходимости. Он не был против, но он мог прожить и без него.       Секс. Да. Его хозяйка, не смотря ни на что, была доминантной особой, и ему это нравилось. Ему нравилась, как она командовала им. Почему-то раньше это не казалось ему сексуальным. Сейчас он не может думать иначе. — Такэши!       Его позвал какой-то его знакомый с труппы, и он даже не отозвался. Ему потребовалось с десяток секунд перед тем, чтобы осознать, что он не Момо. Он не Момо.       Он Такэши.       Такэши.       Теперь это имя звучало так странно, и Момо не был уверен, что хотел бы его слушать. Наверное, все-таки нет. Но спустя время он всё-таки отозвался с широкой улыбкой, как будто у него и не было такой заминки.       Его друзья заметили эту перемену. И это было невозможно не заметить. Хотя они всё наблюдали постепенно. Всего лишь за пару месяцев от Такэши почти что ничего не осталось.       Момо не был против. Такэши — это человек, а Момо — домашний питомец, который ждал свою хозяйку после того, как она вернется с работы. Возможно, у него не было гордости. Или самоуважения. Но почему-то сейчас ему это и не нужно было.       Момо любил спать, положив свою голову на колени своей хозяйки. Её дом стал его домом, и он чувствовал себя прекрасно. Он любил это место, и он любил её.       Он любил, когда его хозяйка проводила ладонью до его волосам. Это было приятно. Это было даже больше, чем просто приятно.       У Момо был ошейник. Сначала это была просто шутка его хозяйки, но он все равно часто носил его дома. Он был с его именем — с гравировкой «Момо». Это было ещё одно напоминание, что его зовут не Такэши.       Ему нравилось принадлежать своей хозяйке. Ему нравилось, что она заботилась о нем. Хотя Момо и стал немного лучше в готовке, но он всё ещё в этом плох. Может быть, потому что он собака. — Момо, — его хозяйка позвала его.       И он пришёл к ней. Потому что он должен был это сделать. Она кормила его и рассказывала о сегодняшнем дне. Момо любил это. Он не уверен, что он хотел бы выходить и притворяться Такэши.       Потому что он больше не Такэши.       Такэши?       Он Момо. Он домашний питомец.