Love is a small miracle

      Мягкий свет, разлившийся по всей квартире, придаёт ещё одному утру располагающую атмосферу и ощущение спокойствия. Женщина проходит несколько раз один и тот же путь от кухни до спальни, пребывая в самом своём стабильном настроении. Её наконец не охватывает хандра, поясница не мучит обострённой болью, а эмоции не шатаются из стороны в сторону.        — Ген, ты смотрел погоду? — буднично спрашивает она, снова возвращаясь на кухню. Руки при себе удержать не может: тянется к тарелке мужа и ловко забирает из неё ломтик сыра. Губы растягиваются в блаженной полуулыбке; Ира даже прикрывает глаза от вкусноты украденного кусочка.        — Ладно тебе!… Не жадничай, — бубнит она, продолжая свою мысль. — Я думаю надеть блузку, но не хотелось бы заледенеть под натиском суровой зимы…        Геннадий на шутливое поведение жены никогда обиды не держит. Он, как взрослый человек, так же себя и ведёт. Конечно, они могут якобы обижаться друг на друга, играть в такие игры. Но оба всегда знают истину, которую и не скрывают.        — Когда я жадничал?.. — смотрит на неё с огоньком в глазах. —И давай не будем рисковать? Не хватало еще заболеть. Оденься потеплее, тем более если тебе приспичит после пройтись пешком…        Ирина скрывает своё недовольство, когда слышит напоминание в словах супруга. Хирургу в тот вечер пришлось пройти в два раза больше и дольше, чем мог бы. А всё потому, что женщине ужасно захотелось подышать свежим воздухом на ночь глядя. После тяжелой рабочей смены её желание казалось вовсе сумасшедшим.        — Ладно… — вздыхая, она пожимает плечами и, пока Гена удивляется её спокойствию, быстро «ворует» второй ломтик сыра.        Кривицкий следит за её действиями и искренней радостью, словно она выиграла что-то феноменальное, а не просто забрала сыр с его тарелки. Мягко улыбается, глядя на жену с чистой любовью и обожанием.       Они оказываются вместе в один день не просто так. Сегодня у обоих выходной, который был спланирован очень давно, потому что именно сегодня они наконец смогут узнать, кого им стоит ожидать. Ирина на вид не волнуется вовсе, но обходит несколько раз всю квартиру и проверяет всё необходимое в сумке, прежде чем они покидают дом. Всю дорогу до больницы Геннадий украдкой наблюдает за женой, но так, чтобы та не заметила подвоха. Она не хочет выглядеть нервозной или напуганной, но ведь ей предстоит узнать пол своего ребёнка... Ирина в первый раз ощущает каждое мгновение, это всё ей в новинку, конечно, она тревожится.       До Склифосовского добираются без происшествий, а вот гололедица на дороге становится адом. Геннадий покидает салон такси первым и на себе ощущает всю проблематику любого движения на скользкой поверхности. Ире тут же говорит побыть в авто, пока сам не оказывается с её стороны, чтобы помочь. На удивление женщина хорошо держит равновесие, но руку мужа из своей не выпускает.       Они не спешат, идут медленно, периодами останавливаются, потому что, когда ноги Павловой скользят в разные стороны, страх падения в её голове рисуется так красочно, что необходимо время, чтобы прийти в себя. Навернуться на шестом месяце беременности совсем не хочется.       Как по заказу из главного входа появляется Брагин, на ходу залезая в карман куртки и доставая пачку сигарет, которыми злоупотреблял в особенно сложные смены или случаи, от которых потом ещё молчал некоторое время. Ирина заприметила его фигуру первой, нахмурившись, зная, что от нечего делать её коллега и друг не курит. Женщина никогда не была против, но было приятно, когда Олег Михайлович бдил за ней с момента, как Нина поделилась с ним секретом.       При ней не курил с того времени ни разу. Как Ира и ожидала, не прошло и минуты, как Олег оглянулся и тут же увидел их. Сигарета была убрана в пачку, а та спряталась во внутреннем кармане куртки. Лицо мужчины посерьёзнело и утратило весёлые нотки.       — А вы куда намылились с таким пузом? Я не понял… — Олег сбежал со ступенек, заскользил на льду, но удержал равновесие и приблизился к заведующей и её мужу.       — Какие проблемы, Михалыч? — вглядываясь в коллегу, произнёс Геннадий, не ослабив хватку на локте женщины. Он утром созвонился с Покровской, и никаких чрезвычайных ситуаций не было, ничего не препятствовало их приезду. Теперь поведение Брагина заставляло насторожиться.       — Что значит — какие проблемы, Геннадий Ильич? Вы приглядитесь, опустите взгляд. Тогда, может, заметите проблему… — хирург скатился в недовольное ворчание. Две руки подхватили женщину с другой стороны, обеспечив ей надёжную поддержку. Риск упасть пропал вовсе, и Ирина вздохнула полной грудью.       На намёки своего подопечного она не обратила внимания, хотя прекрасно всё услышала. Чрезмерная опека и подобные реплики Брагина уже стали привычными для неё. Ещё пару месяцев назад Павлова поняла и осознала не один поступок Марины, которая всегда ссылалась на паникёрство супруга. Что же, Ирина прочувствовала это паникёрство на себе сполна.       Двое мужчин переглянулись между собой. Олег явно не собирался ничего озвучивать при заведующей, а Кривицкий теперь не находил себе места, но легкая надежда на то, что хирург просто драматизирует, теплилась где-то на задворках сознания.        На ступеньках Ирина чуть ли не срывается вниз, но сильные руки с двух сторон поднимают её и все последующие ступени женщина даже не чувствует. Что ж, решение мужчин было не таким уж и глупым.        — Саша у себя? — поворачивается к Олегу, выпутываясь из общей хватки и открывая перед собой стеклянную дверь. Необычное чувство предвкушения затрепетало в груди.        — У себя… — угрюмо бубнит Брагин, выразительно глядя на челюстно-лицевого хирурга. Геннадий понимает без лишних слов и отходит от жены, пока та идёт прямиком к Нине, которая на посту регистрации уже сияет от присутствия подруги.        — Что происходит, Олег?.. Проблемы отделения или у нас есть угроза? — спрашивает он, подразумевая опасность в сторону их общей заведующей.        — В отделении достаточно… — хирург замолкает, подбирая нужное слово, — Спорный пациент.        — Кто? — Геннадий за секунду меняется в лице. Его брови сводятся к переносице, губы поджимаются, а глаза теперь блестят иначе. Кривицкий ожесточается от любой косвенной угрозы в сторону супруги — Олег знает.        — Бывший тюремщик, выпустили по амнистии, но он не успел выйти за территорию тюрьмы, — взгляд Брагина бежит за спину коллеги, устремляясь к начальнице, которая широко улыбается, держа Нинку за руку. — Упал лицом в землю. Сердечный приступ, привезли к нам. Теперь им занимаюсь я с Куликовым, но, Геннадий Ильич…        Кривицкий поднимает взгляд выше, смотря в лицо собеседнику. Он сжимает края расстегнутого пальто, прокручивая в голове ситуацию.        — Я не советую вам здесь задерживаться. Никакой прямой угрозы в сторону Ирины Алексеевны нет, но сами понимаете… — вздыхает, — У нас может произойти что угодно.        Гена на автомате кивает несколько раз, чтобы обозначить своё понимание. Он всё прекрасно понял. Говорить жене об этом не собирался, не в таких подробностях точно. Они не задержатся здесь дольше, чем необходимо.        — Хорошо… Спасибо, Олег.        Мужчина слегка прикасается к плечу коллеги и уходит к стойке регистрации. Его лицо светлеет, а тучи виновного развеиваются над головой. Жена радостно улыбается, правая рука отбивает чечётку по журналу, а сама Дубровская такая же счастливая, только в глазах с трудом читается переживание. Он не знает, замечает ли это Ира, но ему видно сразу.        — Доброе утро, Геннадий Ильич! — светлые волосы Нины собраны в низкий пучок, на ресницах привычная синяя тушь. Голос льётся плавной мелодией, не скажешь, что она волнуется или нервничает.        — Уже позднее, Ниночка… — улыбка с трудом касается лица Кривицкого. Он задаёт пару дежурных вопросов в адрес блондинки, рожденные раньше него обходительность и дружелюбие делают своё дело.        — Ну что, пойдём? — обращается к Ирине, касаясь ладонью женской спины. Задерживаться он не намерен.        — До встречи, Нина!… — волнительная улыбка разводит уголки губ женщины. — Я обязательно расскажу вам…        Нина подмигивает начальнице, сгорая вместе с той от интересна перед УЗИ, но дико волнуясь. Как назло ведь произойдёт что-то, у них всегда всё не слава богу…        Ира берёт мужа под руку, второй рукой пытаясь снять с себя шарф. В отделении намного теплее, чем на улице, поэтому она успевает запариться. Странно всё таки идти по коридору в верхней одежде, словно они здесь гости или чьи-то родственники. Удары сердца набирают всё большие обороты, когда они подходят ближе к нужному кабинету.        Александра оборачивается на стук, отрываясь от заполнения медицинских карт. Она выдыхает, видя свою особенную пару, которая со стороны выглядит как дети, хотя они и пытаются скрыть волнение. Их трепет ей понятен и вызывает только ухмылку.        — Ну что? — озорно спрашивает она, расплываясь в улыбке, — рассказывайте, как вы? Как самочувствие, были ли какие-то жалобы, Ирина Алексеевна? Были ли ещё усиленные боли в пояснице?..        Покровская завязывает медицинскую беседу, внимательно выслушивая всё, что ей говорит Ирина. Её радует, что повторных сильных болей в спине не было, что очень хороший показатель на таком сроке. Уже на кушетке Александра проводит осмотр, убеждаясь в том, что всё соответствует норме.       — Поднимайте свитер, и придётся приспустить брюки, — монотонно говорит гинеколог, выдавливая на округлённый живот немного геля.       Ирина говорит себе из прошлого спасибо за именно такой выбор в одежде. Удобная ткань брюк не вызывает дискомфорта, но является достаточно плотной, чтобы не замерзнуть. А в футболке и свитере ещё удобнее. Комфорт ей был просто необходим в такой важный и нервный момент.       — Ну что?.. — тихо интересуется Кривицкий, даже не глядя на аппарат УЗИ. Он зарёкся участвовать в беременности жены как врач, поэтому хирург сидел рядом и поглаживал руку супруги от предплечья до плеча.       — Все параметры в норме, рост и развитие соответствуют сроку, — серьёзно говорит Александра. Когда Покровская поворачивается к паре, на её лице сквозь серьёзность проявляется улыбка. — Я обожаю этот момент.       Ирина поднимает голову, глядя в потолок и резко выдыхая. Геннадий замирает на месте, обращая взгляд на Иру и переглядываясь с ней.       — Саша, может, не надо меня мучить? — просит Павлова, находя руку мужа и сжимая.       Сама она догадывается, даже знает о том, что её любимый и дружный коллектив собрал все голоса в две стороны. Она краем уха слышала, что Брагин ставил на «пацана» вместе с Куликовым и Ханиной, а вот Нина с Мариной были за девочку. Павлова довольствовалась такими выборами, не донимая вопросами ни себя, ни мужа.       Для них ответ равноценен в любую сторону. Хотя свою шутку в самом начале Ира помнит хорошо…       — Ну кто там, Александра?! — не выдерживает такой интриги Гена, во все глаза рассматривая коллегу, пытаясь так увидеть хотя бы намёк.       Покровская наблюдает за сиянием в глазах двоих людей ещё мгновение, после чего набирает воздуха в лёгкие.              — Девочка там, девочка! — вместе с широкой улыбкой Саша озвучивает самую долгожданную новость сегодняшнего дня. Надо видеть это счастье на лицах Кривицких…       Геннадий, как только слышит заветные слова, прикрывает глаза от того количества эмоций, которые полностью заполняют его с ног до головы. Большая ладонь по-особенному сжимает маленькую и нежную. Всё-таки он по девочкам…       Для Ирины замирает весь мир вокруг. Лицо Саши стоит перед глазами, пока не начинает расплываться. Она строгая, временами черствая, непреклонная и любит покомандовать, но… Её совсем недавно растопленное сердце сжимается с такой большой любовью, что начинает болеть… У неё будет девочка, будет дочка…       Её самая милая, самая красивая, самая чудесная доченька!..       Глаза тут же наполняются слезами вместе с тем, как сердце наконец пробивает удар, то пара слёз летит по щеке, скатываясь по виску и теряясь в волосах. Она не плачет, просто эмоций так много, что из глаз брызгают слёзы.       Саша понимает, что паре нужно время только друг с другом, но не знает, как ей уйти. Как по заказу стучится Константин, просовывая голову в дверной проем и понимая, что застал коллег врасплох в очень важный момент. Жена понимает его с полуслова и выталкивает его из помещения, закрывая за собой дверь.       — Ириш… — срывается с губ случайно, как самая сладостная благодарность. — У нас будет дочка…       Ирина зажмуривается, поворачиваясь на бок лицом к супругу. Другой рукой она хватается за его ладонь и, крепко схватившись, пытается подняться. Гена помогает ей без просьб, поддерживает за плечо, помогает сесть прямо.       — Ну что ты?.. Ответь мне, Ириш, — просит мужчина, обнимая жену и чувствуя, как две маленькие ладони обнимают его в ответ и водят пальчиками по спине.       — Что ответить?.. Ген, я не верю, честно… — отодвигается, чтобы посмотреть в лицо супругу. — Это всё так… Нереально, что мне не верится.       — Конечно… — нежно улыбается, берет её лицо в свои ладони. — Странно, да? — та кивает. — Но что ты, что я, что…       Геннадий переводит взгляд на всё ещё наполовину оголённый живот, улыбаясь.       — …Она. Мы все реальны, и всё это не хороший сон, а хорошая жизнь, Ира… — спокойный рокочущий голос мужа обволакивает женщину. Становится совсем спокойно, будто бы она переносится к себе домой.       — Да… Спасибо тебе, — серьёзно и искренне произносит она, благодарно глядя на мужа, когда он не отвечает, а только кивает, всё ещё улыбаясь.       Ира тянется вперёд легко прикасаясь к его губам в коротком, но таком нужном поцелуе. Незамысловатом, простом, но не менее превосходном.       Долго засиживаться в кабинете они не собираются, да и хорошо понимают, что нельзя. Гена помогает Ире утереть остатки геля, и застегнуть ботинки. Павлова берёт в руки сумку, передаёт пальто мужу. Рукой стряхивает несуществующие пылинки с плеча Кривицкого и целует ещё раз в щеку… Ей так спокойно и хорошо сейчас.       — Поехали домой, Ир… Не будем задерживаться, — говорит Гена, открывая ей дверь.       В коридоре они натыкаются на Лазаревых. Костя понимающе кивает Кривицкому с улыбкой, но обходится только этим. А вот к заведующей всё же подходит, но не с поздравлениями, а по делу. Они начинают идти впереди, а сзади, рядом с Геннадием, равняется Александра. Ей есть что ещё раз повторить для мужчины, а у того наверняка есть к ней вопросы.       — Понимаете, Ирина Алексеевна, я бы вас никогда не попросил… — говорит Лазарев, склоняясь к заведующей, но замолкает, будучи перебитым.        — Ну это я знаю, — ухмыляется Ирина, хорошо помня свой накал в отношениях с Костей. Напряжение и ненависть со временем переросли в комфортные для обоих отношения. С шутками, подстрекательствами, но без настоящей злобы.        — Да… — не сдерживает смешок, — Я не хотел вас отрывать в такой день, но пациент тяжелый и ваш взгляд не помешал бы. Тем более если что, то без вашего разрешения никуда.       — Я всё понимаю, Константин Германович, — кивает Павлова, прерывая того взмахом ладони, — Пойдёмте к вашему пациенту…        — Спасибо вам, Ирина Алексеевна! — искренне говорит Костя, потупляя взгляд, но снова смотря на начальницу. — И да… Я вас поздравляю, — взгляд на мгновение останавливается на животе.        — Спасибо, Константин… — легкая улыбка касается её лица, глаза сияют, и она искренне благодарна коллеге.        Геннадий упускает из виду жену, заговариваясь с Александрой и в какой-то момент вообще останавливаясь на месте, когда разговор набирает обороты. Он совсем не думает о таком развитии событий, не думает, что Костя поведёт её в палату к пациенту, не думает о том, что всё за одно мгновение перевернётся с ног на голову…        Не думает, что тучи так стремительно смогут нависнуть над его семьёй…        Блок, в который заходят Ирина и Константин, находится совсем противоположно тому, где числится пациент, о котором его предупреждали. Но то, что это именно он, Кривицкий понимает от одного взгляда, буквально нутром чувствует и ощущает опасность жилками…        Всё происходит за секунду, за одну чёртову секунду…        Громоздкий мужчина заталкивает Лазарева со всей силы внутрь, а шокированная Ирина тормозит на месте. Тут же женщину хватают за руку и также кидают внутрь… Костя, который успевает подняться подхватывает заведующую на лету и твёрдо, но с аккуратностью прячет Ирину за свою спину.        Саша прикрывает рот рукой, глядя на развернувшуюся картину. Страх за двоих людей захлёстывает её. Она видит, как муж не даёт Павловой даже высунуться из-за его спины. А потом видит, как гнев наполняет его полностью и как в голубых глазах мрачнеют тучи и задёргиваются шторы.        Лазарев в ярости.        Минута проходит в замедленной съемке. Никто не замечает, как появляется Брагин, за которым бежит Нина. Звуки смешиваются в одну сплошную волну, от которой у Кривицкого мутнеет в глазах.        Всё происходит за одну минуту.