Kotiin

      Туомас любил и умел радоваться чужим успехам. Рождение дочери? — Прекрасно! Второй ребенок? — Замечательно! Контракт с Nuclear Blast? — Великолепно!       Он не страдал гордыней, забывая о том, что почти всеми лаврами верные недруги обязаны ему. А потом Анетт упрекала в том, что он в кои-то веки решил наладить собственную личную жизнь, Марко до сих пор сокрушался по Тарье, Йонсу уговаривала его спродюссировать еще один альбом и угрожала, напоминая, что он когда-то опрометчиво подписал контракт, не удосужившись прочесть.       Анетт где-то в Швеции гуляла по берегу, укачивая малыша, и беззлобно костеря Туомаса. Она от всей души надеялась, что он ее слышит. Он слышал, он и так знал всё, что они время от времени пытались ему сказать. Только своя собственная жизнь неожиданно встала перед ним, уперев руки в тощие бока, и потребовала внимания к себе, ей жаль было отказывать, впервые хотелось плыть по течению и бороться за счастье. За счастье, которого не было…..       Неделю назад Туомас все так же, как и когда-то, сидел в баре и пил ромашковый чай, как дань былому. Марко посмеивался и беззлобно подкалывал, Юкка и Сату уговаривали взяться за ум и начать жить, а Туомас вдруг встал, торжественно брякнул о стол чашку и заявил, что никогда и ни при каких обстоятельствах больше не заведет отношений с женщинами. Эмппу, хохоча в голос, предложил переключиться на мужчин, за что тут же схлопотал подзатыльник от Юкки и смутился.       Туомас стоял на крыльце, спрятавшись от дождя под широким козырьком, и пускал дым в пространство. Дожди, зарядившие еще в июле, прогнали шальное лето подальше. Октябрь вновь работал не в свою смену.       Туомас бесцельно брел вдоль берега неспокойного Балтийского море, не до конца понимая, какого ляда он на ночь глядя притащился в столицу. Пора бы домой, в тепло, да только какой толк от дома, если тебя дам давно уже никто не ждет. Даже кот, когда-то любовно выбираемый на рынке и обожаемый до теперешнего времени, умер неделю назад.       Ветер гнал волны вперед, яростно швыряя их о берег. Горсти песка пеплом из прошлой жизни мелись над берегом. Туомас кутался в плащ и сетовал на сошедшее с ума лето. Машина осталась там, у бара, в кошельке было два Евро, а водная стихия больше не успокаивала. Ему так надоело писать письма в пустоту, в глубине души стонало желание быть любимым и отдавать кому-то бесконечный запас любви, но, увы.       Над бушующим морем медленно вставала луна. Туомас считал следы на песке и слушал плач волн, жалея, что не взял с собой хлеба для чаек. Всё вновь летело к чертям, которые, верно, уже замучились сортировать его нескончаемые грехи. Он впервые поймал себя на мысли, что завидует чужому счастью. Марко дергали за бороду малыши, Луна давно величала дядей Туомасом, Анетт пекла по выходным пирожки, все планировали отпуск, барбекю и семейные вечера…. Туомас опустил голову, стараясь отвлечься от грустных мыслей.       На большом камне у самой воды, даже не пытаясь спрятаться от дождя, сидела девушка и куталась в бежевый плащ. Рыжие волосы полоскались на ветру, волны кусали босые ноги, а луна освещала ее бледное лицо с не по возрасту мудрыми глазами.  — А я-то думал, что русалки существуют только в сказках, — нелепо пошутил Туомас, подбегая к ней и накидывая ей на плечи свой собственный плащ. — А я уже не знаю, кто я…. — Пойдем в тепло, а то простудишься, — Туомас протянул ей руку, помогая встать. — Но мне некуда идти, — прошептала девушка, озираясь в поисках туфлей.       Туомас не стал объяснять, прерванный громким раскатом грома. Они бежали к ближайшей автобусной остановке, не думая о происходящем, а потом девушка уснула на заднем сиденье его машины, и его не волновало ее прошлое, ему было достаточно только того, что ее звали Йоханна.       Июльский дождь разрисовывал ветровое стекло серой краской, сквозь которую уверенно пробивался рыжий свет фонарей.

***

      Туомас захлопнул дверь и швырнул папку обратно на сиденье. Йонсу хочет две новые песни — будут ей песни, плевать. Файл можно прислать и по почте. Беспробудная тьма его существования наконец-то рассеивалась, испуганная ярким существом по имени жизнь. Ситуация в группе налаживалась, дуэт Тарьи и Флор лично ему казался негативном забытой во времени пленки, он желал всем счастья, отделавшись от дурного настроения с той же легкостью, с какой отмыл грязь с ботинок.       Туомас, полагаясь на чудо, повернул ключ зажигания и нажал на газ. Машина завизжала, завозмущалась, но с третьей попытки выехала из грязи, безуспешно пытающейся ее засосать.       Джип уверенно шел к цели, позабыв о том, что заканчивается бензин, что уже почти ночь, лужи и погода — непогода. Туомас насвистывал какую-то песенку, а въезд в Пухос был уже совсем близко.       Ворчание автомобиля разбудило сонный двор. Над дверью зажегся фонарь, и Йоханна, кутаясь в одеяло, босиком выбежала из дома — встречать. Туомас смущенно выкопал из почившего букета более-менее подающую признаки жизни розу и поспешил из машины.  — А вот и я! — радостно объявил он, подхватывая Йоханну на руки и боком открывая входную дверь. — С днем Рождения, любимый!       А дома было тепло и сонно. Дома пахло корицей, смолой сосновых поленьев и ароматом свежесваренного кофе. Дома его всегда ждали и любили, несмотря ни на что. И это было так прекрасно — возвращаться домой в любую погоду и при любых обстоятельствах.       А там, снаружи, пошел снег, крупные снежинки, вальсируя, спустились с неба и вмиг запорошили лысый двор. Времена года, наконец, расставили всё по местам. **Конец** 26.10.2013