Меч и Посох (Цикл)

Ханство Харан-нойр, просёлочная дорога в лесу на юго-востоке от столицы ханства, двадцать первые сутки месяца зимобора, утро, 1313 год.

      Телега подпрыгнула на очередной ямке. Возчик, державший поводья исхудавшей серой кобылки, что тянула телегу с продовольствием, сильно раскашлялся. Сама же лошадь, явно уставшая от странствия, смотрела стеклянными глазами на просёлочную дорогу, превратившуюся в сплошное грязевое месиво.       Возчик этот, недавно отпраздновавший шестьдесят третью зиму с момента рождения, был облачён в камлайку, доставшуюся ему ещё от отца и которую ему надлежало передать старшему сыну. Узкие глаза возчика, – белые, яко же свежий снег, нежно опустившийся на тонкий лёд, – давно уже не видели света звёзд. И тем не менее, мужчина каким-то неведомым образом чувствовал, куда ему нужно ехать. А лошадь разумела его даже без команд.       Внезапно возчик потянул поводья на себя с такой силой, словно хотел затащить кобылу к себе в телегу. Всего на миг, но очи его словно бы узрели дорогу, простиравшуюся пред ним. Однако вместо грязи, по которой ступала лошадь, возчику померещилась загустевшая кровь, заливавшая всё и вся.       Должно быть, очередное смутное виде́ние, посланное великой богиней Оий-гнэ, али же как её величают в Кодантии – Макошью. Способность видеть возчик утратил около девяти зим назад, но словно бы на замену, богиня Нитей судеб – Оий-гнэ, наградила его возможностью, которую ранее она даровала лишь её самым преданным последовательницам – вёльвам. И с тех самых пор мужчина, утратив одно зрение, приобрёл в разы более тонкое Ви́дение.       И сие новое виде́ние его изрядно напугало. Возчик, помолившись Оий-гнэ и слегка поправив заплетённые в косы седые волосы и бороду, направил лошадь. Телега вновь тронулась.       Надо было успеть добраться до хибары в лесу за деревней и возчик чуть поторопил верную скотину. Супруги, обратившиеся к нему, шаману Бантысу, за помощью, не могли долго ждать. Долгожданный день настал. Однако из головы шамана, всё ещё не выпускавшего поводья, не выходила окровавленная дорога, померещившаяся ему самым внезапным образом. Кажется, что на этом пути крови, он видел прямые рыжие и кудрявые волосы буро-коричневого цвета, сплетённые воедино. А подле них, воткнутые прямо в залитую кровью дорогу меч и посох. И по неведомым причинам, сие не покидало разум шамана ещё очень и очень долго.